Вы ик!.. всё выдумали ик!.. про клещей! крикнул Юли.
Не-а! ухмыльнулась Анна.
Это крошечные жуки, подхватила Ава.
Они живут у тебя в волосах.
Их там сотни!
И они всё время рожают детей.
А дети высасывают всю кровь.
И съедают шкуру.
Скоро у тебя выпадет вся шерсть.
И ты засохнешь, как гнилой персик.
И в конце концов расчешешься на клочки и сдохнешь.
Не сдохну! Ик! крикнул Юли, продолжая чесаться, икать и пытаться усидеть прямо. Нет ик!.. у меня ик!.. никаких ик!.. кл ик!.. клещей!
Есть! отрезала Ава. Это очевидно.
Ширк-ширк-ширк-ширк-ширк.
Теперь Юли пытался вдобавок соскрести ещё и страх. Неужели это мистер Шорк? Всё-таки он пришёл за ним
Ма-ик! а-а-ик! ма-а-а-а-а-а! взвыл Юли.
В дальнем углу норы тут же проснулась мама:
Что случилось? Кто плачет?
У Юли клещи! объявила Ава.
Он так воняет, что они сюда все сбежались! вставила Ада.
Все. До. Одного, отчеканила Али.
Придётся уходить из норы! заключила Анна.
Рты закройте! сказала мама.
Пока Юли беспрестанно чесался, она обнюхала его шубку. Потом слизнула со лба все его тревоги.
Тише, тише, малыш. Нет у тебя клещей. Это сёстры не вылизали тебя как следует, когда умывали.
Юли сердито посмотрел на сестёр. Те сдавленно захихикали, а мама принялась тщательно вылизывать ему шубку. Мамин язык пробирался до самой шкуры, заставляя трепетать его веки. Но когда мама закончила, чесаться по-прежнему хотелось. Он стал грызть себе задние лапы, уверенный, что ему станет лучше, если выдрать весь мех до последнего волоска.
Мама вздохнула, вышла из норы и встала у каменного входа. Юли проследил за её взглядом, устремлённым куда-то в ночь, за Большой Валун. У него затряслись губы. Он знал, что мама сейчас скажет, и хотел откусить ей усы, чтобы не дать заговорить.
Надо отвести тебя на Дождливое Озеро, сказала мама. Окунёшься, и всё как лапой снимет.
Юли настолько оцепенел, что почти не чувствовал зуда. Дождливое Озеро было за оврагом.
Ава противно усмехнулась:
И как он поплывёт, с тремя-то
Ава, рассердилась мама. Прикуси язык! Сейчас же!
Ава нехотя захлопнула пасть.
Остальные идут с нами, сказала мама, и будут охранять Юли, потому что плохо выполняли обязанности сестёр. Ни одна лиса не может сама вылизаться полностью. Вы очень меня расстроили.
Сёстры опустили головы. Некоторым стало стыдно. Другие прятали улыбку.
Мама принюхалась к воздуху снаружи.
Хорошая ночь для похода. Ветер скроет наш запах, а ястребов, если вздумают нападать, сметёт в сторону.
Обычно она старалась не выводить их из норы поздно, когда в ярком лунном свете их могут заметить ястребы. Юли хотел было сказать, что ходить никуда не надо, что он привыкнет чесаться и будет жить себе дальше. Но тут вдруг зазудело веко. И он понял, что сойдёт с ума, если прежде не расчешется на клочки.
Держитесь моего хвоста! приказала всем мама.
Юли поднялся на ноги. Ава прижала холодный нос к его уху:
Не упади в овраг, Ску-у-ули!
Он чуть не цапнул её в ответ, но она успела отпрыгнуть. Юли едва удержался на ногах.
Ты что задумала? спросил он.
Ава лишь улыбнулась и подошла к сёстрам, собравшимся у выхода из пещеры. А Юли вдруг понял, что хочет вычесать Аву из своей жизни, как зуд.
4
Звёзды в эту ночь светили ярко и остро. Воздух колыхался от ветра.
Мама быстро взбиралась по кривому склону валуна. Шесть сестёр не отставали ни на шаг. Только Юли тянулся позади, останавливаясь через каждые несколько хвостовпочесать раззудевшееся место или убедиться, что в ночном небе не кружит крылатая тень.
Они подошли к оврагу. Поперёк валуна, ослепительно белого, будто кость, пролегала тьма, от которой у Юли зловеще заухало в самом сердце.
Мама подняла переднюю лапу и устроила перекличку.
Здесь!
Здесь!
Здесь!
Здесь!
Здесь!
Здесь!
Юли?
Здесь, прошептал он.
Если мистер Шорк и правда живёт в темноте, Юли не хотел, чтобы он услышал.
Мама перескочила овраг, словно перед ней оказался тоненький ручеёк, не больше.
Ава! позвала мама. Ты альфа. Покажи остальным, как надо.
Ава села.
Сперва я хочу убедиться, мамочка, что Юли не упадёт.
Юли прижал уши.
Очень заботливо с твоей стороны, ответила мама. Али!
Али немного попятилась назад и прыгнула, с лёгкостью преодолевая овраг.
Юли взглянул на Аву. Та улыбнулась.
Анна! сказала мама.
Анна грациозно прогнулась и мощным прыжком благополучно перелетела на другую сторону.
Юли боялся Авы даже больше, чем ястребов. Ястребы никогда не являлись в нору и не дразнили его из-за сухой лапы. И никогда не отнимали у него еду прямо из пасти.
Айя!
Айя задержала дыхание, разбежалась и прыгнула. Цела.
Что Ава задумала? Дождаться, когда Юли попытается прыгнуть и ухватить его за хвост, чтобы кувыркнулся в овраг? И тогда ей больше не придётся его умывать.
Ада и Агата!
Двое лисёнышей покачались на задних лапах и перепрыгнули.
А может, Ава знает, что мистер Шорк должен выскочить из темноты и ухватить его за горло пепельными зубами?
Ну, Юли, сказала мама, твоя очередь.
Все сёстры, кроме Авы, были уже на другой стороне оврага. Оставались недоросток и альфа.
Он уставился в темноту, которая пролегла между ним и мамой. Передняя лапа подкосилась, и Юли упал на живот.
Юли, в голосе мамы слышался оттенок презрения. Ты уже большой, я не понесу тебя. Давай сам.
Давай, Юли! закричала Агата. Ты перепрыгнешь!
Да, прыгай, прыгай!
Давай, пока не слетелись ястребы и не выдрали тебе потроха!
Не будь таким нытиком!
Юли бросил на Аву настороженный взгляд. Она ухмыльнулась и отошла. Ей незачем цапать его за хвостон и сам поскользнётся и свалится в овраг. Посторонняя помощь для этого не нужна.
Смотри на меня, Юли! сказала мама.
Юли поднялся на все свои три лапы и почесал грудь. Он решительно посмотрел на маму и, не успев опомниться, сделал три прыжка. На ус от оврага он закрыл глаза, оторвал переднюю лапу и оттолкнулся обеими задними. Сердце чуть не выскочило, когда внизу показалась тьма. Навстречу полетел ветер, не давая вздохнуть.
Передняя лапа Юли коснулась края оврага.
А задние упали в пустоту.
Острый камень ударил в живот, заставляя охнуть. Передняя лапа скользила под весом задних, утягивавших его вниз. Юли скулил и цеплялся когтями, продолжая соскальзывать в овраг
И плюхнулся в грязь.
Он оказался в каменном тоннеле. Тьма вокруг непроглядно завывала, спотыкаясь лишь о дорожку из звёзд. Вдалеке тоннель заканчивался дырой, за которой хлестали друг друга еловые ветки. Юли слышал едва различимое журчание воды, шелест ветра, похожий на дыхание
Чьи-то зубы вцепились ему в загривок и потащили наверх. Мама плюхнула его, почти бездыханного, рядом с сёстрами.
Юли, ты перепрыгнул! воскликнула Агата.
Пфе! фыркнула Али. Как бы.
Пять сестёр вылизали ему шубку и, хотя и не удержались от смешков, были счастливы видеть его целым и невредимым. Дрожа, Юли заглянул в овраг. С этой стороны было видно, что овраг глубиной не больше, чем в один хвост. Бояться ему было совершенно нечего.
Ха-ха-ха-ха-ха! хохотала, захлёбываясь, Ава на другой стороне оврага. Юли, видел бы ты себя!
Её хохот передался остальным сёстрам.
Эй, народ! окликнула их Ава. Смотрите! Смотрите! Кто я?
Ава грозно рыкнула мама.
Ава прижала переднюю левую лапу к груди. Правую била дрожь. Ава скорчила испуганное лицо и неуклюже прыгнула через овраг. Она удачно приземлилась на другой стороне, но упала на живот, отползла назад и, свесив над оврагом задние лапы, принялась отчаянно царапать камни передними когтями.
Ха-ха! расхохоталась Ада.
Хи-хи-хи! подхихикивала Али.
Так оно всё и выглядело! воскликнула Айя.
Давай, Юли! куснула его за горло Анна. Что не смеёшься? Это ж умора!
Ава, берегись! пронзительно закричала мама.
Красно-жёлтая королевская змея бросилась из оврага и вонзила ядовитые зубы Аве в ногу. Её вопль разлетелся эхом по каменной гряде. Мама схватила Аву за загривок и трясла, пока змея, продолжая извиваться, не разжала рот. Змея уползла обратно в овраг и скрылась в том самом месте, куда мог бы наступить Юли, будь у него ещё одна передняя лапа.
Тело Авы обмякло и шлёпнулось на камень. Лапы дёргались. Мама скулила и лизала Аве лицо. Юли с ужасом наблюдал, как яд растекается по сосудам у Авы в глазах, как её дыхание становится всё быстрее, быстрее, быстрее
И вдруг замедляется. И стихает совсем.
5
Дни возле норы проходили за днями, розовые и золотые.
Теперь, когда сестёр оставалось лишь пять, их власть над Юли развеялась. Им не хватало острого языка Авы, её злых придумок, чтобы мучить его дальше.
И всё-таки жизнь Юли не стала легче. Шкура по-прежнему чесалась. Живот по-прежнему ныл. После смерти Авы мама от горя перестала охотиться. Она лежала днями и ночами, уткнувшись лицом в камень, и сёстры добывали себе пропитание сами, как могли. Жуки и кузнечикивот и всё, что им удавалось поймать. Юли перепадали только колючие лапки и усики.
Интересно, спрашивал сам себя Юли, если бы Ава осталась жива, его жизнь изменилась бы к лучшему или к худшему?
Как-то ночью, когда сёстры уснули, Юли прокрался в дальний угол норы и свернулся в клубок возле мамы. Он вылизал ей слёзы из глаз, прерываясь только затем, чтобы почесаться.
Он хотел, чтобы она воспрянула духом. Он не мог охотиться сам. Мир оставался таким же огромным и неприветливым, как в день охоты на стрекозу.
Передняя лапа по-прежнему дрожала при одной мысли, что придётся карабкаться по каменистому склону или перепрыгивать через что-то шире, чем ус.
Мама!
Она не шелохнулась.
Мам, я голодный.
Он прислушался к её дыханию, тихому и прерывистому из-за рыданий. Интересно, стала бы она горевать точно так же, если бы змея ужалила его, а не Аву? И он опять начал чесаться.
Свет снаружи подёрнулся туманом. Через пару месяцев, когда опадут листья, сёстры отпразднуют День Золотистых Глаз.
Они станут взрослыми лисичками и уйдут из норы искать себе подходящую пару. А немного раньше свой собственный День Золотистых Глаз отпразднуют мальчики-лисы и отправятся метить свою собственную территорию.
Юли знал, что ничего этого никогда для него не случитсяс его-то тремя лапами. Но он был даже не против.
Когда сёстры вырастут и разбегутся, он собирался остаться в норе с мамойнавсегда.
Он начисто вылизал маме лицо, надеясь её разбудить. Он прошёлся языком по её морде, насквозь мокрым от слёз усам, добрался до ушей и заметил, что на одном не хватает кончика.
Мама! Как ты поранила ухо?
Это твой отец, прошептала мама, не открывая глаз. Так получилось.
Юли задумался. Какой, интересно, была бы их жизнь, если бы отец был по-прежнему жив?
Хватало бы им тогда еды? А его передняя левая лапаона бы выросла, как остальные? И Авабыла бы она добрее к нему? И была бы она по-прежнему жива?
Мама! А как умер папа?
Мама наконец открыла глаза. Что-то промелькнуло в них. Будто грозовые тучи.
Он дрался с другим лисом на высоком утёсе, сказала мама. Случился оползень, его засыпало.
Она вздохнула.
Иногда я по нему скучаю. Когда зайдёт солнце. Я была для него красавицей-лисичкой. Хоть я уже в годах, старая.
Юли хихикнул.
Ты же не старая! он вывернул голову и заметил седые клочки меха в маминой шубке. Нет ведь?
Она не ответила, и тогда он подумал: а ончто бы он сделал, если бы пришлось драться? Сбежал бы, наверное, услыхав первый рык.
А почему папа не убежал? спросил Юли.
Понятия не имею, фыркнула мама. Драчуны. Лишь бы подраться. Обещай, что никогда не будешь таким.
Юли улыбнулся ей:
Обещаю.
В первый раз после смерти Авы мамины губы тронула слабая улыбка. Тронула и тут же исчезла: мама увидела, как торчат из-под меха у Юли рёбра.
Как ты исхудал! охнула мама. Прости меня.
Юли уставился в землю.
Да.
Утром я поймаю нам что-нибудь поесть, сказала она и опустила голову, возвращаясь ко сну.
Живот Юли радостно заурчал.
И я останусь с тобой? Здесь? Навсегда?
Да, малыш, сказала она. Навсегда.
Он улёгся у неё между лап, и она свернулась вокруг него клубком: накрыла хвостом его хвост, спрятала его морду под своей, и они уснули.
6
Юли разбудил мамин испуганный голос.
Вставай! прошептала мама. Тебя надо спрятать.
Он открыл глаза и увидел, что она засыпает его листьями.
Что? Зачем?
Будем играть в игру, малыш! ответила мама, стараясь, чтобы голос звучал спокойно. Ты будешь играть в мёртвого, а сёстры станут тебя искать.
Она засыпала листьями его хвост.
Лежи смирно, не шевелись, пока я не скажу, что всё спокойно. Теперь тс-с! Начинаем играть.
Юли не понравился ни мамин голос, ни выражение лица.
Мама, я не хочу в игру. Я хочу еды.
А ну-ка, тише! Делай что говорят!
Юли жалобно хныкал, пока мама не засыпала листьями его голову. Он пытался лежать тихо, но сердце отчаянно колотилось без остановки.
Распахнув широко глаза, он выглядывал в просвет между листьями.
Снаружи разгорался рассветрозовый и тревожный. Западный ветер дул над валунами, и с ним прилетел новый запах. Под сосновым обнаружилось что-то лиловое.
Сёстры выстроились у входа в нору. Он никогда не видел их такими притихшими.
Ни слова о брате, шепнула им мама.
Это почему? поинтересовалась Айя.
Да, подхватила Али, кому какое дело до Ску-у-ули?
Вот уж не мне, хмыкнула Ада.
Никому
Вход затмила какая-то тень, и сёстры тут же умолкли.
Юли прищурился. Это был лис. Сначала был различим только силуэтдве острых лопатки сходились под углом к острым ушам. Юли прищурился сильнее и разглядел сквозь листья яркие янтарные глаза, чёрные полосы на морде и два клыка, белых и изогнутых, как ущербная луна.
Мама поклонилась.
Я думала, ты погиб.
И Юли понял, что лис был их отцом.
Лис задрал нос кверху.
Как же ты, полагаю, приятно удивлена.
Да, ответила мама дрожащими губами. Удивлена.
Горящие глаза лиса обследовали нору.
Может быть, пригласишь войти?
Да, ответила мама, оглядываясь на Юли, спрятанного под листьями. Прошу. Входи.
Лис шагнул внутрь, наполняя нору лиловым запахом. Юли надеялся, что обрадуется, увидев отца в норе живым и здоровым. А вместо этого он лежал и боялся, что какой-нибудь волосок из его шубки вдруг покажется из-под листьев. Он и сам не знал почему.
Лис, принюхиваясь, прошёл вдоль строя сестёр туда и обратно.
Это твоё потомство?
Да, это все, ответила мать, затаив дыхание. Пятеро.
Где самая смышлёная? Ава, кажется?
Умерла, ответила мама и глубоко вздохнула. Змея укусила. Откуда ты знаешь?..
Лис громко запыхтел, оборвав её на полуслове. Он повернулся к куче листьев, где лежал спрятанный Юли, и повёл носом.
Где калека?
От ужаса мама на мгновение потеряла дар речи.
Он тоже умер, проговорила она, едва дыша. Ночью, от голода.
А! усы лиса изогнулись в улыбке. Хорошо.
Он обежал нору по всему периметру.
Аву жаль. Послушным была лисёнышем. Исполняла все мои приказаниякак быть с недоростком: отбирай еду, пока не сдохнет от голода.
Юли вспомнил песенку, которую пели сёстры.
Мистер Шорк из пепла весь.
Недоростков любит есть.
Зубы злобно скрежещат.
Ловит маленьких лисят.
Слеза не скатится даже у мамы из глаз.
Ведь теперь станет больше еды для нас!
И Юли понял, что его отец и есть мистер Шорк.
Ты разговаривал с Авой? спросила мама.
Мистер Шорк улыбнулся.
Когда ты бросила меня умирать, там, под камнями, только злость помогла мне выжить. Но я выбрался из завала и выследил тебя по запахуиздалека.
Янтарные глаза будто пригвоздили маму к месту.
И наконец нашёл.
Мама пыталась улыбнуться. Но губы её дрожали.
Мистер Шорк прошествовал вдоль строя сестёр взад и вперёд, принюхиваясь к их шубкам и ушам.
Я приходил сюда по ночам, к подножию валуна. Следил. Хотел убедиться, что ты сохранила мне верность.
Он заметил грязное пятно у Агаты на лапе и, презрительно ухмыляясь, дожидался, пока она вылижет его начисто. Потом он подошёл к выходу и обвёл взглядом скалы.
Ава как-то раз увидела меня под ольхой. С тех пор я частенько вышёптывал ей по ночам секреты жизни. Она должна была сообщить мне, когда вы будете праздновать День Золотистых Глаз. Чтобы я мог вернуть себе то, что моё по праву.