А в чем тогда?! Я же не требую, чтобы ты мне свои колдовские секреты выдавала Я хочу простого человеческого объяснения, почему так происходит Я правды хочу!.. И это не только моего поступления касается. Нечаянно сломала недокуренную сигарету, обожглась, бросила в пепельницу не потушив; в голосе опять появились истерические нотки. Что с Юркой происходит? Не может быть, что ты не знаешь! Это ты Что ты с ним делаешь?..
Насчет Юрки я тебе говорила с самого начала Вита изо всех сил старалась держать себя в руках. Ты должна была с ним расстаться, и все было бы в порядке. Ты меня не послушалась
Мне плевать, что ты там говорила и что я должна была сделать! Меня интересует одно: по-че-му?!
Вита впилась ногтями в ладони.
Почему? Хорошо, я скажу. Ты в тот раз была права: я сама влюблена в него и страшно ревную. И вот, так получается, что
Врешь!!!
Сорвалась на визг. Вскочила. С размаху стукнула кулаком по стене.
Ты врешь! А я хочу знать правду! Правду! Как же, влюблена, ревнуешь! Кому-нибудь другому рассказывай Ты никогда никого полюбить не сможешь, ты же холодная, как удав!
Зато ты у нас слишком страстная и пламенная! Вита чувствовала, что ее тоже заносит, но ничего не могла с собой поделать. Ладно бы просто трахалась со своими мужиками и удовольствие получала! Так нет, ты же в них во всех влюбляешься, как кошка, до потери памяти!
Не до потери памяти! И не во всех
Вот именно. Не во всех.
Вита распрямилась как пружина, встала с кресла, быстро ушла к себе в комнату и вернулась с большой черной папкой в руках.
Правду хочешь знать?! Смотри! Читай!
Швырнула папку на кресло. Та раскрылась, и оттуда посыпались фотографии, газетные вырезки, клочки бумаги, исписанные неровным, корявым почерком
Лена замерла в нелепой позе, с полуоткрытым ртом. Даже всхлипывать перестала.
Вита, что это?
Вита ничего не ответила. Сунула руку в карман.
Да, кстати, ключ свой забери. Вот он. Твой ненаглядный успел стащить. Проведать меня недавно приходил. Ой, как не вовремя!
Что?!! Лена широко раскрыла глаза и прислонилась к стене. Ты его?.. Что с ним?!
Ничего, жив-здоров. Пока.
Вита опустилась в свободное кресло и закрыла лицо ладонями.
Она слышала, как сестра тихо отошла от стены, как скрипнула в ее руках кожаная папка, как зашелестели листочки бумаги. Мысли мельтешили в мозгу как сумасшедшие. Надо принимать решение. Отступать уже поздно.
Я все объясню тебе, Лена, Прямо сейчас Ты меня, наверное, монстром будешь считать Не надо, пожалуйста. Я ни в чем не виновата. Я не могу с этим справиться.
Солнечным, но уже по-осеннему прохладным августовским днем по улице шла красивая рыжая девушка в белом пушистом свитере и короткой черной юбке. Шла быстрым уверенным шагом, не обращая внимания на восхищенные реплики парней, не глядя по сторонам. В небольшом, кипящем зеленью дворике она несколько секунд помедлила, сверяясь с номером дома, икак будто окончательно на что-то решившисьвошла в подъезд. Поднялась по темной, недавно вымытой лестнице, подошла к двери, обитой блестящей черной клеенкой, и по-деловому надавила на ярко-розовую кнопку звонка. Дверь открыли почти сразу же. Высокий светловолосый парень вытаращил глаза от изумления.
Ты? Откуда?.. Уже приехала?.. Ах, ну да! Ты же мне вчера звонила. Знаешь, я в последнее время Ты как адрес узнала?
Не важно. Ты дома один?
Да. Проходи.
Нет, не стоит. Я пришла сказать одну вещь. Очень важную. По телефону нельзя.
?
Юра, ты только пообещай, что ни о чем меня не будешь расспрашивать. Я скажу только то, что обязана сказать, и ни слова больше.
Я не знаю
Ты сильный парень, я не считаю нужным тебя как-то подготавливать Мы расстаемся. Навсегда. Тебе лучше уехать из города. Хотя бы на время.
Ленка, ты что?..
От неожиданности Юра растерял все слова. Застыл на месте. Даже не сразу понял, о чем она говорит.
Это все, для чего я пришла. Поверь, я знаю, что делаю. Уезжай. Пожалуйста. Как можно скорее. Это единственное, что может тебя спасти.
Юра сжал ладонями виски. До него постепенно доходил смысл ее слов. И этот смысл не укладывался в голове. Мозг яростно сопротивлялся, не желал признавать, что это происходит на самом деле.
Как бы он ни измучился за последние пару месяцев, как бы ему ни было плохо, ни разу мысль о расставании Нет, это невозможно! Он готов терпеть все издевательства ее сестренки, готов мирно уживаться с омерзительными синими мордами и хищными красными человечками, готов медленно агонизировать
Ленка!!!
Юрочка, не надо. Не вынуждай меня Пойми, это единственный выход.
Долгая мучительная пауза.
Все. Я пошла.
Она резко отвернулась и взялась за ручку двери.
И он вдруг с предельной четкостью осознал, что она действительно сейчас уйдет. Навсегда. И после этого будут бессмысленны любые телефонные звонки. Любые умоляющие записки. Любые бдения под ее окнами. Она ставит точку.
Он сорвался с места, оттолкнул ее от двери и повернул в замке ключ. Не понимая, что делает, он кинулся к ней, обнял, стиснул так крепко, как только мог, и начал покрывать ее лицо и волосы бешеными, ожесточенными поцелуями. Он ее не отпустит!
Юра, не надо! Этого нельзя! И раньше было нельзя, только я не знала. Отпусти меня! Ты даже не представляешь
Она вцепилась в его руки острыми ноготками. На ее лице отражался неподдельный испуг. Но он уже ничего не замечал. Ни о чем не мог думать. Перед глазами поплыли клубы багрового дыма.
Он схватил ее на руки, стремительно внес в комнату и бросил на скрипучую, не застеленную кровать. За несколько секунд стащил с нее юбку вместе с тонкими кружевными трусиками. Лихорадочно целовал в губы, не давая произнести ни единого слова. Даже если все, о чем она говорит, правда Даже если это его убьет Глупышка! Она хотела сделать расставание как можно более строгим. Уйти, не подарив ему даже последнего поцелуя. Не прикоснувшись к нему на прощанье. Потому что прекрасно знала, что за этим последует Знала, что он не выдержит И что она сама не выдержит И расставание не состоится Она все еще пытается владеть собой, пытается оттолкнуть его, вырваться, что-то объяснить. Но еще немногои она подчинится его ласкам, ответит на них, блаженно, как всегда, раскроется ему навстречу И примет их общую судьбу как неизбежность!
Он это знает. Он может угадывать ее самые сокровенные мысли и чувства. Он изучил каждый лепесток ее души
Девушка сделала последнюю отчаянную попытку освободиться, замерла и сдавленно вскрикнула. Не от удовольствия, а от физической болиперепутать невозможно. Юра в недоумении отстранился и сквозь стремительно рассеивающиеся клочья багрового дыма вгляделся в ее лицо. Черты перекошены, глаза широко раскрыты, верхняя губа закушена до белизны Он вскочил и первое, что увидел, расплывающееся на простыне ярко-алое пятно.
Юра отпрыгнул к стене, как будто на него плеснули кипятком. Не глядя на него, девушка тихо сквозь зубы чертыхнулась, встала с кровати, морщась от боли, и быстро вышла в коридор. Хлопнула дверь ванной комнаты. Ровно загудел водопроводный кран. Послышался плеск воды.
Через несколько минут она вернулась. Быстро натянула трусики. Подняла с пола юбку и начала с легкой брезгливостью стряхивать с нее какие-то крошки и песчинки.
Застегнись, супермен. И слушай меня внимательно.
Он не мог встать, не мог пошевелиться, не мог вымолвить ни слова. Даже в том сне, когда хрупкое женское тело внезапно начало расплываться лужицей под его руками, он, кажется, не испытывал такого темного звериного ужаса. В голове было пусто и звонко. Тело, казалось, вот-вот распадется на отдельные атомы. В нескольких метрах от него на краешке кровати, закинув ногу на ногу, сидела девушка из его ночных кошмаров. Она что-то говорила. Не меньше пяти минут он смотрел на ее тонкие, бледные, беззвучнокак в немом киношевелящиеся губы, пока слова, наконец, не начали достигать его сознания.
И все они умирают. Сердечный приступ, несчастный случай, самоубийство или просто неожиданная, ничем не объяснимая смерть. Не в моих силах это остановить. Я теряю контроль над собой. Я не просто забираю энергию, не просто ослабляю физически. Я из них душу вытягиваю. Человек оказывается на стыке разных миров, для него эта граница истончается, он проходит сквозь нее, иногда даже не замечая. А потомеще один шаг, и он проваливается насовсем. Куда? Даже я не знаю Те, кого ты видел за столом в том деревянном доме Может быть Ты меня слышишь? Не впал в ступор? Понимаешь, о чем я говорю?
Ценой колоссального напряжения Юра кивнул.
Ленка здесь ни при чем. Но она как сказать она открывает мне двери. Когда завязывает длительный роман. Когда влюбляется. Когда для нее мужчинане просто случайное увлечение. И она как будто специально выбирает именно таких, которые мне нужны. Таких, чьи жизни меня питают. Я знаю, что мне необходимы чужие силы, чужая энергия, но обычно я делаю такие вещи сознательно, стараясь не причинять человеку вреда. А те, кого мне приводит Ленка, становятся как наркотик. Я не могу остановиться, пока не заберу все до капли. Понимаешь?
Ее глаза наполнились слезами. То, о чем она говорила, было страшно, но Юра чувствовал, что душный первобытный всепоглощающий страх проходит. Он видел перед собой уже не кровожадное чудовище, принявшее облик прекрасной девушки, а сильного, но страдающего человека.
Я ей все вчера рассказала. Она тоже понимает, что выход только один. Но сама к тебе прийти не могла. Сказалане выдержит, получится еще хуже. Пришлось мнеза нее Кто же знал, что ты такой припадочный!.. Теперь и ты в курсе. Не звони ей больше. Не играй со смертью. Уезжай!
Я не буду звонить. Язык все еще с трудом ворочался во рту, вместо ужаса накатила безграничная усталость. Но уехать не смогу.
Некуда?
Есть куда. Не смогу.
Как знаешь. Боюсь, что иначе ты уже не спасешься. Поздно.
Он промолчал.
Вита встала, подошла к небольшому круглому зеркалу, одернула свитер и, процокав каблучками, вышла в прихожую.
Я ухожу. Ты в норме? Или, может, чем-нибудь помочь?
Что, камешек предложишь? Глядя на нее снизу вверх, Юра невесело усмехнулся.
Камешек?.. Никакие камешки тебе не помогут. Счастливо, герой-любовник!
Она подошла к нему и чуть ли не материнским жестом взъерошила волосы. Через несколько секунд каблучки зацокали по серым, выщербленным, уже успевшим просохнуть ступенькам.
8
Ленка!
Крик вырвался сам собой, разрезая зигзагом свинцовую толщу серых, однообразных дней. Дней без нее. Дней, которые тянулись тоскливо и монотонно, как бесформенные чернильные тучи по плоскому выцветшему небу, нависшему над погрустневшим городом.
Еще неделяи снова на занятия.
Сны больше не были наполнены кошмарами. Зеркала в квартире не бились, часы не останавливались, лампочки не перегорали. Синяя морда с тупыми круглыми глазами уже два дня не наведывалась в гостивидимо, отыскала более гостеприимных хозяев. Нелепые ночные страхи исчезли, как будто их и не было. Шальная рыжая девчонка с русалочьими глазами и молочно-белой кожей ушла из его жизни.
Казалось, с момента их последней встречи прошло не меньше полугода. Юра чувствовал себя постаревшим. Все эти дни он бесцельно бродил по городу, глядя на блеклые фасады домов, тяжелые чернильные тучи и начинающую желтеть листву. Ветер трепал наполовину отклеившиеся объявления на фонарных столбах и развешанное на балконах белье. Полностью поглощенные внезапно грянувшим финансовым кризисом прохожие, спешащие закупить энное количество соли, спичек и хозяйственного мыла или импортных деликатесов и ревлоновской косметики, бросали на Юру быстрые недоумевающие взгляды. Поднимая фонтаны брызг из бесчисленных луж, проносились машины
Ленка!
Стройная девушка в жемчужно-сером плаще остановилась и неподвижно замерла на месте, не решаясь обернуться. Несколько прыжкови он, не обращая внимания на визг тормозов новенькой ярко-красной «девятки» и яростный мат водителя, оказался на другой стороне дороги, лицом к лицу с ней. Облизнул пересохшие губы. Взял ее за руки. Сдул с ее лба непослушную огненную прядку.
Она хотела что-то сказать, но он, покачав головой, приложил палец к ее губам и сам судорожно сглотнул готовые вырваться ненужные слова.
Все было решено.
Они не торопясь пошли по улице, уже зная, куда идут.
В маленькой квартирке, где около года никто не жил ключ от которой всегда был у Юры с собойдаже сейчас где они этим летом провели столько долгих часов вдали от Виты с ее жутковатой лабораторией и от Анны Михайловны, имеющей привычку возвращаться с работы в седьмом часу вечера, а то и раньше где, наверное, подушка до сих пор мучительно пахла лавандой Жемчужно-серый плащ, лакированные туфельки с тонкими каблуками и крупная черепаховая заколка остались сиротливо лежать на полу в прихожей. Кассета с песнями Адамо белой блестящей рыбкой нырнула в старый пыльный магнитофон. Черная шифоновая блузка под задыхающийся счастливый шепот вспорхнула над тоненькой гибкой талией.
Будь что будет!
Он бежал, спотыкаясь о кочки, лавируя между деревьев, царапая лицо о веткиеще не охваченные пламенем, но уже обугленные, покрытые сморщенными побелевшими листьями. Пожар летел за ним. Сплошная стена огня, клокочущая, бурлящая, закрывающая собой небо. Черный пахучий дым, как кислота, разъедал глаза, юркими змейками заползал в ноздри. Деревья за спиной трещали, стонали, кричалиразбуженные от векового сна только для того, чтобы через несколько мгновений принять страшную смерть
Когда впереди показался просвет, первая мысль была«Так не бывает!». Тем не менее он рванул вперед из последних сил. Деревья становились все реже. Неужели все-таки спасение?! Еще один рывок Еще
Полянка оказалась совсем маленькой. Дальше снова начинался густой, еще не разбуженный лес. Бежать впередбессмысленно. От пожара не скрыться. И сил уже не осталось.
Он рухнул посреди полянки на сочную зеленую траву, закрыл глаза и с тоской слушал зловещий нарастающий гул
И вдруг ощутил какую-то неправильность. Гул шел не только сзади! Он вскинул голову Навстречу пожару несся второйтакой же, если не большей силы. Точно так же волна пламени доставала до неба. Точно так же выползали на полянку клубы едкого дыма. Точно так же стонали и рушились неохватные деревья. Из глубин памяти выплыло бесполезное: если навстречу одному пожару пустить второй, они столкнутся и потушат друг друга. Даже если и такему это будет уже безразлично, он находится не в стороне, а как раз между ними.
Он смирился со своей участью и, лежа в траве, расслабленно любовался сказочным зрелищем. Больше ему, пожалуй, ничего не оставалось. Еще минута, две, три и все?
Что-то мешало ему безучастно ждать смерти. Опять какая-то неправильность. Не многовато ли сюрпризов? И только когда второй пожар подошел совсем близко, стало понятно, в чем дело: пламя летело в полутора-двух метрах над землей! Внизу стволы деревьев, трава, грибы были целехоньки; кажется, под стеной огня даже пробегали кое-где маленькие зверюшки. Изумление длилось не больше секунды. Он вскочил на ноги и, пригнувшись, побежал впередиспользовать свой единственный шанс.
Пожар прошел прямо над нимв нескольких сантиметрах над его головой, даже волосы слегка опалило. Укрывшись под огненной крышей, он присел на корточки и вцепился в ствол огромного дерева, чья крона в этот момент представляла собой необъятных размеров факел. Горящие сучья разлетались во все стороны, но, перейдя волшебную границу, тут же гасли и на землю падали почерневшими, но уже холодными. Наконец-то можно было вдохнуть полной грудью чистый лесной воздухздесь не было даже дыма. Проголодавшийся комар пищал над самым ухом. Поблизости стоял нетронутый муравейник. Маленький, но очень серьезный ежик ковылял куда-то по своим делам. А наверху ничего живого, кроме пожара, давно уже не осталось.
Он завороженно смотрел на небо сквозь толщу огня, когда воздух содрогнулся и раздался оглушительный взрыв. Лавины огня столкнулись. Он вжался в мягкую, усыпанную хвоей землю и перевел взгляд туда, откуда только что прибежал и где сейчас разворачивался яростный поединок двух разбушевавшихся порождений одной стихии.
Он ожидал, что пламя мгновенно погаснет и с той и с другой стороны, едва произойдет страшная стыковка. Но они сражались. Они не хотели умирать. Они ожесточенно отвоевывали друг у друга лишние метры. И ему вдруг стало страшно, что победит тот, другой пожар. Пожар, не оставляющий ниши, где можно укрыться. Пожар-убийца. Пожар-охотник.
Нет. Все-таки силы иссякали у обоих. Пламя опускалось ниже и ниже, пока, наконец, не остались два крохотных язычка, уже не боровшихся, а, напротив, льнувших друг к другу, переплетавшихся, тянувших друг друга вверх.