3. Дворец
Наконец-то свершилось! Доктор Генри Джекилл с гордостью сообщает о начале массового выпуска всемирно известного «Порошка Джекилла». Теперь это волшебное средствобольше не привилегия избранных. Освободите свою внутреннюю сущность! Незаменимый препарат для внутреннего и внешнего очищения! Слишком многиемужчины и женщины равнострадают от ДУШЕВНОГО ЗАПОРА! «Порошок Джекилла» принесет облегчение сразу и по разумной цене (с ароматом ванили или ментола).
Супруг королевы принц Альберт был тучным мужчиной с впечатляющими лихо закрученными усами, с редеющей шевелюрой и, вне всяких сомнений, человеком. Он встретил нас в коридоре, кивнул нам обоим, но не спросил наших имен и не предложил руки для рукопожатия.
Королева весьма расстроена, сказал он. Говорил он с акцентом. Вместо «с» произносил «з». «Везьма». «Разстроена». Франц был ее любимцем. У нее много племянников. Но он так умел ее рассмешить. Вы найдете того, кто это сделал.
Сделаю все от меня зависящее, сказал мой друг.
Я читал ваши труды, сказал принц Альберт. Это я посоветовал обратиться к вам. Надеюсь, я не ошибся.
Я тоже на это надеюсь, сказал мой друг.
А потом огромные двери открылись, и нас ввели в темноту, в покои королевы.
Ее называли ВикторияПобеда, ибо она победила нас в битве семьсот лет назад, ее называли Славной, ибо слава ее разнеслась по всему миру, ее называли Королевой, ибо человеческий речевой аппарат не способен произнести ее подлинное имя. Она была огромнаогромнее, чем я представлял, и она неподвижно сидела в сумраке, и она смотрела на нас.
Вы обяззаны разскрыть зсие убийзство, донеслось из сумрака.
Да, мэм, ответил мой друг.
Ее щупальце изогнулось и указало на меня.
Приблизсьзся.
Я честно хотел приблизиться. Ноги не слушались меня.
Мой друг пришел мне на помощь. Он взял меня за локоть и подвел к ее величеству.
Не боятьзса. Быть дозстойным. Зсопрозждать, вот что она мне сказала. У нее было очень приятное контральто, в коем отзвучивало жужжание. Потом она развернула щупальце и коснулась моего плеча. На мгновениелишь на мгновениевсе мое существо охватила пронзительная боль, какой я не испытывал никогда в жизни, а затем боль эта сменилась всепоглощающим благоденствием. Мышцы плеча расслабились, и впервые с тех пор, как я вернулся из Афганистана, боль ушла.
Потом к королеве приблизился мой друг. Виктория говорила только с ним, но я не слышал ее слов; быть может, они проникали к нему в сознание напрямую, минуя слух, и то был Королевский Совет, о котором я читал в исторических хрониках. Мой друг отвечал ей вслух:
Разумеется, мэм. Я уже выяснил, что в ту ночь в комнате вместе с вашим племянником находились еще двое. Следы были смутны, однако читаются безошибочно. И затем: Да, я понимаю Полагаю, да Да.
Он молчал, когда мы выходили из дворца и потом всю дорогу до Бейкер-стрит.
На улице уже стемнело. Интересно, сколько же времени мы провели во дворце.
Пальцы прокопченного тумана шевелились над дорогою и в небесах.
На Бейкер-стрит я глянул в зеркало у себя в спальне. Белесая мертвая кожа на плече слегка порозовела. Я надеялся, что это не плод моего воображения и не отблеск лунного света за окном.
4. Представление
ЖАЛУЕТЕСЬ НА ПЕЧЕНЬ?! СТРАДАЕТЕ ОТ РАЗЛИТИЯ ЖЕЛЧИ?! НЕВРАСТЕНИЧЕСКИЕ РАССТРОЙСТВА?! ГНОЙНЫЙ ТОНЗИЛЛИТ?! АРТРИТ?! Вот лишь немногие недуги, от которых вас гарантированно избавит профессиональное КРОВОПУСКАНИЕ. В наших конторах хранятся целые кипы благодарственных писем, каковые вы можете прочесть в любое время. Не доверяйте свое здоровье ЛЮБИТЕЛЯМ! Мы практикуем очень давно: В. ЦЕПЕШПРОФЕССИОНАЛЬНЫЙ КРОВОПУСКАТЕЛЬ (правильно произносится Цеп-пеш!). Румыния, Париж, Лондон, Уитби. Если в прочих средствах спасения нетТОЛЬКО МЫ СПАСЕМ ВАС ОТ ЛЮБЫХ БЕД!
Мой друг был непревзойденным мастером маскировки, каковой факт не должен был удивить меня и однако же удивил. За десять дней в нашу квартиру на Бейкер-стрит заходили всевозможные персонажи: пожилой китаец, молодой франт, рыжеволосая толстуха, чей прошлый род занятий не вызывал ни малейших сомнений, и почтенный старик с забинтованными подагрическими ногами. Каждый проходил в комнату моего друга и со скоростью, какой позавидовал бы артист мюзик-холла, выступающий с номером «мгновенное переодевание», оттуда появлялся он сам.
Он не распространялся о том, чем занимается в этих обличьях, предпочитая отдыхать, глядя в одну точку и время от времени делая пометки на любом клочке бумаги, попадавшемся ему под руку, пометки, которые, сказать по чести, мне представлялись маловразумительными. Он был совершенно поглощен этим деломнастолько, что я слегка опасался за его здравие. А потом как-то под вечер он вернулся домой в собственном обличье и спросил, добродушно улыбаясь, интересуюсь ли я театром.
Как любой культурный человек, ответил я.
Тогда берите свой театральный бинокль, сказал он. Мы идем в Королевский театр.
Я ожидал, что мы идем в оперетту или что-нибудь подобное, но оказался в едва ли не худшем театре на Друри-лейн, хотя и носившем громкое название «Королевский» да честно сказать, этот вертеп располагался даже не на самой Друри-лейн, а в конце Шафтсбери-авеню, поблизости от трущобного района Сент-Джайлз. По совету моего друга я спрятал бумажник подальше и, по его примеру, захватил трость с набалдашником потяжелее.
Когда мы уселись (у хорошенькой девицы, продававшей зрителям апельсины, я купил фрукт за три пенни и ел в ожидании спектакля), мой друг заметил, понизив голос:
Вам еще повезло, что я не брал вас с собою в игорные притоны и бордели. Или в сумасшедшие дома. Как выяснилось, их принц Франц тоже любил посещать. Однако он нигде не бывал больше одного раза. За исключением
Грянул оркестр, поднялся занавес. Мой друг замолчал.
Последовали три одноактные пьесынеплохое представление в своем роде. В перерывах пели комические куплеты. Премьером был высокий бледный мужчина с приятным голосом; примадоннойвесьма элегантная дама, чей мощный голос разносился по всему залу. Комедиант отменно исполнял речитативы.
Первая пьеса оказалась в меру фривольной комедией ошибок: премьер исполнял сразу две роли. Он играл двух близнецов, которые никогда не встречались друг с другом, но благодаря череде комических случайностей оказались помолвлены с одной и той же юной особою, каковаячто особенно забавносчитала, что помолвлена с одним мужчиной. Двери на сцене открывались и закрывались, когда актер менял личины и костюмы.
Вторая пьеса была трогательной историей девочки-сиротки, умиравшей от голода в лютый мороз, продавая фиалки. В финале бабушка девочки узнала ее и поклялась, что пред нею то самое дитя, которое бандиты украли десять лет назад, но было уже поздно, и замерзший ангелок испустил последний вздох. Должен признаться, в ходе спектакля я не раз промокал глаза льняным платком.
Представление завершилось потрясающей исторической пьесой, действие коей разворачивалось в поселении на берегу океана семьсот лет назад. Вся труппа играла жителей деревни. Однажды они вышли на берег и узрели тени, вздымавшиеся из моря вдалеке. Главный герой радостно объявил, что это Старейшие, Великие Древние, чей приход был предсказан давным-давно, они возвращаются к нам из Рлайха, из туманной Каркозы и с равнин Ленга, где спали, или ждали, или проводили свое посмертие. Комедиант возразил, что деревенские жители злоупотребляют пирогами и хмельным элемвот им и мерещатся всякие тени. Тучный джентльмен, игравший жреца Римского Бога, утверждал, что тени, встающие из пучины морской, это демоны и чудовища, которых надлежит уничтожить.
В кульминации главный герой забил жреца насмерть его же распятием и приготовился встречать Их. Героиня спела незабываемую арию, и нам предстало изумительное зрелище, созданное при посредстве волшебного фонаря: Тени Старейших медленно плыли по серому небу на задникесама Королева Альбиона, Черный Владыка Египта (с силуэтом почти человеческим), Древний Козлище, Прародитель Тысячи, Император Китая, Неопровержимый Царь, затем Тот, Кто Правит Новым Миром, и Белая Дама Антарктической Твердыни, и прочие. Всякий раз, когда новая тень пересекала сцену, из уст всех, кто сидел на балконе, вырывался крик «Хаззах!», пока не завибрировал сам воздух. На нарисованном небе взошла и достигла зенита луна, коя затем силами всемогущего театрального волшебства превратилась из бледно-желтой, как в старых легендах, в привычно багровуюту, что сияет над миром сейчас.
Актеры поклонились, потом вышли на бис под смех и приветственные крики публики, занавес опустился в последний раз, и представление закончилось.
Ну, молвил мой друг, что скажете?
Блестяще, просто блестяще, ответил я, потирая ладони, болевшие от аплодисментов.
Храбрый вы парень, сказал он с улыбкой. Давайте пройдем за кулисы.
Мы вышли на улицу и, свернув в переулок за театром, подошли к служебному входу, возле которого сидела тощая женщина с жировиком на щеке и деловито вязала. Мой друг показал визитную карточку, и женщина пропустила нас внутрь. Мы взошли по лестнице в маленькую общую гримерку.
Перед закопченными зеркалами горели масляные лампы и свечи, актерымужчины и женщиныснимали грим и костюмы, ничуть не стесняясь друг друга. Я отвел глаза. Мой друг оставался невозмутим.
Могу ли я поговорить с мистером Верне? громко спросил он.
Девица, которая играла лучшую подругу главной героини в первой пьесе и нахальную дочь трактирщика в последней, указала нам в дальний конец комнаты.
Шерри! Шерри Верне! позвала она.
Юноша, поднявшийся на ее зов, был худощав и не столь условно красив, сколь казалось из зала. Он вопросительно взглянул на нас:
Кажется, не имею удовольствия
Меня зовут Генри Кемберли, сказал мой друг, отчасти растягивая слова. Возможно, вы слышали обо мне.
Должен признаться, не имел чести, увы, сказал Верне.
Мой друг вручил актеру визитную карточку.
Верне рассмотрел ее с неподдельным интересом.
Театральный агент? Из Нового Света? Боже мой! А это?.. Он посмотрел на меня.
Это мой друг, мистер Себастьян. Он не нашей профессии.
Я забормотал о том, как мне понравилось представление, и мы обменялись рукопожатием.
Вы бывали в Новом Свете? осведомился мой друг.
Не был удостоен, признался Верне, хотя это моя заветная мечта.
Что ж, дружище, сказал мой друг, имитируя легкую фамильярность выходца из Нового Света, возможно, вашей мечте суждено сбыться. Последняя пьеса. В жизни не видел ничего подобного. Это вы написали?
Увы, нет. Не я. Автормой хороший друг. Но я придумал механизм волшебного фонаря для представления теней. Лучше нет ни в одном театре.
А вы не могли бы назвать мне имя этого драматурга? Возможно, мне стоит поговорить с вашим приятелем лично.
Верне покачал головой:
Боюсь, это никак невозможно. Он человек деловой и не хочет, чтобы кто-то знал о его причастности к театру.
Понятно. Мой друг вытащил из кармана трубку, сунул ее в рот и рассеянно похлопал себя по карманам. Прошу прощения, сказал он, кажется, я забыл свой кисет.
Я курю крепкий черный табак, сказал актер, если вас это не смущает
Ни в коем случае, с жаром заверил его мой друг. Я и сам курю крепкий табак. Он набил трубку предложенным табаком, и они закурили. Мой друг живописал свое ви́дение пьесы, с которой можно было бы отправиться в тур по городам Нового Света, от острова Манхэттен и до самого дальнего южного края континента. Первый акттретья сегодняшняя пьеса. Далее можно было бы развернуть драматическое повествование о власти Старейших над людьми и их богами, или, быть может, о том, что случилось бы с человечеством, не будь у него образчиков в лице Королевских семей, о мире варварства и тьмы. Впрочем, ваш таинственный деловой человек станет автором этой пьесы и разберется сам, оборвал свою речь мой друг. Мы поставим спектакль по его пьесе. Но я гарантирую вам внимание публики, о каком вы и не мечтали, и значительную часть дохода от билетов. Скажем, пятьдесят процентов!
Очень заманчиво, сказал Верне. Надеюсь, это не станет очередной иллюзией волшебного фонаря!
Нет, сэр, разумеется, нет, со смехом ответил мой друг, дымя трубкой. Приходите ко мне на Бейкер-стрит завтра утром, после завтрака, часов, скажем, в десять, вместе со своим другом-драматургомя подготовлю контракты.
Актер воздвигся на стул и хлопнул в ладоши, привлекая всеобщее внимание.
Дамы и господа, я хочу сделать объявление! сказал он, и его звучный голос заполнил всю гримерку. Этот джентльменГенри Кемберли, театральный агент, и он предлагает нам переплыть Атлантический океан, дабы обрести богатство и славу.
Кое-кто радостно вскрикнул, а комик заметил:
Да, это будет приятное разнообразие после селедки и квашеной капусты, и все рассмеялись.
И под этот смех мы с моим другом вышли из театра на объятые туманом улицы.
Мой дорогой друг, сказал я. Что бы вы ни затевали
Ни слова больше, перебил он меня. В этом городе слишком много ушей.
Мы не обмолвились ни единым словом, пока не поймали кэб и не забрались внутрь; кэб загрохотал по Черринг-кросс-роуд.
И даже тогда мой друг для начала вытащил изо рта трубку и вытряхнул наполовину выкуренный табак в жестянку. Он плотно завернул крышку и убрал жестянку в карман.
Что ж, сказал он. Долговязого мы нашлиили же я голландец. Остается надеяться, что жадность и любопытство Хромого Доктора приведут его завтра утром к нам в дом.
Хромой Доктор?
Мой друг фыркнул:
Я его так называю. По следам и прочим уликам на месте преступления я понял, что в ту ночь в комнате, помимо жертвы, были еще двое: высокий мужчина, которого, если я понимаю правильно, мы только что отыскали, и еще один, ниже ростом и хромойон профессионально выпотрошил принца, что выдает в нем медика.
Доктора?
Именно. Неприятно об этом говорить, однако мой опыт доказывает, что если врач обращается ко злу, он ужасней и отвратительней наимерзейшего головореза. Взять хотя бы Хьюстона, который использовал ванну с кислотой, или Кэмбла, который привез в Илинг прокрустово ложе Весь остаток пути он говорил в том же ключе.
Кэб остановился.
С вас шиллинг и десять пенсов, сказал кэбмен. Мой друг бросил ему флорин, кэбмен ловко поймал монету на лету и коснулся поношенного цилиндра. Премного вам обоим благодарен, сказал он, и лошадь зацокала в туман.
Мы пошли к парадной двери. Когда я отпер ее, мой друг сказал:
Странно. Наш кэбмен взял и проехал мимо вон того человека на углу.
В конце смены такое бывает, заметил я.
В самом деле, сказал мой друг.
В ту ночь мне снились тени, огромные тени, затмевавшие солнце. Я в отчаянии взывал к ним, но они не хотели меня услышать.
5. Кожица и косточка
Начинайте весну с весенней походки! Сапоги, туфли и башмаки от ДЖЕКА. Спасайте свои подметки! Каблукинаша специальность. Обувь от ДЖЕКА. И не забудьте посетить наш новый магазин готовой одежды и аксессуаров в Ист-Энде: вечерние платья, шляпки, новинки сезона, трости, трости со шпагами Магазин ДЖЕКА на ПИКАДИЛЛИ. Весенняя упругость в весенних прогулках!
Первым явился инспектор Лестрейд.
Вы поставили на улице своих людей? спросил мой друг.
Конечно, ответил Лестрейд. И дал им строгие указания впускать любого, кто захочет войти, и задерживать всякого, кто попробует выйти.
И у вас есть с собой наручники?
Вместо ответа Лестрейд сунул руку в карман и мрачно побренчал двумя парами наручников.
А пока мы ждем, сэр, сказал он, может быть, вы расскажете мне, чего именно мы ждем?
Мой друг извлек из кармана трубку, но не закурил, а положил ее на стол. Затем достал жестянку, в которую вчера ссыпал табак, и стеклянный пузырек, куда собрал пепел, найденный у камина в той комнате в Шордиче.
Вот, сказал он. Гвоздь в гроб нашего нового друга, мистера Верне. Если я все понимаю правильно. Он помолчал, достал карманные часы и осторожно положил их на стол. У нас есть еще несколько минут. Он повернулся ко мне: Что вам известно о восстановителях?
Ничего хорошего, ответил я.
Лестрейд кашлянул.
Если вы говорите о том, о чем я думаю, сказал он, этот разговор лучше, пожалуй, немедленно прекратить.
Поздно, сказал мой друг. Ибо есть те, кто не верит, что пришествие Старейших было благом для человечества, как полагаем все мы. Эти анархисты хотят восстановить старый порядок, когда люди сами, если угодно, вершили свою судьбу.
Я не желаю выслушивать этот опасный бред, заявил Лестрейд. Должен предостеречь вас