А что спрашивать-то? Конкретнее бы.
Все, что люди расскажут: что брамин там делал, куда идти собирался. Браминчеловек заметный, как и фраер с полной сумкой патронов, про такого обязательно кто-то слышал, что-то видел. Грабанули его в перегонеэто и ежу понятно. Со станции он, поди, целехонек ушел. Хотя думаю, что скорее с Кузнецкого старик приперся, чем с Новокузнецкой Но начни оттуда. А вот если и там ничего не узнаешьпойдешь дальше. Короче, я хочу отследить весь путь этого лохматого и расписного, от самого Полиса. Понятно излагаю?
«Полис. Возможность попасть туда, узнать про отца, да не просто так, а с заданием от паханаэто же полный карт-бланш!» сердце в груди Максима забилось от нахлынувших эмоций.
Про отца разузнать хочешь? будто прочитав мысли, Король огорошил вопросом. Максим боялся спросить, чувствовал, что может сейчас услышать что-то новое, но как найти верные слова?
Вы ведь с Боровицкой пришли? продолжил Сергей Михайлович, покачиваясь на стуле.
Да. Хотя Макс плохо помнил, вроде, после Боровицкой и еще где-то бродили.
А смотрящий хозяйственно хранил в памяти все, поэтому и занимал свое место достаточно долго. Король встал из-за стола и, не глядя на Макса, стал прогуливаться по кабинету, вспоминая те дни:
Тогда Арбатской Конфедерации с Полисом и в помине не было Военные пытались установить централизованное управление, а люди с перепугу защищали свои станции от всех подряд, и с оружием и голыми руками. Полный бардак и анархия, может, помнишь?
Максим всего не помнил. Зато в память врезалось, как была суматоха, было страшно, его вместе с другими детьми женщины уводили подальше в темный переход, где громко рассказывали сказки и читали стихи. А со станции доносилась стрельба и гулкие раскаты взрывов Сейчас, конечно, Макс понимал, что взрослые таким образом пытались защитить их совсем не счастливое детство от реальной жизни, но хрен там, не получилось. От жизни не сбежать.
Не знаю, почему твой отец с Боровицкой ушел, но отсюда ни на шаг не двигался, до того дня Тебе сколько было, когда сиротой остался, десять?
Побольше отец в восемнадцатом году исчез, его искали и не нашли, точнее, не опознали какое-то обгоревшее тело в перегоне, немало там жмуриков лежало в те времена. А потом родилась Симка, мать ее, не то отцова жена, не то вдова, сильно болела и тоже долго не протянула. И лучшее, что могло ожидать Максима, компания беспризорников, уже с малолетства выбирающий себе бойцов Роман Евгеньевич, сердобольная тетка Клава и блокпост в глубине туннеля
Да, я хотел бы узнать что-нибудь, может, кто вспомнит, и чем черт не шутит. Неужели в огромном Полисе никого не найдется, который жил бы там с самого начала и помнил что об Анатолии Белявском?
Сначала дело, Максим. Свои вопросы тоже можешь задавать, будешь у нас шпионом с легендой! Сергей Михайлович, глядя в упор, улыбнулся, но тут же косматые брови сошлись в прямую линию. Без выкрутасов там, смотри! Если бы я хотел послать тупого быка, то тупого бы и послал. Сечешь? Надеюсь, что не ошибся в выборе, и ты мозги последние не порастерял со своим приятелем-картежником на посту. Короче, головой работай больше, чем кулаком. Оно и здесь не вредно, а уж в Полисе и подавно, если туда путь приведет Дерзай, пацан.
Максим под впечатлением от разговора поднялся со стула и уже было подошел к двери, чтобы уйти, как его окликнул Король.
Макс, а-а что там с должником, как его Мойша вроде, да?
Все пучком, Сергей Михалыч, я поработал сам того не замечая, Макс потер ободранный кулак, если до завтра бабла не будет, то Утюг бар себе заберет и должок Мойши уплатит, в двойном размерес процентом за неудобства.
Ну и хорошо, улыбнулся Король. Иди.
Глава 2В дорогу
Выйдя из кабинета в раздумьях после разговора, сам того не замечая, Макс очнулся только у обитой жестью двери с кривой надписью краской «Адвакат», именно так, с ошибкой, через «а». Так и не призналась сестренка, она ли намалевала, или все-таки из братвы кто пошутил, пометив контору. Сколоченная из драгоценных досок и ржавых листов жести комнатушка три на три метраих с Симкой личные апартаментыв одном ряду с другими такими же. Тесно, но жить можно.
Серафимы дома не оказалось. «Как всегда у подружек-торговок ошивается», автоматически решил Макс, повесив куртку на гвоздь и сдвинув в сторону занавеску, разделявшую комнатушку на, так сказать, женское и мужское общежитие, плюхнулся на свой топчан, уставившись в потолок.
По жестяному с бляшками ржавчины потолку, медленно перебирая лапами, ползла жирная, с ноготь, мокрица. Макс фокусировал на ней взгляд, переваривая события, случившиеся всего за несколько часов. Стрельба и труп старика не в счет, что, мало ли такого? То-то и оно, что хватает. Но вот поход возможно до самого почти легендарного Полиса, возможность узнать хоть что-то об отце Да и бумажка эта. Протянув руку, пошарил в кармане висящей куртки и выудил смятый клочок. Развернул, вглядываясь в расплывшиеся каракули, света не хватало. Крохотная лампочка, служившая освещением комнаты и миниатюрным солнцем для «цветка» ветки с набухшими почками в кадке с землей, светила едва ли в треть накала. Тяжело поднявшись, Макс поднял свою кровать и подпер обрезком трубы.
Под кроватью, занимая добрую половину ее длины, лежал чернильно-черный ящик с вьющимися проводами и торчащими через один металлическими штырями. Бумага на штырях почти высохла. Макс пошарил в углу, выуживая трехлитровую пластиковую канистру, и вылил половину грязной, буро-желтой воды, обильно смачивая обмотки батареи. Послышалось легкое шипение. Вернув кровать на место, Макс немного подождал, пока лампочка разгорится, и снова прочел записку. Неровно оборванный сверху край закатался внутрь, сгибы стерли несколько строк и букв, и вообще, листок выглядел, словно его чуть ли не каждый день перед сном вместо книги читали. Что же такое нужное для себя, но тайное от других, там видел покойный? Максим вчитался в более или менее знакомые слова, перемежающиеся почему-то цифрами прямо посреди предложений: «в соответствии с утвержденным планом работ просьба обеспечить своевременную транспортировку изделия, направляемого для проведения испытаний в установленные сроки, не позднее 3 июля 2013 г.». Дальше стало чуть интереснее, когда некто начал пугать «особыми условиями», изложенными в «приложении Ачерт, буквы стерлись2035сс-13, совершенно секретно, экз. 2 и 3, на 27 листах каждый, в первый адрес». Уй, епта, хренотень-то какая! Требовалось еще и задействовать при погрузочных работах сотрудников, имеющих соответствующий уровень допуска и ознакомленных с инструкцией Максим подумал, что тут и для чтения необходима отдельная инструкция, без нее смысл мог понять лишь сам брамин, так до конца и не разобрался, почесал в затылке и улегся, натянув до подбородка кусачее шерстяное одеялоусталость брала свое.
Во сне Макс слышал, как пришла Сима, тренькнула железными кольцами сдвигаемая занавеска, за стенкой бормотал сосед, наверное, снова объевшийся каких-то эдаких грибов, скреблись мыши и свистел сквозняк. А еще ему снился сон, он видел отца таким, каким запомнил будучи семилетием пацаном: высоченный, могучий, подпиравший плечами свод метротуннеля. Но вместо лица родителя клубился туман.
Проснулся Макс, как от пинка, и совсем не отдохнувший, будто не спал вовсе. Протерев слипшиеся ото сна глаза, Макс обнаружил сидящую напротив надувшуюся, как мышь на крупу, Серафиму.
«Видать, кто-то рассказал про задания Короля», решил Максим, натягивая свитер.
Шныря сказал, вы в туннели пойдете, а куда? Симка шмыгнула конопатым носом.
«Шныря растрепал. Падла. Хотя» подумал, шнуруя ботинок, Макс, вслух же ответил:
Да, пахан зарядил. Грит, ты самый смекалистый-башкавитый, метнись кабанчиком на Кузнецкий, узнай че-как.
Не придуривайся, Максимка, ты так не разговариваешь. Это из-за старика, да?
Адвокат внутренне скривился: сестра собиралась расплакаться. Нет, женские и любые другие слезы его никогда не трогаликрови в его жизни было всегда больше. Но вот перед слезами Серафимы он пасовал.
Ну-ну, Рыжик, я ненадолго, он, не вставая с койки, перетянул к себе на колени Симку с уже набухшими влагой глазами. Прижал к груди, как маленького ребенка. Вот увидишь, схожу туда-обратно, и вернусь, ты даже не заметишь, пока с подружками-торговками болтать будешь, уговаривал Максим, гладя по темному золоту косичек.
Правда, быстро вернешься? оторвавшись от братского плеча, Сима подняла заплаканные глаза.
Конечно! твердо соврал Макс, потому как сам в этом уверен-то и не был. Все разузнаю, все запомню. А Шныря мне помогать будет, прикрывать. Он, конечно, брехло, но боец, что надо.
Сима, шмыгнув носом и утирая ладошками слезы, неуверенно кивнула:
А можно, я с тобой?.. Я как мышка, тихо, мешать не буду.
Да ну. Ты что?! Макс ссадил ее на кровать и встал. Нет, конечно. Это мужские дела, а ты, как всегда, хвостом везде Дома лучше приберись. И цветок, цветок кто поливать станет? Засохнет же!
Уходя от скользкого вопроса, Максим отвернулся от сестры, сдвинул тумбочку, расшатал и вынул кирпич из стены. На крышку, гулко стукнув, легла пластиковая коробка: внутри два кулька в промасленной тряпке, их с сестрой сбережения на черный деньтри полных рожка «семерки» и отцовский «Тульский-Токарев» с двумя магазинами. В дверь поскреблись и голосом Шныри объявили:
Адвокат, пора, я у Каталы уже в дорогу затарился
С барского плеча Короля в дорогу им со Шнырей выдали по тридцать патронов «семерки» на брата для пожрать-проехать, Максову же «ксюху» и несколько банок свиного тушняка.
Не густо, почесал в затылке Макс, разглядывая богатства в рюкзаке и уверенно отбирая патроны себе.
Э-э! Маслята на обоих выдавали! тут же встрял Шныря, не всегда чуявший, с кем можно понтоваться, а с кем лучше хвост прижать, пытаясь выхватить «рожок», но Макс схватил его за палец и как следует вывернул.
Обойдешься. Ты ж в первой же лавке все бабки оставишь, трепло. Вечно с пустым карманом. Где свои-то успел опять профукать? На Ежа что ли поставил?
А тебе не насрать? обиженно потирал ноющую руку Шныря.
Видно, предположения оказались верными, и легкомысленный приятель снова польстился на быстрое бабло. А не везло ему ни в игре, ни по жизни, если взрослый обалдуй едва поднялся от низшего шныря до шестерки, все еще сохранив за собой не очень-то уважительное погоняло.
На тебянасрать. Но бабкиобщак, Макс распихал патроны по карманам, на, неси, доверяю, и кинул рюкзак с провизией Шныре. Тот обиженно посопел, нахмурился, что-то прикидывая в уме, но затем просветлел лицом, видимо, волшебное слово «общак» его успокоило. И надеялся, что со временем Макс все же даст слабину и поделится, как обычно.
Возле борделя общак все-таки оказался под угрозой, уж слишком завлекательно вертелись у входа девчонки, демонстрируя свое округло-жопастое удачно заголенное богатство, но времени на развлечения не хватало. Шныря попытался хоть ущипнуть демонстративно подставленную попку, но вовремя появившаяся «мамка», выплескивающая помои, треснула его ведерком по рукам.
Вот я тебе грабли поотшибаю сейчас, халявщик! А вы идите полы домывать, в зале грязно, прикрикнула она на свободных от ночной работы девиц, чтобы к вечеру этот бардак блестел, а то будете тут одну шваль такую обслуживать, паразитки!
Палец негодующей хозяйки уперся в Шнырю, Максиму, которому раз в неделю аккуратно выплачивалась выручка для пахана, она сдержанно кивнула и удалилась за рваный вышитый полог, отгораживающий вход.
Макс, а Макс, дай патронов, хоть пожрать в дорогу возьму. Ну, чтоб не скучно.
Максим вздохнул:
«Не отвяжется же. Как дите», достал из карман два патрона, протянул, а когда Шныря уже хотел их взять, сжал руку в кулак:
Макс, я только жамок возьму, хоть чипсов, ну, чисто руки занять!
Получив свои два патрона, счастливый Шныря ускакал к лоткам, растворившись в потоке бродящих по платформе покупателей.
Лучше б ты рот занял. Трепло, Макс огляделся по сторонам, среди снующих туда и сюда людей Симки видно не было, провожать не пошла, что, в общем, было хорошо: слезы, слюни и сопли были сейчас совсем ни к чему. А пока Шныря шнырял где-то у лотка с жареными грибами и картошкой, изо всех сил распальцовываясь не по рангу.
Ни фига себе цену заломил, я тебе не олень и фраер залетный! Ну, видал, как барыги обнаглели! привычно бросил через плечо Шныря, испугав прохожего, и сам же очканул, забыв, что рядом нет Макса. Мне вон сам Король дела порешать доверил! Так что ты тут не борзей, помни, кто станцию крышует.
Продавец сушеных шампиньонов и прочих закусонов помнил, потому покосился на стоящего неподалеку Адвоката. Тот показал сжатый кулак, адресуя его больше болтливому Шныре, но скидку нахал все-таки получил. А Максим пошел договариваться о транспортепилить до Третьяковской полтора километра по рельсам как-то не хотелось.
Дядька Макс, послышалось сзади, Белявский обернулся.
Чо хотел, Изя?
Воровато повертев курчавой головой, мальчик поманил к себе. Макс наклонился.
Дед просил передать, шептал пацаненок, Сашка Еж через Сеньку Крысака ставку против себя сделал.
Да ты что Макс потер кулак. А насколько, не сказал?
Четыреста патриков! округлив глаза, выдал Изя.
Ого, серьезно! пошарив в кармане, Макс выудил два патрона «пятерки». Держи, пацан, купишь себе крыску.
Спасиб, дядька Макс! мелкий пацаненок шмыгнул носом и вприпрыжку пустился по платформе, тут же растворившись среди прохожих.
Максим еще долго глядел ему вслед, вспоминая и себя когда-то таким же малолетним беспризорником. Но воспоминания могут и подождать, следовало навестить Ежа. А где сейчас мог ошиваться этот падла? Уж точно не в рыгаловке, там ему вполне могут отсыпать люлей. У Зинки он нежится, гад. Развернувшись на месте, Адвокат уверенно направился обратно к борделю.
Местный дом терпимости был когда-то ларьком, сейчас разделенным на отдельные клетушки шириной в кровать, соединенные общим коридором, к которому потом достроили еще три стены. На пороге скучал вышибала.
Еж у Зинки?
В четвертом, ответил бугай и тут же добавил, меня здесь нет.
Прально, целей будешь.
Фанерную дверь в четвертый «номер» Макс высадил пинком. На кровати, оседлав голого Ежа, трясла сиськами четвертого размера Зинка по кличке Доярка.
Брысь! цыкнул Адвокат, нащупывая в кармане кастет. Зинка накинула халат, едва прикрывавший прелести, и встала, закрыв собой Ежа.
Ты на меня сиськи-то не складывай, вали, шаланда.
А что, боишься? наклонилась Доярка, оголяя грудь.
Брезгую.
Кинув на прощание «козел», Зинка скрылась за дверью. Сашка тем временем, барахтаясь на узкой неудобной кровати, натягивал штаны, путаясь в одеяле.
Ну, игложопый, я с тебя бабу сгоняю, а ты и не в претензии, протянул Макс, зло прищурившись. Никак догадываешься, зачем я пришел, а?
Да че догадываться-то, за проигрыш предъявить хочешь, пожал плечами Еж, наконец застегнув штаны и свесив ноги.
Шалаве своей заливать будешь. Бабки гони. Или ты думал под носом у Короля дела обделывать, и процент в общак не платить? Много таких ушлых перегоны удобряет.
Да падла буду, запнулся я, подался Сашка вперед и тут же выстрелил кулаком, целя Максиму в солнечное сплетение. Кастет угодил ровно в челюсть, на фанерную стенку брызнуло темным. Еж, держась за сломанную челюсть выл, заливая тряпки кровью.
Патроны бля где?! Макс добавил кастетом еще и по ребрам, хотя с челюстью это, конечно, не сравнится. Отпихнув ногой Сашку, вытянул из-под матраца зазвеневшую сумку, пересчитал. В дверях появилась «мамка».
Че тут творится?! верещала хозяйка. А ну, выметайся. Демьян, че ты сидишь! крикнула та в коридор.
Пшла на хер, шалава, рявкнул Максим и захлопнул висящую на соплях дверь.
Сто девяносто, остальное у Крысы, кента твоего? Отвечай падаль! Еж лишь утвердительно промычал. Адвокат отсчитал тридцать патронов в общак, а двадцать за моральный ущербуже себе. Остальное швырнул на кровать.
Еще раз скрысятничаешь, ежак, переломаю ноги и выкину со станции. Всосал?
На выходе Белявский зыркнул на вышибалу, тот лишь поднял руки и отошел.
Еж оплатит дверь, бросил Макс недовольной «мамке», стягивая с руки окровавленный кастет.
Макс, я тя обыскался! как из-под земли вырос, уже чем-то чавкая, Шныря. К бабам ходил, а про кореша забыл, да? Вот ты гад!
Не трынди, по делу ходил. Пошли транспорт искать.
На путях за блокпостом сейчас грузились две дрезины. На ближнейручнойвозились какие-то стремные, с синюшными рылами мутные типы, к ним он даже и подходить не стал. На ручной дрезине любой пассажирдаже тот, что платит, всегда «тепловоз». А тепловоз, потому что качает ручной привод, и ему жарко. Этот вариант Макс оставлял на крайняк. А вот втораядальняяплатформа была явно с мотодрезиной, к ней он и направился. Благо бригадир показался знакомыйв довоенном прошлом самый настоящий сибирский плотогон. Шныря, держа большой газетный кулек с жареными грибами, догнал уже на подходе.