* * *
Пойдём, проводишь меня, поманила пальчиком Марина, когда я закончил все деловые переговоры. Всё это время она ждала меня, так как Беатрис после объявления о трудоустройстве не стала откладывать в долгий ящик и заявила, что занята, забурившись с Серым в комнате с дублями терминалов. Мысленно послав все дела в облако Оорта, я улыбнулся и пошёл за благоверной.
Спустившись на один пролёт лестницы, Марина обернулась:
Хуан, здесь можно говорить? Здесь есть наблюдение?
Конечно! Я задорно усмехнулся. Но говорить можно. Здесь ловятся сигналы только НАШЕГО наблюдения. А я после разговора записи подредактирую.
Хорошо. Она облегчённо выдохнула. Знаешь, зачем я тебя позвала?
Я нежно провёл рукой по её шее, поднимаясь выше. Почесал за ушком. Она от прикосновений мелко задрожала, разомлелапонравилось.
Нет, Хуан, не для этого. Марина тяжело задышала, так как мои пальцы переместились в район подбородка и начали спуск ниже, в зону декольте и груди. Помнится, ты возложил на меня обязанности своего тайного советника. Не забыл ещё?
Я как раз дошёл до её груди, по-хозяйски положив на одну из них пятерню. Грудь была хорошо спрятана в плотном скромном платье, но выделяющийся бугорок заводил разыгравшуюся сегодня не на шутку фантазию. После её слов резко замер. Нехотя убрал руку.
Продолжай.
Она выдохнула с облегчением.
Так вот, хочу сказать тебе не просто как девушка, жена или посторонняя сеньорита, а именно как советник. Держись за неё.
Я нахмурился. Она продолжила:
Паула. Которая Мерседес. Она не просто любит тебя, она Пауза, Марина сбилась. Очень мало кто любит так, как она! Береги её, держись за неё, не отпускай! Если отпустишьбудешь жалеть до конца дней.
Я решил вступить в полемикуне нашёл ничего другого в качестве реакции.
Онавольная птаха. Летит куда хочет. А я встречаюсь с ДРУГОЙ принцессой.
Ты знаешь, что я имею в виду. Черноволосая бестия пронзила меня взглядом. И понимаешь, что хочу сказать. Береги её! Держи! И не пожалеешь.
Это всё, сеньора тайный советник? иронично усмехнулся я, но ирония была насквозь фальшивая.
А этого мало?
Мне казалось, ты должна была поднять Несколько иную тему для разговора. Снова приподнял ей пальцем подбородок. С несколько иной сеньоритой в качестве предмета оного.
Она склонила голову набок, улыбнулась.
Ну, это подразумевается. Это ВСЕГДА подразумевается. Но обязанности человека, что должен пинать тебя в нужном направлении, это с меня не снимает. Я твоя! Она прыгнула в объятия, повисла на мне, обвивая ногами корпус. Зашептала, сбивая дыхание. Я ВСЕГДА твоя, любимый, что бы ни случилось!..
Потом я прижал её к стене, поднял платье в район талии, чтоб не мешалось, и остервенело целовал.
Этот запах Запах Марины МОЕЙ Марины!.. Как же я по нему соскучился!..
Лицо. Шея. Бретельки полетели вниз, как и весь верх платья, а затем куда-то исчез её лиф. Я целовал её груди, я ласкал её везде, куда дотягивались мои руки, я Блаженствовал!..
Но это блаженство одновременно было нашим общим адом. Я НЕ МОГ взять её! Хотя она именно на это и настроилась. Приглашающе выгнулась, попой ко мне, уперевшись руками в стенку. Мне осталось только одно, но это одно означало бы, что ячеловек, недостойный серьёзного к себе отношения. Ибо не могу держать слово.
Я не забыл о Бэль, нет. И её груди мелькали перед глазами на периферии, когда я ласкал груди Марины. Я даже пытался сравнивать их, но именно что пыталсянельзя сравнить два совершенства. Они просто разные. Да, у Бэль чуть больше, и другой формы Но размер и форма не имеют значения. Меня колотило от осознания ловушки; хотелось биться головой о стену
Носдержался. Какне понимаю, просто констатирую результат.
Однако что бы ни происходило, хоть бомбёжка города вражеской эскадрой, МОЯ девочка не должна уходить неудовлетворённой. Так гласит одна из аксиом воздействия, вбитых мне Катариной на занятиях в подкорку. А потому мне вновь пришлось вспоминать практикум и подключать к работе все доступные конечности, подключив которые, я смогу с лёгкостью говорить, что не изменял, и невинно хлопать ресницами. И пусть Марина меня после сегодняшнего будет ненавидеть, это лучше, чем обломать её в таком состоянии.
К машине шли молча. Она опустила голову и не хотела поднимать, я же чувствовал себя слишком раздраенным, чтобы пытаться связать мысли в кучу. А вот и её красавица «Вега». Правда, шикарная машина, и очень ей идёт под цвет Да не под цвет даже, просто идёт, такое сложно объяснить. Марина подняла люк кабины, обернулась.
И всё?
Глаза её старались не сильно обвинять меня. Неприязни и разочарования во мне там было меньше разочарования в ситуации. Но полностью обиду не скроешь.
Ты знаешь, я не могу, залепетал я. Просто не могу, и Дал слово.
Знаю. Вздох, и Она вновь прильнула ко мне. Правда в простых асексуальных объятиях, но мне и они были как удар током. И за это отдельно уважаю тебя, мой кабальеро!.. Мало кто может держать слово ТАК!
Будешь ждать? спросил я на ушко.
Скупой кивок.
А что мне остаётся?
Пауза.
Это не разум, это сердце, Хуан. Если хочешь, интуиция. Но она говорит мне, что ты не сможешь быть долго с нею. Не сможешь ТОЛЬКО с нею. Отстранилась, заглянула мне в глаза. А потому не вздумай потерять Паулу!
Я откинул со лба ей волосы.
Слушаюсь, сеньора тайный советник! И впился в её губы. Без героизма, просто поцеловать на прощание. Держи. Сунул ей в руки насквозь мокрые трусы, что снял с неё в подъезде. Подпихнул под попу к кабине. До встречи, советник!
До встречи, рыцарь! Воздушный поцелуй.
Брат, если хочешь поговорить Я это Всегда выслушаю!
Это Тимур заявил мне, отозвав на секунду в кабинет Паулы (как окрестили теперь комнату отдыха), протягивая открытую бутылку пива. Нет, не думай, я не лезу, и не советуютут хрен что посоветуешь. Просто когда люди говорят Ну это, о проблемах О бабах там, и не только Они сами начинают лучше понимать в своей жизни, мысли устаканиваются.
Я отрицательно покачал головой.
Пробовал, дружище, не помогает. Вздохнул, взял бутылку и выглушил половину в один присест. Я НЕ ЗНАЮ, почему так реагирую. Но оттолкнуть не могу. Ни одну, ни вторую. Хотя бельчонка Люблю. Из груди вырвался тяжёлый вздох. Сильно люблю. И ни на кого не променяю. Но
Вернул марсианину бутылку и пошёл за вещамигде-то оставил тут документы для встречи с сеньором Кастро. А уходя, не увидел, но почувствовал напряжённый, полный смешанных чувств взгляд рыжеволосой красавицы, буравящий спину.
* * *
Сеньор Кастро был немолод. Не стар, нет, но золотая пора у него не так давно подошла к концу, завершившись пятидесятилетним юбилеем. Он был седым невысоким полноватым человеком с добрым выражением лица, чертами напоминающего выходца из Перу или Боливиив нём играло достаточно индейской крови. Но в то же время черты были плавными, не резкими, в отличие от большинства представителей этой расовой группы. Мягкий метис.
Сеньор этот вёл свой блог, и тот пользовался популярностью среди широких масс подписчиков. Широких и Интеллигентных. Ибо профессор Кастро являлся преподавателем и венерианского экономического, кафедры истории и политологии, имел научные степени и соответствующий уровень мышления. То есть был не просто образованным человеком, а самым настоящим занудным академиком, в самом широком смысле этого слова. Каждое своё слово, каждый аргумент всегда подтверждал и не терпел голословных обвинений хоть в свой адрес, хоть в чужой. Такие люди никогда не станут кумирами масс, ибо сеньор нарушал самый первый и самый важный пункт правил массмедиакричать громко, а не правдиво. Ибо кто громче кричит, тот прав потому, что его больше услышат. Проверять же услышанные факты ниже достоинства истинного диванного вояки.
Но палка о двух концах, и то, что отталкивает массового зрителя, отлично легло на зрителя думающего, и в блоге сеньора Рохелео «паслись» и «пасутся» люди, айкью которых оставляет далеко позади быдломассу. Историки, актёры, режиссёры, писатели, публицисты, политологи, и другие деятели науки и искусства. И что важно, эти люди имеют пусть и ограниченные, но рычаги влияния на общества, их со своим мнением нельзя просто так сбросить со счетов, как грузчика Себастьяна из Санта-Марты, или охранника супермаркета дона Педро из Авроры. Баталии и холивары на его портале разыгрывались нешуточные, но от обычных, к которым применимо слово «срач», кардинально отличались чёткой аргументацией. Что в свою очередь привлекает внимание менее продвинутых и одарённых, но желающих приобщиться к высокому слогу зрителей. На момент, когда мы с сеньором связались, у него было около четырёхсот тысяч подписчиков, причём только половина айпишников определялась как представляющие Обратную Сторону.
Собирать информацию о преступлениях, на которые власти «забили болт», нарушая все законы логики, по его словам, сеньора сподвигло дело его друга. Друг его был ассистентом соседней кафедры, выходцем с Той Стороны, и его как-то очень некрасиво «прессанули». На глазах у всего универа, одного из главных ВУЗов столицы. Он помог другу, вытащил из тюрьмы и посодействовал реабилитациииногда зарвавшихся силовиков поставить в стойло можно. Но по его словам, таких дел, где он что-то мог поделать, было всего четыре. Из нескольких сотен.
Как я подозреваю, что-то у сеньора было не так на личном фронте. Дважды женат, дважды в разводе Время на хобби оставалось. Ибо это было не просто на увлечение, как у других (Хуан Карлос, например, корабли мастерит), а скрупулёзное вытаскивание и подшивание фактов и документов по многим делам, что требует колоссального времени и терпения. Конечно, любому блогеру всегда помогает куча волонтёров, и тем больше, чем раскрученнее блог, но всё равно вся организационная работа была на нём, и я с недавних пор понимаю, насколько это непросто. На мой взгляд, такая устремлённость это Цель, Смысл жизни. Стезя, выбранная им. И именно поэтому мы на него клюнули.
Сейчас число подписчиков сеньора перевалило за восемь миллионов и продолжает расти, а в комментариях к каждой статье и каждой записи творится настоящий беспредел, с тысячами комментов в минуту. Ну, бывает и тысячи, хотя в целом, разумеется, поменьше. А подпискаэто, само собой, реклама. А рекламаэто деньги. Сеньор стал обеспеченным и важным (хотя и до этого не страдал от безденежья), и на мой беглый взгляд просто лоснился показным имиджевым видомкостюм и галстук его были из последней коллекции от кутюрье, достойны императора Южноамериканской империи. Но вот лицо сеньора Рохелео при этом выражало полную отстранённость от каких-либо меркантильных вопросов. Сеньор был подавлен и растерян, деньги волновали его в последнюю очередь (если он вообще их замечал). Я чувствовал, он на грани депрессии, и для продолжения сотрудничества с ним нужно срочно что-то делать.
Два мороженных, заказал я подошедшему официанту. Клубничное и шоколадное. Сеньор, клубничного?
Сеньор Кастро равнодушно кивнул.
И два какао с вашими фирменными булочками, закончил заказ я.
Мы встречались с ним в детском кафе в одном из центральных куполов. Всегда здесь, в этом кафе, все разы. Почемуне знаю, не мой выбор; какие-то у сеньора с детским кафе были ассоциации. Знаете, у людей, читающих детективы, всегда есть какие-то навеянные романами пунктики, никак не связанные с реальной жизнью. Но не смеялся над этим выбором даже мысленноа почему бы, собственно, и не здесь?
Вот следующие имена. Пять дел, двенадцать человек. Положил на стол жёлтую папочку с распечатками, отобранными Паулой и ребятами.
Хорошо, кивнул сеньор. Я размещу. Но Хуан, на сей раз прошу не говорить, кто из них будет конечной целью.
Я пожал плечами. Нехороший звоночек.
Как скажете.
Помолчал, пронзая его глазами.
Сеньор, проблемы? Кто-то вам угрожал?
Мимо, мой компаньон даже не дёрнулся.
Тогда что случилось, почему вы сам не свой? требовательно сузил я глаза.
Он молчал долго. Бегал глазами вокруг, боясь встретиться с моими. Затем скривился, и только приготовился отвечать, как официант принёс мороженное и какао.
Вот, сеньоры. Приятного аппетита.
Я взял свою вазочку и принялся трескать шоколадное. Люблю хорошее мороженное, а доводится есть его редко. Как-то не до сладостей.
Сеньор, мы делаем большое дело, решил я немного развеять атмосферу и настроить его на рабочий лад. Каждый из нас свою часть, небольшую, но в целом одно дело, и дело это огромно. Не мне говорить вам о его важности.
Сеньор Кастро подвинул к себе вазочку с клубничным и стал неохотно ковырять его ложкой.
Если у вас какие-то проблемы, вы должны рассказать, продолжал давить я. Потому, что в случае чего, пострадаете не только вы.
Хуан, сколько тебе лет? усталым голосом произнёс сеньор.
Почти двадцать.
Двадцать!.. потянул он. Ты молод, горяч, считаешь, что всё в этом мире вам, молодым, по плечу. Так?
Я кивнул.
Это не так, мой мальчик. Сеньор Рохелео поднял-таки наконец глаза и покачал головой. В двадцать я тоже так думал, но Позже передумал. Не всё нам подвластно. Пауза. А самое главное, что за всё потом в этой жизни придётся платить! Даже за мечты.
То есть вы хотите «соскочить», перевёл я его рассеянный монолог на испанский.
Он скривился, его даже покоробило.
Нет, не то, что хочу! Скорее наоборот, не хочу! Ты оказался тогда прав, это, действительно, кайф, лицезреть, как оживает дело твоей жизни. Как подонки, на которых ты годами собирал материалы, получают воздаяние. Но Вздох. Хуан, я против УБИЙСТВА!!!
Сеньор воскликнул шёпотом, чтобы не привлекать вниманиявокруг были семьи с детьми, оно нам ни к чему. Понимаешь, юноша, когда я всё это собирал, я хотел, чтобы они получили воздаяние, ты прав в формулировках. Но представлял я его себе сильно иначе.
В виде тюремной камеры и приговоров суда, усмехнулся я. Понятно, сеньор «поплыл». Отпечаток мировоззрения интеллигентного профессора, считающего либеральные идеи ценностями. И его надо срочно вытаскивать, пока не стало поздно.
Да, именно, с гордостью поднял он голову, я верил в высшую СПРАВЕДЛИВОСТЬ! Последнее слово сеньор тихо, чтоб не услышали за соседними столиками, прорычал. Подался ко мне, зло сверкая глазами. А СПРАВЕДЛИВОСТЬ, юноша, это когда адресата находит наказание, которого он пытается избежать. Ключевое слово тут НАКАЗАНИЕ. Если он заработал пожизненноеон должен сгнить в тюрьме. Набрал на вышкузначит расстрел. Двадцать лет на искуплениезначит двадцать. И чтобы все вокруг видели и знали, этопреступник! И если они сделают то же самое, также будут сидеть, или стоять у расстрельной стенки.
Но расстреливать должно ГОСУДАРСТВО, Хуан! снова сверкнул глазами сеньор Рохелео. Которому мы, каждый из нас, передаёт своё право на реализацию и поддержание справедливости. Только оно должно наказыватьв этом его функция и роль! Потому, как каждый из наснеобъективен.
Твои же друзья Просто убивают. Уничтожают. Как варвары. Как бандиты. Они и есть бандиты, с большой дороги. И то, что убивают преступников, не делает их благородными рыцарями. Они самые настоящие кабальеро плаща и кинжала, которые СЕГОДНЯ мочат плохих парней. А что будет завтра? КТО будет завтра?
Сеньор, представьте волчью стаю, резко одёрнул я. Взяло зло. Достали эти либеральные бредни. Но срываться нельзя, надо УБЕЖДАТЬ. Находить слова. А это куда сложнее, чем просто врезать, или всадить в живот обойму. Но я попытаюсь. Отступать мне некуда. Сеньор, кто правит волчьей стаей?
Вожак? недовольно хмыкнул сеньор Кастро.
Нет. Я покачал головой. Вожаки приходят и уходят. Молодой сильный волк бросает вызов и побеждает старого вожака, и вместо него «рулит» стаей, но при этом жизнь стаи не меняется никак. Всё, что в ней было, остаётся таким же. Все сложные взаимоотношения между отдельными волками и их группами как были, так и функционируют дальше. Личность вожака никак на это не влияет.
Отсюда вывод, что стаей управляет ПОРЯДОК. Свод неписанных традиционных норм, почитаемых и исполняемых каждым волком. Вожаки приходят и уходят, а ПОРЯДОК незыблем! Он въелся в этом социуме на генетическом уровне!
Порядок стаи жесток и суров, я бы даже сказал беспощаден. В первую очередь беспощаден к слабым. Но он позволяет стае выживать и сохранять ареал и численность, вот какая заковыка! Не будь его, волки бы банально вымерли! То есть это вопрос выживаемости социума, а не желания каого бы то ни было из волков!
К делу! сквозь зубы фыркнул сеньор, но я его заинтересовал.
А теперь посмотрите на наше общество. Да, оно высоко организовано. Да, у нас есть властные институты, королева, премьер-министр, гвардия, безопасность и армия. Но на самом деле, в реальности, а не в фантазиях адептов идеи коллективного договора, в нём действуют те же волчьи правила. Кто сильнеетот и прав.