Он мечет беспомощный взгляд на Анну, та лишь отвечает таким же, полным боли и глубокой печали взора. Похоже больше никто в кабинете не испытывает дискомфорта по поводу того, что вскоре их родной город исчезнет во вспышках забвения. Для Анна и Маритона жизнь только что потеряла яркость красок и насыщенность звуков и даже кабинет стал каким-то тусклым и неприятным, колющим душу.
Можете ознакомиться с ним. Тут даже печать есть, заключил Легат.
Что ж-ж-ж, затянул на выдохе Администратор города, тогда предлагаю начать эвакуацию в ближайший аграрный городок Роэй-129. Мне понадобятся время, чтобы составить списки тех, кто попадает под эвакуацию.
Не нужно, Подняв руку, протестует Легат. Я отправлю вам уже готовые. И после слов, сказанных Администратору, обратился ко всем. На этом я заканчиваю сегодняшнее заседание Комитета. Последняя наша встреча пройдёт по итогам исполнения эвакуации и вычислений потерей. Все свободны.
Маритон поднимается с места и спешит покинуть кабинет, от которого воротит, чтобы дойти до дому и забрать как можно больше памятных вещей, но тут его останавливает слабое воззвание Легата:
Остановитесь, Аккамулярий. И вы Анна тоже стойте. Да, вас двоих я попрошу остаться.
Мужчина и девушка оборачиваются к высокому человек в белом пальто, лицо которого есть выражение беззаветной и опасной службы Информократии. Легат терпеливо дождался того момента, пока все покинут кабинет в том числе и информационный протоколист, который не участвовал в беседах.
Зачем вы нас оставили? тяжело спросил Маритон.
Легат лишь вышел из-за стола и направился к ним навстречу. Взгляд глаз, в которых давно нет ничего живого, уставился грозной укоризной на пару, рассматривая их досконально.
Знаете, что я заметил в вашем поведении? сухая речь в этот раз зазвучала ужасающе безжизненно и механично. Я обнаружил некий сбой, который не поддаётся осмыслению с точки зрения Инфо-философии. И сцепив руки за спиной, Легат самодовольно продолжил. Я знаю, что обнаружил в вас древний порок. Порок, который не позволял людям служить обществу и созидать блага для всех.
Вы о чём? настороженно спрашивает Анна
Не перебивай. Я говорю о любовных парах, и с удовольствием наблюдая за смятением на лицах и глазах Аккамуляриев, Легат продолжил. Да, именно они, пребывая в своём эгоизме, отказывались служить общему благу, цепляясь только за свой жалкий тандем. Нам же удалось уничтожить парные человеческие семейные связи и сплотить его возле работы над общей идеей торжества науки и знаний. Тембр речи внезапно стал холодным и грозным, а на перекривлённых губах созревает безумная улыбка. Что касается вас, то сначала на поле, когда Анну ранили, до этого по рассказам Инфо-кардинала во время вашей битвы с «Киберариями», ну и то, как вы пересматривались минутами ранее сего момента, вы проявляли друг к другу чувства, которые охарактеризовать как служебные нельзя.
Из пустоты, скинув скрывающие плащи, вышли Киберарииличная стража Легата. Оставаясь невидимыми, они явились в момент, когда нужны. Два киборга, скрывая лица под серыми капюшонами, они подошли сзади. Их металлические руки сжимают длинные белые плазменные винтовки от выстрела которых не защититься.
Взять под их стражу, как нарушителей догматов Макшины и Директив Апостолов, отдаёт приказ Легат. Подвергнем их процедуре Протокола «Delete».
В этот момент в душах влюблённых вспыхнул пламень всеобъемлющего отчаяния и злобы. Суставы в ногах необычно подломились, а страх, сплётшийся с безнадёгой, сковали в цепи безволия души. Маритон не пытается кидаться на Легата, ибо будет убит, даже не приблизившись к нему и на шаг.
Зачем? Зачем всё это циркачество? К чему собрания и планы? Почему сразу нас не повязал, сволочь?
Протокол должен быть соблюдён, хладно даёт ответ Легат, без всякой жалости наблюдая за арестом. Формальность и право.
Почему ты это делаешь? взмолилась девушка, закованная в цепкой хватке воителей металла и плоти.
По щекам Анны побежали слёзы, и она позволяет себе выплеснуть эмоции. Двое мужчин обменялись взглядамибуйство чувств Маритона и морозец бездушия Легата. И прежде чем Киберарии вывели их, Легат машинно кидает знаменитую фразу:
Ради общего блага.
Глава восьмая. Протокол «
Delete
»
21:03. Первая стадия ночного цикла. Город Тиз-141.
Погода из бушующего шторма, который часом ранее был готов разорвать этот клочок мира на куски, сейчас спал, как бы потакая тому, что происходит. Теперь это не ливеньплащ бури, сметающей всё на своём пути и внушающей ужас. Плачь небесвот как можно охарактеризовать установившуюся погоду. Дождь не перестал быть слабым, или немощным, нет, он всё такой же напористый и моросью его назвать не получится.
Но вот ветер стал ещё холоднее, пронизывая до костей ледяной дланью, заставляя каждого трястись от дикого мороза, совершенно неестественного для этих краёв. Ледяные ветровые потоки терзают город силой, которая спокойно качает деревья до страшного треска и хладностью, доводящей до онемения открытые участки тела.
Такова стала погода в некогда благополучных и тёплых краях, после Континентального Раздора и Великой Европейской Ночи. Бесконечные выбросы в атмосферу опасных и загрязняющих веществ, испытания с климатическим оружием и просто свинское отношение к природе стало громким эхом, которое сейчас напевает погодным безумием.
Однако какова бы не была погода на улице, за толстыми стенами крепкого здания она даже и не чувствуется. Достаточно себя хорошо оградить крепким жилищем от капризов погода и уже всё равно становится на то, что стало с атмосферой. И за надёжными стенами камеры заключения вряд ли почувствуются капризы погоды, истязающие снаружи пространство.
В камерное помещение не проникает ни единого потока порывистого и холодного ветра. Но и тёплой камеру не назовёшь, скорее сносной и приемлемой для того, чтобы продержать там пару человек несколько часов.
Посреди белых стен в маленьком помещении камеры, на лавочках из чёрного пластика сидят два человека. В подвале исполинского тридцатиэтажного здания, которое отдавалось тому, что можно назвать полицией и судом, всего два десятка камер. Но большего и не нужно, ибо редко когда выдаётся момент содержать преступника на время судебного разбирательства. Очень редко.
В совсем небольшой камере, по размерам походящей скорее на небольшую кладовку, сидят два человека, дожидаясь незавидной участи. Тут всё залито ярким светом, исходящим от панельных ламп на потолке, поэтому отлично просматривается каждый уголок, каждый сантиметр и прекрасно видно, кто сидит. Мужчина средних лет с грубыми чертами лицаширокий нос, тяжёлый взгляд, хмурые брови, машистый подбородок и в придачу со шрамом на губах. Чёрные нестриженые волосы небрежно лежат на голове и отсвечивают серебристым сиянием лёгкой сединой. На его теле покоится серо-блестящий плащ, грязные штаны, кожаная майка и сапоги до колен, утянутые шнурками.
В такой же одежде, положив голову на плечо парню, сидит рядом и девушка. Её роскошные длинные волосы, чуть завиты, волнами ложатся на грудь и плечи. Лик девушки прекрасен, даже несмотря на то, что макияж практически стёрт, а на лицо спешит лечь маска усталости и печали. Выразительные глаза, отливающие обворожительным оливковым оттенком, аккуратный носик и тонкие чуть бледные губы, щёки, покрытые парочкой ссадинвсё это угнетающе отягощают эмоции уныния и страха перед неминуемым наказанием.
В такой близости Маритон ощущает лёгкий, остаточный аромат от духов, который всё так же приятен. Волосы девушки веют эфемерно-малиновым мотивом и вкупе с уходящим благоуханием розы они создают приятный фон в камере, позволяя парню, насладится ансамблем приятных призрачных запахов.
Что ж, вот и спелись, мрачный голос Анны лёг на душу мужчины тяжёлой гирей. Недолго я зрела истину.
Подожди, может всё ещё будет хорошо, пытается успокоить девушку Маритон. Я не думаю, что всё закончиться очень тяжко.
Скажи честно, ведь у нас нет шансов?
Анна, возмутился Маритон. Что ты такое говоришь? Мы ещё будем жить. Будем радоваться каждому дню.
Глаза прекрасной особы устремились на белую стальную дверь, повернув голову направо, убрав голову с плеча напарника. Несмотря на довольную обыденность двери, она выглядит устрашающе и давяще.
Вот когда эта дверь откроется, с нами ничего хорошего не случится.
Всё будет в порядке, ангел мой, Маритон всё так же напрасно пытается успокоить возлюбленную. Знаешь, когда выберемся, обещаю, сделаю всё, чтобы мы вылезли из тюрьмы.
Ты про этот изолятор или о стране? шутливо вопросила девушка.
Про всё, улыбнулся мужчина. Про всё
И куда бы ты хотел убежать отсюда?
Маритон задумался. Живя ещё во времена, когда не была построена темница душ под названием «Аурэлянская Информократия», а сам Аккамулярий был мальчонкой, можно встретить неисчислимое множество государств, которые просто поражали политическим разнообразием, хотя и прибывали в одинаковом диктате олигархии и плутократов. Но со времён восхождения к власти Апостолов вся информация о других странах перестала поступать в массы, так как «может отвратить сознание народа от любви и почитания собственных Государственных Систем, что чревато его оскудением», как утверждают сами Апостолы. И всё-таки Маритон помнит одну страну, которую запомнил во времена путешествий с родителями.
Знаешь, душа моя, я бы скрылся на севере, в горах, которыми правит Альпийско-Северо-Итальянская Республика, в глазах промелькнул свет давней ностальгии по ушедшим временам.
А что это за край?
Он простёрся на севере и граничит с нашим гнилым государством. Это детище древнего и очень влиятельного движения «Лига Севера», которая во времена Великой Европейской Ночи смогла добиться независимости. Чуть вдохновенно отвечает Маритон. Это самый настоящий край свободы и воли. Я был там, вместе с матерью и отцом.
Отец и мать? удивилась напарница. Они у тебя были?
Да. Я один из тех, кто застал времена, которые тут называют «варварскими». Был с ними до тех пор, когда нас не разделили, «во имя будущей социальной стабильности».
А почему ты мне об этом не рассказывал?
Прости, тяжело вспоминать. Когда власть перешла к «умственной элите», наверху посчитали, что моя тяга к родителям губительна и препятствует нужному развитию. Нас разделили и отправили их на границу жить. Мне тогда было меньше десяти лет, но тот момент я запомнил на всю жизнь.
Стой, не вспоминай дальше. Девушка склонила голову и снова легла на плечо Маритона, прижалась к мужчине, как котёнок, который ищет теплоты, томно попросив. Лучше расскажи мне про тот свободный край.
Да что рассказывать. Там люди могут говорить, о чём захотят, не опасаясь рабства. Если захотят, то могут выйти на митинг и потребовать от власти то, что сочтут нужным. Там люди живут в семьях и не боятся, что за проявление любви их отправят в тюрьму. Сухое перечисление фактов неожиданно перешло в акт восхищения. А какие там города, Анна. Перед Альпами, это горы такие, стоят могущественные и изумительные мегаполисы. А в самих горах есть вырезанные прямо в скалах целые города, с многотысячным населением. Все люди радушны и добры, потому что чувствуют себя свободными. Там нет програманнств, вместо него гражданство.
Как же так? удивление дамы не знает предела. А как у них распределяются права и обязанности?
У них никого распределения. У всех права одни и обязанности тоже. Они все есть в конституции.
Действительно, чудесный край, тепло констатирует девушка и прижимается к парню ещё чуть сильнее, словно пытаясь зарыться в нём, как домашняя кошка, ищущая надёжного любящего плеча и защиты.
Маритон кладёт на плечо девушку грузную руку и обнимает её, даря теплоту и хоть какую-то заботу. Аккамулярий прекрасно знает работу Системы по Вынесению Судебных Решений и от неё далеко не в восторге. Полностью подавленный, не имеющий прав, суд, представляющий собой лишь подчинённую структуру Полиции по Выслеживанию Вирусных Членов Общества (ПпВВЧО). Так как «суд должен осуждать всякое проявление неподчинения Государственным Системам, он становится, подчинён ПпВВЧО, так как данная Полиция способна направить судейскую волю в правильное русло», как повествует одна из бесчисленных государственно-образующих директив. Можно ещё удивляться, как суд вообще оставили, ибо большинство полномочий, по решению судьбы попавшихся на преступлении лежит на Системе Общественного Порядка, то есть полиции. Так как доказательства вины железные, как уверяют сами полицейские, нужда в судебной системе практически отпала, кроме тех моментов, где нужно поддержать фикцию справедливого разбирательства, чтобы не будоражить просвещённую общественность излишней суровостью карательных структур.
Маритон, тихо обращается девушка. Скажи, а что бы ты сейчас хотел?
Всё, что я хотел на протяжении последних лет жизни, практически точь в точь сбылось, довольно ответил Аккамулярий и протёр электрический алый глаз.
И что же это?
Я сижу рядом с тобой и обнимаю тебя. О большем я и мечтать не смею. Только вот, не в тюрьме я себе это представлял.
Губы Анны разошлись в улыбке, ставшей знаменем полыхания тёплых чувств и искренней радости, о которой даже помыслить не может и большинство тех, кто нарекает себя властителем механического, информационного общества. Самые обеспеченные, утопающие в роскоши програманне и ведущие гедонистический образ жизни не способны и приблизиться к ликующему состоянию торжествующей от любви души Анны. Anima (лат. «душа») «возвышенной элиты» настолько омертвела и лишилась человечности, что и искреннее счастье теперь не способна почувствовать, заменив это плотскими утехами в борделях и высококачественным наркотиком, убивающим плоть организма, но и этого недостаточно, чтобы удовлетворить возвышенные чувства.
Девушка ладонью схватилась за широкую ладонь мужчины и сжала её, взяв парня за руку. Впервые за всю жизнь Анна чувствует истинное счастье и самые искреннее чувства. Тяга к человеку, который спас её несколько раз, вопреки повелению Директив и воле Апостолов, делит с ней клетку и готов ради неё пойти хоть на край света, неописуема, ибо это чувство в новинку. «Если это любовь, то это самое лучшее, что есть на свете» подумала про себя Анна.
Хм, что-то долго они разбирается, возмущается Маритон. обычно суд по Протоколу «Delete» идёт не больше получаса.
Протокол «Delete»? вопрос пробежал наивным удивлением. Я никогда не слышала о таком.
Мужчина осмотрел пустое пространство пустующей камеры, беря время на раздумывания, и решается ответить:
Что ж, мне уже хуже не будет, усмехнулся Маритон. Протокол «Delete» это секретный акт, с ним я сталкивался всего один раз, когда вёл расследование в Управляющей Городской Администрации насчёт отсутствия на рабочем месте двух заместителей Администратора. Тогда, чтобы помочь расследованию Администратору города пришлось посвятить меня в некоторые тонкости секретных нормативных актов, чтобы я знал, какую норму применить.
И в чём заключается его суть?
Протокол «Delete» закрепляет основные нарушения, которые могут быть между сотрудниками одной Системы или то, как не нужно вести себя с сослуживцами или коллегами. И среди них: оскорбления, подставы, неприемлемое поведение, переложение своей работы на другого человека, но самое тяжкое среди нихвпадение в любовные отношения. Это карается сильнее всего, так как в самом Протоколе сказано: «неприемлемые отношениязаставляют обоих сотрудников отвергнуть работу во имя потакания собственным психологическим позывам».
А почему именно «Delete».
Потому что он предусматривает только два вида наказания. Нерадостно отвечает мужчина, либо увольнение со службы с лишением всех привилегий и присуждение програманнства «А-8» или же ликвидация.
На губах девушки расцвела натужная, сквозь душевную боль, улыбка, а всё прекрасное лицо стало выражением всех печалей.
Вот видишь, а ты говорил у нас нет шансов.
Маритон почувствовал отраду от того, что проведёт последние минуты жизни с девушкой, которую любит, с человеком, ради которого готов свершить самую непростительную глупость. Он рядом с дамой, от которой на душе становится легко и приятно.