Это все повестки агентов, объяснила Кейт, когда мы проходили мимо.
Обязательная воинская повинность Грея, введенная накануне кризиса, означала, что всех, кто был моложе сорока, призывали на службу: миротворцами в Национальную гвардию, пограничниками или надсмотрщиками за чудными детьми в лагерях наподобие СППшных. Первая волна вынужденных рекрутов в основном состояла из двадцатилетнихслишком взрослых, чтобы пострадать от ОЮИН, и слишком молодых, чтобы потерять собственных детей.
Многие агентыбывшие военные, как Роб, рассказывала Кейт, пока мы шли. Но большинство из насгражданские. Одни присоединились к Лиге, поверив в миссию Албана, другие пытались получить чуть больше информации о том, что происходит с нашими детьми, с братьями и сестрами. Всего задействовано более трехсот внедренных агентов, плюс еще человек сто или больше работают в Штабе. Это технические специалисты, тренеры или те, кто следят за ходом операций.
А сколько здесь детей?
Двадцать шесть, включая тебя и Мартина. Шесть команд, по четыре человека в каждой. И к каждой прикреплен агент. Хотя Албан называет нас Наставниками. Ты будешь тренироваться с моей командой и со временем получишь допуск к тактическим операциям.
И Лига всех вытащила из лагерей? поинтересовалась я.
Кейт приложила пропуск к очередной двери.
За пять лет существования Лиги самое большеечетверых. Дети здесь со всех концов страны. Некоторых, вроде Вайды и Джудапознакомишься с ними чуть позже, привезли сюда, когда Сборы еще только начались. Других удачно заметили, когда ребят уже отправляли в лагерь или когда за ними приехали СПП. Есть несколько странных парнишек, вроде Нико из моей команды. У него интересная история.
Я не поняла, было ли это приманкой:
Интересная?
Помнишь, я рассказывала тебе про «Леду-корпорейшн»? Как правительство предоставило им грант для изучения того, откуда взялся ОЮИН? Нико был Кейт пару раз кашлянула, был одним из их объектов. Мальчишку привезли несколько недель назад, так что вы двое сможете осваивать азы вместе. Но хочу предупредить: он еще немного хрупкий.
Тогда-то я и увидела, что коридор оказался лучшей частью остальных помещений. Как если бы в доме все средства ушли на ремонт прихожей, или хозяева просто решили, что продолжать просто нет смысла. В общем, место выглядело так, будто тебя занесло на стройплощадку и работы на ней еще идут. Стенысерые бетонные блоки на металлических опорах. Пол из крашеного бетона. Все бетонноевезде, всегда. На мгновение я словно снова оказалась в Термондетак «дружелюбно» смотрелось это место.
Низкие потолки оплетали трубы и провода в яркой изоленте. И хотя в Штабе было не так темно, как в туннеле, естественный свет внутрь не поступал, и мерцающие лампы дневного света заливали пространство нездоровым анемичным сиянием.
Самым необычным в помещении была его форма: дверь из коридора открывалась прямо напротив большой круглой комнаты в центреее изогнутые стены были полностью стеклянными. Проход, в котором мы стояли, образовывал вокруг этой комнаты кольцо, и я рассмотрела, по крайней мере, еще четыре прямых коридора, отходивших от него лучами.
А он какой?
Пока мы шли, я продолжала посматривать по сторонам, наблюдая за фигурами, которые сновали туда-сюда вокруг стеклянного пространства. Внутри его по стенам были развешаны несколько телевизоров; под ними стояли круглые, как в кафе, столики, за которыми несколько агентов Лиги играли в карты, ели или читали.
Изогнутый коридор был нешироким. Так что, когда навстречу попадалось сразу несколько человек, кому-то приходилось давать дорогу.
Сначала мы столкнулись с двумя молодыми женщинами в армейском камуфляже. И эта встреча стала подтверждением того, чего я боялась: слухи обо мне уже распространились. Встречаясь глазами с Кейт, все дружелюбно улыбались, но стоило взгляду упасть на меня, как люди огибали нас, держась на максимально возможном расстоянии, и прибавляли шагу.
Какой он? повторила я и, увидев непонимание в бледно-голубых глазах Кейт, пояснила: Какого цвета?
А-а! НикоЗеленый. Технический гений. Обрабатывает все, словно программа. ВайдаСиняя. ДжудЖелтый. Это единственная команда со смешанными возможностями. Остальныестрого одного цвета и выполняют во время операций разные вспомогательные функции. Льющийся сверху свет окрасил белокурые волосы Кейт в жемчужно-белый. Ты здесь единственная Оранжевая.
Чудненько. Мы прямо как чертова радуга. Только красного не хватает.
Значит, вам достаются объедкикого не взяли в другие команды?
Кейт улыбнулась:
Нет. Я просто выбираю тщательнее других.
Наконец мы покинули внешнее кольцо, нырнув в один из прямых коридоров. Кейт замолчала, не отвечая даже встреченным агентам, вжимавшимся в стены, когда мы проходили мимо. И пока мы шли к двери, помеченной ее именем, нас провожали взглядами, и каждый раз эти взгляды острыми ногтями царапали мне спину.
Готова? спросила женщина.
Как будто у меня был выбор!
Оказаться в чужой спальневсе равно что подсмотреть чужую жизнь. И мне было немного неловкои тогда, и сейчасувидеть безделушки, которые ей удалось сюда протащить. Комната оказалась тесной, но жить в ней было можно, компактной, но, что удивительно, не вызывающей клаустрофобии. Койка стояла в углу, позади нее Кейт повесила грязное лоскутное одеяло. Узор из ярких красных и желтых маргариток пробивался даже через самые темные пятна. На карточном столике, служившем письменным столом, стояли компьютер, лампа, а еще лежала пара книг и сумка.
И повсюдурисунки.
Фигурки людей, намалеванные маленькими пальчиками. Карандашные портретыни одного знакомого лица. Пейзажи, выполненные углем, которые выглядели такими же безжизненными, как пребывание под землей. Фотографии с приветливыми лицами на фоне заснеженных гор, наклеенные аккуратными рядами, слишком далеко от меня, чтобы разглядеть красивые глянцевые детали. А еще в этом пространстве обнаружились трое.
Высокий и очень худой парнишка мерил шагами крохотное свободное пространство между столом и койкой, но, едва мы вошли, остановился. Голова в красновато-каштановых кудряшках мотнулась в нашу сторону. Его лицо просияло от радости, и подросток бросился к Кейт, обхватывая ее плечи тонкими руками.
Я так рад, что вы вернулись! Его голос дрогнул от облегчения.
Я тоже, проговорила Кейт. Джуд, это Руби.
Джуд, весь кожа и кости, выглядел так, словно за пять дней вымахал сантиметров на десять. Нет, некрасивым назвать его было нельзя: подросток просто не до конца сформировался. Ему еще придется дорасти до своего длинного, прямого носа, что же до больших карих глазони выглядели сейчас по-мультяшному огромными.
На вид Джуду было лет тринадцать-четырнадцать, но двигался мальчишка так, словно все еще не научился справляться с этими новыми длиннющими конечностями.
Приятно познакомиться! воскликнул он, обнимая уже меня. Вы только что вернулись? Все это время ты была в Вирджинии? Кейт сказала, вы там разделились, и она так волновалась, вдруг что-то
Парнишка перескакивал с одной мысли на другую. Я моргнула, пытаясь высвободиться из его объятий.
Джудит, подруга явно не в восторге от обнимашек, раздался из-за спины Джуда чей-то низкий голос. Отцепись.
Джуд тут же отпрянул назад, издав нервный смешок.
Извини, извини. Просто рад познакомиться. Кейт так много о тебе рассказывалаты была в том же лагере, что и Мартин?
Когда мальчик назвал имя другого Оранжевого, его голос странно дрогнул, взлетел вверх и оборвался.
Я кивнула: значит, он знает, кто я. И все же до меня дотронулся. Какой смелый, глупый ребенок.
А это Вайда там, на кровати, вмешалась Кейт, подталкивая меня в ту сторону.
Мне показалось, что я невольно пячусь назад, в уголтакова была сила взгляда этой девушки. Странно, что я не заметила ее, сидевшую на койке: вытянутые ноги скрещены, руки сложены на груди, на лице застыло безразличное выражение. Но теперь, обнаружив ее, я даже поежилась.
Выглядела Вайда роскошно: идеальное сочетание рас и народов: блестяшая смуглая кожа, которая напомнила мне теплые осенние дни, миндалевидные глаза, выкрашенные в цвет электрик волосы. Такое лицо ожидаешь увидеть в журнале: высокие, острые скулы и полные губы, на которых, кажется, всегда держится легкая ухмылка.
Привет. Мило, что ты наконец-то дотащила сюда свою задницу. Голос ее был громким, глубоким, и она четко выговаривала каждое слово. Когда Вайда подняласьобнять Кейт, мне показалось, что я невесомая Дюймовочка.
Вместо того чтобы вернуться на кровать, девушка застыла между мною и Кейт. Я знала эту стойку. Сколько раз сама ее занимала, закрывая Зу, Толстяка или Лиама? Сколько раз это делали они? Стоя спиной к женщине, Вайда внимательно меня изучала.
Бедняжка. Просто держись меня и будешь в порядке.
«Вот оно как, да?» подумала я, ощетинившись от ее тона. Обернувшись к Кейт, Вайда, как ни в чем не бывало, снова расцвела в улыбке. Ее темная кожа прямо-таки светилась счастьем.
Там, в углу, Нико, перехватила роль хозяйки Вайда. Чувак, можешь оторваться на пару секунд?
Нико сидел на полу, прислонившись спиной к крошечному комодику Кейт. Мальчишка показался мне маленьким, но я сразу поняла, что Кейт имела в виду, назвав его «хрупким». Дело было не в ростеневысоком или телосложениищуплом, а в напряженных чертах лица.
Привет. Приятно познакомиться, кивнул мальчик, и непослушная прядь отделилась от зачесанных назад и уложенных гелем иссиня-черных волос.
А потом снова опустил глаза на небольшой черный аппарат в его руках, и пальцы запорхали по кнопочкам. Устройство подсвечивало загорелую кожу лица неестественным ярко-белым, выделяя почти черные глаза.
И что у тебя за история? поинтересовалась Вайда.
Я напряглась, складывая на груди рукикопируя ее позу. Сомнений не было: если все сложитсяесли я буду жить с этими ребятами, общаться и тренироваться, придется держать дистанцию. За последние несколько недель я уже не раз убедилась: если сходишься с кем-то поближе, человек неизбежно становится тебе небезразличен. Границы между вами размываются, и когда приходит время прощаться, вырвать себя из жизни, в которой успел пустить корни, невероятно мучительно.
Но если бы я даже захотела рассказать им о Термонде, словами эту боль не передать. Они не смогут понять, а у меня не получится объяснить, что при одном только воспоминании о саде, фабрике и о больнице я захлебывалась собственной яростью. В моей груди остался ожог, который все еще не зарубцевался, как долго заживают пузыри на руках, оставленные отбеливателем в прачечной.
Я пожала плечами.
А что насчет Мартина? спросил Джуд, с силой сплетая пальцы, так что они покраснели. Нас будет пятеро в команде?
Кейт не пропустила пас:
Мартина перевели в Канзас. Он будет работать с местными агентами.
Вайда качнулась к ней:
Правда?
Да, подтвердила Кейт. Место командира группы займет Руби.
Вот и все. Какие бы показные любезности ни выжала из себя Вайда при встрече с Кейт, все они в одночасье рассеялись в одном грубом выдохе. В глазах девушки вспыхнула обида предательства. Я видела, как она, буквально проглотив рвущиеся наружу слова, заставила себя кивнуть.
Подождите, что? поперхнулась я. Я не хотела этогоне хотела ничего такого.
Круто! Поздравляю! Джуд дружески толкнул меня в плечо, возвращая в реальность.
Уверена, вы все окажете Руби гостеприимство и введете в курс дела, проговорила Кейт.
Ага, сквозь зубы процедила Вайда. Конечно. Все, что пожелает.
Пойдемте вместе на обед, весело предложил Джуд, сверкая безоблачной улыбкой и не обращая ни малейшего внимания на то, как застывшая рядом Вайда сжимает и разжимает кулаки. Сегодня паста!
Мне надо зайти к Албану, но вы идите вчетверомзаодно покажете Руби спальное место и поможете разместиться, предложила Кейт.
Едва я вышла в коридор и закрыла за собой дверь, как почувствовала, что кто-то вцепился в мои волосы, крутанул меня и швырнул к ближайшей стене. Перед глазами заплясали черные звездочки.
Вайда! воскликнул Джуд. Даже Нико поднял глаза.
Если хоть на одну долбаную секунду ты решила, будто я не понимаю, что на самом деле происходит, ты ошибаешься, прошипела Вайда.
Отцепись от меня, прошипела я в ответ.
Я знаю, что история о том, будто Кейт тебя потеряла, брехня. Знаю, что ты сбежала, заявила девушка. Я скорее порву тебя на клочки, чем ты снова причинишь ей боль.
Ты ничего обо мне не знаешь, бросила я и этими словами разозлила ее еще больше.
Я знаю достаточно, выплюнула Вайда. Знаю, кто ты. Мы все знаем.
Довольно! вмешался Джуд, хватая меня за руку и оттаскивая от Вайды. Мы идем обедать, Вай. Хочешьиди, не хочешьне надо.
Приятного, блин, аппетита, сладким голосом проговорила девушка, но ярость, что она излучала, взрезала воздух между нами и сомкнулась вокруг моей шеи, словно кулак. Словно обещание.
Не знаю, почему, но круг пустых столов вокруг нас заставил меня напрячься. Возможно, по той же причине Джуд посчитал, что должен болтать весь обед напролет, заполняя тишину.
Как только мы сели за один из небольших круглых столиков, агенты и дети повставали со своих мест. Кто-то взял свой поднос и просто ушел, другие пристроились за другими столиками в отдалении, потеснив тех, кто уже там сидел. Я попыталась убедить себя, что это не из-за меня, но некоторые мысли укореняются в тебе, словно хроническое заболевание. Стоит только подумать, что наконец-то ты их победил, как они перерождаются в нечто новое и еще более мрачное. «Конечно, они встали и ушли, нашептывал мне в ухо знакомый голос. Вряд ли они когда-либо захотят оказаться рядом с кем-то вроде тебя?»
здесь мы едим и зависаем, если есть свободное время. После обеда тут все убирают, и можно прийти поиграть в карты или пинг-понг или просто посмотреть телик, сообщил Джуд, набив полный рот салата. Иногда агент привозит новый фильм, но я в основном торчу внизу, в компьютерном зале
Находиться в круглой комнате ощущалось чем-то странным, вызывающим дурноту. Ощущение усиливалось еще и тем, что в поле зрения попадал десяток телевизионных экранов сразу. Каждый был настроен на единственный уцелевший национальный новостной каналоказывается, если залезть в президентский карман, там найдется немало денег, или цеплял глаз беззвучной застывшей картинкой, если телесигнал прерывался. Выслушивать перечисление всех случившихся за день ужасов, о которых говорили ведущие, сил у меня не было. И я нашла занятие поинтереснее: наблюдать, как вновь прибывшие распределяются по группкам. Забрав тарелки с едой с буфетных столов, дети прибивались к другим детям. Мускулистые парни, возможно бывшие военные, сидели с ребятами точно такой же внешности, было и несколько женщин-агентов.
Я так сосредоточилась на подсчете женщин, что даже не заметила Кейт, пока та не встала прямо позади Джуда.
Албан хочет тебя видеть, просто сказала она, потянувшись, чтобы взять у меня поднос.
Что? Зачем?
Джуд, должно быть, принял мое возмущение за страх, потому что похлопал меня по плечу.
Ой, нет, не переживай! Он правда хороший. Я уверен Уверен, он просто хочет поболтать, ведь это твой первый день. И больше ничего. Дело на полминуты.
Ага, пробормотала я, не обращая внимания на нотки ревности в его голосе. Очевидно, вызов к руководству был нерядовым событием. Конечно.
Кейт вывела меня из атриума обратно в коридор, оставив мой поднос на тележке у входа. Вместо того чтобы повернуть вправо или влево, она подтолкнула меня к двери в противоположной стене, которую я раньше не замечала, и чуть ли не потащила за собой вниз по лестнице, которая оказалась за этой дверью. Мы миновали второй уровень и двинулись дальше к третьему. В ту же секунду, как женщина распахнула дверь плечом, я сразу почувствовала себя лучше. Здесь было теплее и суше, чем на верхних этажах с их ползучей сыростью. Меня даже не тревожил запах статического электричества и горячего пластика в огромном компьютерном зале, расположенном точно под атриумом.
Извини, сказала Кейт. Ты, конечно, устала, но он очень хочет тебя увидеть.
Я сцепила руки за спиной, чтобы не показать, как дрожат мои ладони. Пока мы летели сюда, Кейт пыталась изобразить Албана этаким благородным джентльменом с острым умом и добрым сердцемнастоящим патриотом Америки. Что, между прочим, несколько расходилось с тем, что я слышала о нем: террорист, организатор более двухсот покушений на президента Грея в дни его поездок по стране, во время которых погибло немало простых людей. Подтверждения этому обнаруживались повсюду: агенты увешали стены газетными статьями и стоп-кадрами последних новостей, будто смерть и разрушение могли служить поводом для торжества.