Когда Женя ударил по тормозам, я сперва даже не понял, что случилось. Просто резкий толчок и в грудь врезался ремень безопасности, неприятно екнуло в животе, а серая лента шоссе застыла, словно убитая змея.
Ты чего? вырвалось у меня, но Женя явно не собирался пускаться в объяснения. Спина его отвердела, руки вздулись веревками вен, а отраженный зеркальцем взгляд сделался злым и колючим.
Впрочем, причина отчетливо обозначилась впереди. Метрах в двадцати от нас, поперек полосы, стояла милицейская «Волга» с включенной мигалкой. И направлялся к нам постовой с полосатым жезлом, и вид он имел какой-то встрепанный и диковатый.
Что такое? С каких пор милиция тормозит «Струну»? Что наши номера известны всем местным гаишникам, я не сомневался. А мы к тому же ничего и не нарушали.
Костян, почти не разжимая губ, процедил Женя, не дергайся и не пытайся геройствовать. Сиди тихо, я разберусь сам.
Да что вообще творится? отчего-то прошептал я.
Не отвечая, Женя быстро выхватил «мыльницу», с бешеной скоростью принялся давить кнопки. Потом, щелкая замком дверцы, сказал:
Тебя это не касается. Главноени во что не встревай. Наши сюда уже едут.
И, уже вылезая наружу, посоветовал:
Назад, кстати, глянь.
Я глянул. Объемистый джип перегораживал шоссе, а в придорожных кустах наблюдалось какое-то нехорошее колыхание.
Женя хлопнул дверцей и вылез навстречу гаишнику. Тот подходил не спеша и как-то неуверенно, точно не решив, что ему с нами делать. Впрочем, его тут же отодвинул непонятно откуда взявшийся плотного телосложения дядька в камуфляжном комбинезоне.
Они встретились в пяти шагах от машиныпружинистый, неестественно улыбающийся Женя и мрачный багроволицый мужик. Мне, терявшемуся в догадках, оставалось лишь слушать их разговор.
Ну что, Гусев, нагулялся? Пора в стойло. Голос камуфляжного мужика был скучным, тусклым, словно горящая вполнакала лампочка. Но отчего-то мне казалось, что вот-вот она вспыхнет свирепым пламенем.
Не понимаю, к чему эти игры? холодно ответил Женя. Еще в прошлом году я по официальным каналам подал вполне официальный рапорт. По-моему, предыдущее начальство восприняло его вполне адекватно. Будь ко мне претензиинаверняка об этом стало бы известно и мне, и моему руководству. Нынешнему руководству, со вкусом выделил он это слово.
Ты, блин, Гусев, хорош мозги пудрить. Тебе сказать, как твое паскудство по уставу называется? Или сам знаешь?
Товарищ полковник, Женя вел себя на удивление мирно, вы не первый день на земле, должны вроде понимать, что ничего в этой жизни не делается по уставам. Можете считать, я просто поменял место службы.
Погавкай мне тут, щенок, ощерился полковник стальными коронками зубов. Ох и неприятные же воспоминания навеял мне его оскал! Тонкий серп месяца темный, утоптанный снег заброшенная стройка лязг товарняка
Слушайте, все тем же миролюбивым тоном продолжал Женя, да отнеситесь вы к этому философски. Ну нельзя же такзакрыть глаза и махать оглоблей. Поверьте, всем в итоге станет только хуже. И, в конце концов, зачем вам понадобился этот цирк? обвел он рукой нечто скрывавшееся в кустах по обе стороны шоссе. Не проще ли пожаловать к нам на базу, и там, в присутствии нашего руководства, все и обсудим? Вы что же, всерьез в «зарницу» играть собрались?
Да, правильно я предполагалэта тусклая лампочка была способна на большее. Полковник взорвался.
Ты сука, мля, интеллигентская, меня еще поучи, гной пиджачный. Да у твоей мамки столько хахалей не было, сколько у меня операций! Гнида гэбэшная: сдриснул при первом порыве, а теперь строит себе памятник из говна! Герой, ёптыть, незримого фронта!
И гордый полковник ввернул такое определение, какое не смог бы придумать и самый маститый врач-гинеколог.
Женя, однако, прослушал все это спокойно и лишь заявил, глядя куда-то в перспективу:
Ну и к чему так нервничать? У вас ведь и давление наверняка подскочило, и сердце тоже второй свежести. Резюме-то какое будет?
Тебе, говнюк, еще и резюме? вновь раздулся полковник. Ну так получай мое резюме! Вы арестованы, гражданин Гусев.
И на каком же основании? деланно удивился Женя. Ордер военного прокурора у вас, или в столе остался?
Полковник коротко, без замаха, ударил Женю каблуком под коленную чашечку.
Лежать, падла! Мордой в асфальт! Ствол на землю!
Простите, а в какой последовательности? точно и не заметив удара, поинтересовался Женя. Сперва ствол бросать или ложиться? Кстати, у меня и ствола-то при себе нет.
Ща поймешь, и полковник ловко выхватил из-за пояса пистолет. С виду обычный ПМ, а на самом деле Видать, очередное изделие тульских левшей, специально для Комитета. И, что самое страшное, обладатель оружия выстрелил. В Женю. С двух шагов. Очередью.
Странное делотреска я не услышал. Да и Женя не думал падать, пробитый добрым килограммом свинца.
Происходило что-то невообразимое. Женя, казалось, размазался по пространству, он был всюдуи в то же время нигде. Полковничьи пули пролетели мимо, уйдя в пустоту.
Ты чего творишь, чмо окопное! резко выкрикнул увернувшийся Женя.
Полковник отпрыгнул, проворно взмахнул рукойи тут же раздался треск автоматных очередей. Лупили, казалось, сразу со всех сторон.
Да, наверное, это все-таки трусость. Но вместо того чтобы геройски выскочить наружу, навстречу пулям, я резко согнулся, едва ли не сполз под сиденье. И вовремя. Переднее стекло дзинькнуло, покрылось паучьей сеткой трещин и медленноили это вновь фокусы восприятия? осыпалось внутрь. Дробь осколков забарабанила по спине, что-то чиркнуло над ухом, липкая соленая струйка стекла мне на губу, но при этом я совершенно не чувствовал боли.
Как-то вдруг сразу я понял, что из машины все-таки надо убраться. Если хоть одна пуля пробьет бензобак в таком случае у меня вообще не останется шансов.
Рванув со всей силы дверцу, я тяжело вывалился на асфальт. Навстречу гостеприимным свинцовым птичкам, мечущимся в поисках меня, тем самым но почему-то их уже не было.
Тишина стояла над миром, теплая майская тишина, и в этой тишине шел на негнущихся ногах Женя. Что-то поблескивало у него между пальцевне то шпага, не то хлыст Да нет, какая там шпагаобычная гитарная струна, «ре» малой октавы. В серебристой оплетке, хищно извивающаяся, жаждущая крови.
Впрочем, она, похоже, насытилась. Вдали, привалившись к милицейской «Волге», сидел гаишник. То ли дремал, то ли А совсем рядом, в двух шагах, лежал посреди шоссе полковник. Клякса, пятнистая клякса на сером.
И еще пятнадцать человек, точно прочитав мои мысли, устало сообщил Женя. В кустах. Некоторых я просто оглушил, а остальные
Он недоговорил. И так было понятно.
Блин, после мучительно долгой паузы выдохнул он, как же по-идиотски сложилось Ну, ладносам козел, моча в мозги ударила, крыша поехала, но ребят-то жалко армейский спецназ. Эти-то и вовсе ни за что
И ты один? во рту у меня давно уже пересохло, но лишь сейчас я это ощутил в полной мере.
Ну да, печально кивнул Женя. Боевой Резонанс Струнывот так это называется. А что делать, Костян? Изрешетили бы они нас. Сам-то цел? Чего с ухом-то?
Да пустяки, отмахнулся я. Стеклом мазнуло. Жень, а что вообще было? Кто эти люди?
Вопросы так и рвались из меня, но Женя не спешил отвечать. Вместо этого он нагнулся над телом полковника, с явным усилием перевернул на спину.
Я видел опавшие бугры мышц, холодное, чуждое загару лицо. Закрытые узенькие глазки которые внезапно открываютсяи из складок камуфляжной куртки брызжет огнем внизу сверх. Мертвые губы расплываются в печальной улыбке а потом вдруг лицо его взрывается и опадает, улыбки больше нет и глаза остаются открытыми навсегда
И снова ослепительно-черная пауза, провал восприятия а потомптичий щебет, легкий ветерок, одуряюще-вязкий запах весеннего разнотравья. И Женя, привалившийся к зелено-коричневой куче тряпья не сразу я сообразил, что это за куча.
Валялась рядом его черная, почему-то дымящаяся «мыльница», а сам он скрючился, сжимая ладонями живот, и между пальцев, под желтой тканью футболки, набухало темное пятно.
Зацепил-таки, гад Эх, дурак я. не учел слова с трудом выдавливались из узкой, изломанной щели рта. Это ж Мартыненко, волк еще тот А мог бы и тебя зацепить
Куда он попал? пытаясь говорить деловито, выдохнул я. За аптечкой бежать?
Успокойся, прохрипел Женя. Ты еще, пожалуй, намудришь Сейчас наши подъедут, все по уму сделают. Иди, встречай. А я тут посижу, на ветерке Эх, хорошо хоть Севку не взяли Он ведь ужом извивался, просился Шашлыков захотелось Ладно, ступай.
А сзади уже слышался звук тормозящих колес.
Я и представить не мог, что их окажется так много. Или это у меня в глазах мутилось?
Там Живот Врача пролепетал я, падая в плотную, глухую тьму.
Крепкие руки подхватили меня.
2
Не хотелось включать свет, хотя лиловые сумерки за окном давно перетекли в плотную, наполненную мокрым ветром тьму. Не хотелось вставать с неразобранной кровати, нащупывать тапки, щелкать выключателем. Зачем? Чтобы комнату затопил светжелтый, точно лимонный концентрат? Чтобы предметы обрели острые свои очертания, чтобы всё вокруг стало беспощадно ясным, расчерченным на большие квадраты? Нет, сейчас мне нужна была именно тьма. Она обволакивала, она лечила, она милосердно скрывала от меня очевидное
Что самое смешное, физически я был здоровну, не считая смешной царапины за ухом. Это Женя сейчас в реанимации, под капельницей, и, хотя доктор Павел Александрович, тряся кудлатой головой, уверял, что шансы есть, и вполне реальные шансы, я понимал: сейчас Женя похож на лодку со сломанной мачтой, без весел. Несут, крутят непредсказуемые течения, и к какому еще берегу ее прибьетсие неведомо никому. Будь я верующим, наверняка бы сейчас молился.
Но этоне мое. Я даже Севке ничего путного не сумел сказать, да и ни к чему «Скрыть все равно ведь не скроешь, Кузьмич говорил сухим, безжизненным голосом, а ложь он нам никогда не простит. Значит, скажем как есть» Правда, после первого приступа слез Севка держался куда лучше, чем я предполагал. Поселился в реанимационном отделении и выгнать его оттуда не удалось еще никомунесколько усердных медиков было уже покусано, и Кузьмич дал командуоставить. В конце концов, его там как-то приспособили к делучто-то подтирать, выносить
Два дня уже прошло, а лодка-душа так и моталась между двумя одинаково неприветливыми берегами. Я недоумевал: ну как же это? Мощная, обладающая тайными средствами медицина «Струны» должна творить чудеса. Как вот с моей ногой. На эти мои недоумения Кузьмич мрачно высказался, что на то и «Струна» в любой другой больнице, будь то сельский медпункт или «кремлевка», смерть наступила б спустя три-четыре часа после выстрела. Без вопросов. «Ты хоть понимаешь, Константин, что такое пуля со смещенным центром тяжести? проскрипел он, не поднимая на меня глаз. Должен понимать, не зря ж четыре месяца занимался Он сейчас не таблетками держится и не уколами. А тонкими Вибрациями Струны Это максимум, что в наших силах».
Я честно пытался понять, хотя получалось не слишком. Да, я здесь видел достаточно, чтобы всерьез отнестись к словам про эти загадочные «вибрации», но все-таки до конца принять не мог. Ну не укладывалось оно в моих материалистических мозгах. И даже последнее доказательстворасплывшееся по пространству тело, прозрачное для свирепого автоматного огня, так и подмывало объяснить случайностью.
Но я уже понималчто-то необратимо изменилось. Что-то сдвинулось в моей душе, открылись какие-то доселе наглухо забитые дверцы, и потянуло оттуда зябким сквознячком. Хотелось согреться, но тут ни камин не поможет, ни одеяло, ни даже крепкие мужские напитки.
Давно ли я учил детей решать квадратные уравнения? И вот всего год спустя Смог бы я вот сейчас выйти к доске, объяснять забавные свойства дискриминанта? Ведь параллельно в голове все равно крутилась бы мертвая лента шоссе, треснувшее лобовое стекло, блеклые, отражающие синее небо глаза полковниказа миг до того, как разлететься алыми брызгами
У сегодняшнего полковника глаза были такие же. Тусклые, словно бутылочное стекло. Разительный контраст с мягким, проникновенным голосом, прямо-таки излучающим доверительность и расположение.
Беседа в кабинете Кузьмича проходила довольно странно. Когда я, получив по «мыльнице» срочный вызов, шел туда, то уж никак не предполагал, что встречусь с посторонними. Видно, привык за последние месяцы к тесному кругу здешних людей.
Но посторонние были. Во-первых, тощий и длинный, точно копье крестоносца, лысый дядечка в очень приличном костюме, скромно сидящий в кресле у стенки. Я как-то сразу понял, что под штатский, серым, в мелкую розоватую искру пиджаком вполне могли скрываться погоны. Причем полковничьи. Почему? В разговоре так и не всплыло звание. Но вот влезло в головуи все. Про себя я окрестил его Полковникоми это очень ему подошло.
Во-вторых, молодая женщина. Худенькая блондинка в голубом костюмчике изящного, но вместе с тем строгого покроя, в качестве прическистандартная «химия», на ушах дешевенькие пластмассовые клипсы, заостренное бледное лицо, на котором, точно выводок лисичек, едва пробившийся сквозь слой хвои, спрятались веснушки. Тонкие пальцы задумчиво крутят какую-то бумажку, носок белой туфли слегка покачивается.
Почему-то все эти детали сами собой сложились в образ некой романтичной особы, которая, дожив чуть ли не до тридцати, еще не утратила прелестной, прямо-таки детской наивности.
Только вот что она здесь делает? Или Кузьмич решил секретаршу завести? Раньше, вроде б, и так обходился.
Привет, Константин Антоныч! кивнул мне привставший в своем исполинском кресле Кузьмич. Присаживайся куда-нибудь. Тут у нас небольшое совещаньице сейчас пройдет. Надо все-таки несколько уточнить контуры недавних событий ну, да ты понимаешь. Поскольку ты единственный очевидец И люди хотят тебя послушать. Вот, кстати, познакомься. Это, обернулся он к откровенно скучающей женщине, Елена Ивановна. Из Столицы. Наша с тобой коллега. А это, кивнул он в сторону Полковника, Сергей Борисович, замдиректора областного Управления Комитета политического надзора. Надо полагать, уже директор. Я не ошибаюсь, Сергей Борисович? Вроде со дня на день должен быть приказ о назначении А это, широким жестом представил он меня, Константин Антонович Ковылев. Наш молодой сотрудник, очень многообещающий юноша. Позавчера он был вместе с Гусевым. Так что, как понимаете, видел все своими глазами.
Очень приятно познакомиться, Константин Антонович! подскочил со стула Полковник и мгновенно оказался рядом, а моя ладонь тут же была стиснута его мощной дланью. Чем-то это походило на то, как вел себя Кузьмич при первом знакомстве. Та же суетливая радушность на переднем плане, а поглубженекая настороженность.
Да, действительно, очень приятно, подала голос столичная тетка, не торопясь, однако, совершать какие-либо телодвижения. Надеюсь, мы быстро во всем разберемся
Видишь ли, Константин Антоныч, перехватил темп Кузьмич, ситуация получается довольно неприятная. Восемь человек погибло. Кстати, при исполнении порученного им задания. И наш Евгений, сам знаешь Всё бывает, все под Струной ходим. Проблема в том, что надо же это как-то э
Оформить, негромко подсказал Полковник. А то ведь картина ужасающая. Подразделение армейского спецназа, приданное в помощь полковнику Мартыненко, недавнему шефу областного УКПН, утратило половину боевого состава при невыясненных обстоятельствах. А вторая, выжившая половина, ничего не помнит. Картина, напоминающая глубокую контузию.
Да уж, постарались, не без гордости кивнул Кузьмич. Два часа мы им вытерли начисто.
Да все равно, скривился Полковник. В любом случаепресса, родственники убитых опять же они ведь не успокоятся. Не стану скрывать, в произошедшем есть и доля нашей вины. К сожалению, полковник Мартыненко никого, в том числе и меня, не поставил в известность о готовящейся операции. Нехорошо, конечно, так о покойном отзываться, но Всеволод Аркадьевич отличался волюнтаристским стилем руководства. Армейская косточка, да Уверен, будь операция включена в официальный план, трагедии б не случилось.