Офицер рассмеялся:
Мы ждем вас. Пока не начинаем!
Вот, видите,сказал Корчак,возможно вам и не потребуется моя формула.
Комендант резко повернулся к нему. От былой любезности не осталось и следа. Перед Яном слова стоял всемогущий хозяин Лагеря.
Ян Корчак,сказал он строгим официальным тоном,я вынужден прервать наш разговор, но он не окончен. Мы вернемся к нему завтра и учтите, что именно завтра состоится основная часть разговора с вами.
Пока же официально уведомляю вас, что с сегодняшнего для вы выведены из состава управления Лагерей и переведены в мое персональное распоряжение с испытательным сроком на три месяца. Это значит, что вы не относитесь более ни к категории работников лагеря, ни к составу лагерной администрации, а переходите в распоряжение центральной администрации Земли. О деталях этого статуса вы будете проинформированы по истечение испытательного срока, если вы пройдете его.
С этого момента только я являюсь вашим непосредственным и единственным начальником, и вы не должны выполнять ни чьих указаний и распоряжений, кроме моих, от кого бы они не исходили. Исключением являются только указания медицинского характера, исходящие от медицинских работников и указания хозяйственно-бытового характера, исходящие от управляющего вашим общежитием.
С сегодняшнего дня у вас появляется третье имя. Отныне вас зовут Ян Корчак Бодайбо и именно так вы должны представляться за пределами Лагеря. В нашем кругу и на работе вы по-прежнему будете просто Ян Корчак.
Вас сейчас отведут на место вашего нового жилья. В Лагерь вы больше не вернетесь.
Вопросы есть?
Да,ответил Корчак,а что такое «с Блэк-джеком и шлюхами»?
Весь гонор мигом слетел с коменданта. Он плюхнулся на стул и рассмеялся.
Ну вы даете Корчак! С вами просто невозможно!
Он снова сделал серьезное лицо, подошел к шкафу и достал брошюру.
Вы ведь как математик должны знать английский?
Что?
Вам знаком технический жаргон?
Да, я знаю его в совершенстве.
Ну и отлично. Вот тут текст про человека, чье имя вы носите. Я хочу, чтобы вы прочли этот текст. Он написан на техническом жаргоне.
Зачем? Я учил биографию Яна Корчака и в школе и потом, в порядке индивидуального плана.
Иногда важны детали, Корчак. Иногда, вы видите вроде все то же самое, а приглядишься к деталям, совсем не то! Здесьдетали! Потом мы с вами обсудим это. Ноименно потом! Когда я сочту, что вы готовы.
Глава 6. Человек, уставший бояться
С утра его разбудил громкий стук в дверь. Стучал Рабиндранат Тагор.
Я вчера забыл объяснить вам, как пользоваться будильником, так что пришлось взять на себя неприятную обязанность разбудить вас. Надеюсь вы не возненавидите меня за это? Особенно если вчера допоздна засиделись.
Засиделся,улыбнулся Корчак,много думал, много пил кофе, вспоминал. Но вас я не возненавижу. Если ненавидеть из-за таких пустяков, мир рухнет. К тому же вы сделали это из заботы обо мне, а я на удивление хорошо выспался. Это спальное местопросто чудо какое-то.
Кровать,поправил его Тагор.
Что мне полагается делать? Куда идти? К какому времени?
После завтрака справитесь на вахте, нет ли для вас распоряжений. Если нетпросто ждите у себя в комнате, вас вызовут. Осваивайтесь, и не забывайте про документ, что вам дали.
Я пытался прочесть его, не получается, у меня очень много вопросов.
Прочтете еще раз после завтрака, на свежую голову. Дабл Ви уехал до обеда, и время у вас, скорее всего будет свободное. Но меняоб этом не спрашивайте. Я вам с чем угодно помогу, но не с этим документом, вы его сами должны переварить.
Они дошли до лифта в холле. Еще вчера Корчака удивило, что здание высотой всего 6 этажей оснащено лифтамиочень расточительно с лагерной точки зрения.
Не дождемся,сказал Тагор,сейчас все к завтраку едут, пойдемте пешком, по лестнице, тут всего один пролет.
На лестнице вкусно пахло. Не чем-то конкретным, а простовкусно. Корчаку тут же страшно захотелось есть.
На полпути до них донесся смех, и обойдя поворот на площадке они увидели группу людей, стоящих полукругом вокруг человека, рассказывающего какую-то веселую историю.
И вот представьте себе, Дабл Ви напускает на себя всю это свою суровость и грозным голосом начинает объяснять этому парню все траблы испытательного срока. И ждет, что тот сейчас описается от страха. А тот молча выслушивает, не проронив ни слова, и когда Дабл Ви в конце грозно вопрошает: «Вопросы есть?», вдруг так лениво зевает и спрашивает: «А что такое блэк-джек со шлюхами?»
Грянул новый взрыв хохота.
Да ладно!пискнула какая-то девушка,так не бывает! Скажи, что ты это сейчас сам придумал!
Да вот же он,крикнул кто-то.
Вы стали героем дня,шепнул Тагор.
Их окружили. Каждый жал руку, называл свое имя, и Корчак с ужасом понял, что не в состоянии всех запомнить.
Это правда?спросила девушка,то, что сейчас Стар рассказал? Вы правда ничуть не боялись?
Очень боялся!честно ответил Корчак,Но я вчера так много и так сильно боялся, что в конце концов я просто устал бояться.
Человек, уставший бояться,сказала девушка, это же просто название для книги.
И я правда не знаю, что такое «Блэк Джек со шлюхами»!
Новый взрыв смеха был ему ответом.
Очереди в столовой не было. Еда была разложена на огромных блюдах в центре зала, и каждый подходил свободно, брал на свою тарелку что хотел и сколько хотел. Корчак понял, что никогда не видел такой еды, изо всего, что тут лежало, ему были знакомы только хлеб и фасоль.
Впрочем, он тут же понял, что общество взяло его под свою опеку. Каждый, кто проходил мимо (а многие проходили, он понял, нарочно) деликатно и ненавязчиво давал совет.
Это джем, он сладкий, мажте на хлеб.
Это колбаса, из мяса, попробуйте кусочек.
Положите себе омлет, делается из взбитых яиц.
Возьмите совсем по чуть-чуть, но всего,шепнула давешняя девушка, которую звали, он уже знал это, Шарлотта Бронте.
Он так и поступил. Кофе он нашел сам. Автомат в центре зала напоминал тот, что был в комнате, просто был крупнее.
Вскоре Корчак понял, что пожадничал. Когда он заходил в столовую, он был голоден, страшно голоден, и ему казалось, что он может съесть, все, что тут было разложено на тарелках. Но организм его, видимо, устал от количества новых ярких впечатлений и перестал вообще реагировать на них.
Доедал он с трудом. Он бы даже оставил на тарелке все эти деликатесы, но ему было стыдно. Ему казалось, что все смотрят на него и потешаются над его жадностью.
Пошатываясь от незнакомого ему чувства переедания, он вышел из столовой. Он не знал, куда идти и что делать. Рабиндранат Тагор куда-то убежал. Где тут проходит утреннее построение? Во сколько оно должно начаться?
Вахтавспомнил он! Тагор сказал, справиться на вахте.
Меня зовут, Ян Корчак!сказал он пожилому вахтеру,где тут утреннее построение и во сколько оно начнется?
Это излишне,ответил вахтер,нам на вахте ваше имя знать без надобностипросто номер комнаты, и все.
Пятнадцатый,ответил Корчак.
Знаю,ответил вахтер,вас тут уже все знают, вызнаменитость. Построения тут не бывает, у каждого тут свой начальник и, если ему надо вас построить, он сделает это на работе. А тут люди просто живут. Для вас оставлено распоряжение. Вам надо быть у вашего начальника в 15:00. За вами заедут. Будьте у себя в комнате. Здание общежития вас просили не покидать. Это всё! Если у вас имеются какие-то вопросы по быту, обращайтесь ко мне или к моему сменщику. Спускаться для этого не обязательно, можно протелефонировать из номера, просто нажмите кнопку на аппарате.
Корчак вернулся в свой номер и заметил там перемены. На столе лежала брошюра, раскрыв которую он понял, что это что-то вроде инструкции по пользованию жилым помещением. Во всех ящичках теперь лежали карточки с пояснениями, и даже на кофейном автомате лежал листок, в котором объяснялось какие бывают виды кофе, в чем преимущества и недостатки каждого.
Кто-то проявил о нем заботу, а может быть, как знать, просто исправил просчет, и сделал то, что надлежало сделать вчера. Но Корчаку все равно, было приятно.
Он снял трубку телефона и нажал кнопку.
Вахта слушает!
Это пятнадцатый номер, мне нужен блокнот и несколько карандашей разных цветов.
Если вам нужно то, чего нет в меню ящика заказов, просто положите туда записку с описанием. Снабженцы найдут, если это возможно, конечно.
Корчак так и сделал. Минут через пять звякнул звоночек, и Корчак извлек из ящика линованный блокнот очень белой и гладкой бумаги и одну-единственную авторучку, необыкновенно толстую. Внимательно разглядев ее, Корчак понял, что ручка может писать разными цветами, они переключались селектором наверху.
Он сел в кресло, положил перед собой блокнот и задумался. Вчера ночью он был слишком перегружен впечатлениями, чтобы понять текст. А понять было нужно. Прав был Тагор, этот язык, которым написан текстне был заурядным техническим жаргоном. Слова были те же, и отдельные простейшие предложения были понятны. Но в целом слова не складывались в осмысленные фразы.
Он вновь зацепился вглядом за предложение, на которой застрял.
They are not going to be waited for.
Если переводить по словам получалось нелепое: «Они есть не идущие быть ждали для». Очевидно, это была какая-то грамматическая конструкция. Но какая?
Он почувствовал, что на него навалилась головная боль. Очень некстати!
Интересно, а не входит ли в число здешних привилегий и доступная медицинская помощь? В лагере можно было заявить о болезни только на утреннем и вечернем построении, и про обычную головную боль никто бы и слушать не стал. Но здесь все было иначе, почему бы нет.
Он подошел к справочнику. В самом низу списка значилось: «Аптечка (медицинские препараты для самопомощи при несерьезных медицинских акцидентах)».
Обычная головная больэто ведь несерьезно?
В аптечке было отделение «обезболивающие». Он открыл его и увидел две упаковки. В одной был флакончик спрея, который надлежало брызгать на рану или место ушиба в случае травмы, надпись на другой гласила, что это «средство от похмелья» и в скобочках была расшифровка этого терминаозноб, головная боль, тошнота.
«Сгодится,решил Корчак,у меня видимо и есть это «похмелье».
Он растворил таблетку в воде согласно инструкции, выпил шипучий раствор и сделал себе кофе американо.
Головная боль ушла. Он снова взялся за работу.
Итак, если этот язык отличался от технического жаргона только грамматикой, то очевидно, что грамматические конструкции должны были повторяться в тексте. И значит их можно было выявить, систематизировать, и попытаться понять их смысл.
Он стал выписывать в блокнот непонятные фразы, стараясь подчеркивать одним цветом те, которые имели общие признаки.
Все оказалось на удивление несложно. Уже через полчаса он знал, что в этом языке было просто несколько способов выразить прошедшее время, несколько способов для выражения будущего и как минимум два способа для выражения настоящего. Разные формы глагола «быть»to bе в половине случаев вообще никак не переводились, а были просто были индикаторами, показывающими присутствие той или иной грамматической конструкции, например, пассивного залога.
Корчак еще раз перечитал текст. До детального понимания было еще далеко, но смысл стал понятен. Смысл самого текста, но не тех событий, которые этот текст описывал.
Малолетние преступники, которых пытался спасти Януш Корчак, не были преступниками в обычном понимании. В тексте они назывались «евреи», и это, насколько понял Корчак, могло означать, что они просто родились в другой стране, скорее всегов стране, с которой воевала страна Януша Корчака.
И в этом случае стремление Януша Корчака предотвратить казнь этих детей было вполне понятно, разумно и рационально. Это был хороший и правильный поступок, а не плохой, как учили Яна в школе.
И почему Януш Корчак пошел вместе с детьми на казнь, хотя вполне мог ее избежать? Ведь его гибель не помогла предотвратить казнь детей, она вообще не могла ничего изменить. Он просто пошел добровольно и принял казнь вместе с этими детьми. Это казалось совершенно бессмысленным поступком, но Ян понимал, что смысл был, и что поняв этот смысл, он одновременно поймет что-то очень-очень важное.
Он вдруг испытал прилив гордости оттого, что носит то же самое имя, что и этот человек.
Запищал сигнал интеркома, и на настенном экране появился Дабл Ви.
Вы нужны мне, здесь, Корчак, в вашем в бывшем вашем пятом управлении. Сейчас за вами заедет фельдъегерь. По дороге он завезет вас в ателье, где вы получите форму. Вы должны быть здесь в официальном форменном мундире.
Глава 7. Я вас запомнил
Из зеркала на него смотрел строгий красивый офицер, совершенно непохожий на прежнего Яна Корчака. Мундир был такой-же, красно-зеленый, как у того капитана, что вчера разговаривал с Дабл Ви по Интеркому. И даже были погоны. Ян не стал спрашивать у фельдъегеря, что они означают, решил, что это выглядело бы странно. Потом узнается, само собой.
Сидит тютелька в тютельку,заметил фельдъегерь,это они умеют, размеры, небось, из вашей медкарты брали.
Дабл Ви ждал их в приемной пятого управления и с ним был еще один человек, увидев которого Корчак едва не впал в ступор. Это был Такэда Сокаку IIIюрист-ревизор регионального управления, самый страшный человек, с которым можно было столкнуться в жизни. От него зависели судьбы всех. Одним росчерком пера он мог отправить любого человека на казнь или наоборот, вернуть к жизни. Он не входил ни в какую административную структуру, у него не было подчиненных и, может быть даженачальников.
Онтолковал законы и инструкции.
Любое непонятное место, любые сомнения в формулировке, любые неоднозначные выводы, которые можно было сделать из того или иного пункта закона решались только на основании мнения этого человека.
Юрист-ревизор был единственной «высокой персоной», к которому мог напрямую воззвать любой лагерный работник и даже штрафник. Достаточно было просто вслух провозгласить формулу: «Слово и Дело Государственное!», как об этом случае в обязательном порядке ставился в известность Такэда. Но если Такэда считал, что дело, по которому его побеспокоили недостаточно серьезное и важное, то провозгласившего «Слово и дело» могли сурово наказать. Поэтому в Лагерях прибегали к «Слову и Делу» крайне редко.
Мы ждали именно этого лейтенанта?спросил Такэда.
Да, его имя Ян Корчак, и, если мой план сработает, с его помощью сегодня же дело будет закрыто.
Это имя мне ни о чем не говорит,констатировал Такэда.И лучше бы, если бы ваш план сработал, Владимир Владимирович. Пока что у меня нет никаких формальных зацепок, подтверждающих ваши обвинения по отношению к руководству управления. Их оправдания выглядят разумными и совпадают во всех деталях. Хищения были организованы руководителями среднего звена, а высшее руководство виновно только в халатности и недостаточном контроле.
Слушайте меня внимательно, Корчак, Дабл Ви повернулся к Яну,и, если вам будет непонятна хоть какая-то мелочь, вы лучше пять раз меня переспросите. Мне нужно, чтобы все прошло без малейшей запинки, и с первой попытки. Возможности повторить у нас не будет. Вы хорошо знаете начальника хозотдела пятого управления?
Я встречал его не реже раза в неделю, на протяжении четырех лет.
Тогда слушайте, сейчас мы пройдем в помещение, где находится всё руководство шахты. Среди прочих там будет и завхоз. Вы должны показать мне его, но так, чтобы все окружающие это видели хорошо и отчетливо. Я спрошу, а вы покажете, на него пальцем и скажете: «Это он!» Поняли!
Они прошли коридором и вышли к комнате для совещаний.
Корчак вошел в помещение, залитое ярким светом. Все начальство управления сидело за столом, сбившись в кучку в окружении лагерных стражников. Корчак встал у стола, его появление не вызвало интереса.
Корчак!окликнул его от дверей вошедший следом Дабл Ви.
Услышав его фамилию несколько человек подняло голову, и ситуация в переговорной резко изменилась. Его узнали, и конечно не ожидали увидеть его в таком качестве. Корчак увидел, как мгновенно посерело и покрылось капельками пота лицо главного инженера.
Лейтенант Корчак,повторил Далб Ви, делая упор на слове «лейтенант»,кто именно?