Мила БачуроваЗакон Большинства
Я сидел в столовке. Один, без Сашки-маркетолога, он уже третий день на больничном. Сидел себе тихо, суп хлебал. В телевизор на стене поглядывал.
«Осуществи свою мечту прямо сейчас! Закажи новый, усовершенствованный Дрим-Визуал-4! Наполни игровой мир незабываемыми ощущениями!»
Задолбали своей рекламой. Хотя, народ у нас, кто купилговорят, крутой шлемак. «Двушка» рядом не стояла. Черт их знает, врут или нетмне такой точно не светит. Эх
Я задумался. Не сразу и заметил, что он напротив сел.
Мужик как мужик, ничего особенного. Серый костюм, рубашка в полоску. Только без подноса почему-то.
Плюхнул на соседний стул портфель, достал планшет. Модный какой-то, у наших топов попроще. Включил.
И говоритспокойно так, на меня даже не глядя:
Ложку положи. Потом дохлебаешь.
Нормально?!
Сел, даже разрешения не спросив, да еще и «Ложку положи»!
Я говорюбольше ничего не положить? Тебе чего, вообще, надо?
А он планшет на меня наставилкак будто фоткать собрался, и пальцем по экрану повел. Медленно. Голову поднял, в глаза смотрит.
Вздрогнул я раньше, чем чувствовать начал. От взгляда, уж больно нехорошего. Как в кино про маньяков. Даже лепетнуть: «Не надо!» попыталсясам еще не поняв, чего «не надо». Но выговорить не успел.
Начало у меня, будто бы, сжиматься все внутри. Горло, пищевод, желудокне знаю, что еще в брюхе находится. Дыхалку оборвало. Внутренностисловно тисками сдавили. Ложка из руки сама выпала.
А мужик спрашивает:
Ну, как ощущения? Отвечать будешь, или еще поднажать?
Хотел бы я посмотреть на того, кто тут Зою Космодемьянскую стал бы корчить. Руками замахалбуду, дескать. Хватит с меня ощущений.
Он палец с экрана убрал.
Я закашлялся. Но, вроде, полегче стало.
Про че хоть, отвечать-то? спрашиваю.
А в башкетут же разное пронеслось.
И как от Ленки гуляю. И про откат тот дурацкийя его брать-то не хотел! И про то, что права мне, за двойную сплошную, по блату восстановили
А допросчик этот вдруг, как вмажет:
Вспомни самое счастливое мгновение в твоей жизни. Срочно. Сейчас! Быстрее, пока Земля не погибла.
И правда, маньяк. Ядавай телефон в кармане нащупывать. Рабочие аппараты у насхлам, только звонить и можно. Сколько раз с начальнического жлобства плевался, думать не думал, что когда-то обрадуюсь. Хрен бы со смартфона наощупь ноль-два набрал
Но рука вдруг онемела.
Это сосед мой снова до планшета дотронулся. И говорит:
Все-таки, смотрю, не понял! Повторить?
Не надо, крякаю.
Тогда отвечай на вопрос! Вспоминай самое счастливое мгновение.
Уставился на меня. Подождал с полминутыничего, кроме «Э-э-э», не дождался. И затарахтел, как по писаному:
Тебетридцать шесть. Менеджер по работе с сетевыми клиентами. Женат, сын-пятиклассник. Родители в Томске. Два года назад любовницу завел. Живешь у жены, ей от бабки квартира досталась. Кредит за машину выплачиваешь Я всю твою долбаную биографию наизусть знаю! Думаешь, от нечего делать выучил?.. Вокруг посмотри! и снова пальцем по экрану заелозил.
Я думал, опять душить начнет, воздуха хватанул. Но в этот раз он не душил.
Вместо удушья у меня башка поворачиваться начала. Шеябудто не моя, сама крутится. А глазамои, хлопают в офигении. И челюсть отвисла. Потому что люди кругомкак на стоп-кадре.
Дядька напротив вставать со стула началнедовстал, застыл на полусогнутых. Девчонка, рядом с ним, к носу платок поднеслада так и сидит с платком.
Как будто мы с соседом в кино попали. Живые тутя да он, остальныекартинки.
А мучитель мой быстро, сквозь зубы, объясняет, что это сейчас во всем миревот так. Все восемь миллиардов застыли! Кроме двух тысяч.
Ты, говорит, не один такой. Васровно тысяча. И тысячанас, дознавателей. Перед каждым таким, как ты, сидит в эту минуту такой, как я. Только кому-то повезло, наверное, а мне вечно не прёт. Альтернативно одаренный достался.
Ты фантастику читаешь?.. Телек смотришь?.. Про инопланетный разумслыхал когда-нибудь?..
Так вот, он существует. Как выглядитбез понятия. Может, овцы-мутанты, а может, говорящие водоросли. Живьем не видел. Но вот на днях этот самый разум решил, что мыземлянепредставляем собой опасность для других цивилизаций.
Раньше у них с этим просто было. Планету, с одного удара, вдребезгии пошлепали дальше. А сейчас, говорят, другие времена настали. Гуманные. Сейчас полагается дать цивилизации последний шанс. Если, по Закону Опрошенного Большинства, цели у неене враждебные. Спросить надоу таких, как ты, отчего они счастливы? Вот и спрашиваю. Ячеловек долга.
Ну, чего пялишься?.. Угадал. Ношу погоны! И звезды на них, между прочим, не с неба нападали. Всякое повидал. Но, когда мне этот планшет подбросилине было на столе, и вдруг появился, охренел не меньше тебя. А уж, когда голос из ниоткуда зазвучалмертвый, нездешний, парк-троник человечней разговариваетсовсем загрустил Ладно, черт с этим. Ты, отвечатьбудешь или нет?
И тут я как брякнуне знаю уж, чем навеяло. Сериалов пересмотрел.
Я что, говорю, Избранный? Типа, Брюсом Уиллисом работать буду? Мир спасать?
Не думал, что этив погонахтак лихо материться умеют. Хотя я с ними, в общем-то, мало знаком. Может, все такие.
Развернул он ко мне планшет, нарисовал на экране линию. Два отрезка, с концов, отсек. Это, говорит, старики и дети. Их они не рассматривают. Они выбрали самую большую возрастную категорию. Старше двадцати, с чем-то там, лет и месяцев, и моложе шестидесяти, с чем-то там, лет и месяцев. У них все точно. Вот эта категория. Середину обводит.
Из нее выбрали самый большой социальный слой. Обводит, поменьше кружок.
Самое типичное образование. Обводит, еще поменьше.
Самый распространенный уровень дохода.
Здоровья.
Семейного положения И так далее, понял? Не знаю, что еще учитывали. Но, в итоге, отобрали ровно тысячу.
Тыне Избранный. Тыбольшинство! Твои желания и чувстваусредненные чувства цивилизации. По тебе сделают оценку всего человечества. Так что, давайнапрягись и отвечай.
Вспомни самое счастливое мгновение твоей жизни. Быстро! Они сейчас всю планету вот так «подвесили». Ресурсов, объяснили, это дело много жрет. У нас с тобойдвадцать восемь минут. Из которых шестнадцатьуже прошло.
Вот тут я понял, для чего он все на часы поглядывает.
А у самого в башке крутится«большинство»!
Ну Так и есть, наверное.
Школу худо-бедно закончил, в универ баллов не добрал. Служить загремелблаго, хоть не в горячую точку.
С работой, по молодости, дергался, потом забил.
Как-то работаю, что-то платят. Перед друзьями-родственниками не стыднои то хлеб. Другие хуже живут
Блин! Другиехуже! А другие «другие»лучше. И я, выходит, как раз та самая середина. Большинство
Фээсбэшник этот, или кто он там, по планшету больше не елозил. Просто в ухо мне съездил. И прошипел:
Про Брюса Уиллиса потом мечтать будешь! Если доживешь. Вспоминай давай. Тринадцать минут!
«Вспоминай!» Как будто, каждый день вот так приходится
Ну Детство, что ли, вспомнить?
* * *
Качели. Гигантские шаги у бабки в деревне. Братудевять лет, мнепять. Он впервые взял меня с собой. Доска на веревках вздымается, высоко над землей.
Полет. Восторг. Ябог! Явсе могу!
Брат орет какую-то песню, а я просто ору. От счастья
Стоп. Не то.
Я так и подпрыгнул.
А ты видишь, что ли?!
Вижу; паршиво, правда. Но тут возраст высветилсяпять лет, два месяца. И красный цвет загорелсяне то. Детские воспоминания у них не считаются, предупредили. В детстве, мол, все по-другому. Пятерку получилсчастлив, гулять отпустилисчастлив Не то. Дальше думай.
Так. Ну, если детские нельзя И школьные дискотекипервые поцелуи, тоже?.. Блин, что вспоминать-то? Когда во взрослом возрасте положено чувствовать себя счастливым?
Ну свадьба.
Женюсь на Ленке. Дурные голоса, орущие «Горько!» Невестажалкая, потерянная. Единственное, что чувствуети я это понимаюпоскорей бы все закончилось
Нет. Не то. Красный цвет. Вспоминай!
Ну сын родился.
Еле различимое Ленкино лицо за окном роддома, на четвертом этаже. Машу рукой, она вяло машет в ответ. Думаю о том, что завтра ее забирать, а обои я так и не переклеил. Приедетразорется
Нет! Опять красный. Думай!
Ну Не знаю даже.
Ну, с Викой в первый раз переспал. Год ее добивался
А ты, вообще, все видишь?
! Я на картинку не смотрю, только на цвет. Да если б даже и смотрелчего я там не видел?! Голых баб?.. Мужиков?.. Козу Машку?.. Вспоминай! Восемь минут!
Вика. Сладко былоэто да. Летел. Парил. А потом, телефонка-а-ак зазвонит
Нет! Не то. Красный.
Ну На работе в должности повысили.
Зарплату прибавили. Сутки бухал, думал, помру на фиг
Нет! Четыре минуты. Тебе, чтобольше вспомнить нечего?!
А тебе? взбесился я. Вот, тебя бы сейчас заставили вспоминать?!
Уж поверь, не растерялся бы.
Но злость, смотрю, проглотил, в глаза смотрит проникновенноих учат, наверное.
Речь сейчас не обо мне. О тебе! Три минуты! Давай, напрягись. Я не виноват, что опрашивать нужно большинство. А не тех, кому есть, что вспомнить.
* * *
Три минутыи не спасу я нашу цивилизацию. Три минутыи все загнется на фиг. Оттого, что мне, большинству, вспомнить нечего
Да идите вы.
Я закрыл глаза. Сосредоточился.
Когда я счастлив? Вот, по-настоящему, счастлив? Ведь не может быть, чтобыникогда?
Когда прихожу с работыа Ленки дома нет, не пришла еще. И Мишки нет, на тренировке.
Сажусь за комп, надеваю шлем.
Взял персонажа. Собрали команду, пошла игра.
Здоровье, заклинания, оружие. Может быть, в этот развсе-таки маг?.. Нет, останусь бойцом. Привычнее.
Пала первая башня. Вторая башня.
Трон уже близко, но нас теснят Ух, как щас вломим!
Давай!!! Давай-давай-давай!!!!
Урааааа!!!!!! Победа!!! Мы сделали это, бро!
Ураааа.
Господи, ну сколько можно?! Ты совсем уже чокнулся.
Ленка. Сердитая.
Разбудила, стоит над душой. Шлем на столе валяетсяспасибо, хоть провода не выдрала.
Спишь уже в обнимку с компьютером! Хуже Мишки. Два часа, как пришелдо сих пор не переоделся.
* * *
- Система, результаты? Выведи стабильность по опрошенным.
Стабильный совпадающий вектор счастьяшестьдесят семь процентов.
По дознавателям?
Стабильный совпадающий вектор счастьяпятьдесят два процента.
А сколько дознавателей догадались, что реакции снимаются еще и с них? Не только с опрашиваемых?
Ноль процентов.
Что ж, как всегда. Тот, кто обладает властью, самому себе априори присваивает неприкосновенность.
Процент совпадения реакций, в мечтах о счастье, у опрашиваемых и дознавателей?
Шестьдесят.
И тут результат стабильный. Те же шестьдесят процентов, что и в прошлый раз, и в позапрошлый, и сорок веков назад. Отклонения ничтожны. Скучно.
Когда-то фараон мечтал захватить мир, а раб, трудящийся на строительстве пирамидызаполучить похлебку погуще. Оба стремились к победе. И ничего с тех пор не изменилось. И еще сорок вековне изменится.
Мыстражи. Яодин из многих, Охраняющих Миры. Уже который цикл мы здесь.
За это время на Земле прошло несчетное число столетий, а ячетвертый на своем посту. Два цикла осталось продержаться до долгожданной смены.
В речи, которую мы преподносим дознавателям, из века в век меняется лишь несколько слов. Когда-то мы представлялись всемогущими богами, сейчасинопланетным разумом. Пророчащим человечеству то же, что и тысячелетия назадвселенскую катастрофу.
К чему менять то, что работает? Перед лицом такой угрозы самый косный и ленивый объект заставит себя думать. И каждый раз они начинают с того, что принимаются перечислять одни и те же ценности.
Принятые в обществе. Навязанные. Не свои.
Босоногое детство, любовь, страсть. Карьера, потомки Я могу с точностью до секунд назвать время, за которое средняя особь добирается-таки до своих истинных желаний. А также, к какому моменту до них добирается дознаватель.
Над дознавателями ничто не довлеетно, тем не менее, вопрос о счастье они себе задают. Каждый. Неизменно. Испытав сначала раздражениесоображай быстрее, кролик, Земля в опасности! потомзлость, а потом, в последние секунды, почти крича: «Ну, почему спросили тебя?! Вот, я бы, я бы!..» И этоестественно, ведь они полагают себя выше.
Согласно Закону Большинства, проверку следует вести по двум векторам. Первая категорияте объекты, что согласны считать себя усредненным большинством. Втораяте, кто никогда, в отношении собственной личности, с этим определением не согласятся.
На мой взгляд, слишком мудрено. Опрос единственной категории значительно упростил бы процедуру, а реакции дознавателейдоказано векамилишь немногим разнообразнее, чем у опрашиваемых Но порядок есть порядок. Не в нашей власти его менять.
Он неизменен так же, как неизменны люди.
Когда-то объекты с упоением следили за гладиаторскими боями. Грезили крестовыми походами. Горели в пожарах войн и революций Но всегда, на протяжении веков, в каждом из землян теплилось желание побеждать. Кричать «Ура!» и плакать от счастья.
Людям обидно быть серым большинством. Каждому хочется быть лучше. И если пустить их желания на самотекнеизвестно, каких высот достигнет человечество.
На заре времен мы действовали излишне радикально. Давили внешнюю угрозу в зародышеуничтожив таким образом многое, о чем впоследствии пожалели. Никому из нас не дано знать, что будет завтра. Который из мировчьи недра, местоположение, формы жизнимогут оказаться востребованными.
И мы освоили новый путь. Мы идем к цели медленно, но верно. Сколько цивилизацийстолько способов направить развитие в нужное русло.
Коль уж здесь, на Земле, суть объектов неизменна, и нынешний клерк хочет побеждать не меньше, чем средневековый крестьянинменять следует направление желаний.
Пусть объекты побеждают в придуманных мирах. Пусть гоняют в виртуале нарисованных воинов.
Человеческая цивилизация не захлебнется в крови. Не уничтожит свою планету и не потянется завоевывать другие
Людям не до истинных свершений. С каждой новой игрой они все дальше уходят от реальности. Следуют тем путем, что назначили мы.
Они счастливы, поступая така значит, мы, стражи, спокойны.