И какие люди! Ольга сказала это таким тоном, что Артем удивлено на нее уставился. Вы себе даже не представляете, какие люди! Это ж как мы удачно зашли!
Она убрала от лица винтовку, и пораженный Артем увидел на ее лице такое радостно-хищное, не верящее своему счастью выражение, какое бывает у внезапно попавшего на птицеферму хорька. Такой Ольги ему видеть еще не доводилось
Сам Андираос! сказала она с придыханием. Да это просто праздник какой-то!
Артем забрал у Боруха бинокль. На берегу моря у красивого песчаного пляжа стоял большой каменный дом, с торчащей спереди толстой башней. Круглый, выступающий за края стен купол придавал ей вид слегка неприличный. Неподалеку обнаружился небольшой каменный сарайчик, возле которого стояли разные машины от классического зеленого УАЗа с тентом до навороченного «Лендровера» с прицепом и нескольких «Газелей». Там же кучковались люди о чем они говорят, отсюда было не слышно, но общение явно шло эмоциональное.
И кто же из них тебя так возбуждает? спросил Артем. Мне начинать ревновать?
Высокий блондин, на прибалта похож, видишь? отозвалась Ольга. А ревновать не надо, у меня к нему интерес чисто медицинский
Это как? заинтересовался майор.
Проверить, насколько крепко у него яйца прикручены, путем откручивания оных. Ох как много он нам задолжал! Давайте, пошли быстрее, а то как бы не смылся. Очень уж скользкий тип!
Они пошли быстро, почти не скрываясь но увлеченные своими проблемами люди заметили их буквально в последний момент.
Привет честной компании! с нехорошим весельем в голосе сказала Ольга. Громко сказала. Так, что все обернулись к ней.
Македонец
На подъезде к городу творилось черт знает что мощный подземный толчок обвалил эстакаду въездной развязки и во многих местах повредил полотно шоссе. В это уперлась длинная колонна армейской техники, преимущественно саперно-строительной. К моему немалому удивлению, вместо того, чтобы разбирать завал, все эти «разграждатели», «траншеезакапыватели» и прочая диковинная «военно-инженерная техника» сноровисто и быстро разбегалась в стороны от дороги, выкапывая поперечный ров с отвалом и втыкая стальные столбы какой-то специальной столбовтыкательной машиной. Я прям засмотрелся сколько всего повыдумывали сейчас! Когда я служил срочную, ничего круче «БАТ-М» не видел. За столбовтыкательной машиной шла «сеткоразматывательная», превращающая стальные опоры в высокий, около трех метров забор. На момент нашего появления он протянулся уже метров на двести в обе стороны и рос с потрясающей быстротой. Похоже, город решили закрыть всерьез. Наличие в колонне минных заградителей наводило на нехорошие мысли о какой-то чрезмерной радикальности мер для предполагаемого места бедствия, особенно учитывая взаиморасположение рва и забора явно не для того, чтобы отражать набеги снаружи.
Даже генеральские погоны сработали далеко не сразу долгая ругань, какие-то звонки кому-то, ожидание разрешения Все это время нас ненавязчиво держали под прицелом крупнокалиберных пулеметов с двух БТР-ов, но не разоружали и вылезти не требовали. Напряглись только, когда Сеня вылез и спокойно поссал на заднее колесо.
Ну что мне, лопнуть теперь что ли? вызывающе сказал он, вернувшись.
Я не нашелся, что ему ответить.
К счастью, генерал скоро вернулся, встрепанный и злой, но с положительным решением.
Следуйте за нами! сказал он коротко, и мы поехали.
Военный УАЗик проводил нас в обход завала, туда, где на пересечении с окружной дорогой наскоро срезали дорожное ограждение и устроили КПП с расставленными в шахматном порядке бетонными блоками и развернувшим пушку в сторону города танком.
Они тут что, инопланетных захватчиков ждут? удивился вслух Сеня.
Я только плечами пожал это у генерала надо спрашивать, а он в другой машине едет.
В городе было плохо такое впечатление, что подземный толчок произошел прямо под ним, но разрушенные участки шли какими-то очагами, перемежаясь совершенно нетронутыми. Не очень-то похоже на землетрясение, как по мне но, с другой стороны, я и не сейсмолог. Окраины, например, были затронуты слабо, хотя их старые панельные пятиэтажки, по идее, должны были сложиться первыми. Кое-где кое-что обрушилось, где-то что-то вяло дымило, у подъездов кучковались растерянные люди, но дороги целы, и даже столбы на местах. Это давало надежду, что и моя скромная квартирка уцелела. Дальше в глаза бросился осыпавшийся новострой роскошные офисы «Сбербанка» и Пенсионного фонда частично сложились, потеряв блестящие фасады. Сталинская толстостенная застройка «исторического центра» выглядела получше, хотя тротуары перед домами были усыпаны осыпавшейся штукатуркой и битым балконным остеклением, выпавшим вместе с рамами. Здесь нам пришлось медленно переползать упавшие опоры освещения, запутавшиеся в паутине проводов и куски рекламных конструкций. Наверное, и жертв тут было много К моему удивлению, никакой организованной спасательной деятельности видно не было даже горящее офисное здание наблюдал всего один пожарный расчет. Они держали свои брандспойты в готовности, но тушить не пытались впрочем, задача все рано выглядела непосильной для одной машины, пылало мощно.
Население, судя по всему, было предоставлено само себе и спасалось самостоятельно, как могло. Кто-то вытаскивал вещи из поврежденных домов уж не знаю, свои или как придется. Кто-то пытался разбирать завалы у частично обрушившихся зданий. Но большая часть бродила неприкаянно, или сидела рядом на лавочках или просто на земле. Какая-то удивительная пассивность Однако при этом по дороге насчитал три крупных массовых драки, в каждой из которых участвовало по паре десятков человек. Драки тоже были какие-то странные, бестолковые, без выраженных сторон конфликта все лупили всех, до кого могли дотянуться, руками, палками, чем попало. Неловко, но очень ожесточенно. Под ногами дерущихся лежали тела упавших то ли без сознания, то ли обессиленных, и все топтались прямо по ним. Пока мы преодолевали очередной лежащий на проезжей части стальной билборд с полуобнаженным женским телом, предлагающим купить почему-то бетон, я успел увидеть, как из драки вышел пожилой полный мужчина с разбитым лицом и неловко висящей рукой. Отошел в сторонку и присел на низкий заборчик, бездумно уставившись вдаль подбитыми глазами. Никто ему не препятствовал и не преследовал, хотя в метре от него худая крашеная блондинка с окровавленным колтуном вместо прически, стоя на ободранных коленках методично била головой об асфальт подростка неопределенного пола лет шестнадцати на вид. От подростка отрывался пирсинг и отлетали гаджеты, но он раз за разом втыкал блондинке в ногу что-то мелкое и острое, типа пилочки для ногтей. Кровь ручейками текла по асфальту, из оскаленного рта блондинки летела розовая слюна, но при этом было удивительно тихо. Никто не орал захлебывающимся матом, не визжал от боли и не завывал от ярости дерущиеся только сопели и хэкали при ударах. Полиция их не разнимала, скорая не спасала, а сидящие и бродящие вокруг граждане не обращали внимания. Сюрреалистичности этой картине добавлял стелющийся по улицам дым от мелких и не очень пожаров. Для полноты образа не хватало звуков сирен и совершенно непонятно, почему их не было.
А-ху-еть! громко и раздельно произнес Сеня.
Я был с ним полностью согласен.
Когда мы вслед за «Тигром» свернули с проспекта направо, уходя из центра в сторону научного городка, в просвете между домами (еще утром там никакого просвета не было) я успел разглядеть, что самого центра у города больше нет. Тесный конгломерат административных зданий, от городской и областной администрации до «серого дома» областного МВД, престижная офисная недвижимость, военный институт, по неистребимой привычке называемый «пентагоном», а заодно городской театр и библиотека, превратились в огромный вал перемешанного строительного мусора из которого обвиняющим перстом смотрела в небо рука гранитного Ленина. Окружающие дома осели и накренились в сторону окраины, и мне показалось, что посередине всего этого безобразия земля вспучилась огромным холмом, как при камуфлетном взрыве. Но может быть просто ракурс был неудачный мы быстро удалялись от эпицентра катастрофы, и толком ничего разглядеть не удалось. Зато я понял, где все службы МЧС, скорой и прочих городских служб мятые кузова и битые мигалки составляли существенную часть мусорной кучи. Как будто, перед тем как жахнуло, они все собрались тут
Это ж сколько народу тут накрылось? спросил в пространство молчавший до сих пор Петр.
Никто ему не ответил.
Цель нашей поездки оказалась в совершенно незнакомом мне районе города, на стыке научного городка, который всегда представлял собой отдельный специфический анклав, и военной части каких-то неопределенных войск скорее всего, связистов, если судить по количеству разномастных антенных конструкций, обломки которых сейчас растаскивали солдаты. Но нам надо было не к ним, а к неприметным воротцам сбоку, где генеральский «Тигр» пустили сразу, а нас минут десять продержали под присмотром полдесятка бойцов какого-то спецназа. В полном комплекте спецснаряжения они выглядели необычайно круто и милитари, как в кино, но я бы положил их всех раньше, чем они прицелились. Ну, хоть кто-то не знает о моей зловещей репутации
В огороженном бетонным забором дворе шла бурная деятельность, чертовски напоминающая поспешную эвакуацию взмыленные солдаты, усираясь от натуги, таскали какое-то научное оборудование и грузили его в кузова военных «Уралов», ими несколько истерично руководили очкастые дядьки в белых халатах поверх формы, нервно кудахтающие по поводу сохранности своих хрупких игрушек. Усталым срочникам все было похуй, они грузили «абы влезло» и на дядек в халатах молча клали мозолистый солдатский хер, справедливо считая, что эти «ненастоящие офицеры» ничего им не сделают. В какой-то момент у одного из очкастых что-то замкнуло и он, остекленев глазами, кинулся на волокущих какой-то железный шкаф солдат. Оружия у него то ли не было, то ли он не стал его доставать, так что, подбежав, он просто врезал ближайшему срочнику кулаком куда-то по спине. Тот от неожиданности выпустил свой угол шкафа, остальные трое не удержали, и массивная конструкция грохнулась, заглушив звоном бьющегося внутри стекла слитный хоровой стон халатоносцев. Оскалившийся в безумной гримасе очкарик успел стукнуть солдата еще пару раз, прежде чем тот преодолел внутренний трепет перед каким-никаким, но офицером, и щедро, от души, отоварил его с разворота в ухо. Солдат был здоровой молодой орясиной, халатоноситель щуплым и мелким типчиком, так что его снесло, только ноги взбрыкнули. Я думал всё нокаут, но он, бессмысленно тряся головой и потеряв очки, начал подниматься, и даже успел пару раз сунуть кулачком коллегам, которые, подбежав, его быстро зафиксировали и что-то, вроде, вкололи в шею. Солдаты, крякнув, подняли дребезжащий битой начинкой шкаф, пострадавшего недоофицера куда-то потащили, а к нам вернулся наш генерал.
Ты и ты, он указал на меня и Сеню, вас хотят видеть.
Меня подмывало сказать, что мы с ним на брудершафт не пили, он нам ни разу не командир, и кто там хочет нас видеть пусть идет и смотрит, но на фоне творящегося вокруг пиздеца это казалось каким-то излишним ребячеством. Закончить дела побыстрее и смыться уже из среза. Поэтому я молча спрыгнул на асфальт из высокой кабины «Патриота» и махнул рукой Сене «пошли!».
К моему немалому удивлению, от нас даже не потребовали сдать оружие хотя у Сени из-под его обдергаечки, считающейся по актуальной моде курткой, очень нагло выпирал здоровенный «Глок». Возможно, просто забыли из-за суеты коридоры здания напоминали обоссанный муравейник: все суетятся, чего-то тащат, но больше бегают, выпуча глаза и создавая беспорядок. Генерал распахнул перед нами дверь без таблички мы прошли в пустую приемную, а из нее в начальственный, очевидно, кабинет. Генерал скромно прикрыл за нами дверь и кашлянул.
Проходите, можете не присаживаться, сказал сидящий за столом некто в костюме. Надолго я вас не задержу.
Человек в кресле был совершенно никакой второй раз не взглянешь, но парадоксальным образом от него веяло неприятной силой. Представиться он не удосужился, сам я поинтересоваться этим не успел он говорил коротко, быстро и напористо, не оставляя даже мысли о торге или возражении. Воплощенная власть.
Вы при первой же возможности перемещаете объект за пределы этого среза, сказал человек, глядя на меня бесцветными холодными глазами из-под тусклых бровей. Далее на ваше усмотрение, при одном ограничении он не при каких условиях не должен вернуться. Это исключено. За пределами среза можете его уничтожить, или оставить себе, или бросить это не имеет значения.
В оплату, подняв руку, он остановил уже открывшего рот меня, в оплату вы получаете вот это.
Человек двинул ко мне по столу бандероль из плотной серой бумаги, перевязанную бечевкой с сургучными печатями в перекрестиях. На бумаге стали красные смазанные штемпели «не вскрывать!» и сизый штамп какого то отдела какого-то НИИ.
Передадите эти записи вашим нанимателям, и не стесняйтесь запросить много эта информация крайне ценна для них. Да он снова остановил меня жестом, я, разумеется, знаю, кто ваши наниматели и, хотя мы имеем с ними глубокие принципиальные расхождения по многим вопросам, персонально вашу деятельность я оцениваю положительно.
Свободны! скомандовал он и перевел взгляд на генерала. Отведите их к объекту и распорядитесь подать мне вертолет, мои дела здесь закончены.
Я машинально взял со стола пакет, оказавшийся довольно увесистым, и так же молча вышел из кабинета. Я не спросил, что в пакете, не стал торговаться, не стал спорить Просто наваждение какое-то! Ладно я, но даже наглый, как танк, Сеня не проронил ни слова, пока мы сначала шли по длинному казенному коридору, а потом долго-долго спускались по лестнице куда-то чуть ли не к центру Земли. Такое впечатление произвел на нас этот, в общем-то, довольно невзрачный человек в костюме.
Лифт сломался, нарушил молчание генерал. Толчок был сильный
А что случилось? спросил я прямо.
Неважно, отмахнулся ФСО-шник. Забирайте объект и валите отсюда. В ваших же интересах не задерживаться в этом срезе.
И что, даже не проверите, что мы его действительно перетащим? удивился я. А ну, как выбросим ваши сорок килограммов в ближайшую помойку и смоемся?
Генерал остановился и внимательно посмотрел на меня.
Не думаю, что вы так поступите, покачал головой он. Но, в любом случае, у нас есть «план Б».
Он провел карточкой по считывателю, перед нами пискнула и открылась железная дверь. За ней оказалось что-то вроде медицинской смотровой железный медицинский стол посредине, застеленный оранжевой клеенкой, шкафы, сквозь стеклянные дверцы которых виднелись пробирки и флакончики, рукомойник и пара больничных кушеток. На одной из них сидела какая-то черноволосая девица, поглощённая происходящим на экранчике телефона, рядом с ней стоял напряженный боец с автоматом, смотрящий на нас неласково.
И где ваши сорок кило? огляделся я.
Ира, ты сколько весишь? спросил генерал девицу.
Сорок девять, равнодушно ответила та, не отрываясь от телефона.
Надо же, не угадал расстроился военный. Такая худая, я думал меньше Ну извините. Вот вам компенсация за перевес
Он раскрыл свой портфель и вытащил оттуда массивную тяжелую коробку из вторичного картона и положил ее на стол. Я, стараясь не глядеть на девицу и не демонстрировать свою растерянность, открыл там лежали валетом два пистолета АПБ с навернутыми на стволы ПБС-ми.
Ты ж Македонец, сказал генерал довольным тоном.
Ну вот, так всегда те немногие, кто знает о моем странном таланте, уверены, что я просто обожаю пистолеты. Храню где-нибудь личную коллекцию, провожу досуг в чистке и разборке, досконально разбираюсь в моделях и брендах, мечтаю о каком-нибудь золотом кольте-магнум Скажите, много вы видели сантехников, влюбленных в свой вантуз? Вешающих их на специальный ковер над кроватью, собирающих коллекцию, важно судящих о сортах каучука, пошедших на квач и о древесине рукоятки?
Тем не менее, я не стал спорить, просто молча кивнул и закрыл коробку. Генерал сунул мне портфель.
Там кобуры, немного патронов он сделал многозначительное лицо, но мне было похуй. Я так же молча засунул коробку в портфель, взял его подмышку, и только тогда посмотрел на объект.