Сочинитель сел в кресло и поднял трубку.
Нет. На самом деле не все умерли. Одна из трех падчериц выжила. Ей выстрелили в голову почти в упор, но она осталась жива.
Дэн философски заметил:
Да, и такое бывает.
Бывает. В этом случае так и произошло. Ее звали Мод Паркхерст. Имя Мод было популярным в начале двадцатого века, когда умерли ее родители и сестры. Слышали про нее?
Дэн покачал головой.
Она была испугана на всю жизнь и осталась без гроша. То, что с ней случилось, повредило ее разум. Или это сделала пуля. Как бы там ни было, она основала собственную церковь и была в ней и папой, и пророком. Называлась она (или называется, не знаю, может, она До сих пор существует) «Унионисты Неба и Земли».
Черити сказала:
Я слышала о них. Как будто вполне невинные люди.
Сочинитель ужасов пожал плечами.
В наше время? Возможно. Но тогда я бы так не сказал. Определенно нет. Церковь эта была на свой причудливый манер отталкивающей, как любой культ. Ничего, если я буду называть ее культом?
Киара одарила его приятной улыбкой.
Пожалуйста. Лично я не возражаю.
Один мой друг, его тоже зовут Дэн, как-то дал мне определение культа. Он сказал, что, если вождь получает всех женщин, это культ.
Дэн кивнул.
Мудро. В этом что-то есть.
Да, но к УНЗ, как его называли, это не применимо. Мод Паркхерст были не нужны женщины, впрочем, как и мужчины. Единственный способ попасть на небо, как говорила она своим приверженцам, это жить подобно ангелам здесь, на земле.
Дэн фыркнул.
Да уж. Любой здравомыслящий человек сказал бы им, что они не ангелы. Что для ангелов совершенно естественно и правильно жить как ангелы, но мужчины и женщины должны жить как люди.
На самом деле мы почти ничего не знаем про ангелов, с задумчивым видом вставила Черити. Кроме того, что они служат вестниками Бога. Кажется, апостол Павел говорил, что у каждого из нас есть небесный покровитель из ангелов. Так что еще это нам известно. Но все равно очень мало.
Чувствую, все сводится к сексу, вставила Киара.
Сочинитель ужасов кивнул.
Ты совершенно права, и я начинаю думать, что ты самый проницательный человек из собравшихся здесь. Действительно, все связано с сексом. Члены УНЗ воздерживались от любых форм сексуальной активности. Холостые не женились, женатые должны были расходиться и жить отдельно.
УНЗУниверситет Небес и Земли. Так и вижу такую надпись на футболках.
Покашливание Черити потерялось в большой темной комнате.
Знаешь, Киара, я не вижу в этом ничего плохого, если все это было добровольно.
Я тоже не вижу, согласился сочинитель ужасов. Но это еще не все. Желающие присоединиться проходили годичный период инициации, по окончании которого в полночь проводилась церемония. Если у них были дети, эти дети, причем все, должны были присутствовать обязательно. Они наблюдали за тем, как их родители совершают самоубийство Или то, что выглядело как самоубийство. Подробностей я не знаю. Знаю только, что после церемонии их безжизненные окровавленные тела выносили из церкви.
Черити прошептала:
О боже
Когда паства расходилась по домам, продолжал сочинитель ужасов, детей приводили сюда. Им говорили, что это сиротский приют, и воспитывали их здесь как сирот. В скором времени здесь действительно появился приют. По-видимому, это давало какие-то налоговые льготы, так что учреждение зарегистрировали как церковный сиротский приют, и время от времени власти направляли сюда сирот. Вы, наверное, знаете, что то была эпоха сирот. Очень мало детей, если такие вообще были, попадали на воспитание в семьи. Чаще всего ребенок без родителей и близких родственников оказывался в приюте.
Дэн прибавил:
Помню, когда-то выходил комикс про это. «Сиротка Энни» назывался.
Сочинитель ужасов кивнул.
Да, основанный на популярном в девятнадцатом веке стихотворении Джеймса Уиткомба Райли.
Сиротка Энни к нам пришла
В шаляй-валяйный дом,
Посуда, мебель и кровать
Все было в нем вверх дном.
Она в гостиной убрала,
На кухне подмела
И расшалившихся цыплят
С веранды прогнала.
Пока мы ездили с сестрой
Верхом на кочерге,
Сиротка Энни испекла
Лепешки в очаге.
Но только вечер наступил
И кончили мы есть,
Велела Энни нам с сестрой
К огню поближе сесть.
И сделав страшные глаза
И посмотрев на нас,
Сиротка Энни начала
Про гоблинов рассказ.
Мол, гоблины вас сцапают,
Уволокут и схряпают,
А потому вы слушайтесь
И будьте начеку!
Вот видите, закончил, улыбаясь, сочинитель ужасов, в те дни было возможно взять из приюта сиротку и сделать из нее горничную и няню. Платить было не нужно, вы ее просто кормили, одевали и давали крышу над головой. Несмотря на то что их таким образом облагодетельствовали, эти девочки повидали достаточно ужасов, одиночества и пустоты этого мира, чтобы стать родоначальниками того вида искусства, к которому имеет самое непосредственное отношение ваш покорный слуга. Это искусство устного рассказа страшных историй, превосходящее любое письменное сочинительство ужастиков.
Им правда так плохо жилось? спросила Киара.
Здесь? Еще хуже. Я еще не рассказал вам самого страшного. Я даже еще не коснулся главного. Сочинитель ужасов повернулся к Дэну. Советую вывести из комнаты Робби. Так будет лучше.
Дэн пожал плечами.
Он у нас смотрит телевизор. Сомневаюсь, что твои рассказы могут его напугать.
Черити поджала губы, но ничего не сказала.
Сочинитель ужасов воспользовался наступившей тишиной, чтобы раскурить трубку.
Тебе не нужно оставаться, Робби. Он выпустил облако душистого дыма и проводил его взглядом, когда оно начало медленный подъем к потолку. Ты знаешь где твоя комната, и можешь гулять по всему дому, кроме запертых комнат.
Киара улыбнулась.
Ага, тайны! Мы в замке Синей Бороды! Я так и знала!
Никаких тайн, возразил сочинитель ужасов. Просто очень опасная лестница в подвал. Крутая, шатающаяся, да еще без перил.
Робби прошептал:
Я не пойду.
Понимаю. Время от времени, Робби, кто-то из детей узнавал или догадывался, что его родители на самом деле живы, и, когда такое случалось, он или она пробовали сбежать и вернуться домой. Я в свое время пытался узнать, как часто такое случалось, но данные по этому вопросу противоречивы. Где-то сказано, что таких случаев было три, где-точто пять, где-то говорят, что двадцать. Должен заметить, что такие люди, как я, проводящие исследования подобного рода, очень скоро устают от повторяющейся цифры три. Это любимая цифра тех, кто не знает настоящих цифр. Здесь поблизости есть несколько мест, где когда-то находились могилы. Неотмеченные, безликие могилы, давно опустошенные исследователями. Но
Черити в волнении подалась к нему.
Вы хотите сказать, что этих детей убили?
Сочинитель ужасов кивнул.
Хочу. Дети, которых родители вернули сюда, были убиты. Это самый жуткий факт, имеющий отношение к этому действительно страшному старому дому. Или, по крайней мере, самый жуткий из известных нам фактов Возможно, это худшее, что здесь происходило.
Он затянулся трубкой и выпустил две струйки дыма из ноздрей.
Специальная полуночная служба проводилась здесь, в этой комнате, где мы с вами находимся. Говорят, что на этой службе прихожане церкви летали. Порхали по этой комнате, как стая причудливых птиц. Но наверняка они просто-напросто бегали, расставив руки, как иногда делают дети. Вполне возможно, что сами они были уверены, будто летают. Приверженцы средневекового культа ведьм верили, что слетаются на шабаши, хотя ни один здравомыслящий человек не допустит мысли, что они действительно летали.
Черити сказала:
Но вы говорите, что они убивали детей.
Сочинитель ужасов кивнул.
Да. Это происходило в конце церемонии. Так называемый «детский час». Некоторые специалисты считают, что этот термин действительно был у них в ходу. Они убивали их так, как были убиты отец и сестры Мод Паркхерст. Палач выбирался жребием. Говорят, Мод вслух прилюдно выражала надежду, что выбор падет на нее, и, похоже, надежды ее оправдывались. По меньшей мере две казни были совершены ею.
Дэн заметил:
Трудно поверить, что кто-то способен на такое.
Трудно, хотя в новостях я каждый день слышу истории не менее, а то и более страшные.
Сочинитель ужасов снова затянулся. В комнате уже потемнело, и красный огонек в чашечке трубки осветил его снизу.
Ктому времени дети спали, как спали Мод, ее отец и сестры. Счастливый избранник жребия бесшумно входил в комнату, сопровождаемый еще как минимум одним напарником, несшим свечу. В тот самый миг, когда звучал первый выстрел, свеча задувалась. Шум, разумеется, будил остальных детей в комнате, но, проснувшись, они видели только полную темноту и слышали запах пороха.
Дэн промолвил:
Ангелы! В его голосе слышалось презрение.
И в аду есть ангелы, сказал ему на это сочинитель ужасов. Не только в раю. Можно даже сказать, что в аду ангелов больше.
Неохотно кивнув в знак согласия, Черити сделала вид, что зевает.
Я думаю, нам уже пора спать. Что скажете?
Дэн ответил:
Согласен. Сегодня полдня провел за рулем.
Когда остальные ушли, Киара задержалась.
Очень приятно было с вами познакомиться. Она покачнулась, но не сильно. Не забудьте, я буду вашим агентом. Вы обещали.
Даю слово. Сочинитель ужасов улыбнулся, зная, чего стоит его слово.
Они пожали друг другу руки, и ее пальцы задержались в его ладони чуть дольше, чем было необходимо.
Трудно поверить, сказала она, что вы с папой вместе учились и жили в одной комнате. Вы выглядите настолько Настолько моложе.
Он поблагодарил ее и проводил взглядом, пока она поднималась по широкой изогнутой лестнице, которая некогда была гордостью Паркхерстов, думая, догадывается ли она, что он на нее смотрит. Но догадывалась она или нет, наблюдать за тем, как Киара поднимается по лестнице, было слишком большим искушением, чтобы ему противиться.
На верхнем этаже Черити готовила Робби ко сну.
Ты храбрый мальчик, я знаю. Разве ты не храбрый мальчик, дорогой? Скажи сам. Когда говоришь это сам, всегда помогает.
Я храбрый мальчик, послушно повторил Робби.
Ну конечно, ты храбрый мальчик. Я знаю. И этот глупый дядя внизу тебя не обманет. Ты будешь спать в своей комнате, в своей кроватке, и хорошенько выспишься. А завтра мы поедем осматривать окрестности: леса, озера, горы с заброшенными шахтами.
Черити заколебалась на секунду, прикусив маленькими белыми зубами пухлую нижнюю губу.
Боюсь, здесь нет ночника, но у меня в сумочке фонарик. Могу тебе оставить на ночь. Хочешь?
Робби кивнул и крепко сжал маленький пластиковый фонарик Черити, когда она подошла к двери. Ее рука (та, которая без колец на пальцах) поднялась к выключателю. Пальцы нашли кнопку.
И наступила темнота.
Он снова нашел выключатель водянистым лучиком одноразового фонарика, зная, что его будут ругать (может, даже отшлепают), если он включит единственный в этой комнате верхний свет. Но ему хотелось знать, где находится выключатель. Так, на всякий случай.
Наконец он выключил фонарик и лег на подушку. В слишком большой и слишком пустой комнате было жарко. Жарко и тихо.
Он снова сел и навел лучик на окно. Оно оказалось открытым. Но не очень широко, на ширину его руки. Он выбрался из кровати, положил фонарик в нагрудный кармашек на пижаме и попытался поднять раму повыше. Но все его усилия не заставили ее сдвинуться с места.
Наконец он снова лег в кровать, и в комнате как будто стало еще жарче.
Когда он выглянул в окно, ему показалось, что до земли внизу очень далеко. Сколько лестничных пролетов прошли они, поднимаясь сюда? Он помнил только один. Накрытые белой ковровой дорожкой ступеньки, которые вели не прямо вверх, а делали поворот. Но эта лестница была очень, очень длинной. Из окна виднелись верхушки деревьев.
Верхушки деревьев и звезды. На небе сияла луна, освещая каждый листик и газон внизу, хотя самой луны из окна видно не было.
Она идет по небу, сказал он себе. Так когда-то говорил Дэн, его папа.
Ты можешь идти Голос прозвучал совсем близко, но как-то очень тихо.
Робби включил фонарик. Никого.
«Под кроватью, подумал он. Они прячутся под кроватью».
Но он не осмелился встать с кровати, чтобы проверить, и снова лег на подушку.
Человек постарше постарался бы убедить себя, что голос этот ему послышался, или встал бы с кровати, чтобы разобраться. Робби не сделал ни первого, ни второго. Для него граница между осязаемыми и воображаемыми вещами была довольно размыта, и у него не было ни малейшего желания увидеть говорившего, хоть настоящего, хоть вымышленного. Других окон, которые можно было бы открыть, в комнате не имелось. Он подумал о том, чтобы выйти. В коридоре темно, но комната Дэна и Черити находилась совсем недалеко. Хотя их дверь может оказаться запертой. Они иногда запирались по ночам.
В любом случае его будут ругать. И может, даже отшлепают. Он боялся не боли, а унижения.
Все равно мне придется вернуться сюда, прошептал он себе под нос. Даже если меня не отругают, все равно придется вернуться.
Ты можешь уйти Девчоночий голос. Очень тихий. С потолка? Нет, решил Робби, сбоку, с той стороны, где дверь.
Нет, сказал он. Они будут сердиться.
Ты умрешь
Так же, как мы
Робби, дрожа, сел в кровати.
За стенами дома сочинитель ужасов не спеша шел к взятому напрокат старому фургону, который оставил в миле от дома. После вчерашней грозы земля размокла, а ему было необходимо, совершенно необходимо, чтобы на ней остались следы неизвестного автомобиля.
Поворот на боковую дорогу, еще сотня ярдов, и луч электрического фонаря выхватил из мрака фургон, стоявший за деревьями. Увидев фару на капоте, он натянул резиновые перчатки. Скоро, очень скоро часы пробьют детский час, и златокудрая Эдит будет его. Прекрасная Киара будет его. А что до смешливой Аллегры, ему было неинтересно, кто ею станет.
Кто это? густым от водки и сна голосом промямлила Киара.
Это всего лишь я, сказал Робби, забираясь к ней под одеяло. Мне страшно.
Она обняла его.
Здесь есть другие дети. Честно! Они уходят, когда включаешь свет, но возвращаются.
Ага. Обняв его покрепче, она снова провалилась в сон.
На Скейлс-Маунд сочинитель ужасов остановил фургон и прошел три квартала до своей машины пешком. За фургон заплачено за две недели, напомнил он себе. Плата была внесена всего три дня назад, так что пройдет никак не меньше одиннадцати дней, прежде чем в прокатном агентстве начнут волноваться. Но к тому времени он, может быть, его уже и вернет. Или вышлет им новый чек.
Его пистолет, единственный принадлежавший ему пистолет, был спрятан посреди разного барахла в запертой машине. Он достал его, проверил предохранитель и завел мотор. Это был всего лишь длинноствольный пистолет двадцать второго калибра, но выглядел он достаточно зловеще, чтобы заставить Киару слушаться, если придется ее запугивать или прибегнуть к силе.
А когда она окажется внизу Когда она окажется внизу, она может кричать, сколько ее душе угодно. Это уже ничего не изменит. Подъезжая к дому, он попытался решить, как лучшедержать его в руке или положить в большой карман куртки.
Робби, выбравшись из теплых объятий Киары, решил, что у нее в комнате прохладнее, чем у него. Во-первых, у нее два окна. Во-вторых, оба они были открыты шире, чем окно в его комнате. Да и просто здесь было приятнее. Он подтянул одеяло, надеясь, что она не против.
Беги прошептал тихий тоненький голосок.
Беги Беги
Убегай, пока можешь
Уходи
Робби потряс головой и закрыл глаза.
За дверью комнаты Киары сочинитель ужасов похлопал по рукоятке засунутого за пояс пистолета. В карманах куртки лежали тряпки, два куска четвертьдюймовой веревки, небольшая катушка клейкой ленты и большой складной нож. Он надеялся, что все это ему не пригодится.
Дверь Киары была не заперта, он об этом позаботился заранее: ни ключа в старом замке, ни внутренней задвижки. Хотя она могла бы подпереть ее стулом. Он медленно приоткрыл дверь, не встретив препятствия.
Старая дубовая дверь была толстой и прочной, но старые стены были еще толще и еще прочнее. Если Дэн и его жена спят, нужно было очень сильно нашуметь, чтобы их разбудить.