Разумом Витёк понимал, что пророчество этого человека звучит абсолютно правдоподобно, но сердце влюблённого отказывалось принимать эту реальность. Парня залихорадило, он втянул голову в плечи и начал яростно теребить правой рукой нос-картошку, а левойстоль же яростно ворошить рыжеватые лохмы на макушке. Мерно раскачиваясь вперёд-назад, Мокарев погрузился в какой-то странный ступор.
Да не расстраивайтесь вы так! Я неспроста всё это говорю. Вам в жизни посчастливилось пережить замечательное приключение, которое очень редко приходится на долю белого человека. Таким эмоциям просто нет цены.
Мужчина секунду помолчал.
Не грустите, я вам помогу. Посмотрите мне в глаза, властно произнёс он.
Витёк поднял потерянный взгляд, между ним и странным незнакомцем пробежал таинственный разряд. Тихий щелчок, запах озона. Всё закончилось.
Витёк опустил лохматую голову на руки и заснул прямо за столом. Сон был приятным. Витёк шёл по летнему лугу. Вдалеке зеленела берёзовая роща, пели птицы, стрекотали в траве насекомые, ярко светило весеннее солнышко. А навстречу Витьку шла она: безумно красивая, стройная, крутобёдрая, полногрудая, будто ожившая носовая фигура старинного парусника. Светлокожая блондинка ожгла парня страстным взглядом пронзительных синих глаз и весело рассмеялась.
Действительность прервала сладкий сон Витька Мокарева.
Молодой человек, вы что-то обронили! кто-то теребил Мокарева за рукав.
Витёк с трудом разлепил глаза и Он оказался аккурат нос к носу со своим вожделённым сномлицо нагнувшейся за салфеткой девушки находилось как раз на уровне его глаз. Голубоглазый сон, не отрываясь, смотрел на него.
В полупроснувшемся сознании возникла неясная картинка: эбеновая принцесса арийско-атлантового происхождения, покачивая, как всегда, крутыми до невозможности бёдрами, удалялась в знойную даль африканской саванны. Витёк моргнул глазами, и видение пропало.
Вас как зовут? тряхнув космами, воскликнул парень, хватая за руку свой материализовавшийся сон.
Лиза, скромно ответила белокурая красавица и, покачивая крутыми бёдрами, направилась к своему столику.
Стойте! крикнул Мокарев и ринулся вдогонку.
Эпизод 3. Неуловимый следГлава 1
В тот день Маргарита Терентьевна прошла очередной этап недавно скачанной компьютерной игры и очень этим гордилась. Воодушевлённая победой, она намеревалась вновь вступить в бой со зловредными монстрами. Собственно, сейчас она имела полное право расслабиться и поиграть. Очередное задание было выполнено, а ровный зелёный свет дюжины датчиков говорил о том, что ничего интересного вокруг не происходит. И вдруг Нечто из ряда вон выходящее заставило её оторваться от игры и уставиться в монитор. Перед ней предстала следующая картина: по бульвару не спеша шла женщина лет тридцати. Довольно симпатичная брюнетка. Фигура, может быть, и не идеальная, но мужчины на таких внимание обращают: округлые бёдра, узкая талия, в целом выглядит очень женственно. Одета элегантно и, очевидно, следит за собой. В общем, вся она была ладненькая, миловидная. Лицо спокойное, во взгляде нет никакой агрессии, поэтому создавалось впечатление, что и в душе у неё всё так же гармонично и ладно.
С точки зрения неискушённого человека незнакомка была самой обыкновенной, если, конечно, безоговорочно принять, что привлекательные женщиныэто норма. Но Марго смотрела на неё отнюдь не мужскими глазами. Отточенная за долгие годы интуиция сработала мгновенно: с девушкой явно что-то не так, это же очевидно. Подтверждал её предположение один убедительный факт. Дело в том, что в той необычной канцелярии имелась так называемая тревожная кнопкамаленькая лампочка, на которую секретарша смотрела сейчас, не отрывая глаз. Вместо обычного зелёного лампочка переливалась сейчас всеми цветами радуги.
«Быть такого не может», воскликнула она.
Цвет датчика явно свидетельствовал о нештатной ситуации. Не меняя позы и продолжая смотреть в монитор, Маргарита Терентьевна попробовала позвать босса, но голос сорвался, и она от волнения закашлялась. Этого оказалось достаточно, чтобы подать сигнал. Через секунду Игорь Александрович уже возник у неё за спиной со стаканом воды.
Вы это видите? сделав несколько глотков воды, Марго наконец сумела справиться с кашлем.
Пре-лю-бо-пыт-но, протянул Игорь Александрович, происходящее произвело впечатление даже на него.
Наверное, стоит пояснить, почему показания одного маленького датчика привели к переполоху среди столь бесстрастных поваров кухни эмоций. Всё очень просто: тревожная кнопка загоралась только в самых экстренных случаях. И дело не в ограблении банка, датчик сигнализировал о том, что в поле зрения системы попал очень редкий экземпляр. Просто представьте: приходите вы в ресторан, а вам там рагу из динозавра подают или салат из мифического цветка папоротника. Не откажитесь попробовать то, чего в природе нет и быть не может? Вот так и наши кулинары просто остолбенели, когда специальный прибор обнаружил эту диковинку, да ещё таких размеров, что её можно приготовить и так, и эдак, поделить на несколько порций, сервировать разными способами.
Только не упустите её!
Ни в коем случае!
Это потрясающе!
Как такое возможно?
Босс и секретарша быстро обменивались короткими фразами.
Стоп! Игорь Александрович ткнул пальцем в бегущую по краю экрана диаграмму. Судя по силе сигнала, она «инфицирована» очень мощной эмоцией. Но мы же не делали этого?
Нет, мы абсолютно ни при чём. И что это значит?
У нас появился конкурент? ответил вопросом на вопрос Игорь Александрович.
Или бедная девочка сама довела себя до такого, подытожила Маргарита Терентьевна.
Вы только посмотрите! Какой генезис! Игорь Александрович опять указал на диаграмму.
Вижу, вижу! Идеально от момента встречи и на всём протяжении.
Могу сказать лишь одно: так умеем только мы. Как она только ещё жива? Ведь это не первый день длится, Джейми Оливер от эмоций был действительно удивлён, что в принципе для него было не свойственно.
Да, приблизительный срок инкубации около трёх лет, подтвердила Марго, проводя анализ данных.
Она должна была давно сойти с ума от эмоциональных перегрузок или выкинуть всю эту любовную чушь из головы.
Ну, это вы, Игорь Александрович, зря. Вам ли не помнить былые времена. Тогда люди всю жизнь могли любить безответнои ничего, жили. На войну ходили, детей рожали, женились, предложила своё объяснение опытная леди.
Э-э-э-э, всё это не совсем так, любезнейшая Маргарита Терентьевна. Они потому и жили, что замену своим эмоциям находили. Пусть внутри и жила несчастная любовь, но гормональный коктейль они всё же себе впрыскивали. А войнавообще милое дело. Тот адреналин все другие эмоции перекрывает, пусть хоть и на время. А тут у нас чистый эксперимент. К тому же любое чувство, как мы с вами знаем, имеет момент зарождения, развития, кульминацию (собственно, это наш любимый миг апофеоза) и Правильно! Период угасания. Впрочем, про это я уже говорил. Три-пять лет, не болееэто срок чистой феромоновой зависимости. А дальше Вы же знаете. Если бы я не обладал таким тонким чувством сострадания, Игорь Александрович не без гордости глянул на ассистентку сверху вниз, то, оставляя наших подопечных после кульминации на произвол судьбы, я бы особого вреда им не причинил. Помучились бы максимум пару лет и вперёд, налаживать новую жизнь. Точнееновые шишки набивать, ну как же без этого!
Игорь Александрович прервал свой монолог и снова взглянул на экран монитора.
Девушка медленно шла по бульвару. Её окружала такая красивая осень, что от красок захватывало дух. Иногда она подкидывала носком упавший ей под ноги кленовый лист и что-то шептала ему. Она выглядела безмятежной, и если не знать того, что знали наши кулинары, могла показаться счастливой: нежно улыбалась вечернему солнцу, играла с осенней листвой и шла куда-то, наверное, на встречу с чем-то приятным. Выдавал её лишь тяжёлый, мутный сгусток энергии, загнанный глубоко внутрь.
Для кулинаров это выглядело примерно так: перед ними пульсировал клубок эмоций в окружении сиренево-голубых всполохов, ярких, искрящихся протуберанцев. А сверху наброшена плотная сетка, преломлявшая их. При соприкосновении с сеткой протуберанцы краснеют, и поэтому кажется, что сгусток истекает кровью. Пугающее и завораживающее зрелище.
Что ж, объект уникальный. Похоже, некоторое время назад эта девушка застряла в болоте своих чувств и теперь живёт, даже не в состоянии дышать полной грудью. Но ведь живёт. Как замороженный во льду цветок: растает лёд, и он погибнет, а пока создаётся видимость красоты и жизни! скупая на мелодраматизм секретарша не могла не выразить своих эмоций, уж больно красивый момент предстал её взору.
«Даже Маргариту Терентьевну потянуло на лирику», подумал Игорь Александрович.
Кстати, Марго эти мысли прочитала, хоть ей и было запрещено.
Девушка продолжала свой путь, а Игорь Александрович всё смотрел на неё, изучая самым тщательным образом. Вдруг он резко выпрямился, ещё раз взглянул на экран и произнёс:
Любовные переживания, говорите? Ничего подобного! Феромоновыми страданиями сегодня никого не удивишь. Таких ингредиентов сплошь и рядом сколько угодно. Здесь мы имеем дело с настоящим деликатесом: вызревает чистая, незамутнённая, всепоглощающая ненависть. Редкое чувство. Под силу далеко не каждому. От любви до ненависти на самом деле не один шаг, между нимицелая пропасть. Люди в своём большинстве слабы, могут испытывать в лучшем случае неприязнь, раздражение, безразличие. Так они экономят свои душевные силы, функционируют в энергосберегающем режиме. Ведь по-настоящему ненавидеть очень трудно, это путь к саморазрушению, к взрыву, к персональному апокалипсису.
Вот как? Это милое существо способно на такие подвиги?
Ещё как! Давненько я подобного потенциала не встречал. Какое же блюдо нам сделать из неё? Вывести из равновесия? Посмотреть, что ещё выдержит? Похоже, с неё можно эксклюзивный выброс снять. А может быть Завалялся где-то у меня один специфический заказик, кажется,8887/22. Не делали мы такого никогда
Игорь Александрович продолжал задумчиво смотреть в монитор.
Может, ты бы и подошла. Может быть, может быть Хотя что-то я здесь не поймутак рассуждал он вслух, совершенно забыв о присутствии Марго. Было видно, что он не на шутку взволнован и растерян одновременно.
Потом он отвлёкся от своих размышлений и попросил:
Маргарита Терентьевна, голубушка, а найдите-ка нам раздражителя!
На тот момент ответ уже был готов, так как программа работала и выдавала результаты очень быстро.
Вы не поверите, коллега, случай действительно уникальный. Нам и делать ничего не придётся, всё само собой происходит, без нашего вмешательства. Раздражителей и так предостаточно, отборных, первосортных. Нам с вами остаётся только наблюдать. Главное не пропустить кульминацию, отчеканила секретарша.
Вот и отлично. Давайте тогда отмотаем ленту событий на несколько лет назад, чтобы не было для нас никаких неожиданностей в поведении этой чудной особы.
Сказаносделано, они принялись за работу. И вот что они выяснили про свою героиню.
Глава 2
В жизни Даши Рогачёвой было два счастливых периода: с младенчества до пяти лет, а потомс восьми до шестнадцати. Пока Даша была совсем маленькой, мама и папа пили не очень сильно, когда девочка училась в старших классах, её мама отбывала срок за убийство папы, а бабушка была ещё жива. А вот после смерти бабушки и выхода на свободу мамы Даше пришлось по-настоящему туго.
Рогачёвы жили в годы перестройки. Так же, как и большинство советских семей, они пытались выжить. Папувесельчака и затейника Шуру Рогачёвавыкинули вместе с сотней его товарищей с мебельной фабрики, где он несколько лет проработал мастером в цехе обивки. Мамаполненькая, аппетитная хохотушка Рая Рогачёвапо-прежнему трудилась нянечкой в детском саду, но её скромной зарплаты хватало только на приобретение самогонки неизвестного происхождения, которой торговали в привокзальном киоске провинциального российского городка. А без самогонки было никак: Шура Рогачёв не мог смотреть трезвыми глазами на окружавшую его печальную перестроечную действительность. Жена ходила в жалких обносках, за квартиру было не плачено уже семь месяцев, дочурка Дашка забыла о том, что такое конфеты.
Шура начинал пить с обеда. К этому времени он успевал проснуться, позавтракать чем Бог послал (а Бог посылал через Раю в стеклянных баночках из-под майонеза остатки детских обедов и ужинов из садика) и сходить на привокзальную площадь, где знакомая ларёчница отпускала самогон в долг, до получки. Получка тоже была у Раисы. Пособие по безработице Шура перестал получать уже давно. В их моногороде найти работу было практически невозможно, поэтому Рогачёв перебивался случайными заказами, он ремонтировал старую бытовую технику: телевизоры, холодильники, стиральные машины. Руки у него были золотые. Но вот беда, его клиентура могла, как правило, рассчитываться с ним только в натуральном виде. Чаще всеговсё тем же самогоном. Такая форма расчётов негативно отражалась на производительности и качестве труда Шуры. К приходу жены он уже бывал основательно навеселе. Мать приводила Дашу из садика, кормила содержимым всё тех же баночек. Потом девочку отправляли играть в единственную комнату их однокомнатной квартиры, а мама с папой устраивались на кухне. Даша была тихим, спокойным ребёнком: она любила рассматривать цветные картинки в книжках и журналах, мастерить наряды своим немногочисленным куклам из лоскутов материи, предоставленных мамой. Иногда она смотрела мультики по их старенькому телевизору, настроить который у мастера Шуры руки не доходили, а потому приключения мышат и котят Даша наблюдала сквозь пургу эфирных помех.
Через пару часов после начала супружеского застолья Шура брался за баян и услаждал семью и соседей отборными частушками, в которых на одно понятное для Даши слово приходилось три непонятных. Потом наступала десятиминутка перебранок: Шура и Рая громко, но не очень связно излагали конкретные претензии друг к другу и провозглашали абстрактные проклятия окружающей их действительности. Выброс эмоций действовал на супругов умиротворяюще: слегка покачиваясь, они отправлялись в комнату, задёргивали занавеску и укладывались на супружеское ложе. Несколько минут после этого Даша могла слышать мерный скрип полутораспальной кровати, после чего мама издавала протяжный грудной стон (этот звук давно перестал пугать девочку, она поняла, что с мамой ничего плохого не происходит). А спустя ещё пять минут комнату оглашал громкий папин храп. Даша самостоятельно убирала игрушки, раздевалась, чистила зубы и ложилась спать на раскладном кресле, стоявшем в углу комнаты под большим фикусом в просторной кадке.
Девчушку такая жизнь устраивала. Спокойный, размеренный ритм регулярно чередующихся событий соответствовал её флегматичному темпераменту. Конечно, ей не хватало сладкого, но для этого у неё была бабушка. Мамина мама жила в тридцати километрах от семьи Рогачёвых, в миллионном промышленном городе, столице суровой приуральской территории. Бабушка была человеком образованным: она трудилась в средней школе преподавателем русского языка и литературы, играла на фортепиано и знала огромное количество русских народных пословиц и поговорок. «Птицу видно по полёту, добра молодца по соплям, а тебя, Александр Игнатьевич, по перегару», приветствовала она зятя, заходя в квартиру Рогачёвых во время своих ежемесячных визитов. На дочку Зинаида Викентьевна давно махнула рукой, зато во внучке души не чаяла. Привезённых бабушкой лакомств Даше хватало на целых две недели. После того как запас конфет, мармеладок и печенья заканчивался, девочка начинала считать дни до следующего визита бабы Зины.
Разрушающее воздействие низкосортного алкоголя на человеческую психику, к сожалению, процесс неизбежный. Со временем ритм жизни семьи Рогачёвых стал меняться. И перемены эти были не в лучшую сторону. Десятиминутные перебранки превратились в полчаса злобной ругани, а мерный скрип семейного ложа и тем более грудные мамины стоны стали большой редкостью.
Да на такую потасканную корову, Рая, у сопляка шестнадцатилетнего не встанет. А ячеловек, жизнью замученный, чё ты до меня довязалась?
Ты, Шура, сам козёл, молью битый, тараканом обосранный. А замучила тебя не жизнь, а самогонка. Твой стручок даже на артистку Гундареву не встанет.
Оскорблённый столь низкой оценкой своих сексуальных возможностей (супруги обожали смотреть старые советские фильмы), Шура завёл обыкновение приводить домой днём, пока Раиса была занята воспитанием детсадовских детишек, пару вокзальных потаскух. Вокзал их городка был своеобразной перевалочной базой на маршруте мигрирующих проституток: те на зимнее время перебирались в большой город из окружающих его маленьких бесперспективных сёл, а летом возвращались домойнужно было помогать родителям на огороде, участвовать в грибных и ягодных заготовках. Поэтому приманить пару смазливых шлюшек бутылью самогона и содержимым баночек из-под майонеза Шуре труда не составляло. Тем более что, несмотря на усиленное употребление некачественного алкоголя, он ещё сохранял остатки своих мужских способностей. Высокий и статный, он до сих пор притягивал к себе заинтересованные взгляды женщин.