Бизнесмены не на высоте в управлении бизнесом, не говоря уже о государствах. Уну слегка утомила беседа, но она старалась поддерживать ее по мере сил. Солдатыплохие политики. Империи строят не политики, а бизнесмены. Они не могут прыгнуть выше головы. Раз ступив на свою дорожку, ты так и идешь по ней.
Что там Маркс говорил о глупости?
Уна уже начинала испытывать раздражение.
Сегодня мы всебритано-американцы, майор Най.
Но старый солдат был неумолим:
Наша ошибка состояла в том, что мы допустили их к участию в последней германской войне. Они бы с радостью поддержали Гитлера и Муссолини деньгами. Вот они и прислали нам своих слабых, плохо обученных мальчиков в качестве пушечного мяса, а средства Уолл-стрит употребили на то, чтобы внедрить в штабы своих никчемных честолюбивых генералов, которые разбрасывались человеческими жизнями легче, чем Китченер , и наделали достаточно ошибок, чтобы война в Европе затянулась на год. Майор Най откашлялся.
Уна слишком долго старалась растормошить себя, чтобы вмешаться в монолог собеседника. Поздно: майор Най оседлал любимого конька.
А теперь они снимают фильмы, в которых претендуют на наши победы. Эррол Флинн выигрывает войну в Бирме.
Спасибо Эйнштейну, Оппенгеймеру и атомной бомбе, иначе мы бы до сих пор воевали с японцами.
Уна растерялась.
Да что с вами, майор? Она отбросила темную челку со лба. Надо бы зайти в парикмахерскую. Я считала, что Вудро Вильсонваш кумир. Вы же всегда скорее симпатизировали янки.
Я им и сейчас симпатизирую. Просто я не думаю, что они хороши в войнах и в политике. У них нет нужного опыта. Все у них умозрительно. Вы же понимаете, что им не приходилось вырабатывать Великую хартию вольностей или Билль о правах. Республиканская риторикаэто не то. Для них все определили Джефферсони компания. У них совершенно другой подход. Большинство в первую очередь хотят разумного налогообложения, некоторого уважения. Ими плохо управляют. Легкая победа означает долгую войну; Джонни Турок убедился в этом после того, как взял Константинополь.
Майор довольно резко затормозил перед рытвиной. Двигатель заскрежетал. Потом машина снова набрана скорость.
Так что же? Уна внимательно следила за дорогой.
Да, в этом их ахиллесова пята. Легкие победы над плохо подготовленным противником делают нас уступчивыми.
Уна всячески старалась сохранять благожелательность. Этому человеку в последнее время пришлось пережить немало. Слишком многие его убеждения были поколеблены, и основательно. А сам ондобросовестный бюрократ, и в своей стране, и за границей.
Прошу прощения?
Они всегда каким-нибудь образом набрасываются на вас, и вы вытягиваетесь по струнке. Мы поступали так же. Все дело в том, что они никогда не испытывали настоящего позора.
Позора, повторила Уна. Позора. Лицо ее просветлело. Смотрите, нам сюда. Мы должны быть в Хоуве к обеду.
Про себя она подумала, что американцы спасли ей жизнь. Если бы не аудитория джи-аев , сегодня вечером ей пришлось бы выступать перед единственной старухой и глухой собакой.
7Говорит коротышка
На Дальнем Востоке ракеты RAF приведены в состояние готовности
Американские ракеты «Бладхаунд», размещенные в Сингапуре, готовы к запуску в целях защиты города, которому, в настоящее время угрожает печально известный президент Индонезии Сукарно.
Во вчерашнем заявлении RAF говорится: «Ракетная система активизирована и полностью готова к использованию».
«Бладхаунды», длина которых составляет 25 футов, являются «исключительно оборонительным противовоздушным оружием», сказал представитель RAF.
Они вычисляют местонахождение цели при помощи радаров.
Активация включает в себя проверку систем наведения и стрельбы, которая должна показать, что ракеты готовы к запуску.
Вчера ракеты «Хантерс» нанесли удар по убежищу, расположенному в джунглях в Южно-Центральной Малайе, и выбили оттуда еще три индонезийские десантные части, высадившиеся здесь одиннадцать дней назад.
Я примирился со всеми людьми в мире, решил никогда и ни с кем не вести войны, объявил войну своему собственному эго и с тех пор никогда не шел на примирение с ним.
Джерри встретил Mo на выходе из яркого, сверхчистого кафе «Арндале кебабарама». С тех пор, как в центр Манчестера перестали ходить трамваи, дела заведения шли хорошо. Mo как раз раскрыл рот и откусил большой кусок от сандвича с бараниной. Густой соус карри потек по его покрытому щетиной подбородку, как источник в пустыне.
Смотри-ка, это мистер К. Если захочешь такой же, можешь не трудиться. У них закончилось мясо.
Джерри поднял голову и оглядел улицу, на которую выходила дверь заброшенного комплекса. Там, куда пришелся удар «Вулкана», образовался глубокий провал. Этот урон не способствовал смягчению общего жесточайшего антагонизма. В те дни люди предпочитали выстраивать свои жилища вниз, а не вверх. Все события происходили на внутренней стороне.
Предполагалось, что ты будешь приглядывать за Таффи.
Пидор! Mo с неосознанной легкостью перевел свое чувство вины в открытую агрессию. Сказал, что ему хочется рыбы и чипсов. Они думают, что кто-то намерен стать занозой для Динсгейта. Чудик, но каков негодяй! Только и говорит, что о пирожках с повидлом. Он окинул тоскливым взглядом огромный многоэтажный квартал, сияющие чистотой крупные магазины. Его засасывала пыль эпохи предков. Когда-то здесь были одни развалины.
Легкий восточный ветер донес до них звуки гавайской мелодии Джорджа Харрисона из знаменитого подражания Формби. «Тии хии, миссус»
Ладно, идем. Инстинкты Джерри били тревогу. Он убрал пистолет в кобуру и зашагал широкими шагами, экономя движения, в сторону Динсгейта. Он вынюхивает тени изгнанных рецидивистов. Его интересует только то, что может дать пищу для его некромантии. Я точно знаю, с чего нужно начать.
Это слишком банально, чтобы здесь таилась ловушка.
Mo приподнял крышку люка, забросил на плечо свой неуклюжий автомат и приступил к спуску.
Встретимся внизу.
Привычная предусмотрительность не подвела его.
Свернув за угол у разграбленного передвижного выставочного павильона, Джерри неосторожно натолкнулся на отряд «казаков». Конные бенгальцы поигрывали длинными копьями, украшенными разноцветными вымпелами их кланов. На улице им встретился старый еврей. Джерри растерялся, когда еврей бросился прямо к нему.
Длиннобородые копьеносцы в тюрбанах придержали коней в ожидании дальнейших действий Джерри.
Тот обратился к семидесятилетнему старику:
Полагаю, уже слишком поздно для беседы?
Вдалеке он услышал залп праздничной стрельбы. Бенгальцы повернули коней и галопом поскакали на звук. Таков уж их рефлекс. Если имеется ствол, они должны зарядить его.
Джерри расслабился. С этими бойцами будет иметь дело Mo.
Он вгляделся в дергающееся лицо человека, которого бенгальцы намеревались убить.
Вы, случаем, не Аучинек?
Аучинек был благодарен хотя бы за то, что его узнали.
Я был учредителем, сказал он. Причем одним из лучших. У меня не было врагов. По крайней мере таких, о которых стоило бы говорить. А потом все это. Есть еще время, чтобы добраться до Иерусалима?
Сейчас нет, ответил Джерри.
А до Лондона? До Уэст-энда?
Джерри не знал, что ответить.
Они медленно двинулись вслед за удалявшимися бенгальцами.
Это мюзикл, сказал Аучииек; он приободрилсяна свой подобострастный манер. Он будет длиться вечно, вы уж мне поверьте. Я надеялся возвратиться в Израиль. Вы знаете что-нибудь о политической обстановке? Я неделю провел в погребе.
Ладно, сказал Джерри, кто-то же должен вам сказать. Значит, скажу я. Это был реальный сдвиг. Мир перевернулся с ног на голову. Сейчас порядок только устанавливается.
Аучинек просиял.
Самое время для нового мюзикла. Он был доволен собой. Напомните, чтобы я не забыл угостить вас выпивкой. Для Бродвея это естественно.
Именно это я и пытаюсь сказать, кивнул Джерри.
8Черное, коричневое и белое
Если бы я вначале приехала в Исфахан, а не в Тегеран, неизменно думала я, мое первое общее представление об Исламской Республике было бы совершенно иным. Иран, воплощенный в образах закутанных в хадоры женщин, предстал бы передо мной значительно более непроницаемым Хадор, как объяснили мне женщины Исфахана, это не просто облачение из черной материи, а исполненное значимости одеяние, с которым необходимо считаться.
Неудивительно, что губернатор-республиканец смутно представляет себе проблемы страхования здоровья детей. Предшественник Перри, Джордж У. Буш, безуспешно пытался противостоять расширению программы СНIР в законопроекте 1999 г., несмотря даже на то, что одно из обещаний, данных им в ходе предвыборной президентской кампании, звучало так: «Не оставить на обочине ни одного ребенка».
КАЖДУЮ СРЕДУ! НОЧЬ В АЗИИ! ЖЕНЩИНЫ С ОБНАЖЕННОЙ ГРУДЬЮ В БОРЬБЕ СУМО! АЗИАТСКОЕ ПИВО, СУШИ И ЭКЗОТИЧЕСКИЕ ПРОДУКТЫ!
ПОЛНОЕ РАЗОБЛАЧЕНИЕ. БОРЬБА ЗА НЕФТЬ. Среда, 20-е февраля
И как же ты назовешь это время?
Голос Таффи звучал отчужденно и раздраженно. В своем свободном зеленом костюме он походил на надменного норманнского аббата. Он вышел из тени синагоги на Принслет-стрит, скользнул в старинный шепчущий Дом гугенотов и закрыл за собой раздвигающиеся двери.
Джерри был в ярости:
Ты представляешь себе, сколько нужно предпринять обходных маневров, чтобы добраться из Манчестера
Патологоанатом министерства внутренних дел терпеть не мог технических подробностей. Он прошелестел мимо гостя и поднялся на хоры по прогнившим деревянным ступеням, освещая себе путь старым велосипедным фонариком. Скрип и потрескивание досок отзывались эхомкрики давно умерших людей, обнаженных теней, скрежет и стон распиливаемых костей.
Боль, Господи. Таффи очнулся. С привычно решительным видом он раскрыл чемоданчик, достал оттуда перчатки и натянул их. Однажды патологоанатом
Онвсе, что осталось от министерства внутренних дел. Скоро он выйдет в отставку и уедет в Сент-Леонардс-он-Си; у него есть договор аренды небольшой местной кондитерской и табачной лавки. Его жена не одобряла идею открытия букинистического отдела и даже чего-то вроде библиотеки, где обычно пользуются спросом видеокассеты. Она уже отвергла разработанную им серьезную, в духе Морриса , схему налаживания доставки газет. Он как-то сказал Джерри: «Бывает, ее отталкивает моя ностальгия. Должен признаться, это не лучшая сторона моей натуры».
Неожиданно Таффи почесал щеку. Он был дьявольски гладко выбрит. Римский патриций, вождь ирокезов. Бенедиктинец-реформатор. Пуританин вроде Мильтона , отличающийся беспринципным любопытством. Его суровые очки блестят в свете раннего утра, пронизывая слой пыли.
Вот здесь они проводили операции, сказал Таффи. Естественно, без наркоза. Быстрота плюс немного удачи. А вот тут стояли ткацкие станки. Он прислушался. Чей-то голос?
Гас Элен, ответил Джерри, а может, Джордж Формби.
Слезы дождевыми струями текли по его щекам.
Чистое, сентиментальное сопрано, слишком похожее на Герти Лоуренс, чтобы звучать в настоящем мюзик-холле, пропело куплет, исполненный бодрой насмешки.
Конечно же, это была Уна. Одетая на манер красотки из Уэст-Энда, она поджидала их под навесом. Под мышкойстарое широкое пальто, в другой руке зажат мундштук с тлеющей «Житан».
Никто не помнит старые добрые времена, проговорила она. За убийствами и злодеяниями стоят большие деньги. Потому-то «Суини Тодд» всегда шел успешнее, чем «Нелл со Старой Друри» . Во всяком случае, в провинции.
Она элегантной походкой приблизилась к Джерри и обняла егоУна лишь немного уступала ему в росте.
Ах, я даже не знаю о тебе ничего! Милый маленький дрочила! Вспомнив о правилах приличия, она сделала шаг назад. Простите, полковник Синклер. Боюсь, как всегда, дела.
Синклер презирал подобного рода формальности. По ним он судил о людях.
Не стоит. Честное слово, твердо сказал он тоном энергичного епископа, для которого правда превыше всего.
Шолом, сказал Джерри. Шолом. Шолом.
Уна улыбнулась:
Никак, ты теперь по три раза повторяешь? Она приподняла шляпу, чтобы скрыть смятение.
Боль. Синклер дотронулся языком до доживающего последние дни зуба. Это сделает боль.
Изнутри скрипящего строения, из-за ненадежных досок неожиданно донеслись звуки молитвы, отдаленное пение хора.
Дом с привидениями, сказала Уна. Призраков здесь как в аду.
Боль, твердо повторил Синклер.
Джерри поспешно взглянул на запыленное оконное стекло и испытал облегчение, когда увидел свое отражение.
Просто удивительно, как ни одно из них не разбилось, заметил он. Как ты думаешь, они на такое и были рассчитаны?
Синклер посмотрел на часы.
Полагаю, я много сделал уже тем, что явился сюда. Мне нужно посоветоваться с одним человеком насчет купола. Так что я лучше поеду.
Такси? Уна достала сотовый телефон.
Синклер покачал головой.
Я приехал на своей машине.
Джерри чувствовал нарастающую тревогу.
По-моему, будет лучше, если мы все уйдем отсюда. Ты как? Он с некоторым неудовольствием посмотрел на свои руки и ноги и вздрогнул при виде пятен крови. Подальше отсюда, к чертовой матери!
Уна вздохнула:
Наверное, мы не имеем права просить, чтобы вы нас подвезли в таком состоянии?
Патологоанатом пожал плечами:
Не волнуйтесь, у меня в багажнике остался старый полиэтилен.
9Когда я дождусь, чтобы меня назвали мужчиной?
НАЧИНАЕТСЯ СЕГОДНЯ. Номер первый из большой подборки историй о человеке номер один на северозападной границе ИндииВОЛКЕ КАБУЛА.
Афганцы, пуштуны, курды, африды и все разбойники из Белуджинстана , с берегов Аравийского моря вплоть до Кашмира и границ запретного Тибета живут в страхе перед Волком Кабула, человеком, который способен подчинить или разбить их.
Разумеется, общество, подвергающее наказаниям тех, кто не верит в его совершенство, не способно прогрессировать. Однако при этом его агрессивность будет нарастать, несмотря на то что оно неизбежно разлагается изнутри.
Избави меня, Аллах, от всяческой уверенности.
Князь Лобковитц изо всех сил пытался исполнять свои обязанности, но паралич все сильнее сковывал его. Он прижимал руки к бокам, стараясь унять дрожь. Он утверждал, что что-то не так. Он был несколько выбит из ритма. Прежде ему не доводилось такое испытывать.
Если время, монсиньор Корнелиус, это поле, а пространствоне более чем одно из измерений времени, то те немногие измерения, которые мы в состоянии осмыслить, несомненно, суть доказательства скудости воображения, а не нашего хваленого Прометеева дара, разве не так?
Джерри Корнелиус уже начинал сожалеть о своем возвращении к религии. Он всегда знал, что в его плане бегства есть слабое место. Но князь Лобковитцего единственный абсолютно надежный союзник. Возможно, миссис Перссон действует честно, но нельзя быть полностью уверенным в разработанном ею стратегическом плане. Случалось так, что госпожа Удача была его единственной надеждой. Как бы ни легли карты, они складываются в домики.
Долговременная память Джерри начала улучшаться. Ему вспомнились медресе Каира и Марракеша , золотые купола, годы медитаций в уединенных пристанищах Ума и Кадиса. И все для того, чтобы сделать еще несколько шагов в беспорядочной Пляске Времени. Миссис Перссон хорошо. А он обделен умственной дисциплиной. Он дорого заплатил, но ему недостало способностей, чтобы следовать за ней, поскольку она превосходит его одаренностью. И он продолжает платить.