Пару РПК точно возьму, цедит чистильщик, а то, как голые двинем.
Не более! приказывает Батя. Не вздумай ПКМ брать или АГС. Ваш единственный шансскорость! Пошёл!
Митяй недовольно ворчит, открывает было рот, но в итоге машет рукой и быстрым шагом выходит из бокса.
Так, теперь ты, Колесников смотрит на Арсеньева, берёшь пару ребят и мухой дуешь на фишку Хлыща. Посмотрите, что там. Обстановку разведай. Стрелу найди. Одним словом, всё, что можно со словами Хлыща сопоставить и, если что, подцепить его. Не мне тебе рассказывать.
Умно придумал, хмыкает эсбешник, хочешь потом предъяву ему кинуть?
Ничего пока не хочу, зевая, отвечает Колесников, по фактам будем действовать. Чего гадать? Ты ступай, день у нас долгий будет, скоро рассвет, а я посплю пару-другую часиков пока. Как Митяй вернётся, буди меня, или, если узнаешь чего нового.
Чего-то ты кисло настроен, замечает Арсеньев, думаешь, не догонят его?
Думай, не думай, начинает Батя, знаешь, как раньше говорили? Хочешь рассмешить бога, расскажи ему о своих планах.
Эсбешник пытается рассмеяться, но, видя злой взгляд Колесникова, не решается.
Ты мне как на духу скажи, Батя кладёт руку на плечо Арсеньева, так, что тот пригибается, юродивый наш чего говорит, этот святоша деланный! Всё воет, что мы Тень распяли?
Дмитрий облизывает пересохшие губы. Думая, как бы не вызвать гнев Бати, эсбешник тянет:
Да Сидит у себя в боксе со своими маразматиками, всё одно талдычитгрех мы совершили, а бог всё видит.
И только? спрашивает Колесников. Дмитрий чувствует, как плечо сжимают сильные пальцы.
Ты же сам всё знаешь, отвечает Арсеньев, но, как мы и договаривались, я слежу за ним.
Следи! выпаливает Батя. Как надо следи! Нам его тоже прищучить надо, страх он потерял, выше нас себя ставит!
Эсбешник кивает и замечает, что у Колесникова заметно дрожат пальцы.
Ну, я пойду? спрашивает Дмитрий.
Иди, отвечает Колесников, вперясь в одну точку. Игорьку объясни, чтобы не беспокоил меня, и наблюдай за всеми, а с Хлыщом мы ещё потолкуем, помяни моё слово. Затаил он против нас что-то, нутром чую. На особый контроль его, но чтобы не догадался. По тихой так. Оружие пусть будет, но далеко его не отпускать, и только по району чтобы, под присмотром!
Понял, Арсеньев встаёт.
«Опять он, что ли, «марок» перебрал, думает Дмитрий, накатило?»
Стараясь не смотреть Бате в глаза, эсбешник выходит из бокса. Вслед ему грохает дверь и резко щёлкает задвижка.
Убедившись, по звуку шагов, что Арсеньев ушёл, Колесников валится на кушетку. Смотрит в потолок, изучая трещины, которые он смог бы нарисовать с закрытыми глазами. Думает.
«Где я, что упустил? Как так вышло? Почему Тень выжил? Или Батя сам дивится этой мысли, ему кто помогает, там?..»
Колесников вперивается в одну точку на потолке. Он мысленно пытается раздвинуть бетон, вырваться из тесного склепа, воспарить над землёй и увидеть Подольскэтот город проклятых.
Батя закрывает глаза. Он сам не замечает, как проваливается в липкое марево страшных воспоминаний
Глава 2Грехи отцов
Убежище. Семнадцать лет назад
По коридору, перепрыгивая через спящих на полу людей, бежит лысый запыхавшийся мужчина лет тридцатитридцати пяти, в замызганном и застиранном до серого цвета халате, который обычно носят медики.
Вслед ему раздаются мат и отборная брань:
Куда ты прёшь, мудила!
Какого лешего!
К хору мужских голосов добавляется визгливый женский:
Чтоб тебя! Ни днём, ни ночью покоя от вас нет!
Да пошла ты на хер! бросает Хирург, пиная не в меру ретивую бабу, схватившую его за ногу. Зенки лучше протри, сука! Только приди ко мне, когда животом маяться будешь!
Да чего уж там, это я спросонья! охнув, испуганно тянет женщина, быстро разжимая пальцы. Извини, не разобрала!
Хирург, бросив гневный взгляд на разглядевших его, а теперь усиленно притворяющихся, что они дрыхнут, укрываемых, проходит ещё несколько шагов, поворачивает за угол и застывает перед металлической дверью в бокс. Медик неуверенно топчется на месте, наконец, решается, поднимает руку и тихо стучит.
Эльза почему-то шепчет Хирург. Это я Саныч
За дверью слышится тяжкий вздох, шорох, раздаются шаги, щелкает задвижка и в чуть приоткрытой щели показывается недовольное лицо женщины. Отбросив со лба прядь черных, но с уже заметной проседью волос, Эльза выпаливает:
Чего тебе!
Хирург, стараясь не подать вида, что он смутился, хорошо зная, что об Эльзе, не иначе как о ведьме, способной проклясть любого, за глаза не говорит, продолжает:
Батя сказал, чтобы ты пришла и помогла нам. Катька рожает.
И что?.. тянет Эльза. Я вам зачем? Сами не справитесь?
Ну так мнётся Хирург, ты же говорила тогда, что хмм медик пытается подобрать слова, в общем, давай, идём
Дверь открывается. В колких синих глазах Эльзы отражается тусклый свет ламп-сороковок. Саныч почти физически ощущает, как его ощупывают, точно заглядывают в душу, выворачивая наизнанку нутро.
Это Катькина кровь на тебе? женщина тычет пальцем в халат, на котором виднеются свежие бурые пятна.
Да, нехотя отвечает Хирург.
Реально всё так хреново? Эльза щурится, глядя прямо в глаза медика.
А ты приди, и сама посмотри! горячится, теряя терпение, Саныч. Мы её в третийрезервный медблок положили, где обычно бойцов латаем, чтобы внимание не привлекать, а ты у нас за акушерку числишься! Или мне Бате передать, что ты, мягко говоря, проигнорировала его просьбу? Хирург делает ударение на последнем слове. Думаешь, он обрадуется? Вы и так с ним как кошка с собакой! Не усугубляй своего положения!
Не как кошка с собакой, а на ножах, бурчит женщина, потирая ладонь, на которой виднеется алый рубец от недавно зажившего шрама. Идём, а то ты глотку драть горазд! Перебудишь всех.
Хирург кивает и, повернувшись, быстрым шагом уходит прочь по коридору.
Вот и свершилось, шепчет Эльза, сверля взглядом спину медика, всё как я и предсказывала
В женщине точно борются две сущности. Одна, толкая в спину, вопит: «Помоги Катьке!», а вторая точно держит когтистыми пальцами за подол накидки, нашёптывая: «Пусть эта подстилка сдохнет! Эта тварь вынашивает ублюдка Колесникова, а ты хочешь её спасти?! Кем ты тогда будешь?»
Эльза с полминуты думает, затем плюёт на пол, на несколько секунд исчезает в полумраке бокса. Вскоре она выходит оттуда с переброшенной через плечо объёмной сумкой, в которой что-то побрякивает с металлическим звуком.
* * *
Убежище. Третий медблок. Пять минут спустя
А пришла, ну заходи, устало говорит Колесников Эльзе, застывшей на пороге хирургического отделения.
Началось? спрашивает женщина, глядя в сторону лежащей на кушетке и едва слышно стонущей девушки, накрытой покрывалом, под которым угадывается огромный живот. Разительным контрастом с измождённым осунувшимся лицом и лихорадочно блестящими глазами смотрятся размётанные по подушке густые тёмные волосынеслыханная роскошь в мире после.
А чего, не видно, что ли?! злится Батя, нарочито оправляя кобуру с пистолетом.
А где все? интересуется женщина, озираясь по сторонам. Пусто здесь чего-то.
А нам публика ни к чему, отвечает Колесников, или ты думаешь, я на роды всех созову? Саныча и тебя хватит.
Опять ты мне врёшь! неожиданно выпаливает Эльза, проходя вперёд. Ты просто боишься, что все увидят, как
Заткнись тварь! рявкает Батя так, что Саныч, копошащийся возле столика с хирургическими инструментами, от неожиданности впечатывается в стену.
Подорвавшись с места, Колесников подбегает к Эльзе.
Молчи, дура! Если ты ещё хоть слово вякнешь!
Батя заносит руку над женщиной.
Ну, ударь меня! Эльза с вызовом смотрит в глаза Колесникова. А ещё лучше порежь, как в тот раз! Ну, чего ждёшь, кишка тонка? Или боишься сдохнуть без меня! Или выбрось на поверхность, как ты поступаешь со всеми, кого вы называете выродками! Они больше люди, чем вы!
В боксе повисает звенящая тишина, которую нарушает прерывистое дыхание роженицы.
Игорь слышится тихий голос девушки, оставь её, мне больно Он словно рвёт меня изнутри
Батя оборачивается. Смотрит на Катю, затем опускает руку и неожиданно говорит Эльзе:
Спаси их! Слышишь, спаси! Я знаю, ты можешь! Проси, что хочешь, только пусть они живут!
Женщина кивает. Обходит Колесникова. Подходит к девушке и, чуть отдёрнув лёгкое покрывало, присаживается рядом с ней.
Катя силится что-то сказать, но Эльза прикладывает палец к её губам.
Шшш молчи, говорит женщина, я чувствую твою боль.
Эльза пробегается взглядом по простыне.
Давно её меняли? спрашивает женщина, обращаясь к Хирургу.
Саныч мотает головой:
Да нет, как раз перед тем, как я к тебе прибежал.
Понятно, Эльза не подаёт вида, что кровянистых выделений на простынях слишком много даже для сложных родов.
Я тебя осмотрю, хорошо? ласково спрашивает женщина у девушки. Ты только помоги мне, говори, если больно будет, хорошо?
Катя кивает, закусывает губу, с надеждой смотрит на Батю. Колесников делает шаг вперёд, но его останавливает поднятая вверх рука Эльзы.
Стой, где стоишь, без тебя обойдусь!
Эльза встаёт, подходит к умывальнику, тщательно моет руки, протирает их грибным самогоном. Затем задергивает ширму, сделанную из рекламного баннера, протянутого на проволоке. Скинув с девушки простыню, женщина начинает деловито ощупывать раздутый по бокам живот. Пальцы скользят по туго натянутой коже, искрещённой мелкими прожилками вен и бордовыми лопнувшими растяжками. Эльза отмечает про себя, что живот кажется просто невероятно огромным, по сравнению с измождённым нагим телом с выпирающими рёбрами.
Так, говорит Эльза, надавливая пальцами сверху и снизу живота, больно?
Нет, тихо отвечает Катя.
А так? Эльза надавливает на бока.
Девушка чуть слышно стонет и мотает головой.
Не ври мне! сухо говорит женщина. Не время сейчас из себя героиню строить. Говори, как есть! Сильно болит?
Да, стонет Катя, очень, что не так?
Эльза, стараясь не подать виду, что она обеспокоена, ласково отвечает:
Всё нормально, Катенька, не волнуйся, так бывает. Согни ноги в коленях.
Девушка пытается выполнить приказ, но тело её точно не слушается.
Не могу, сил нет, шепчет Катя.
Тогда терпи, я ещё немного тебя помучаю.
Эльза переворачивает девушку, затем кладёт растопыренную ладонь на её левый бок.
Выдохни, задержи дыхание, а потом вдохни поглубже.
Девушка пытается выполнить приказ, но сразу кривится.
Больно!
Надо, милая, надо, тихо говорит Эльза, только один раз, послушай меня, так надо.
Катя часто дышит, в её глазах стоят слёзы. Наконец девушка решается. Выдыхает, задерживает дыхание секунд на тридцать, а потом резко вдыхает. В ту же секунду под потолок несётся отчаянный крик, а Эльза ощущает, как под её ладонью дёргается что-то огромное, даже для крупного младенца.
«Чтоб меня! мысленно ругается Эльза. Дело дрянь».
Женщина, приговаривая: «Отдохни пока, милая, отдохни, моя хорошая!» переворачивает девушку на спину. Затем, прикрыв её простынёй, встаёт, отбрасывает баннер и быстрым шагом подходит к Бате.
Ну, что там? с надеждой спрашивает Колесников.
Эльза отводит его в сторону, знаком подзывает Хирурга и так, чтобы Катя не услышала, тихо говорит:
Плохо, очень плохо. Плод Эльза задумывается, он просто невероятного размера, лежит поперёк. Естественным путём ей не родить. Развернуть его я тоже не смогу. Младенец точно растопырился внутри и рвётся наружу. Поэтому ей так больно.
Из-за чего это произошло?! шёпотом орёт Колесников. Ведь нормально всё протекало!
Я говорила тогда тебе, что чувствую что-то Эльза делает паузу, явно подбирая слова, непонятное он так быстро вырос! Ведь прошло только шесть месяцев!
Не выводи меня как в тот раз! заводится Батя. Говори, что нам делать, ну? Колесников вопросительно смотрит на Эльзу.
Младенец большой, очень большой. Вот он и развернулся. Он просто внутри неё не помещается. Ему больно, и он причиняет боль матери! Выход только один! женщина смотрит в глаза Хирургу.
Кесарить? неуверенно спрашивает Саныч.
А ты чего боишься? подначивает Эльза. Или только когда пальцы, ноги отрезать и раны штопать, у тебя руки не дрожат?
Да пошла ты! бросает Саныч. Как ты думаешь провернуть это в наших условиях?! У нас ни спинальной, ни эпидуральной анестезии нет! Под общим делать? Без вентиляции лёгких? А если она
Так! рявкает Колесников, перебивая Хирурга. Говорите, чтобы мне было понятно! Что вы собираетесь делать?
Саныч открывает рот, но его опережает Эльза.
Отойдём.
Поймав удивлённый взгляд Бати, женщина шёпотом продолжает:
Нельзя чтобы Эльза делает паузу, а вместо имени девушки говорит: она нас услышала.
Колесников кивает, и они вместе с Эльзой выходят в коридор.
Ты тоже, приказывает женщина Хирургу.
Троица затворяет дверь в бокс, и Эльза, зачем-то оглядевшись по сторонам, произносит:
Ей не пережить операции.
Кому? Катеньке? переспрашивает Батя.
Эльза кивает.
Ребёнок очень большой, как я и говорила, лежит поперёк, чтобы его вытащить, нам придётся делать не вертикальный, а длинный горизонтальный разрез. Не думаю, что после того, как мы её располосуем, она выживет. Нам бы плод при этом не повредить.
Что? снова переспрашивает Колесников.
Да очнись ты! Эльза трясёт Батю за плечо. Поймиэто не обычная операция! Да, с нашим оборудованием и медикаментами и всем тем барахлом, что вы потом выгребли из госпиталя, мы бы могли её спасти, не будь в ней
Кого? неуверенно шепчет Хирург и неожиданно выпаливает: Мутанта?
Слово точно повисает в затхлом воздухе, отдающем смрадом пота и свежей крови.
Что ты сказал? начинает яриться Батя, сжимая пудовые кулаки. Да я тебя за это собственными руками приду
Эльза останавливает Колесникова, схватившего Саныча за грудки.
Оставь его! шипит женщина. Помнишь, пару месяцев назад я говорила об аномальном развитии плода, а вы меня послали и запретили даже заходить к Катюхе.
Вы говорите о моём ребёнке! грохает Колесников. О сыне! Я чувствую, знаю это! А вы говорите о них как о куске мяса! Саныч, чего она втирает нам, а? Батя, часто моргая, смотрит на Хирурга. Скажи ей!
Вопрос не в томспасём ли мы мать, а в томвыживет ли ребёнок, да и ребёнок ли обречённо говорит Эльза. Решай, как мы это сделаем.
Заткнись! орёт Батя. Мой сын чистый, здоровый, не то что все эти уроды!
Вот и проверим эхом отзывается Эльза.
Колесников, покачнувшись, смотрит на Саныча, словно ища поддержки у Хирурга, затем переводит взгляд на Эльзу.
Мы её обезболим, быстро говорит женщина, ей не будет больно, проблема лишь в том, что если переборщим, то можем навредить ребёнку. У Кати может начаться кислородное голодание, а это отразится на мозге младенца и функционировании его нервной системы. Поэтому наркоз нужно строго дозировать, чтобы хватило, пока мы будем её резать и вытаскивать ребёнка, а потом
Эльза прерывается, видя безумный взгляд Бати.
А что потом? дрожащим голосом спрашивает Колесников.
Надо будет решать, что делать с Катей, не моргнув глазом отвечает Эльза. Точнее, как её
Чего? Хирург замечает, как Батя инстинктивно тянется за оружием.
Ты можешь орать, тихо говорит Эльза, так, чтобы её не услышала роженица, можешь избить меня, даже убить, но из всех твоих прихлебателей только я говорю правду. Что бы мы не сделали, Катя умрёт, так, или иначе. Но как это будетрешать тебе. Время идёт.
Колесников открывает рот. Хочет что-то сказать, но изо рта вырывается лишь тяжкий стон. Батя обхватывает голову руками и тяжело опускается на пол.
Идём, Эльза тянет Хирурга за руку, время не ждёт, пора начинать.
Женщина открывает дверь в отделение.
Эльза! окликает её Батя.
Женщина поворачивает голову.
Скажи мне, продолжает Батя, когда ты такой стала?
Эльза на секунду задумывается, затем отвечает:
Я такой была всегда.
Женщина заходит в бокс вместе с Хирургом. Сквозь точно нарочно оставленную щель между дверью и косяком Колесников слышит, как Саныч звякает хирургическими инструментами, а Эльза что-то горячо говорит Кате, которая начинает плакать.