Но тела на снегу не оказалось лишь распростертый на земле плащ в разрезах и подпалинах да несколько длинных веток. Алектрион моментально понял все и посмотрел на спутников.
Это конец, сказал он, взмывая в воздух. Скорее
Договорить он не успел. На отдалении, там, откуда они только что пришли, с дерева спрыгнула фигура легкая и тонкая; и если глаза не обманывали Алектриона, вооружена она была таким же луком, как у него самого. Алектрион вскинул оружие, но было поздно. Череда стрел Делламорте выпустил их со скоростью, которая сделала бы честь самому опытному гвардейцу, без усилий рассекла на части трех лучников, по неразумию оставшихся на земле, и большую часть пеших воинов; оставшиеся были парализованы страхом.
Однако лук Делламорте внезапно иссяк, а Алектрион по-прежнему висел в воздухе далеко и высокои не собирался просто так принимать смерть. Гексенмейстер пробормотал короткое проклятие: теперь придется возвращаться, ибо если оставить позади небольшой авангард генералов Алой Тысячи он мог без опасений, то открывать спину воздухоплавающему лучнику было гибельно. Быстро перемещаясь от дерева к дереву, благо помогала роща, самим существованием черных стволов и сыплющегося с ветвей снега мешавшая Алектриону хорошо прицелиться, всадник успешно ушел от трех разрушительных стрел и вступил в самый опасный ближний бой: на него одновременно накинулись шесть выживших защитников дворца. В дело пошла тактика, которую все еще витавший в небе Алектрион назвал про себя «фонтаном смерти».
Примечания
1
Рэтлскар, Рэтлскар!
Чудный остров в воде!
Стены крепки, далеко
Несется стрела акведука.
Со мной Рэтлскар мой везде! (вольный перевод с англ.)
2
Ибо любимых убивают все (англ.) цитата из «Баллады Редингской тюрьмы» Оскара Уайльда.
3
«И снова выходить в слепой, соленый, темный океан». Джон Фаулз «Любовница французского лейтенанта». Пер. И. Комаровой.
4
Важные для нашего сюжета аспекты истории семейства Борджа более подробно прослежены во второй книге трилогии «Магистр».
5
Кокань (фр. Cockaigne) воображаемая средневековая страна всеобщего благоденствия и изобилия, прославленная, в частности, картиной Брейгеля «Страна Кокань» (порой переводящейся глупцами как «Страна кокаина»). Подробнее о ней см. в труде Жака Ле Гоффа «Герои и чудеса средних веков».
6
Болотистая местность Камарг (Camargue) на юге Франции по-русски пишется так же, как Камарг Ура.
7
Мы немного упрощаем здесь последовательность событий, рассказывая тот вариант истории создания Ура, который сумел восстановить Винсент Ратленд. На самом деле к моменту консолидации человеческих и эфестских племен гипты уже больше трех тысяч лет были высокоорганизованной и технически продвинутой цивилизацией.
8
Джованни Борджа, или Римский Инфант (Infans Romanus) дитя Лукреции Борджа и неизвестного отца. Среди претендентов на отцовство называли как Педро Кальдерона, посланника Папы Римского (отца Лукреции), так и самого Александра VI или его сына брата Лукреции Чезаре Борджа. Дитя было произведено на свет в тайне, в монастыре. Через некоторое время Лукрецию вновь выдали замуж, а в папской булле 1501 года Римский Инфант был признан сыном Чезаре от некоего внебрачного союза. Второй буллой, хранившейся в тайне долгие годы, Джованни признавался уже сыном самого папы (Лукреция не упомянута ни в одном из документов), поэтому инфанта считали сыном Чезаре (см. главу «Два Джованни» в книге «Магистр»).
9
О «Медовых кошках» можно прочесть во втором томе трилогии. Широко известна конная статуя скульптора Донателло, в 1453 году воздвигнутая кондотьеру Эразму де Нарни по прозвищу «Гаттамелата» в Падуе. Эразмо сражался за Венецианскую республику, в то время владевшую Падуей. Желающие могут посмотреть на копию этой статуи в Итальянском дворике Музея им. Пушкина в Москве.
10
Система называлась Дагари («путь» на старонижнегиптском), и ее возраст на время описываемых нами событий составлял несколько тысяч лет (к концу настоящей книги существенно больше пяти). У людей и эфестов существует лишь приблизительная карта Дагари, а полной схемы нет и никогда не было: в разных частях Пути действовали свои гильдии проводников, ориентировавшиеся по так называемым «паутинам» маленьким частям общей карты Дагари, начерченным в определенных местах. Общая территория, доступ к которой гипты имели благодаря Дагари, была гигантской и равнялась по площади территории Российской империи в эпоху ее расцвета около 20 млн кв. км. Дагари была развернута вокруг трех дворцов Основания, установленных вдоль центрального меридиана Короны гиптов: Тирда, самого северного и большого (Тирд сам по себе иногда ошибочно называют Короной, но это лишь ее часть); Т[э]вар, дворца на восточной окраине леса Гриз; и Динани-под-морем, подводного дворца на самой южной оконечности Дагари. Изначально Дворцы строились пятью кланами (нам известны их названия и имена глав кланов, но мы не будем утомлять читателя излишними подробностями), однако к описываемому моменту все они консолидировались под началом Дэньярри, которого читатель должен помнить по книгам «Амфитрион» и «Магистр».
11
Этот форпост был самым западным из известных выходов из Дагари и назывался Thedwear Rydd, или «место за лесом».
12
Элементали духи стихий: воздуха, огня, земли, воды. Как видим, Александр VI разложил мир на другие элементарные частицы.
13
Эфестский «фонтан смерти» (willæd mor) особенно эффективен против шеренги, единого фронта, а именно так гипты попытались встретить эфестов; впрочем, фонтан с успехом работает и против фаланги, и против круговой обороны.
14
Полуубитыми (или «однажды умершими») эфесты называют людей, у которых по какой-то причине чаще всего, конечно, в бою перестало работать одно из сердец. Такие эфесты неспособны продолжать битву и должны покинуть ряды воинов. Единственным известным исключением из этого правила был царь Нази Трехсердый (у которого на самом деле сердец было столько же, сколько и у обычного эфеста, то есть два).
15
Так называемое «голубое пятно», отвечающее за тревожную реакцию на стресс. Помимо этого мидр стимулирует специфический выброс катехоламинов, особенно норадреналина.
16
Конечно же, эфест Оррант не мог знать, что приблизительно за пятьсот тридцать лет до описываемых событий (для удобства везде здесь мы используем летосчисление Камарга) точно в такую же западню угодил верховный Заклинатель Камарга по имени Сарти. Сарти стал главным Заклинателем после того, как город тогда еще не имевший сколько-нибудь важного названия захватили кочевники из Медзунами. Сам потомственный кочевник и фаворит предводителя медзунамцев Битурубиса, Сарти знал, как опасны неудержимые племена, и поэтому окружил город, названный им Кемерги, стенами. Спустя сравнительно недолгое время в Кемерги прибыло посольство из Ламарры отдельного, далекого и дотоле неизвестного поселения людей. Сарти, недоверчивый, как все варвары, убил всех членов посольства, кроме одного; а с этим оставшимся он, собрав войско из десяти тысяч человек, двинулся на Ламарру. Это был очень длинный переход, и до Ламарры, находящейся далеко на севере материка, дошли не все люди. Придя к городу, Сарти убил оставшегося ламарца дабы тот не распространял слухов о судьбе своих товарищей и приготовился к осаде, но довольно быстро двери города открылись, и его вместе с другими генералами пригласили внутрь, чтоб обсудить условия капитуляции. Лишь внутри Сарти узнал, что Ламарра (в которой на тот момент уже был институт гражданства, а людям давали фамилии) снабжалась всем необходимым по морю через удаленные запрятанные в скалах доки и что, конечно, никто не собирался ему сдаваться. Семья Даэза, руководившая Ламаррой, посредством несложных манипуляций с Сарти выяснила, какая судьба постигла их мирное посольство, после чего, рассвирепев, отдала Сарти и его военачальников «глубине» на скользящих плоскодонных лодках кемергцев вывезли на «Лицо Льда» (Faccia так назывался кусок ледника, находившийся на расстоянии ста миль от Ламарры) и там, пробурив во льду лунки, утопили. После этого Гер Даэза, сын правителя Ламарры и второй претендент на трон, собрал двадцатитысячное войско, двинулся на Кемерги, осадил, захватил и наполовину сжег, после чего заново отстроил город и, переименовав поселение в Камарг, назвал «южной столицей мореходной империи Ламарры». На этом история Камарга, конечно, не заканчивается, но мы не имеем возможности рассказать здесь ее полностью. Важно, что камаргиты до сих пор морщатся, если назвать Камарг «южной столицей».
17
Греческий (жидкий) огонь придуманная византийцами горючая смесь, использовавшаяся в морских сражениях.
18
Священное зеркало (лат.).
19
Читатель заметил, что при указании на промежутки времени мы не пользуемся обозначениями, отличными от наших, шумерских. Если использование в тексте футов и лиг помогает нам прочувствовать, что эти системы счисления в разных культурах, то время едино для всех, хотя, как мы совсем скоро уже выясним, и идет в разных местах с разной скоростью.
20
«Никто не спит» (ит.). первая строчка и название арии Калафа из оперы Джакомо Пуччини «Турандот».
21
Любимых убивают все,
Но не кричат о том.
Издевкой, лестью, злом, добром,
Бесстыдством и стыдом,
Трус поцелуем похитрей,
Смельчак простым ножом. «Баллада Редингской тюрьмы». Оскар Уайльд. Пер. В. Топорова.
22
В ойкумене Камарга принято было деление на четыре сезона: «сев», «цвет», «сбор» и «снег»; надо заметить, что сезон «снег» имел в Камарге чисто номинальное значение, так как климат города был очень жарким. (В Рэтлскаре, как, наверное, помнит читатель, был только один сезон: «фол», называемый иногда также «о#тун»).
23
Впускные двери Камарга были сработаны по тому же принципу, что и в большинстве гиптских поселений это были не створки, а два гигантских поворачивающихся щита, нанизанных на подземную ось и состоявших из трех сегментов разного размера. Щиты располагались друг за другом и вращались противоходом, чтобы пробить их одновременно было невозможно. В случае осады оператор проворачивал оба щита так, чтобы напротив тарана всякий раз оказывался не пораженный доселе участок, поэтому взломать гиптские ворота было практически невозможно. На сегментах красовались разные божества: на одном Красный Онэргап, на втором Перегрин-Ристан, на третьем Хараа-Джеба. Знаменитые парадные ворота Камарга, ворота Победы, располагались за впускными щитами и отделяли внешний укрепленный круг города от внутреннего.
24
Для нас важен сейчас лишь пантеон Камарга. В него входили три основные божества: Красный Онэргап, покровитель огня (часто изображаемый в виде огненной монеты с множеством рук), Перегрин-Ристан, повелитель вод и ветров (он не имел формы, а представляли его как корабль с надутыми парусами и нарисованным на носу глазом), и Хараа-Джеба, царица снега, лесов и всходов (та, в отличие от коллег, выглядела как обычный геральдический горностай). В многочисленных легендах людей фигурировали и прочие мифические персонажи, зачастую связанные с базовой троицей сложными семейными узами; отдельного упоминания заслуживает разве что Праптах, то ли отец, то ли старший брат упомянутой триады и покровитель власти, воплощенной в тарне. Эфесты, как мы знаем, были своеобразными монотеистами и поклонялись лишь Мирне, представляемой в виде простой эфестянки с кувшином в одной руке и весами с двумя сердцами в другой. Гипты не поклонялись сколько-нибудь конкретизированным началам, полагая, что и жизнь, и окончание их существования принадлежат «Mathr» (переведем это слово как «толща» или «глубина»).
25
То есть право перемещаться по Камаргу невозбранно аналогично, скажем, знаменитой freedom of London свободе любого человека перемещаться по Лондону.
26
Иоанном Хризостомом звали австрийского композитора Вольфганга Теофила Моцарта.
27
То есть волшебник, дословно «повелитель колдунов». Мы уже не можем установить, как именно это звучное немецкое слово проникло в язык людей Камарга.
28
Лед, уложенный под библиотекой Камарга, был не простым, а одушевленным был это злой лед, желавший смерти живым существам и доставленный сюда в незапамятные времена из Ламарры, с Faccia. В Камарге лишь суровая волшба удерживала его на месте, заставляя исполнять приказания хозяев.
29
«Тихо, тихо, над землей» строчка из арии Дона Базилио «Клевета» из оперы Россини «Севильский цирюльник».
30
В последние два века Камарг в основном вел войны с независимыми человеческими поселениями, а с эфестами и гиптами если не считать некоторых периферийных стычек, на которые стороны закрывали глаза для всеобщего блага, хранил шаткое перемирие. Воевать с эфестами было бессмысленно: около трехсот лет назад они без особенного труда завоевали Ламарру, и если одну столицу эфестов Камарг еще мог попытаться взять приступом, то мобилизовать столько умелых воинов, чтоб атаковать одновременно два протектората непобедимых эфестов, да еще разнесенных столь далеко друг от друга, было невозможно (к тому же Раки, царь разочарованного народа, был великий чародей и умел защищаться от камаргского волшебства). Гипты же хотели только одного: чтоб их оставили в покое, и после того как выяснилось, что подземный Путь этих угрюмых работников горы опутал практически все колонии Камарга, метрополия была более чем рада предоставить им этот покой в обмен на запечатанные выходы из Дагари.
31
С тех стародавних пор, когда Оррант взял штурмом Санганд, многое изменилось: на момент нашего рассказа эта морская цитадель контролировалась объединенным контингентом эфестов и камаргитов. Обычно высокомерные и немногословные эфесты в Санганде вели себя на удивление дружелюбно, памятуя о том, с какого унижения начиналось их присутствие здесь, и всякий, кому удавалось завоевать их расположение в твердыне посреди вод, пользовался им неизменно до самой смерти.
32
Читателю не следует думать, что архитектурно Камарг повторял средневековые европейские города: в нем было много такого, что в нашем мире увидеть можно лишь изредка.
33
Завоевав Ламарру, эфесты рассудили, что места хватит всем, и не стали изгонять оттуда человеческие семьи, если только те не желали уйти сами. После того как редкие попытки восстаний были жестоко и эффективно пресечены, выяснилось, что сосуществование двух культур вполне возможно: эфесты были нелюбопытны, не слишком притязательны и не стремились навязывать завоеванному народу свое общество, а впоследствии и вообще дали людям полную свободу передвижений.
34
Гипты легко овладевали языками людей и эфестов: на это у них было, во-первых, много времени, а во-вторых, их собственный язык имел чрезвычайно сложную структуру и состоял из двух практически независимых, но в равной степени развитых наречий. Эфесты не любили говорить на языке людей и ограничивались всегда максимально короткими фразами. В принципе же за несколько столетий, прошедших с даты Ehrquän, доминирующим языком материка стал камаргский диалект.
35
У гиптов нет системы пищеварения в обычном понимании. Действительно, звукоизвлечение у них происходит за счет работы разговорного рта одной из немногих чисто органических частей, но пищу (мелко раздробленные минералы) они принимают через отверстие, расположенное где-то на стыке головы и шеи.
36
Память гиптов устроена весьма странно, и они способны воспринимать исторические последовательности лишь в наиболее укрупненном виде, а лучше всего через привязку к своим собственным кланам и предкам (которые в строгом понимании не предки их, но учителя). За все время существования материка и его истории прошло всего около пяти поколений гиптов, из которых первое было доисторическим, а второе (к нему принадлежал уже упоминавшийся Дэньярри) участвовало в строительстве дворцов Основания.
37
Строго говоря, то были не совсем эфестские луки. Задолго до описываемых событий эфесты захватили в плен верховного заклинателя Камарга по имени Шорбан Старый. Шорбан был могущественным кудесником и научил эфестов оснащать луки монументальным заклятием заточения. Теперь вместо деревянных стрел они испускали туго сплетенные души побежденных в бою души эти столь сильно стремились на свободу, что на пути своем разрушали все без разбора и усилия; правда, чем больше созданий убивали из лука, тем свободнее становилось в нем душам и тем слабее он делался. Как ни странно, до того как эти луки попали в метрополию с очередным походом эфестов, в Камарге не умели делать оружие такого типа (от экспедиции Орранта остались только раскрученные луки в виде двух кривых сабель). Однако людям в одной из редких побед над эфестами досталось только пятнадцать raszany bogan («дуга мертвых» так называли магический лук в Камарге), и если они смогли перенять у эфестов технологию изготовления луков, то секрет заклятия, использованного Шорбаном, умер вместе с ним.