Нет, ты должна добраться до Горска. Оттуда ходит рейсовый автобус в деревню с названием Коряговская слобода. Только в этой деревне ты будешь в безопасности.
А если возникнут проблемы? поинтересовалась секретарша.
До Горска, ты должна добраться без проблем, продолжил инструктировать полковник, достав из кармана карточку с телефонными номерами, он положил её перед девушкой, запомни эти номера. По ним ты можешь попросить помощь. Шамана звать Кравцовым Сергеем Дмитричем. Именно у него ты должна просить защиты. Будет спрашивать причины, ничего не скрывай.
Если я не смогу добраться до Горска? Мало ли случайностей.
Там есть номер спутникового телефона, полковник пальцем указал нужный номер, до Семигорска ты доберёшься в любом случае. У тебя будет часов шесть форы.
Всё понятно, девушка отодвинула карточку с телефонами, запомнив их наизусть.
Тем временем Борис Григорьевич, достал из своего сейфа объёмистый пакет и подал его секретарше.
Здесь, документы и деньги, я как чувствовал, сделал тебе чистые бумаги. Денег конечно мало, но на первое время хватит.
Генерал словно извинялся перед секретаршей за такое задание, где, рискуя своей головой, она получала лишь другое имя.
О матери не беспокойся, я её поддержу, выходя из кабинета, заявил генерал.
Полковник, молча поставил кейс на стол секретарше и поспешил следом за своим шефом.
Уже на выходе из здания, полковник спросил:
Вы уверены в сотруднике?
Генерал, хитро улыбнулся:
В капитане я уверен, как в себе. Умрёт, но дело будет сделано.
Капитан? полковник дождался пока генерал усядется в служебную машину, и поэтому данный вопрос он адресовал скорее самому себе.
Шумно выдохнув, он направился к стоянке, где припарковал свою "Тойоту".
Рая, получив столь сложное задание, задержалась в приёмной на пару минут дольше своего отца и вышла из конторы раньше, чем генерал. В спортивного вида девице, одетой в яркий пуховик, болоньевые штаны и бессмысленной формы шапочку, полковник Седов никогда не узнал бы симпатичную секретаршу генерала. Большая спортивная сумка, на плече, дополняла портрет капитана Раисы Борисовны Мерзляевой. Впрочем, о родстве с генералом знало всего три человека: сам Борис Григорьевич, мать Раисы и Полина Егоровнажена генерала.
Остановив частника, Рая назвала нужный ей адрес и откинулась на заднее сиденье "Волги", раздумывая как ей поступить. Она знала городской адрес Горина и понимала, что от него за ней может последовать наружка. Лучший вариант ухода от назойливых преследователей метрополитен отпадал, в половине второго ночи метро уже не работает. Оставались проходные дворы.
Приехали, голос водителя прервал её размышления.
Рассчитавшись с водителем, молодым парнем, поинтересовавшемся не подождать ли её, Рая выскочила на тротуар и направилась в ближайшую подворотню. Теперь оставалась самая малость, преодолеть вахтёра в передней элитного дома, где проживал Горин. Однако сегодня был её день, не успела она показаться возле передней. К дому подъехала шикарная иномарка и из неё буквально выпал пьяный мужчина. По тому, как он пытается закрыть дверь, Рая поняла, что он уже не в состоянии будет что-либо вспомнить утром.
Давай я тебе помогу, предложила она, оказавшись сзади мужчины.
Мужчина, в ответ, подал ей брелок с ключами и посмотрел мутными глазами. Быстро заблокировав двери и поставив машину на сигнализацию, Рая отдала ему ключи и спросила:
Ты в этом подъезде живёшь?
Мужчина кивнул и едва не упал на грязный асфальт. Подхватив его и подставив своё плечо, Рая потащила его к парадной.
Какая квартира? спросила она, не особо надеясь получить ответ.
Четр-надд-цать, выдавил мужчина и вообще перестал переставлять ноги, очевидно последнее усилие его совсем утомило.
Шеф, помоги доставить клиента в четырнадцатую, попросила она, пытаясь играть пьяную речь.
Ну, уж нет, усмехнулся в ответ вахтёр, сама поила, сама и тащи.
Подобный ответ вполне устраивал Раю, но она заявила на выдохе:
Козёл.
Сама коза, рассмеялся вахтёр.
Поднявшись на четвёртый этаж, Рая потащила мужика к квартире с номером чётырнадцать. Всё складывалось удачней некуда. Квартира Горина под номером пятнадцать оказалась на одной площадке с её пьяным попутчиком. Нажав кнопку звонка, Рая ожидала несколько секунд ответа. Мужчина, молча достал из кармана ключи и подал ей.
Быстро справившись с замками, она втащила мужчину в тёмную прихожую и собралась выходить. Мысль, пришедшая ей в голову, заставила её включить в прихожей свет и запереть входную дверь. Втянув бесчувственное тело мужчины в огромную комнату, Рая определила его на кожаный диван, расстегнула воротник рубашки и сняла туфли. Включив свет в комнате, она осмотрелась. Комната имела общую стену с квартирой Горина, и балкон был не застеклён по последней моде. Погасив свет, Рая несколько секунд привыкала к темноте. Затем направилась к двери балкона. Стараясь не шуметь, она открыла двери и выглянула на улицу. Балкон был отделён от соседнего кирпичной стеной полутора метровой ширины, ещё полметра были перекрыты метровой решёткой, ажурной работы. Осторожно ступая по свежевыпавшему снегу, Рая приблизилась к решётке и на мгновенье выглянула из-за кирпичной стены. Двери балкона квартиры Горина были настежь открыты, а на самом балконе стоял здоровенный охранник с пистолетом, висевшем в портупее и курил. Наконец он приблизился к перилам и бросил окурок вниз. Рая, словно птица, перелетела через ограждение и ударом в основание черепа, выключила мужчину. Он ещё не успел упасть, а её рука выхватила его пистолет. Второй рукой она придержала охранника, чтобы при падении он не наделал шума. Заглянув в комнату, она поняла, что за персональным компьютером сидит именно Горин. Дверь из комнаты была закрыта. Переступив через, лежащего без чувств, охранника, она вошла в комнату.
Горин поднял на неё взгляд. Рая приложила палец к губам и положила на пол, ненужный ей пистолет. Горин кивнул. Пройдя мимо него, Рая щёлкнула задвижкой двери, и, повернувшись к Горину, спросила:
Здесь безопасно говорить?
Да, кивнул Горин, он заметил пистолет своего охранника положенный незваной гостьей на ковёр, и решил, что это не убийца, с кем имею честь общаться?
Неважно, ответила Рая, мне не хочется, чтобы ваши люди меня видели, значит у нас очень мало времени.
Расстегнув спортивную сумку, Рая достала кейс, положила его на стол перед Гориным и открыла замок.
Друзья, посланцем которых я являюсь, хотели бы чтобы вы ознакомились с содержимым кейса, пояснила она в ответ на вопросительный взгляд Козьмы Гавриловича, с содержимым делайте что хотите, но оно не должно попасть в руки президента.
Почему я вам должен верить? спокойно спросил Горин, к нему полностью вернулось спокойствие.
Не знаю, Рая пожала плечами, открыла кейс, вывалила содержимое на стол и проверила наличие компрометирующих отца бумаг. Удовлетворённо вздохнув, не обнаружив подобных документов, она подумала, положила пустой кейс назад в сумку и направилась к балконной двери.
Вы куда? Горин поверил действиям своей гостьи больше любых слов.
Мне уже пора, остановившись на пороге балкона, ответила Рая и добавила, вспомнив про мужчину, лежащего в соседней квартире, ваш сосед не причём, он пьян без памяти.
Проходя мимо охранника, она отметила, что он начал шевелиться. Через пару минут она была уже на улице. Проверившись, двигаясь по пустынным проходным дворам, Рая вышла к ярко освещенной вывеске круглосуточного супермаркета и вошла в него. Купив необходимые ей вещи, она вышла на улицу и села в "Такси".
В Домодедово, коротко объявила она повернувшемуся к ней шофёру.
Куда собралась красавица? спросил водитель, уверенно ведя машину по пустым, в этот час, улицам.
Бабушке в Израиль пирожки отвезти надо, усмехнулась Рая.
Тогда тебе надо во Внуково, ответил, улыбаясь, водитель.
Ничего, как-нибудь доберусь и из Домодедово, ответила Рая, по привычке поглядывая в зеркало заднего вида.
Проблем с документами и билетами не возникло. В четыре часа ночи Рая уже находилась на борту самолёта МоскваИркутск, который совершал посадку в Семигорске. Заняв своё место возле иллюминатора, она попыталась уснуть, зная, что лететь почти четыре часа.
Напряжение не отпускало, сон не шёл. Мысли крутились вокруг пресловутого Шамана. Затем, вообще не к ночи, вспомнилось первое, после школы ГРУ, задание.
Тогда из всей группы они остались втроем. Шальная ракета американцев и из всего взвода остались лишь они, стоявшие той злополучной ночью в секрете. А утром появились албанцы. До обеда они продержались, прячась в развороченном взрывом блиндаже. Вовремя подоспели сербы, их колонна проходила в километре от места боя, и, командир сербского патруля, решил посмотреть, что за шум идёт от расположения российских миротворцев. Оставив человек двадцать под холмом, албанцы ушли в зелёнку. Её и двух парней доставили в полевой госпиталь под Белградом, где было, не менее опасно, чем в Косово. Сначала её вообще приняли за мужчину, и, наскоро обработав рану на голове, положили в общую палату. Впрочем, сама она находилась в состоянии близком к шоку, всё окружающее представлялось кошмарным сном. Лишь к вечеру, когда нянечка принялась влажной марлей оттирать её лицо, сербы поняли что она женщина. Командир сербского патруля, доложил о них по команде, но БТР, посланный за ними, опоздал всего на час. Американская бомба сравняла госпиталь с землёй. Она вновь только благодаря чуду, осталась живой. Сердобольная нянечка пригласила её к себе домой помыться. Так как ранение было поверхностным, врач отпустил бой-Бабу, так её прозвали сербы, с женщиной.
В общем, когда через год она пересекла границу с Россией по поддельному паспорту и явилась в контору, её считали погибшей, а она, в свою очередь, уверяла дознавателя, что провела всё это время, валяясь по сербским госпиталям без памяти. Лишь немногие люди, из сербского сопротивления, знали, что бой-Баба русская. Используя свои знания, полученные в школе ГРУ, Рая успешно руководила небольшим, но хорошо вооруженным отрядом сербов. Действуя на границе с Косово, они в меру своих сил пытались сопротивляться. Потом было предательство. Спастись удалось только ей. Приготовившись, подороже продать свою жизнь, Рая залегла у подножия крутого утёса. Албанцы не торопились идти на приступ, зная её меткость. Они ожидали американские вертолёты. Время от времени долину сотрясал выстрел из СВДухи и неосторожно высунувшийся албанец подал убитым.
Дочь моя, хватит убивать, шепот из-за спины заставил Раю развернуться на месте и вытащить гранату.
Возле самой скалы, сидел на корточках православный монах.
Бросай оружие и пошли, ты должна жить, поманил её монах.
Но, как мы уйдём? грустно улыбнулась Рая, она уже смирилась со скорой смертью, вы уходите батюшка, я вас постараюсь прикрыть.
Ты не поняла меня, ласково посмотрел на неё монах, мы можем уйти вместе, сзади меня находится потайной ход.
Только разглядев за спиной монаха тёмный лаз, Рая поверила.
Хорошо, иди первым, я заминирую выход, согласилась она.
Быстро установив растяжку, Рая на четвереньках, потому что обе её ноги были посечены осколками гранаты и сознание она не теряла только благодаря уколу парамедола, поползла за монахом. Прежде чем ход расширился, и она смогла встать, опираясь на свою винтовку как на костыль, её колени были разодраны в кровь об острые камни. Маленький фонарик, укреплённый на плече монаха, едва освещал путь. Наконец они выбрались в искусственный тоннель. Он был узковат, но зато можно было идти во весь рост. Путь неуклонно поднимался. Сзади раздалось несколько взрывов, но по спокойствию монаха Рая поняла, опасности нет. Монах прибавил шаг. Рая, несмотря на кровь, отмечающую её каждый шаг, не отставала. Тоннель вывел в настоящий лабиринт коридоров, но довольно быстро монах остановился перед внушительной деревянной дверью. Едва переступив порог, Рая упала, потеряв сознание.
Она не видела, как монах дошел до следующей двери, и, не обнаружив её за собой, вернулся. Встал перед ней на колени и перетянул своим поясом её ноги выше коленей. Не видела она и того, с каким почтением ухаживали за ней седые старцы, пока из соседнего монастыря, подземными ходами не пришли две монахини.
Находясь без сознания, она не видела и не слышала обыска, учинённого американцами в монастыре. Правда, искали не женщину, а мужчину. На вопрос американского командира о том, что делают монахини в стенах мужской обители, игумен, молча поднял край подола монашеского платья, в которое, её успели переодеть, и указал взглядом на кровавые колени.
Эта святая женщина молилась за жизни православных сербов на косовом поле, прошептала одна из монахинь, мы совсем обессилили и нашли приют у наших братьев во Христе.
Медицинская помощь нужна? спросил американец, не в силах отвести взор от израненных ног. Раны от осколков смешались со следами от острых камней и не вызвали у американца какого либо подозрения, а смотреть на плечи монахини он не решился, будучи набожным человеком.
Благодарим, не стоит себя утруждать, ответила монахиня.
Только спустя сутки Рая открыла глаза и сначала не могла вспомнить, где оказалась. В последовавшие за этим событием дни, она быстро пошла на поправку, но большую часть времени молчала, соображая на тему, кто их предал, и что теперь предпринять.
Вечером, дня, когда она первый раз встала с кровати, в келью, где она находилась в компании монахини, пришёл игумен. Кивком головы, монах выслал из кельи монашку и присел на единственный в помещении стул. Рая сидела на кровати. Перед приходом игумена, она читала, свежую "Дейле морнинг", и отложила ее, увидев гостя.
Считая, что гость пришёл требовать объяснений, Рая напряглась.
Не надо слов, первым заговорил игумен, я прекрасно осведомлён кто ты.
Монах говорил на чистом, без акцента свойственного сербам, русском языке. Рая склонила голову и вопросительно посмотрела.
Ты бой-Баба, почему-то американцы считают тебя мужчиной и назначили двести тысяч долларов за помощь в твоей поимке. Знаю я так же, что ты русская. Согласен, немного мне известно, но всё же больше чем известно твоим врагам.
Монах на минуту замолчал, его взгляд казалось, видел Раю насквозь.
Хочу тебя спросить, зачем ты взялась за оружие, ведь это не женское дело.
Рая отрицательно качнула головой, выражая своё несогласие.
Я видела, как бомбы падают на безоружных людей, вся вина которых заключалась лишь в том, что они сербы и их предали не только братья славяне, но и собственное правительство. Наверное, есть правда в твоих словах, противоестественно, когда женщина берёт в руки оружие. Но должна заметить, я в отличие от врага, не стреляла в безоружных людей, кто бы они ни были, не уничтожала госпиталя и жилые дома.
Глаза Раи налились гневом, щёки покрылись румянцем, руки начали непроизвольно мять покрывало, на котором она сидела.
Гнев плохой советчик, вздохнул монах, особенно для воина.
Но ты сам говорил, что женщина не может быть воином, улыбнулась Рая.
Нет, качнул головой монах, я только заметил, что противоестественно отнимать жизнь тому, кому бог доверил эту жизнь давать. Вижу так же твою мечту стать хорошим воином. Наверное, это твоя доля.
Да, с вызовом подтвердила Рая, я действительно хочу стать хорошим воином, у меня просто нет другого пути.
Выбор есть всегда, ты не права, спокойно произнёс монах, но как воину, тебе предстоит ещё многому научиться. Мне понравился твой героизм, твоё самоотречение. Пожалуй, я дам тебе несколько уроков. Не за горами времена, когда в России будут подобные времена, ведь предательство никогда не оставалось без наказания.
О времени пребывания в монастыре у Раи сохранились самые тёплые воспоминания. Сама она не особенно задумывалась о вопросах религии, монахи не докучали своими наставлениями и нравоучениями. Игумен посвящал ей пару часов в день, обучая различным приёмам, неведомым даже инструкторам школы ГРУ. На вопросы о происхождении своих познаний, игумен лишь усмехался, но не говорил. Считая, что у неё масса времени, Рая особо не настаивала в своих вопросах, отогревая свою заледеневшую душу в беседах с монахом. В один из дней игумен, которого вся братия называла Проклом, пришёл на занятия в келью Раи, что-то пряча под своей сутаной. Предложив следовать за ним, игумен привел её в подвал монастыря.
Ох, рановато я это затеял, вздохнул игумен, доставая из-под рясы два меча, но время поджимает, хочу, чтобы ты освоила хоть простейшие движения.