Товар. Хороший товар.
Где он?
Ты знаешь место поблизости? Я знаю место близко-близко.
Ты понимаешь, о чем я говорю?
Хороший товар. Да, конечно, очень хороший.
Тола наклонилась через стол и вытянула руку, чтобы ласково погладить покупателя по бедру. Резкий удар, он отшвырнул ее руку, она дернулась назад с выражением животной боли на лице.
Я набрала номер мобильного в кафе.
Ответил mugurski71.
Да?
Слишком там стволов много, сказала я. А бриллианты говорят тебе «пока-пока»!
Он попытался что-то сказать, но я сбросила вызов, вытащила аккумулятор, сим-карту и швырнула в мусорный бак при выходе с базара.
Тем же вечером я покинула Оман, стащив билет у пассажирки круизного лайнера, направлявшегося в сторону Красного моря. В ее каюту я зайти не могла: она уже подняла на борту дикий шум, и сразу же стали искать безбилетного пассажира. Но я могла сидеть в баре, одно за другим заказывая разнообразное безалкогольное пойло и выжидая, пока служба безопасности оставит свои усилия, заявив: «Возможно, мэм, вы просто потеряли свой билет», прежде чем мы выйдем из порта. Я не могла пронести багаж, который привлек бы внимание, так что разгуливала по лайнеру со своими крадеными бриллиантами и не спала до трех часов ночи, пока мне, наконец, не удалось вздремнуть во время жуткой романтической комедии, которую крутили в круглосуточно работавшем кинозале.
Днем я дремала на верхней палубе с видом на море, а где-то внизу ревели и рычали двигатели. Я купила бикини в тамошнем магазине с запредельными ценами, переоделась в туалете, поплавала в открытом бассейне на палубе лайнера, помылась в одном из фонтанов, бивших по обе стороны бассейна, обсохла на солнце, познакомилась со священником и его женой, с отставным подполковником королевских ВВС, с бывшей танцовщицей и преподавательницей чечетки и ее четырьмя омерзительными чадами, с мужчиной, отрекомендовавшимся как «торговец сырьем», но в котором я заподозрила торговца оружием, и с группой студентов-актеров. Те каждый день играли «дивный утренник для детей!» («Добродушного великана») и вечером, на той же сцене, давали «высококультурный спектакль для взрослых» («Ричарда Третьего»).
Я играю короля Ричарда, заговорщическим тоном прошептал мне на ухо один из них. Это большая роль, в том смысле, важное для меня событие, роль потрясающая, просто потрясающая! Однако, между нами, я куда лучше себя чувствую, когда играю на утреннике говорящую брокколи.
Вот уж не знала, что в «Добродушном великане» присутствует говорящая брокколи.
Я тоже! Но таково режиссерское видение.
В обеденном салоне первого класса я увидела пару, красивее которой в жизни не встречала. Его лучившийся блеск не затмевал ее, а скорее оттенял и подчеркивал, и весь зал повернулся в их сторону, когда они вошли. Официанты наперебой поспешили исполнить их желания, которые выразились в безликом вегетарианском меню и странном протеиновом напитке. Она все время сидела, опершись подбородком о ладонь, и смеялась над его шутками смехом, похожим на звон столового серебра о хрустальный бокал, и не смотрела ему в лицо, но все время оглядывала зал, словно животное, высматривающее хищников в высокой траве.
Я подошла к ним из чистого любопытства, сказала, что работаю продюсером на Би-би-си, и извините за вторжение, но не видела ли я их по телевизору?
Еще нет, ответил мужчина, ослепительно улыбнувшись.
О, продюсер, какая прелесть! воскликнула женщина, и после нескольких коротких предложений и пары ссылок на моего друга, генерального директора, и на то, как замечательно встретить новые таланты, я уже сидела за их столиком.
Как бы мне хотелось попасть на телевидение! воскликнула она. Не ради славы, сами понимаете, но для того, что, по-моему, есть масса важных вещей, о которых я могла бы рассказать.
Ее партнер присоединился к разговору, когда я упомянула автомобильное шоу «Топ Гир», и поинтересовался, встречалась ли я с гонщиками и садилась ли за руль.
Они все милые, такие милые и эта неповторимая химия, которую видишь на экране, она настоящая, вся настоящая, врала я. А вы интересуетесь автомобилями?..
Ну да, конечно, интересуется, он только что купил свой первый «Ягуар».
Ему хотелось «Феррари»! воскликнула мадам. Но я не позволила ему совершить такую глупость.
Я немного их послушала, время от времени вставляя неприкрытое вранье и грубую лесть, пока, наконец, женщина не наклонилась ко мне и не спросила:
А у вас есть «Совершенство»?
Ну да, конечно же. Вот только я им в данный момент не пользуюсь.
Изменило. Нашу. Жизнь, нараспев протянула она.
Изменило нашу жизнь, поддакнул он.
Этот круиз элитный доступ, ВИП-обновление до первого класса. Там было сказано «вам нужен отдых», и знаете, все верно, верно в том смысле, что приложение следило за мной по GPS и выяснило, что я слишком много времени провожу на работе
Слишком много подпел ей мужчина.
«Совершенный отпуск для совершенной вас», сказало оно, и ведь не правда ли? В смысле действительно?
А вы не допускаете, что вам продали пакет? поинтересовалась я.
Конечно, нам продали пакет, ответил он с легким недовольством оттого, что кому-то в мире мысль пришла в голову прежде, чем ему. Все эти круизные и туристические компании связаны с «Совершенством», конечно же. Но это и впрямь идеальный отдых
Идеальный отдых!
Так ведь?
Я улыбнулась и снова посмотрела на эту пару, представив, сколько часов они провели в креслах у дантистов, волны общего наркоза перед пластическими операциями, дни, потраченные на шопинг-туры, друзей, оставленных из-за отсутствия должного социального статуса.
Идеальный отдых для идеальной пары, пробормотала я и незаметно стянула ключ от их каюты. Пока они заканчивали ужин, я помылась у них в душе, украла его часы, все их наличные деньги и ее косметичку.
Глава 19
Вот выбор для одиночек: искать общества людей во всех его формах или же довольствоваться фактом, что у тебя нет вообще никакого общества.
Я переключаюсь между этими двумя вариантами.
Я выдержала пятнадцать дней наедине с собой в лачуге среди канадских лесов, прежде чем сломалась. В конце концов, едва двигаясь и всхлипывая, я дозвонилась в полицию с просьбой прибыть и спасти меня.
Меня забрала женщина в форменной коричневой шляпе, и когда она появилась, я вцепилась ей в руку, без конца бормоча сбивчивые извинения. А потом сказала, что сама не знаю, что на меня нашло, но я не могла двигаться, ноги не шевелились, я попробовала идти, но ноги меня не слушались, я на животе доползла до телефона, а в окнах мелькали какие-то тени, в темноте раздавались какие-то звуки, мне казалось, что все будет в порядке, но все оказалось совсем-совсем не в порядке.
Она крепко меня обняла, совершенно чужой человек, и ответила:
Все хорошо, хорошо, все будет хорошо. Иногда лес достает людей. Ты не первая, кто позвонил, и, кажется мне, далеко не последняя. Это нормально.
В любом другом месте она вчинила бы мне ложный вызов, но здесь, где ее участок насчитывал почти тысячу квадратных километров леса, где она знала по именам всех жителей, она не собиралась разводить церемонии. Шериф отвезла меня в город, который находился в пятидесяти километрах, пригласила домой, заварила кофе, включила телевизор и сказала:
Скоро вернутся дети. Хочешь остаться и посмотреть кино?
Мы смотрели «Набалдашник и метлу», не очень известную диснеевскую комедию, где фигурируют мошенники, нацисты, футбольные фанаты-львы, кролики и разнообразное волшебство.
Когда я вырасту, сказала младшая дочь, и я ждала, что она объявит о своем намерении стать ведьмой, рыцарем или солдатом, я хочу владеть музеем.
Когда потушили свет и дети уснули, я сдержанно поблагодарила шерифа, сказав, что сама не знаю, что на меня такое нашло.
Похоже, есть люди, которые просто не приспособлены жить одни, ответила она. И нечего тут стыдиться, если уж ты такая уродилась.
Следующие несколько месяцев я путешествовала по Северной Америке. Я встречалась с психологами и посещала конференции, изучала журналы и газеты. Я беседовала с учеными и монахами, мужчинами и женщинами, которых долгие годы держали в одиночном заключении.
«Ты находишь счастье там, где можешь, сказал один из них. Иногда это тяжело, иногда приходится копать очень глубоко, но оно есть, то, что скрыто внутри и чем ты можешь довольствоваться».
Я спросила, что произошло после того, как его выпустили из тюрьмы, где он семь лет просидел в одиночке.
«Я пошел в гостиницу и встретился с женой. Она плакала, обнимала меня, но я ничего не говорил. Все мои чувства заледенели. Прошло семь лет с тех пор, когда я разговаривал в последний раз. Мне казалось, что я забыл, как это делается».
Узник флоридской тюрьмы особо строгого режима сидел на краешке больничной койки.
Сейчас я более-менее в себе, говорил он. Но я в больнице уже одиннадцать дней. Меня раньше уже помещали в изолятор. Там тебя изолируют от остального контингента, чтобы ты никого не покалечил.
А вы кого-то покалечили? спросила я.
Я убил человека, ответил он, пожав плечами. А он собирался убить меня.
Вы в этом уверены?
Конечно же, уверен. Я же видел, как он на меня смотрел, как будто знал, что я должен умереть. А мне надо было успеть первым, вот и все.
А почему вы теперь в больнице?
Да пытался повеситься на простыне. Я уже в третий раз пытаюсь наложить на себя руки, а сейчас чувствую себя нормально после того, как меня посмотрел доктор, но, похоже на то, что когда меня отошлют назад, я снова попытаюсь, пока не добьюсь своего.
Вот так, совершенно спокойно, подперев руками подбородок, передо мной сидел совершивший к двадцати двум годам три убийства, приговоренный к пожизненному заключению.
Когда я сидел в изоляторе, то видел сны, объясняет он, глядя сквозь разомкнутые пальцы. А сейчас снов я вижу меньше. Я просто жду.
Чего ждете?
Не знаю. Просто жду.
Меня не страшит одиночество я его больше не боюсь.
Дисциплина.
Я королева знакомств по Интернету, я чудо в один клик. Люди меня забывают, но остается мой цифровой профиль, бережно хранимый в двоичном коде и запомненный Интернетом, что гораздо надежнее, нежели человеческая память. Паутина «заточена» под кратковременные отношения: увидел что-то, понравилось? Ставь закладку. Нравится то, что видишь прямо сейчас? Позвони мне, я здесь, рядом, я жду.
Вы совсем не похожи на фотографию в своем профиле! обычно восклицают, когда я представляюсь на первом заранее обговоренном свидании.
Я выгляжу точно так же, как на фото в профиле, но мое лицо забыть легче, чем дату и время, которые вы вбили в свой смартфон. Людям обычно приходится что-то бормотать, чтобы загладить неловкость от того, что они не запомнили меня или не узнали моего лица.
В том смысле, что выглядите просто потрясающе, добавит настоящий джентльмен. Как бы в реальности вы гораздо лучше.
Выходы в туалет крах хорошего свидания. Мужчины, которым всего через двадцать минут приходится идти отливать, мне совершенно ни к чему. За три минуты, проведенные в «заведении», их память меркнет, и к тому моменту, когда они оттуда выходят, даже наиболее пылкие и любвеобильные уже успеют забыть мое лицо, а подавляющее большинство позабудет о том, что они вообще явились на свидание.
Столь же легко можно избавляться и от занудных кавалеров. Три минуты в дамской комнате, и когда я выхожу, джентльмен уже, вероятно, расплачивается по счету и шлет сообщения своим приятелям.
Привет, набирает он, я в городе и тихо выпиваю в одиночестве. Ребята, никто не поддержит?
Мозг заполняет пустоты, придумывает оправдания.
Я порядочный человек, сказал инспектор Лука Эвард в тот день, когда обо всем узнал. Я не забываю тех, с кем переспал, я не их таких.
Просто потому, что вы меня забыли, значит ли это, что я нереальна?
Вот.
Вы забываете.
Вот.
Я реальна.
Реальность: предположительное состояние вещей, когда они существуют на самом деле.
Я дышу, и за то время, пока воздух выходит у меня из легких, я исчезаю из памяти людей и перестаю существовать для всех, кроме себя самой.
Глава 20
Круизный лайнер пришвартовался в Шарм-эль-Шейхе перед самым рассветом, тихонько приближаясь к причалу, когда начало всходить солнце. Я сделала макияж, чтобы скрыть темные тени усталости вокруг глаз, и пересекла границу по австралийскому паспорту, затерявшись среди туристов. Египетский диалект арабского языка очень сильно разнится от стандартного арабского и его суданского диалекта, на которых я говорила, и хотя я все понимала, быстро отвечать оказалось довольно трудно. Даже если бы я могла свободно изъясняться на египетском диалекте, разговоры не очень-то интересовали местных жителей.
Хотите посмотреть пирамиды? Я вас отвезу! Хотите купить икону? У меня есть любые иконы, которые вам могут понравиться, древние находки, хороший товар, приходите и убедитесь сами! Вам нужно такси? Хотите в ресторан? Хотите посмотреть на Нил? Вам нужен тур? Я знаю, где все лучшее, все самое лучшее!
Только одна местная женщина на курорте, казалось, хотела завязать со мной разговор, перейдя на сирийский диалект в ответ на мой выговор, и спросила:
Вы не туристка?
Я социальный работник, ответила я. Работаю во «Врачах без границ».
А, так вы работаете в Египте?
Нет, в Судане.
Жуткое место. Вы храбрая женщина, что решили туда отправиться.
Там не так уж плохо.
Жуткое место! А люди! Просто ужас!
Египет тоже не без проблем.
Конечно, но тут все проблемы связаны только с правительством.
Может, вас кофе угостить? предложила я. Я хотела бы побольше об этом узнать.
Я бы с удовольствием, ответила она. Только вдруг кто-нибудь подумает, что вы журналистка.
Получив отказ, я попыталась поговорить с туристами, выискивая тех, кто путешествовал в одиночку. Шарм-эль-Шейх это гостиницы, пальмы, плавательные бассейны и рестораны один дороже другого. В свое время кристально чистые синие воды и соляные лагуны привлекали сюда американцев и немцев. За последние несколько лет клиентура поменялась, и поверхность воды покрылась пленкой из лосьона для загара. Я наблюдала за тем, как русский папаша бросал в море своего рыдающего сына с криками: «Плыви, плыви, плыви!» а мальчишка бултыхался и булькал, едва не утонув в отчаянном стремлении порадовать папашу. Я видела, как бразильские дочки воротили носы при виде блюд, поданных им на хрустальных тарелках, и восклицали: «Не пойдет, слишком много калорий!» после чего еду уносили обратно на кухню.
Только жидкая пища, объясняла португальская «принцесса». Мне нужно следить за своим весом.
Я спала во время самого пика жары, приходя в себя после плавания «зайцем» на лайнере, а на закате вышла на улицу в поисках общества. При британской погоде можно было бы пройти город из конца в конец меньше чем за час. В египетской же «душегубке» мне каждые десять минут приходилось останавливаться, чтобы, сжавшись в комочек, отдышаться на крохотном участке тени. На ощупь казалось, что у меня каждый волос горит.
Поздно вечером я захожу в файлообменную сеть и ищу там Byron14.
Byron14 отсутствует.
Еще один день, проведенный в блуждании по городу, теперь уже надоевшем, под надоевшим солнцем, устав от праздности и от постоянного нахождения в бегах.
При помощи «Совершенства» я сбросила тридцать с лишним килограммов! говорила англичанка, вместе с которой я плавала в соляной лагуне. Сейчас у меня семьсот пятьдесят тысяч баллов, и приложение автоматизировало мой онлайн-магазин, потому что я покупала слишком много жирных продуктов, оно посадило меня на сезонную диету из зелени и орехов. Разве это не чудо?
Я смотрела на нее, на ее совершенное тело, совершенную фигуру, совершенные формы, идеальные зубы, идеальные волосы, идеальную улыбку и поняла, что ненавижу в ней все, ненавижу все в себе и все на этом курорте. Я резко бросила:
Когда вы в последний раз думали собственной головой?
После чего быстро, как могла, отплыла от нее подальше и нырнула поглубже, чтобы скрыть стыд от несовершенной себя, оставаясь на глубине столько, насколько хватило воздуха.
* * *
Поздно вечером в кафе-мороженом я зашла в файлообменную сеть, выжидая, пока объявится Byron14. Когда он проявился, был уже час ночи, но в ночном клубе по соседству веселье бушевало в самом разгаре.