А ну выходи! воинственно потребовал невидимый в глухой тени ворчливый пес:Я этой диванной подушке сейчас на примере покажу, как тем, кто никого не трогает, легко уши обрывают!
Ну рви, по-прежнему лениво отозвалась охапка пряжи, зашевелилась, поднялась и оказалась кудлатой собачиной размером чуть ли не с автомобиль.
Стало тихо.
Только еле слышно ахнул от восторга рядом с Павликом Волчок и взвизгнулаочень даже слышно! посреди поляны Стрекоза. При виде такого огромного пса всякому захочется и ахнуть, и взвизгнуть. Павлик сам еле удержался.
А, это ты, Силач, бросил наконец Черный Атаман. Мы не ждали тебя. Ты ведь не с нами.
Силач молча лег опять. И опять стал похож на кучу шерсти.
Р-р-р-р тихо сказал кто-то в кругу и замолчал.
Ладно, миролюбиво заговорила сидящая рядом с Атаманом большая собака, не то серая, не то белая, в лунном свете не разобрать. Так что мы решили?
Что тут решать! вскочил маленький мохнатый пес, остроухий и очень подтянутый. Ведь позор-р-р-р! Всему собачьему р-р-р-роду позор-р-р-р! До чего дошловчера бегу, а она с кошкой играет! Из-за нее скоро здесь на нас коты начнут лапу поднимать! Пр-р-рав Черный, надо из нее собаку сделать! Пусть тут с нами живет.
Не хочу-у-у-у! заскулила Стрекоза.
Братцы! сказал вдруг сидящий напротив оврага серый лохматый пес с простоватой мордой. Неблагородно это. Нам товарищи нужны, нам рабов не надо. Пусть бежит к своей Майе. Мы вольные собаки, а не гиены.
Глупец! Сбоку встала на четыре лапы пятнистая большеголовая псина с массивным загривком, и вправду ужасно похожая на гиену из зоопарка. Пригнула голову к земле и глухо заворчала на серого пса.
Тут поднялся такой шум, что Павлику в кустах совсем не по себе стало. Волчку и подавно, но он виду не подал. Он самолюбивый.
Гр-р-р!
Пр-р-р-равильно!
Бр-р-р-ред!
Дур-р-р-рак!
Др-р-р-рянь!
Уи-и-и-и! Это Стрекоза.
Тихо! гавкнул мощный бас Атамана, и под луной сверкнули атаманские зубы.
Сразу наступила тишина. Только где-то вверху ветер шелестел листьями да тихо поскуливала Стрекоза.
Слушать меня! Черный Атаман грозно оглядел всех вокруг, зачем-то особо задержал взгляд на безучастно лежавшем в сторонке Силаче, а потом повернулся к Серому. Вольные собаки, говоришь ты? Не бывает вольных собак. Собакаэто зверь человека. Что человек захочет, то с ней и будет. Захочетигрушку из нее сделает, захочетсторожа, захочетслугу. А захочет он помолчал чуть-чуть, как будто у него голос перехватило, захочетиз дому выгонит. Или не пустит в дом. Чтобы по помойкам бегали, подачки выпрашивали. Не по нам такая жизнь, мы все согласились, так ведь? Что молчите?
Кругом заворчали. Утвердительно заворчали, хотя и недружно.
Так! Не будем мы собаками! Были у собак вольные предкиволки. А теперь нет волковвон кругом лес пустой. Одни зайцы бегают да всякая мелочь. Не нужны нам мусорные ящики да человечьи задворки! Не будем мы собаками, будем вольными волками! Стаей волков в этом лесу. Мы так решили!
Тут Атаман опять на Силача посмотрел. И перестал говорить. Как будто хотел, чтобы Силач отозвался. Силач, видно, понял.
А ведь в этом лесу и тигров тоже нет, протянул он задумчиво. Почему бы вам сразу в тигры не податься? Что уж на мелочи размениваться?
Среди собак на поляне шумок прошел. Кто заворчал, а кто и засмеялся. Волчок, например, засмеялсязнал, что за другими его не расслышать. Но и другие смеялись тоже. А Силач шумок переждал и сказал еще кое-что.
А вы знаете, сказал Силач, в лесу ведь сейчас и охотников нет. А появятся волкина волков и охотники обязательно появятся. Это уж закон такой: где волки, там всегда и охотники с ружьями.
Отчего-то вдруг тихо стало.
«Ага, подумал про себя Павлик, Вот, значит, как!»
Но Черного Атамана не так-то просто оказалось смутить.
Так что ж! рявкнул он и гордо тряхнул головой. Где на волков есть охотники, там на охотников есть волки.
Это тоже закон. А мы не тигры, так будем волками. Да и других научим не быть человечьей игрушкой. И мотнул головой на Стрекозу. Вот с нее и начнем.
Стрекоза, видно, так изумилась, что и скулить забыла.
Да что вас покусало в самом-то деле, протявкала она тонким голосом. Да что из меня за волчица? Да посмотрите вы на меня!
И лапой дернула голубенький бант на шее. Атласный бант, блестящий под луной. И правда, волки бантов не носят. Это все знают.
Ха-ха! презрительно залаяла на Стрекозу Гиена. Волчица! Ты собакой стань сначалаи на то у тебя вся жизнь уйдет! Кошка персидская! Дур-р-р-ра!
И тут Стрекоза всех удивила. А Павликабольше всех. Она встала на четыре лапы, наклонила голову, как та Гиена, и принялась рычать. Примерно так, как зарычала бы ее хозяйка Майечка, если бы решила попробовать.
Я не дур-р-р-ра. И не кошка. А выникакие не волки. И не буду я в лесу с вами жить! Я к Майе пойду! И-р-р-р!
Сидящие кругом псы обозленно вскинулись, и кое-кто начал злобно рычать. Теперь уже по-настоящему злобно. Очень злобно. А Павлик взялся за ружье.
Лезь вон на тот пень, тихонько распорядился Волчок, одобрительно кивая.
Зачем на пень? не понял Павлик.
Чтоб сверху. Подумаютбольшой. А я уж отсюда поддер-р-ржу, как сумею.
Павлик совет оценил, влез на пень, заорал папиным голосом: «Ого! Да тут волки!» И выстрелил из ружья. Ружье бабахнуло, как настоящее в телевизоре. И Волчок внизу громко залаял. Он даром что маленький, а лает густым басом, под стать здешнему собачьему атаману.
Вряд ли лай подействовал. Скорее ружье. Хотя охотники всегда бывают с собаками, это каждая собака знает. Но как бы то ни было, а похитители с поляны вмиг исчезли, как тени. То есть быстро и беззвучно.
Только одна собака посреди поляны осталась. И та в обмороке.
Но когда Павлик с Волчком к Стрекозе подошли, она глаза открыла. Огромные и светящиеся. И очень тихо и застенчиво сказала «спасибо».
Ладно, буркнул Павлик, пошли. Покамест они не вернулись разбираться.
Не вернутся, сказал вдруг рядом чей-то густой протяжный голос. Им стыдно станет, что они разбежались.
Павлик с испугу чуть ружье не уронил, а храбрый Волчок к Павликовым ногам прижался. Так же как Стрекоза. Потому что совсем рядом стоял огромный Силач и смотрел на них сверху вниз.
Постоял, посмотрел, потом, глядя на Стрекозу, добавил насмешливо:
А из вас, сударыня, все же чуть-чуть собаку сделали, надо признаться.
Повернулся и потрусил не спеша вдоль оврага.
Павлик с Волчком вздохнули свободно и не стали время тратить на размышления, к чему это он такое сказал. А Стрекоза и подавно.
Идем, поторопил теперь Волчок. Взял бы ты ее на руки, что ли, а то до рассвета домой не доберемся.
У Волчка рыцарская натура.
Утром мама Павлику говорит:
А ты знаешь, Стрекоза нашлась. Вернулась сама. Ночью собака заскулила под дверью, они дверь открылиСтрекоза.
Ну конечно! отвечает Павлик. Это же мы с Волчком ее ночью у стаи диких собак отбили и домой принесли.
Ах, какой ты у меня выдумщик, сказала мама и засмеялась.
Григорий ПанченкоПсы и убийцы
На другой стороне были напечатаны стиха два из Апокалипсиса.
Мне врезались в память, между прочим, два слова: «Псы и убийцы».
Сторона с текстом была вымазана сажей, которая перепачкала мне пальцы. А на чистой стороне углем было выведено одно слово: «Низложен».
И псы лизали раны его
1
В одном из засыпанных пеплом зданий Геркуланума обнаружены останки собаки, а неподалеку, в той же комнате, растерзанная ею в предсмертном ужасе хозяйка.
В Строй их не послали, что, в общем, и совпадало с желанием Скадли. В Строю требуется мужество и выносливостьэто для новичков, а личное мастерство показать сложнее. Правда, боевых догов не хватало и Второго пришлось отдать, но Лакхаараа Скадли отстоял как вожака Группы, так что боеспособность почти не упала. К тому же теперешний Второй был еще молод и недостаточно обучен: только три месяца назад он заменил первого Второго, получившего смертельную рану в одной из мелких стычек. Как-то он будет держаться в Строю? Хотя для этого нужна меньшая выучка. А все-таки отличный парень, хороший щенок. Года через два сможет сдавать экзамен на вожакатогда, если разрешат, можно будет организовать вторую Группу. Учитывая известные обстоятельства, вряд ли разрешат. Хотя А кем и где ты будешь через два года, будешь ли ты вообще? И где он будет? Ранят, убьют Даже где он сейчас, неизвестно. Скадли сосредоточился и попытался нащупать Второго, заведомо зная, что это бесполезно. Но ярость Строя бушевала так, что невозможно было даже отличить собаку от человека, одиночкуот Группы, у подножия холма словно кипела сплошная бешеная волна.
Свой Строй он воспринимал как оранжевую дугу (время от времени на его фоне желтыми звездами вспыхивали смертные искоркиобрывалась чья-то борьба и жизнь). Ларские ряды представлялись ему бурым пятном постоянно меняющихся очертаний. Странно, но искорки, рассыпающиеся по этому пятну, были точь-в-точь такими же.
Скадли упустил момент, когда оранжевый клин вошел в бурую массу и тут же превратился в трезубец. Потом два боковых отростка по всем правилам начали изгибаться в стороны, забирая врага в кольцо, а средняя часть, все более разбухая, прошла насквозь и тут же выпустила ветви, как ствол дерева. Золотые искорки часто-часто засверкали по коричневому.
Тугой рокот барабанов заставил его открыть глаза и вскочить на ноги. Пришло время действовать Группам.
Строй может разбить чужую армию, но не уничтожает ее. Известная ларская тактика: при неудаче рассыпать легионы и малыми отрядами, а то и поодиночке, выбираться к себе. Через горы и лес от погони уйдут не все, но многие. А тот, кто дойдет, предоставит Лару не только себя как боевую единицу, но и большее. Сведения! Ими воспользуется знаменитая Школа Полководцев и потом, через год, пять, сорок Такое уже было с другими народами.
Но на это и существуют Группы.
Так как Группа должна быстро передвигаться, легкие доспехи полагались только вожакам. По этой же причине у Скадли не было никакого оружия, только меч-кинжал, короткий и почти бесполезный без щита. Щит тоже не полагалсясковывает движения.
Лакхаараа ровно трусил рядом со Скадли. Спиной он доставал ему почти до подмышки, а во время учений на полигоне настигал летящего галопом всадника и в прыжке валил его вместе с лошадью. Лучшего пса армии сейчас придерживал Скадли за шипастый ошейник, лучшего вожака Группы. Самой обычной, рядовой Группы. Хотя, если бы не имя Да, если бы не имя, но об этом ни слова больше.
В беге Группа ориентировалась на Нюхача, самого медлительного из всех. Никто не любит эту породуу нее и впрямь дрянные данные и еще худший характер. Только нос и хорош. Тем не менее, без нюхачей не обойтись: если пойдет дождь или преследуемые далеко оторвутся
Они уже миновали место боя, но Скадли все еще не мог выбрать достойный объект преследования. Пару раз попадались ларские солдаты, которые бежали, даже не выбирая пути, лишь бы подальше от яростного рыка и оскаленных пастей. Думали, что бегут: много набегаешь после шестичасового смертоубийства! Скадли даже не задерживался на них. Просто одна или несколько собак отставали, потом догоняли остальных.
И вдруг он увидел. В четырех полетах стрелы, впереди, справа. И псы тоже замерли, одновременно осадив бег.
И пришла мысль, единая для всей Группы: дело будет тяжелое, но упускать такой случай нельзя.
Отряд гвардейцев рысью уходил по боковому ущелью. Над головами мерно колыхались поставленные вертикально копья, тускло сверкало запыленное железо панцирей. Все в полных доспехах, что редкость даже среди гвардии, боезапас не растратили мечи длинные, что тоже редкость. Личная охрана. Чья же? На Беседе вчера вечером им вскользь намекнули, что, по данным разведки, во главе войска стоят «самые высокие силы Империи». «Самые-самые»? Нет, наверное, не Отец Империи. Но, может быть, Сын?
Как, песики, шепнул Скадли, обнимая двух ближайших собак за шею. Проверим?
Группа бурно выразила свое согласие. Но пока что Скадли пришлось сдержать ее энтузиазм и несколько минут выждать, давая всадникам углубиться в долину. С этого момента в ущелье не стало людей, а появились преследуемые.
К гвардейцам прибилось двое конных солдат на измученных лошадях. Им дорога давалась труднее всего, но они не смели просить передышки, робко поглядывая на окруженного всадниками юношу в высоком шлеме. Собственно, их и не прогоняли только потому, что в личной охране Сына не хватало чуть ли не половины состава. Но что поделаешь, если эти проклятые псы
Как это могло случиться?
На сей раз как будто все было предусмотрено. Правда, не все в Совете одобряли идею похода, но по таким вопросам возражать Отцу было нельзя. Ну, не то чтобы нельзяне стоило. Да и в самом делесколько можно терпеть предательское поведение этих юго-западных варваров с их идеей «своего пути»! Какой путьпес их разберет (слишком часто о псах думаешь, друг мой). Все-таки провинцияпусть даже бывшая провинциядолжна думать не только о своих интересах и собственном пути. Собаки! (Опять?) Начальник Разведки, который едет сейчас впереди, когда-то удачно выразился, что вынести это не легче, чем взрослому мужчине стерпеть прищепку на
Лошадь под Начальником Разведки вдруг резко остановилась, и Сын оборвал свою мысль.
Что случилось?
Не знаю.
Одиннадцать гвардейцев уже рассыпались полукругом, держа копья наготове. Сын присмотрелся. Перед ним была чахлая поросль невысокого кустарника и ничего более.
Так в чем же дело? Он раздраженно покосился на солдат, не догадавшихся занять место в строю.
Я уже сказал, Господин Великий, что не знаю. Начальник Разведки свел седеющие брови. Лошадь что-то почуяла.
Ну, лошадь. Если ты своей кляче веришь больше, чем глазам Здесь ведь даже одному человеку не укрыться.
Солдаты наконец поняли, что от них требуется и встали рядом с гвардейцами лицом к зарослям.
Человекуда. А собаке?
Сын открыл было рот, но ничего не ответил.
И имей в виду, Господин Великий. Начальник, хмурясь, глядел в землю. Сейчас главный в отрядея. Я должен выбирать путь и предусмотреть возможные опасности. И если я скажу, что нужно спешиться и идти, даже ползти, даже по ноздри залезать в грязь, придется всем это выполнить. Всем! Если вернемся вместе, можешь меня казнить, но если я вернусь без тебя, меня казнят наверняка. Ну, чего стали, рыбьи головы! прикрикнул он на замерший конвой. Вправо, по три, рысью марш! Копья на руку!
Отряд двинулся в обход зарослей.
В самом деле, как можно было забыть о собаках! После первого похода не вернулся никто, так и остались неизвестными обстоятельства гибели двенадцатого и семнадцатого легионов. Из трех легионов, посланных через год, вернулись живыми меньше десятка, но от них почти не удалось добиться толку. При расспросах они в основном зеленели и начинали нести чушь о железных зверях и огненных драконах. Правда, судя по рассказам ларов никанской колонии, репатриированных по договору лет пять назад, можно было сделать вывод, что за никанскими войсками могут следовать стаи специально обученных собак, довершая разгром.
Кто же знал, что все обстоит как раз наоборот, что малочисленная пехота и конница укрываются за шеренгами одетых в сталь громадных зверей. Как они всем этим управлять умудряются, как все организовать сумели? Они ведь всегда были никчемными воинами! Правда, этот их тип, который сейчас всем заправляет Как его? Что-то связанное с дружбой
Начальника Разведкико мне.
(Начальника Начальника Развед зашелестело по колонне. Ну да, правильно: ни к чему шуметь.)
Я, Господин Великий!
Напомни мне, что известно об их теперешнем правителе.
Тот даже не удивился. Видимо, у него мысли развивались в схожем направлении.
Первые сведения о нем появляются вскоре после падения Колесницы Богов, в Далакте. Подлинное имя неизвестно, среди сторонников сначала назывался Друг, потом, когда он вошел в число ПравящихБлижайший Друг. Судя по внешности, возможно, полукровкасветлее большинства местных.
Ублюдок.
Да, скорее всего. Он возглавил тогда какое-то их движениеты же знаешь, Господин Великий, у них этого добра, как мух на падали. Особого внимания тогда на это не обратили. Начальник Разведки закусил губу: он-то был как раз среди тех, кому должностью полагалось обратить внимание. А потом его сторонники как-то разом взяли верх. Несколько лет, пока они соблюдали лояльность, это тоже не вызывало опасений, а затем Ну, ты знаешь. Вообще, во всей этой истории много непонятного.
Это он собачьи войска придумал?
Нам мало известно о Начальник разведки снова замялся. Нет информаторов. Но так или иначе все это, конечно, связано. И собаки, и то, что называется «огненными драконами». И даже некоторые детали конской сбруипомнишь, ты вчера видел у пленного? те железные петли для ног, что позволяют на лошадь взбираться без подсадки.