Ему не были знакомы слова «Прокурор», «Присяжные», но это ровно ничего не значило. Стихи были написаны от лица женщины, но это тоже было неважно, Корчак понял, что эти стихии про него тоже.
Стихи с невероятной точностью воспроизводили все его мысли и искания последних дней, и он вдруг осознал, что не только его мысли. Этот вопрос, «Неужто я всех виноватей?» имел право задать любой лагерник.
Корчак понял, что, если бы его сейчас спросили, он бы ответил: «Я хочу жить насыщенной полноценной и яркой жизнью, а смерти в концевсе равно не избежать, и какая разница от рака она будет или нет». И он знал, что точно так же ответило бы большинство лагерных работников, если бы их об этом спросили. Но их никто не спрашивал, их просто «обвинили» в будущем раке и наказали по этому обвинению, пообещав в конце призрачную амнистию в виде Безмятежных Островов. И он вдруг с ужасом осознал, что для кого-то эта амнистия так никогда не наступит!
Он вдруг понял, что это место, с темнеющим от зноя небесным простором, это и есть то самое место, которое он изобразил на своей схеме, место где живут счастливые люди, никогда не знавшие Лагеря. И это место больше не было «тайным», оно приобрело очертания. И хотя его еще предстояло отыскать, он теперь твердо знал, что оносуществует.
И существуют люди, которые в этом месте живут.
И Шарлотта была обитательницей этого места, она была первым человеком «не из лагеря», которого он встретил на своём жизненном пути. Он знал это точно.
Всем лагерным девочкам в возрасте пяти лет делали «операции по коррекции стыдливости», им хирургическим путем удаляли девственную плеву и клитор. Шарлота не подвергалась этой варварской операции, ее «пуговка» была на месте. А значитона выросла вне лагеря.
Если есть страшные стихи, то, наверное, есть и добрые?спросил он ее с надеждой.
Слушайте, Ян:
А где-то там, куда нам не вернуться
В далеком детстве, в юности, вдали,
По-прежнему ревнуют, и смеются,
И верят, что прибудут корабли.
У возраста туда не отпроситься,
А там не смяты травы на лугу,
И Пенелопа в выгоревшем ситце
Всё ждет меня на давнем берегу.
Сидит, руками охватив колено,
Лицом к неугасающей заре,
Нерукотворна, неприкосновенна,
Как мотылек, увязший в янтаре.
И он воочию увидел эту картину. Это невероятное место, где можно было смеяться и верить, и где девушки могли свободно сидеть на берегу, на фоне заката.
Это было то самое, «блаженное где-то».
Эти стихи о том мире, откуда ты пришла?спросил он.
Эти стихи о том мире, который существовал, пока в него не пришел Великий Вождь,ответила она.
А у меня ведь тоже есть своя «Пенелопа»,вдруг сказал он.и она тоже ждет меня. Я знаю, она меня ждет.
Вместо ответа она вдруг несколько раз нежно провела ладонью по его голове, от макушки до затылка. И этот простой жест вдруг возымел невероятное действие. Он вдруг разрыдался, и она прижала его к своей груди не как любовница, а как женщина прижимает плачущего ребенка
Наступило утро.
Ян решил, что он не пойдет на завтрак. Ему надо было привести свои мысли в порядок и подготовится к одному важному делу, догадка о котором пришла в его голову этой ночью.
Несмотря, на то, что ночь была почти бессонной, голова его была ясна, и спать совсем не хотелось.
Ян сделал себе кофе и заказал сэндвичи.
Потом он положил перед собой листок со своей схемой, зачеркнул надпись «Тайный мир» и написал: Блаженное «где-то». Теперь, когда он точно знал, что это место и в самом деле существует, он дал ему новое имя.
Потом он написал под этим заголовком слово «Шарлотта» и поставил рядом три восклицательных знака. Таким образом, это место получило первого обитателя.
Потом он задумался и написал там же «Пенелопа».
Подумал еще немного, зачеркнул «Пенелопа», решительно написал «Белоснежка» и поставил вопросительный знак.
Потом подумал еще немного, зачеркнул вопросительный знак и поставил жирный восклицательный.
Раздался стук в дверь.
Заходите!крикнул Ян, и в комнату к нему ввалилась целая делегация: Анна, Тагор и Елена Глинская.
Корчак окинул их новым взглядом.
Часть ночи Шарлотта уделила тому, что посвятила Корчака в детали обо всех знакомых ему обитателях Центра Ч, кто чем занимается, кто чем дышит, какие у кого с кем отношения.
Елена Глинская была «выдающимся историком», вернее обладала уникальным даром: исходя из реальных или вымышленных событий прошлого предвидеть события в будущем и принимать совершенно безошибочные решения в настоящем.
Рабиндранат Тагор был «компьютерным гением», единственным человеком здесь, кто имел полный доступ к мировой информационной сети. «Но ему его никто не давал, он сам себе его предоставил»,прокомментировала Шарлотта.
Анна Клевская Корчак вдруг понял, что про Клевскую Шарлотта ничего не сказала. Как, впрочем, и про себя. В ответ на попытки Корчака спросить о ее профессии и чем она занимается, Шарлотта очень мягко, но решительно уходила от ответа.
Зато она довольно много рассказала про Дабл Ви.
«Я знаю, вы сейчас очарованы им, но будьте настороже. Ваше очарование понятно: он умен, и не мерзавец. Он никогда не будет делать пакости, просто так, без крайней необходимости. Если ему ничего не стоит сделать кому-то добро, он сделает добро. Если он видит в вас личность, он будет с уважением относиться к этой личности, что после лагеряочень импонирует. Все эти черты в нем естественны и не фальшивы, что также может впечатлить очень сильно. Пока вы служите его делу, он будет стоять за вас стеной и защищать вас без страха и упрека. Но если во имя его великого дела ему потребуется уничтожить вас, он сделает это без колебаний. Если он сочтет, что вывыгодная разменная фигура в его игре, онразменяет вас не поморщившись».
«И вообще,добавила она,тут у нас постоянно ведутся всякие тонкие игры, от которых вам, пока вы во всё не вникли, лучше держаться подальше. Потому что даже не всегда понятно, кто на чьей стороне играет, и человек, на которого вы смотрели, как на союзника, может неожиданно оказаться противником. А еще лучше, в любой, непонятной ситуациисоветуйтесь со мной».
«А вам я могу полностью доверять?»вроде как в шутку спросил он.
«Тут, Ян, есть только два человека, кому вы можете полностью доверять, и которые вас никогда не предадут».
«Один из нихвы?»
«Да, я. А другой человекэто Анна Клевская».
Тагор прервал его воспоминания:
Не глупите, Корчак,сказал он,спускайтесь к завтраку.
Мы понимаем, что вам, наверное, неловко после вчерашнего,добавила Елена Глинская, вы просто не привыкли, но тут все эти вещинорма. Во всяком случае, это не повод, чтобы избегать показываться на публике.
Вы сновагерой!сказала Анна,и поклонники на завтраке с нетерпением ждут вашего появления.
Корчак недоуменно переводил взгляд с одного на другого, не понимая, о чем они говорят, и вдруг до него дошло. Он не думал о ситуации в таком ключе, но сообразил, что если бы он пошел на завтрак, то да, ему, пожалуй, было бы жутко неловко после вчерашнего приключения, тем более все уже видимо, были в курсе.
Я честно, говоря, не думал об этом,сказал он откровенно.К завтраку я не пошел по другой причине, мне надо собраться с мыслями. Но знаете, да! То, о чем вы говорите, это ведь тоже важно. Если вы устраиваете такие вечеринки регулярно, это же должно как-то влиять на ваши отношения. Какими глазами вы потом смотрите друг на друга?
Мы смотрим на это, как на неизбежную издержку нашего положения,сказал Тагор.Эти игры стимулируются руководством, и все просто принимают их как данность, которую нельзя избежать или изменить. Там наверху считают, что этопрофилактика постоянных связей.
Но здесь жене Лагерь,воскликнул Корчак,Дабл Ви объяснил мне, почему привязанность запрещена в Лагере, но тут же все по-другому. У вас же тутсвободные люди.
Тут иные причины,ответила Анна, никак не реагируя на вырвавшихся у него «свободных людей»,они там опасаются, что возникшая привязанность перерастет в заговор. Один гений, даже работающий на системууже представляет для нее опасность. А два гения, образовавших доверительный союзэто намного больше, чем просто два гения. Этовсегда угроза.
Мы тут всегении, если вы еще не поняли,улыбнулась Елена.
Идемте на завтрак, Ян,сказал Тагор,вас ждут, нас послали за вами. С вашими мыслями вы можете разобраться и потом. А может быть и ваши мысли сами разберутся с вами, пока будете завтракать, так тоже бывает.
Хорошо, пойдемте,согласился Корчак.
И наденьте что-нибудь обтягивающее,добавила Анна,чтобы была видна мускулатура. А то кое-кто сомневается, что вы способны забросить даму на кровать по воздуху через всю комнату.
Глава 12. Поиски наугад
Тагор был прав. Пока Корчак завтракал, ловя на себе любопытные и оценивающие женские взгляды, его мысли «собрались сами собой» и из смутной догадки оформились в четкий план действий.
«Этот маленький кусочек пластика распахнет перед вами любые двери»,сказал Дабл Ви.
И этот кусочек пластика сейчас лежал у него в нагрудном кармане. Маленькая чипованная карточка с его фотографией и номером 74668. Ни фамилии, ни имени на карточке не было: простым смертным, для демонстрации которым предназначалось это удостоверение, не полагалось знать имена небожителейофицеров госбезопасности.
Специалисту центральной земной администрации Янушу Корчаку вход в лагерь был строго настрого заказан. А как насчет лейтенанта госбезопасности 74668? Ян был уверен, что пересечения проходной лагеря офицерами госбезопасности не фиксируются в журналах. В любом случае он мог бы специально приказать не фиксировать его проход, мотивируя бы это требованиям секретности.
Попробовать в любом случае стоило. Если бы план не задался, он мог бы просто отказаться от его осуществления на любом этапе. И даже если бы о его попытке стало бы известно Дабл Ви, этот проступок был не таким уж значительным, чтобы повлечь серьезное наказание.
Ян оделся посолиднее по лагерным понятиям, чтобы сразу было видно начальника. Захватил тонкое кашне из настоящей шерсти. Он планировал закрыть им нижнюю часть лица, когда будет в Лагере. На случай, если встретит знакомых. Уже вовсю дул ледяной осенний ветер и замотать лицо было вполне естественным поступком для изнеженного начальника.
Он вызвал геликоптер до северо-западной проходнойэтот пропускной пункт был самым ближним к школе. Время было между рабочими сменами, и проходная была пустаочень кстати. Ян приложил свое удостоверение к площадке турникетасработало. Загорелся зеленый разрешающий сигнал, и, видимо, одновременно на пост ушел сигнал о «важном» посетителе потому что с вахты выскочил испуганный стражник, одергивая на ходу гимнастерку.
Мой визит в лагерь должен оставаться в тайне,сказал Ян,никаких записей в журнале регистраций.
Само собой разумеется,ответил стражник,вашине фиксируются.
Путь к школе лежал мимо того самого продовольственного склада, за которым был поросший бурьяном откос, где они встречались с Полли. Странно, это хорошо знакомое место, при виде которого у него раньше теплело на душе, на этот раз не вызвало никаких эмоций. Оно вообще не казалось сейчас знакомым. Да и сам лагерь изменился. Величественные еще несколько дней назад административные здания, основательные и огромные производственные строения, аккуратные ряды бараковвсе это утратило былую величественность, основательность и аккуратность и представлялось сейчас чем-то совсем мелким, жалким, грязным и несерьезным.
Конечно, лагерь остался прежним, изменился он сампонял Корчак.
На вахте школы сидела давешняя тетка-вахтерша. Корчак поднял повыше кашне, но это была абсолютно излишняя предосторожность. Тетка даже не посмела поднять на него глаза, и увидев удостоверение, уменьшилась в размерах в два раза, и севшим слащавым голосом пообещала немедленно вызвать сопровождающего. Корчак молча отодвинул ее рукой, он знал, куда идти.
Директор школы подобострастно взвился ему навстречу из-за стола, его уже успели предупредить. Он старался держать себя в руках, но нижняя губа у него предательски дрожала.
Я по совершенно секретному делу,начал с порога Корчак,о моем визите никто не должен знать. Вы вообще должны забыть, что я был у вас, как только я покину этот кабинет.
Конечно, это само собою разумеется, нешто мы без понятия, что такие гости просто так не приходят,сладко пел директор.
Пятнадцать лет назад в вашу школу доставили ребенка, уцелевшего после катастрофы в тайгеначал Корчак.
А-а, вот в чем дело,по лицу директора расплылось облегчение.Это было не при мне, еще при прежнем руководстве.
Мне нужна полная и детальная информация об этом ребенке!
Ну так я же уже отвечал, на все предыдущие запросы.
Были еще запросы об этом ребенке?
Конечно, каждые два-три года запрашивают! Официально! Я, собственно потому и помню эту историю, что все время на запросы отвечаю. Так бы я вообще не знал. Эту девочку забрали отсюда, когда я тут еще не работал.
Ее забрали? Куда? Я хочу взглянуть на ее личное дело.
Так ведь нет личного дела, я об этом в ответе на каждый запрос пишу. Личное дело было изъято вместе с этим ребенком. И полностью поменяли после этого администрацию школы. Не знаю, связано ли это с изъятием ребенка, но думаю, что связано, так как все личные дела прежней администрации так же были изъяты. Все эти детали я каждый раз указываю, когда отвечаю на очередной запрос. Я сейчас распоряжусь сделать для вас копии. Только ведь деталей-то нет никаких. Я правда ничего не знаю. И ни одного человека, который хоть что-то бы знал, в школе не осталось.
Корчак пролистал принесенные копии ответов. Они были идентичны и не оставляли никакой надежды. Хотя нет, надежда была. Теперь у него в руках были номера запросов, которые присылала администрация лагеря о ребенке. И по ним можно было установить кто именно и с какой целью подавал эти запросы. Нет, не всё еще было потеряно.
Спасибо,сказал Корчак,пожалуй это всё. Напоминаю, что о моем визите сюда никто не должен знать.
Физкультурные занятия старшеклассниц посмотреть не желаете?угодливо улыбнулся директор.Я сейчас распоряжусь!
Физкультурные занятия? Зачем?удивился Корчак.
Ну-у, в Лагере они быстро увядают и изнашиваются. А у нас тут свеженькие и юные, очень симпатичные!
Корчак не сразу понял, о чем идет речь, а когда понял, гнев захлестнул его:
Почему вы думаете, что меня может это заинтересовать?резко чеканя слова, спросил он у директора.
Ну, вы же лично сюда пришли, собственной персоной. Так сказать,растеряно пробормотал тот.
Я пришел сюда лично, потому что это секретное дело! А вы, вижу уже забыли
Извините, пожалуйста,скукожился директор,я и вправду поступил глупо. Я должен был сообразить, что человеку вашего уровня ну никак не к лицу лично ходить по таким делам, вам же стоит только пальцем пошевелить и вам тут же всё доставят. Но кто попроще, из лагерной администрации, так те ходят лично. Очень, очень довольны! Мы даже оставляем самых популярных девочек сверх срока, на «дополнительное физкультобучение, так сказать»,противно захихикал он.
Корчак вышел на улицу кипя гневом. Первым его побуждением было дойти до вахты и провозгласить «Слово и дело». Но он сразу сообразил, что трудно себе представить более нелепую картину, чем офицера госбезопасности, апеллирующего к «Слову и делу» перед простым стражником.
Подумав, немного он понял, что торопиться, не разобравшись, не стоило. Очевидно, что масштабы происходящего были такими, и в них было задействовано такое количество сотрудников администрации и школьного персонала, что уж великой тайной это точно не являлось. Похоже это было тайной только от рядовых лагерных работников.
Интересно, а Дабл Ви, а Капитан Кидд об этом знают? Он видел их реакцию на сексуальное притеснение работниц шахты, и эта реакция была негативной и искренней. Он мог бы рассказать об этом Дабл Ви, и он был уверен, что тот отреагирует «правильно», но тогда пришлось рассказать и о своем нелегальном визите в Лагерь.
Немного поразмыслив он понял, что обязательно найдет способ оповестить о происходящем и Дабл Ви и Такэду, никак не раскрывая себя, и немного успокоился.
Он вдруг вспомнил о своем первом сексуальном опыте. Здесь, в школе. Мальчики и девочки учились раздельно, жили в разных корпусах и видели друг друга только несколько раз в неделю, на некоторых совместных занятиях.