Время от времени при взгляде на очередное поражающее воображение жилище какого-нибудь оригинала, я, не в силах сдержать эмоций, издавала восклицания вроде «Ого!» или «Ничего себе!», но мой спутник не спешил разделить со мной восхищение. Теперь он выглядел не просто нервным или испуганным несчастным. А когда мы, замедлив шаги, вдруг остановились возле кованых ворот, за которыми каменная дорожка уводила к сияющему в отдалении белому дворцу, он решительно повернулся ко мне и сказал:
Дайка, будь добра сохранять спокойствие и невозмутимость, что бы ты здесь ни увидела и ни услышала.
Сказать, что такое предупреждение меня напрягло, значит очень преуменьшить! Сразу вспомнились первые дни в Оазисе со всеми его сюрпризами и новостями. Впрочем, похожего тут было много та же сверкающая обёртка, под которой неизвестно что.
Но ни о чём спросить я не успела. С другой стороны ворот к нам приблизился плечистый мужчина, затянутый в чёрную форму охранника, с такой же чёрной дубинкой на поясе. И Бранко шагнул ему навстречу.
Добрый день. Хозяин дома?
Охранник не торопился с ответом. Он стоял, запустив за ремень брюк большие пальцы рук, и разглядывал нас с явным пренебрежением. Его глаза скользнули по моему лицу, задержались на разбитых губах, неторопливо поползли по телу, и я впервые порадовалась тому, что на мне надето это нелепого фасона платье, полностью скрадывающее силуэт. Видимо, решив, что я не заслуживаю особого внимания, охранник перевёл взгляд на Бранко, присмотрелся к его ушам, к носу и бровям, где были ясно видны проколы от пирсинга, и его рот брезгливо скривился.
Хозяяииин? наконец лениво переспросил он и манерой растягивать слова вдруг очень напомнил мне Белёсого. Смотря о каком хозяине речь.
А у тебя их много? вкрадчиво поинтересовался Бранко, особо выделив обращение на ты, и охранник зло прищурился, но серб не дал ему ответить. Если всё-таки хозяин один и он здесь, то иди и скажи ему, что приехал Джурич. Просто Джурич. Он поймёт.
Ещё секунду охранник оставался на месте, и на его лице отображалась мучительная борьба с самим собой. В итоге он всё-таки решил проявить осторожность и не хамить странным гостям, не зная, кем они могут оказаться. Коротко кивнул и скрылся в крохотной будочке, что лепилась к стене у ворот.
Выскочил он из неё уже совсем другим человеком. Рот, совсем недавно искривлённый гримасой откровенного презрения, теперь улыбался во все тридцать два зуба. Ноги семенили крохотными шажками, а спина подобострастно изгибалась.
Прошу вас, сударь! И барышня!
Ворота распахнулись, и я вслед за Бранко ступила на выложенную разноцветными камнями дорожку.
Я провожу! суетился охранник, но Бранко остановил его небрежным жестом.
Не стоит. Я помню, куда идти.
И, оставив за спиной так и не разогнувшегося до конца охранника, мы между усаженных цветами клумб зашагали к белому и блестящему на солнце, как кусок пиленого сахара, особняку с башенками и колоннами. А навстречу нам уже сходил с крыльца невысокий, но крепкий мужчина с такой же белоснежной, как его дом, улыбкой и полностью седыми волосами.
Бран! воскликнул он, приближаясь широкими шагами. Бран, оленёнок, я знал, что ты вернёшься!
И прежде чем Бранко успел ответить, хозяин положил ладони парню на плечи и прижался своими губами к его губам.
Глава 4
Роб
Я открыла рот, наверное, в тысячный раз за этот насыщенный впечатлениями день. И было от чего. За время пребывания в Оазисе мне доводилось видеть разные поцелуи. Грубые и страстные, равнодушные и принудительные, бесстыжие и робкие, так что я могла без труда определить, к какой категории относился поцелуй, которым хозяин роскошного дворца в Черешнино встретил моего спутника. Это была страсть, неподдельная и всепоглощающая. Настолько искренняя, что Бранко не сразу нашёл в себе силы отшатнуться. А когда, наконец, отпрянул, машинально прижав ладонь к губам, я увидела, что его грудь взволнованно вздымается, а глаза замутнены каким-то неясным, но сильным чувством. Ностальгией?
Не надо, Роб. Наконец сказал он внезапно охрипшим голосом. Я по делу приехал.
Не вижу, почему бы двум благородным донам не совместить приятное с полезным! непонятно ответил седой мужчина, но прикасаться к Бранко больше не пытался. Взглянул на меня.
О, да ты с барышней! Она тоже по делу?
Я еле сдержала рвущийся с губ нервный смех. Уж не знаю, можно ли было назвать меня барышней в какие-либо другие, лучшие времена, но точно не сейчас.
Да, Бранко явно было трудно собраться с мыслями. Мы к тебе с просьбой.
Что же, седой хозяин кивнул мне. Друзья моих друзей мои друзья. Милости прошу в дом.
И он зашагал к крыльцу, не оглядываясь, уверенный, что мы последуем за ним.
Мы последовали. Я пыталась поймать взгляд Бранко, получить хоть какое-то объяснение происходящему, но он упрямо смотрел себе под ноги. А потом уже и я забыла обо всём, потому что изнутри дворец того, кого мой спутник назвал Робом, оказался ещё роскошнее, чем снаружи.
Я думала, что уже видела роскошь. В Оазисе. Айсберг был шикарным отелем, чего стоил хотя бы пентхаус Ховрина с прозрачным потолком и гранитным камином. Но и он не шёл ни в какое сравнение с тем, что предстало моему взору здесь в последующие часы.
Первое, что сделал Роб, рассмотрев нас получше отправил мыться. Так и сказал, что не умеет общаться с теми, кто, судя по запаху, ночевал в мусорном баке. Видимо, старый знакомый Бранко привык без церемоний говорить всё, что думает. А почему бы и нет, если положение позволяет?
Разумеется, в таком огромном доме оказалась далеко не одна ванная комната, и я разлучилась со своим спутником, зато обрела сопровождение в виде молчаливой горничной, которая проводила меня по месту назначения, выдала огромное пушистое полотенце, одноразовый набор банных принадлежностей и даже совсем новенькие, в хрустящей целлофановой упаковке, халат и тапочки. Так же молча подхватила и унесла мою одежду, едва только я переступила бортик ванной. Я бы уже не удивилась, вернись она для того чтобы собственноручно помыть меня, но такого, к моему облегчению, не произошло.
В ванной я нежилась долго. Сначала, закрыв глаза, просто лежала в тёплой пенной невесомости, потом осторожно вымыла голову: под волосами ныли незажившие порезы. Большой и очень мягкой губкой помассировала тело, с горечью отметив, как похудела за последние дни: кости, казалось, выпирали отовсюду, даже оттуда, где их по определению быть вроде не должно. А когда почувствовала, что вот-вот усну, сморённая теплом и тишиной, с сожалением выбралась из воды. Вытерлась, намотала полотенце на мокрые волосы и едва успела накинуть халат, как появилась горничная, словно всё это время стояла за дверью. А может, так и было: наверняка в этом доме слуги вышколены до идиотизма.
Мне выделили угловую комнату на третьем этаже, маленькую, но очень уютную. С пушистым ковром на полу (здесь вообще было очень много пушистого) и неширокой, но мягкой кроватью, при одном взгляде на которую ещё больше захотелось спать.
Отдохните, барышня, сказала горничная, будто прочитав мои мысли, Вас позовут к ужину.
Наверное, за то время, что я отмывалась и отлёживалась, Бранко и Роб успели всё обсудить и решить, потому что ужин в просторной столовой с камином, хрустальными люстрами и прислуживающим нам официантом, куда я явилась уже затемно, проходил в непринуждённой светской обстановке. Я в основном сидела молча и только азартно поглощала выставленное на столе. А выставили туда многое, так что мне, изголодавшейся в край, было где разгуляться. Не смутили даже многочисленные столовые приборы по обе стороны моей тарелки. Я вспомнила уроки этикета, которые успела усвоить в Оазисе и, вооружённая этими знаниями, справлялась совсем неплохо. Тем более что на меня всё равно никто не обращал внимания.
Бранко и Роб о чем-то оживлённо разговаривали, время от времени переходя на неизвестный мне язык. И не нужно было прислушиваться к их разговору, чтобы понять, что это добрая беседа старых друзей, которым есть что вспомнить. А судя по тому, как седой хозяин время от времени протягивал руку и ею нежно касался пальцев Бранко не просто друзей.
О моём присутствии вспомнили, только когда я с сытым видом откинуться на спинку стула и не сдержала широкого зевка. Хозяин дома тут же обернулся ко мне с вежливой улыбкой.
Однако я совсем не уделяю внимания своей гостье и прошу за это прощения. Вы готовы к разговору, барышня?
Я на тот момент уже наелась, если не объелась, и пребывала от этого почти в эйфории, поэтому благосклонно кивнула. Что угодно, щедрый человек.
Бран описал мне твою ситуацию, интеллигентным приятным голосом заговорил Роб. И, если ты согласна выслушать мнение взрослого и, поверь, много повидавшего человека, то мой тебе совет не ищи новых приключений, а жди помощи своего покровителя. Безопасную связь я вам обеспечу завтра же.
Я перевела вопросительный взгляд на Бранко, и он добавил проще:
Короче, не дёргаемся и ждём помощи Ральфа. Здесь мы в безопасности.
Я еле сдержалась, чтобы раздражённо не закатить глаза, но решила оказать максимум уважения гостеприимству этого дома, поэтому лишь вежливо качнула головой.
Спасибо, но для меня куда важнее найти своих друзей, они ждут меня.
А если не ждут? спросил Роб, не сводя с меня внимательного взгляда. И, пусть мне совсем не хочется такое говорить, но давайте рассматривать все возможные варианты если уже некому ждать? Насколько я понял из рассказа Брана, твои друзья ступили на скользкую дорожку.
Я неопределённо пожала плечами. Сытому голодного не понять, и как я сейчас могу объяснить этому избалованному судьбой, имеющему всё, что только можно возжелать, человеку, что у одних иногда просто нет иного выбора, кроме как ступить на скользкую дорожку, а у других кроме как последовать за ними?
Я же говорил, Бранко развёл руками. Она не будет это даже обсуждать.
Роб по-прежнему не сводил с меня глаз, и я, чтобы не показаться невежливой или неблагодарной, неохотно промямлила:
Понимаете, я должна даже если нет никаких вестей, мне нужно в этом убедиться.
Но что, если вестей действительно не будет? настаивал Роб. Я правильно понимаю, что у вас нет никакого способа связи, кроме тайника под деревом?
Я неласково зыркнула на Бранко зачем нужно было посвящать постороннего в подробности? Но он не выказал никакого смущения, а Роб, правильно истолковавший мой взгляд, спокойно пояснил:
Я беру на себя некоторые риски, давая вам приют в своих стенах, и имею право знать правду.
Кажется, я покраснела. Что ж, остаётся надеяться, что Бранко не ошибается в этом человеке. Словно спеша подтвердить это, Роб сказал:
Дело твоё, я ни в коем случае не собираюсь на чём-либо настаивать. Просто хотел сказать, что, если передумаешь, то можешь оставаться здесь столько сколько нужно.
Спасибо, я по-прежнему чувствовала себя неловко, но должна была спросить. Вы не могли бы помочь мне узнать адрес приюта, в котором я жила раньше?
Роб с готовностью кивнул:
Непременно. Более того завтра я попрошу моего водителя отвезти тебя туда и подождать, на случай, если ты не найдёшь того, чего ищешь, и захочешь вернуться.
Спасибо, снова сказала я, на этот раз искренне. Большое вам спасибо.
Хозяин лишь кивнул, а Бранко неожиданно заявил:
Тогда я поеду с ней.
Зачем? спросили хором я и Роб.
Затем! Бранко помахал в воздухе ладонью, словно не в силах подобрать слова, но всё же пояснил. До сих пор мы были вместе, так что это будет правильно. Прокачусь.
Ах, черти молодые! Роб вдруг задорно хлопнул в ладоши. Тогда и я с вами! Тряхну стариной, поучаствую в авантюре.
Не сказать, что я была в восторге от образовавшейся вдруг тесной компании, готовой вместе со мной отправиться на поиски весточки от Яринки и Яна, но возражать не стала. В конце концов, оба мужчины всего лишь хотели мне помочь.
Тем бы этот долгий насыщенный день и завершился, не взбреди мне в голову перед сном заглянуть к Бранко и пожелать ему спокойной ночи. Радушный Роб разместил нас в соседних комнатах, из столовой мы поднялись вместе и скрылись каждый за своей дверью. И позже, почистив зубы и уже разложив постель, я вдруг решила совершить визит вежливости.
Наверное, те трое суток, что мы с Бранко провели вместе, спали рядом, делили пополам хлеб-соль и все опасности дороги, настроили меня на панибратский, даже бесцеремонный лад. Мне не пришло в голову постучать, прежде чем вломиться к нему в комнату. Впрочем, я не увидела там ничего такого, чего бы не наблюдала до этого в Оазисе.
На широкой двуспальной кровати, в полумраке, сплелись в объятиях два полураздетых тела. Ничего примечательного в этом не было бы, не окажись оба тела мужскими. И принадлежавшими, несомненно, Бранко и Робу.
Выскочила я сразу, но слишком поспешно прикрыла дверь, и она громко щёлкнула замком. Не дожидаясь реакции на своё вторжение, я шмыгнула в свою комнату, но слышала, как кто-то вышел в коридор и не спеша спустился вниз по лестнице. А спустя полминуты ко мне заглянул Бранко.
Не спишь? спросил он явно от растерянности и смущения, поскольку не мог же действительно думать, что я вдруг успела крепко заснуть после всего увиденного.
Нет ещё, так же глупо отозвалась я, и мы замолчали, глядя друг на друга. В итоге решив, что, раз столь неловкая ситуация возникла по моей вине, то мне и заглаживать вину, я сказала:
Прости, мне не надо было заходить вот так. Как-то не подумала, что ты можешь быть не один
Да всё нормально, Бранко прикрыл за собой дверь и прошёл к подоконнику. Задумчиво уставился во тьму за стеклом. Понимаешь, Роб и я мы были вместе. Давно. И расстались не очень хорошо. В подробности вдаваться не буду, но он передо мной кое в чём виноват, поэтому я ушёл. Он звонил мне, писал, просил прощения, умолял вернуться сегодня мы увиделись впервые за много лет.
Я вспомнила то, каким нервным и растерянным выглядел Бранко всю дорогу. Теперь понятно, почему.
Я не думаю, что у нас получится начать всё сначала, не хочу этого, продолжал он, не глядя на меня, Но сегодня что-то нашло ностальгия, может? В общем, ты очень вовремя зашла, не нужно, чтобы Роб думал, будто у нас может быть всё по-прежнему.
Я не знала, что можно ответить на эти неожиданные откровения, и спросила просто, чтобы не молчать:
Его правда зовут Роб? Он тоже с Запада?
Но Бранко мотнул головой.
Нет. Это мы с ним наши прозвища. Я Бран, он Роб. На самом деле Роман. Роман Ильич.
Я кивнула запоминая. Снова повисло молчание, но Бранко не уходил. Вспомнилось, что за ужином они с Робом-Романом пили вино, которое то ли забыли предложить мне, то ли не стали этого делать ввиду моего юного возраста. И подумала, что, возможно, внезапная откровенность Бранко объясняется очень просто алкоголем.
Ты хочешь поговорить?
Он словно очнулся, оторвал взгляд от окна. Поднял руку к голове, провёл по ней, словно желая пригладить волосы, наткнулся на жёсткий ёжик, чертыхнулся.
Нет знаю, прозвучит ужасно глупо, но я пытаюсь отсидеться в безопасности.
Боишься, что Роб Роман Ильич снова придёт?
Бранко почти печально покачал головой.
Он второй раз не придёт. Боюсь, что я сам пойду к нему.
Я недоумевала. Нет, меня совершенно не смущал тот факт, что под одной крышей со мной внезапно двое мужчин могут заняться сексом. Да пусть хоть волосы на задницах рвут, какое мне дело? Я и раньше не испытывала никакого предубеждения при упоминании об однополой любви, даже когда воспитывалась в приюте, где осуждались любые отношения, кроме тех, которым предшествовало венчание в церкви. А уж в Оазисе и вовсе избавилась от способности удивляться чьим-либо предпочтениям: там было нормой всё, что только могло прийти в голову искушённым гостям. Тем более, что Бранко мне нравился, Роман Ильич вроде тоже был неплохим мужиком, так что совет бы им да любовь! Удивляло лишь, как Бранко сопротивляется тому, чего, кажется, сам очень хочет.
Ну так и иди. Что тут такого?
Долгая история, Парень глубоко вздохнул, и в воздухе повис ягодный запах вина. Да, похоже, во время ужина, пока я была увлечена поглощением всего, до чего смогла дотянуться, Бранко налегал вовсе не на еду.