Я снова улеглась в постель и с удовольствием заметила, что отодвинутая нами штора позволяет мне видеть пальмы даже отсюда. Оазис
Яринка пристроилась у меня в ногах и сразу заговорила, опережая мои вопросы:
Ты помнишь, как нас забрали в полицейскую машину? Думаю, что помнишь, у тебя тогда глаза ещё были открыты. Это потом ты отключилась намертво. Так вот, нас привезли в участок, и я рассказала, кто мы. Я тогда лишь об одном думала, чтобы тебя скорее отвезли в больницу. Только они не отвезли точнее, там пришёл один, кто-то из их же и кое-как тебя перевязал. А остальные спорить начали, что с нами дальше делать. Этот Петруха, которого собаки, ментам деньги обещал, просил сделать так, чтобы никто ничего не узнал. Они прямо при мне разговаривали и торговались сколько будет стоить то, чтобы концы в воду Менты вообще, как узнали, что мы из коррекционного приюта, да ещё сбежавшие, да церковь подожгли она, кстати, совсем сгорела, по телику показывали. Так вот, как узнали, сразу успокоились, и со мной уже не разговаривали, и смотрели, как на пустое место.
Яринка замолчала, погрузившись в воспоминания, и рассеяно теребя прядь волос.
Думаешь, они могли нас могли бы я не договорила, не хотелось вслух произносить это слово, хоть и было всё уже позади.
Да, жёстко ответила Яринка. Жирный этот, хозяин собак, так и сказал: «Никто не знает, что они здесь были, их ищут в Московской области. Поищут и перестанут, а я хорошо заплачу». И тот, Макар который, главный мент, поотнекивался и согласился. И жирный ушёл. А я там, на скамейке сидела, держала на коленях твою голову, и всё думалаа как они нас убьют? Хорошо, если застрелят, это хоть быстро.
Мне неожиданно стало холодно, я натянула одеяло до подбородка. Вот как, мне, оказывается, ещё повезло, я лежала без сознания и знать не знала, что нас, оказывается, приговорили, чтобы помочь толстому огороднику избежать наказания. А бедная Яринка
Страшно было?
Да нет, подруга пожала плечами. Как будто сон, даже интересно. А когда жирный ушёл, этот Макар не стал нас стрелять или ещё чего, а подмигнул мне и сказал: «Умный телок двух маток сосёт». Я тогда не поняла к чему это он, потом уже. И вышел. Меня, кажется, никто даже не охранял, я могла, наверное, в окно вылезти, но даже в голову не пришло без тебя. Сидела, сидела. А потом приехали Ирэн и Карл.
Ирэн знаю! оживилась я, радуясь, что самая мрачная часть Яринкиного рассказа подошла к концу. А Карл кто?
Тоже узнаешь. Помощник её, заместитель, а Ирэн тут главная. Так вот, зашли они, молча на нас посмотрели, снова вышли. А вернулись уже с Макаром. А он радостный такой, суетится, и мне говорит: «Вот ведь как всё хорошо сложилось, и подружку твою вылечат, и жить будете в сытости-довольстве». Я ничего не поняла, но пошла за ними, раз обещали тебя вылечить. Сели в машину, тебя на руках. Я такие машины раньше только в кино видела, огромная, как танк, все стёкла тёмные. Поехали. Я потом и спрашиваюкуда? Ну, Ирэн мне всё возьми и выложи, и говорит «Скажи сразу, у нас с тобой будут проблемы?». И я ответила, что, если они тебя спасут, то никаких проблем не будет.
Я затрясла головой.
Да подожди, какие проблемы? Что она тебе выложила?
Яринка кротко вздохнула и посмотрела мне в глаза.
Дайка, полицаи нас продали в бордель. Ну, в публичный дом.
Глава 4На крыше
Сначала это показалось мне даже забавным. Бордель, публичный дом Слова из какой-то другой реальности. Конечно, я знала, что они обозначают, в основном благодаря книгам Дэна, тем самым «мыльным операм», где такие вещи несколько раз упоминались. Но ведь описаны в этих книгах были совсем другие времена, и помыслить о том, что подобные вещи имеют место сейчас, было то же самое, что поверить в динозавров или мамонтов. Я даже подумала, что Яринка так шутит, не очень удачно и совсем неуместно, но посмотрела на потухшие глаза подруги и отмела эту мысль.
Но ведь ведь я поняла, что, если сейчас не заставлю себя замолчать, то начну причитать, как старая бабка, и прикусила губу. Вроде в таких случаях полезно считать до десяти? Один, два, три
Мне Ирэн велела тебе рассказать, не стала дожидаться моей реакции Яринка. Сказала, что будет лучше, если это сделаю я, а не она. Она уже потом с тобой поговорит, подробно.
Бросив счёт, я потеряно пробормотала:
Публичный дом бред какой-то. Это что, как в «Унесённых ветром» куда ходил муж Скарлетт?
Ага! почему-то обрадовалась Яринка. Точно. Только тут типа круче. Смотри, при Ирэн не скажи про публичный дом и тем более про бордель, её это бесит. Здесьэлитный загородный клуб «Оазис».
А разница-то в чём?
Яринка откинула голову назад, надменно посмотрела на меня из-под полуопущенных ресниц и процедила, очень удачно подражая голосу-колокольчику.
Разница, милая моя, в том, что тебя здесь ещё не подложили первому заплатившему, предварительно опоив или обколов чем-нибудь, что делает строптивых девочек послушными.
Это она тебе так сказала? ужаснулась я.
И не только. Я же говорюона сразу мне всё выложила, как есть. Понятно же было, что я не стану скандалить или убегать, пока ты в таком состоянии. Тем более, что потом я и сама пообещала.
Ты пообещала не убегать?
И не убегать, и вообще делать всё, что скажут. Она очень умная, Ирэн. Ведь Карл хотел купить только меня, он всю дорогу ругался, что они разорятся на твоём лечении и это никогда не окупится. А Ирэн только посмеивалась. Она сразу поняла, что нами двумя будет легче управлять.
Ладно, я решила пока особо не задумываться над всем этим, а сразу перейти к главному. Но мы ведь всё равно убежим, когда я поправлюсь? Ты же не думаешь, что твоё обещание что оно по-настоящему?
Не думаю, глухо отозвалась Яринка. Но мы не убежим. Отсюда нельзя убежать, Дайка.
Ерунда, не очень уверенно отозвалась я. Мы же не в тюрьме, можно что-то придумать.
Это вряд ли. Потом, когда выйдешь на улицу, сама поймёшь. Но дело даже не в том, как тут охраняют.
Яринка отвернулась к окну, устало прищурилась на солнечные блики, и мне вдруг снова бросилось в глаза то, как повзрослела моя подруга за последнюю неделю. Её скулы больше не были такими болезненно заострёнными, как в дни наших скитаний, щёки уже начали обретать прежнюю округлость, кожа порозовела, но взгляд не изменился, в нём таилась та же обречённость, которую я впервые заметила ранним утром, встреченным нами на платформе несущегося товарняка.
Если дело не в охране, то в чём? спросила я, отчаянно боясь ответа, но не в силах молчать.
В том, что нам некуда больше бежать, ровно ответила подруга. Всё уже. Прибежали.
Но ведь так нельзя, я всё же сорвалась на причитания. Это же незаконно, я знаю! Нас не имеют права удерживать против воли, мы должны как-то дать о себе знать, позвонить позвонить в полицию!
Яринка перевела на меня насмешливый взгляд, и я осеклась. Ах да, это же именно полиция определила нас сюда
Не все же такие! Ярин, мы найдём честных полицейских! Настоящих! Наверняка они есть. Главное добраться до них, а там уже
А там уже эти честные полицейские определят нас сначала в очередной коррекционный приют, а потомв колонию за поджог церкви, перебила Яринка.
От волнения я принялась комкать край одеяла.
Ну и пусть! До колонии ещё два года, а приют оттуда можно снова убежать! И отсюда! Главноеотсюда, не хочу я быть этой той
Яринка вдруг придвинулась ко мне, осторожно накрыла ладонью мою руку.
Дайка, давай сейчас не будем? Подождём, когда ты выздоровеешь, и тогда уже что-нибудь придумаем. Пока всё равно убежать не получится, так зачем мозги ломать?
И я уцепилась за эту мысль, как утопающий за соломинку. Тем более, что голова уже трещала от обилия новостей, от нереальности происходящего. Да и правильно это было, что ни говори. Подождать, осмотреться, усыпить бдительность Ирэн и остальных, а уж тогда
Я с заговорщическим видом кивнула Яринке, и та заметно расслабилась.
Дайка, ты главное, не вздумай Ирэн истерики закатывать. Она считает, что сделала тебе одолжение. Спасла, теперь лечит. Не зли её.
Не буду, настроение моё поднялось, теперь я чувствовала себя не пленницей, а разведчиком в стане врага. А когда она будет со мной говорить?
Яринка двинула плечом.
Кто знает. Она главная тут, когда захочет, тогда и придёт.
Ирэн пришла на следующее утро. Доктор, которого все здесь звали Ватсоном и который на такое обращение охотно отзывался, разрешил Яринке побыть со мной до вечера и даже помочь ему с очередной перевязкой. Увидев то, что скрывалось под бинтами у меня на лице, Яринка, совсем как Машута недавно, в ужасе прижала ладонь ко рту. А я снова почему-то ничуть не обеспокоилась на этот счёт. До ужина мы сидели у меня в палате, то на кровати, негромко разговаривая, то на подоконнике, глядя на пальмы и песок, меняющий цвет в зависимости от того, как всё ниже и ниже клонилось солнце. Кроме пальм и песка были за окном ещё и симпатичные двух-трёхэтажные домики, тесно стоящие друг к другу, и дорожки между ними, и причудливые плетёные скамейки, и кованые фонари. По дорожкам время от времени проходили люди, все очень легко одетые и загорелые.
О планах на будущее мы с Яринкой, как и условились, больше не говорили. Вместо этого вспоминали наш побег из приюта и такое неожиданно далёкое путешествие. Сейчас даже страх, голод, холод, и жажда вспоминались почти с удовольствием, ведь мы со всем справились. Только вот от собак не смогли убежать
А ещё очень жалко было вещей. Наши сумки и сейчас, наверное, лежали там, где мы в последний раз их оставилипод раскидистыми деревьями, в бескрайних полях. В них остались планшеты, сшитые Яринкой наряды, моя нотная тетрадь, а главноерогатки: Пчёлка, Рога Дьявола, Бланка. Единственное, что осталось мне на память от Дэна
Про Дэна и про нашу так обидно сорвавшуюся встречу с другими я всё ещё старалась не думать. Впереди у меня будет много времени для этого, а сейчас нужно как можно больше узнать о месте, в котором я так неожиданно оказалась. Но на мои вопросы об Оазисе и его обитателях Яринка отвечала неохотно, говорила, что я сама всё увижу, когда доктор разрешит мне выходить. Я узнала лишь, что саму Яринку поселили в уютной комнате с двумя взрослыми девушками и Ирэн обещала, что и я переселюсь туда же, лишь только пойду на поправку.
Когда на небе раскинулся непередаваемый в своей красоте закат, я почувствовала, как закрываются глаза. Ужин мне привезла Машута, но почти весь его опять съела Яринка, я же вполне насытилась двумя грушами. И, конечно, выпила очередную порцию лекарств, среди которых, судя по почти сразу возникшей сонливости, было и снотворное. Яринка поцеловала меня в свободную от повязки щёку и ушла, а я, свернувшись под одеялом, почти сразу уснула. Но перед тем как окончательно погрузиться в забытье, успела услышать долетающие в окно звуки грохочущей неподалёку музыки.
Разбудила меня Машута, прикатившая на столике завтрак. На этот раз я почувствовала слабый аппетит и с удовольствием умяла сладкую кашу с кусочками фруктов, запив всё это фруктовым же соком. Скоро появился и доктор Ватсон, осмотрел и обработал мои раны, удовлетворённо покивал и сказал, что если заживление и дальше пойдёт так же хорошо, то здесь я не задержусь. Едва эти двое исчезли за дверью, как я, кое-как набросив халат, заковыляла к окну. Зрелище, открывшееся за ним, уже не было таким чудесным, как вчера. Ровный золотистый песок оказался затоптан, тут и там валялся мусор, большую часть которого составляли бутылки и пластиковые стаканчики. Девушка, одетая почти как Яринка вчерав майку и шорты, лениво собирала всё это в большой чёрный пакет. Небо было чистым, и день обещал стать таким же жарким, как вчерашний. Может, попросить у Ватсона разрешения с помощью Яринки выйти на улицу? Очень уж хотелось почувствовать песок под ногами и потрогать стволы настоящих пальм. А ещё понять, что за странный запах время от времени ветер заносит в окно, словно где-то неподалёку стоит огромная бочка ароматных солёных огурцов.
Но доктора я не дождалась, раньше него пришла Ирэн. Так же безупречно выглядевшая, лишь её светлые волосы на этот раз были собраны в аккуратный пучок, а вместо длинной юбки на длинных стройных ногах красовались свободные брюки на широком ремне.
Я так изумилась, увидев женщину в брюках, что забыла поздороваться, лишь хлопала глазами. Ирэн поняла, снисходительно улыбнулась.
Привыкай, малышка. Здесь у нас нет дурацких запретов относительно одежды.
И мне тоже можно будет надеть джинсы? озвучила я давнее своё желание, которым мучилась со времён своего появления в приюте.
Разумеется, легко согласилась Ирэн, взяла за спинку один из стульев и, пододвинув ближе к моей кровати, весело спросила:
Ну что, Дайника, поговорим?
Я осторожно кивнула, глядя, как она изящно устраивается на стуле, закинув ногу на ногу. На её ступнях красовались диковинного вида не то туфли, не то сандалии. С открытым носком, ремешками, оплетающими лодыжки, и таким тонким высоким каблуком, что я снова вытаращила глаза.
И это ты тоже сможешь носить, поспешила сообщить мне Ирэн своим колокольчиковым голосом, но я испуганно затрясла головой. Нет уж, спасибо, совершенно не представляю, как можно удерживать равновесие, а тем более ходить в такой обуви.
Ну, ты уже лучше себя чувствуешь? Ирэн тепло посмотрела на меня, Ватсон сказал, что у тебя на редкость сильный организм.
Да, спасибо, я помнила слова Яринки и решила быть крайне вежливой. Спасибо, что лечите меня.
Тонкие брови насмешливо взметнулись вверх.
Всегда пожалуйста. Но это ведь не единственное, о чём ты хотела поговорить, правда? Ярина рассказала тебе о том, где вы оказались?
Да, рассказала.
И это не привело тебя в восторг?
Не привело.
И ты не хочешь потребовать немедленно вас отпустить, иначе вы позвоните в полицию или убежите?
На этот раз я помолчала, придумывая ответ. На самом деле подобные мысли у меня возникали, хоть я и понимала всю глупость такого поступка. Но Ирэн смотрела с ожиданием, и я не нашла ничего лучше, как сказать правду.
Хочу, конечно. Но вы ведь нас не отпустите?
Хозяйка позволила себе тихонько рассмеяться, колокольчик в её голосе зазвенел отчётливей.
Конечно, не отпущу, но вовсе не потому, что мечтаю мучить вас здесь ради собственного обогащения. Видишь ли, Дайника, мы с тобой обе заложницы обстоятельств. И я не злодейка, которая всё это придумала.
Я слегка пожала плечами. Да, на злодейку Ирэн совсем не походила. Более того, я вдруг почувствовала, что симпатизирую этой моложавой красивой женщине с её мягкой улыбкой и ласкающим слух голосом. Она располагала к себе моментально, хотелось улыбаться в ответ и незамедлительно отвечать на все её вопросы. А ещё я, хоть и смутно, но помнила разговор, подслушанный сквозь багровое марево, и понимала, что сейчас жива и относительно здорова только благодаря ей.
Поэтому, Ирэн обхватила колено руками, и я увидела, что у неё удивительно длинные, заострённые ногти, украшенные блестящими камешками. Прежде, чем ты заявишь мне, что скорее умрёшь, чем хм подчинишься местным порядкам, я поспешу сообщить, что никто не собирается чинить насилие по отношению к тебе или к твоей подруге. Здесь у всех есть право выбора.
Я недоверчиво молчала, и Ирэн, не дождавшись ответа, продолжила:
У нас солидное заведение, мы дорожим своей репутацией, и никогда не опустимся до того, что ты, наверное, уже успела себе вообразить. Скажу прощеникто здесь не будет тебя насиловать.
А если, я покашляла, прочищая горло, вот уж не думала, что придётся обсуждать такую тему, А если я не захочу делать что здесь делают?
Ирэн закатила глаза.
Дайника, ты уже не в своём приюте, здесь не станут наказывать за то, что ты назовёшь вещи своими именами, поэтому не надо ходить вокруг да около, договорились? На вопрос отвечу. Если ты твёрдо отказываешься работать с нашими гостями, то есть спать с теми мужчинами, которые заплатят за это деньги, то мы не станем заставлять тебя. Нам просто придётся расстаться.
Вы меня отпустите? это я спросила с изрядной долей сарказма, понимая, что такому не бывать.
Разумеется, нет, невозмутимо ответила Ирэн. Не забывай, что твоё приобретение обошлось нам в порядочную сумму. Прибавь сюда затраты на лечение, кормление, одеждуи поймёшь, что они немалые. И мы будем вынуждены перепродать тебя в другое заведение, чтобы хоть частично возместить себе убытки. Поэтому для всех будет лучше, если ответ ты дашь сейчас, зачем я, собственно, и пришла. Или мы сотрудничаем для взаимного блага, или я ищу покупателя, хоть и сомневаюсь, что в твоём нынешнем состоянии ты кого-то заинтересуешь.