Для разговора устроились в кабинете главного врача отделения, и Ромашин задал несколько нейтральных вопросов, чтобы свидетельница успокоилась. О погибшем он решил не спрашивать ничего, чтобы не провоцировать женские слезы, а говорил исключительно об отношениях Марии Митрохиной со свидетелями, и об отношениях свидетелей друг с другом. Ну и о работе, естественно, о том, например, почему при нынешней системе оплаты научного труда (в газетах писали, что ученые живут чуть ли не впроголодь) работники института не бросают свою профессию и не уходят в коммерческие структуры.
У нас текучести кадров почти нет, сказала Маша, думая о чем-то своем. И платят нормально, мы не филологи какие-нибудь. В прошлом году с Володей даже на Кипре побывали
Тут Мария Митрохина запнулась и приготовилась разрыдаться, но Ромашин вовремя пресек эти поползновения, задав вопрос о Данииле Вязникове. Темная лошадка. Женщины у него нет, работает в теоретическом отделе, природу, по его же словам, не очень любит, на пикник поехал, потому что всю неделю готовил какой-то доклад, надо было выветрить из мозгов остатки формул, а тут как раз возможность подвернулась.
Вязников действительно случайно оказался в вашей компании? спросил Ромашин.
Да, пожала плечами Маша. Хороший парень, но замкнутый, и все время один. Наверное, у него от формул мозги засорились, вот его Володя и пригласил
При упоминании имени мужа на глаза Марии набежали слезы, и Ромашин поспешил закончить разговор. Покинув больницу, следователь поехал домой, анализируя по дороге полученные свидетельские показания.
Что получалось? Если оставить пока вопрос о способе поджога, то мотивы были практически у каждого. Елена Криницкая хотела отомстить бросившему ее любовнику, а каковы бывают женское коварство и скрытая ненависть, Антон знал не понаслышкесталкивался по долгу службы. Мария Митрохина имела основания для ревности, и, судя по внешнему впечатлению, была не такой женщиной, чтобы прощать измены. Логики, правда, в этом не былоМитрохин ведь порвал с Криницкой, женившись на Марии, но разве логика работает, когда речь идет о любви, соперничестве и ненависти?
Виктор Веденеев тоже имел мотив для совершения преступлениякража научной идеи только человеку, ничего в науке не понимавшему, могла показаться причиной, не стоившей внимания. Себя Антон не считал знатоком психологии людей творческого труда, но года два назад ему уже доводилось разбираться с аналогичным делом о покушении на убийство. Тогда, правда, жертве удалось выжитьее пытались отравить, причем весьма неумело. Над мотивом посмеялся бы любой нормальный человекречь шла о каком-то приборе, один сотрудник ставил эксперимент, а другой, как оказалось, портил показания аппаратуры примерно так, как в романе Жюля Верна «Пятнадцатилетний капитан» негодяй Негоро портил показания корабельного компаса, в результате чего шхуна-бриг «Пилигрим» попала вместо Южной Америки в Центральную Африку.
Да, Веденеев имел мотив и, возможно, даже способ знал, с помощью которого можно было устроить Митрохину внутренний пожар.
А вот у Даниила Вязникова мотива не оказалось никакого, и возможности совершить преступление у него, скорее всего, тоже не было. В компанию он затесался случайно, по работе с горючими веществами связан не был и даже доступа к ним не имел, в отличие от остальных трех свидетелей, которые вполне могли стать подозреваемыми.
Конечно, это выглядело подозрительнопочему у всех есть мотив, а у Вязникова нет? Что-то здесь не то. Видимо, существовала скрытая пока причина, и потому именно на Вязникова следовало обратить особое внимание.
Так рассуждал бы любой читатель детективов и поклонник Кристи и Марининой, но Антон из собственного опыта знал, что мотивы преступления чаще всего ясны, преступники обычно не такие интеллектуалы, какими их изображают беллетристы, и потому, если человек выглядит невиновным, то таковым он чаще всего является на самом деле. А если принять во внимание, что женщина вряд ли по психологии своей выбрала бы столь варварский способ убийства, то самым подозрительным в этой компании оказывается Веденеев, его и нужно разработать в первую очередь
Света пришла сегодня с работы рано, к приходу мужа успела не только ужин приготовить, но даже отвезти к матери четырехлетнего Алешув детском саду объявили карантин по случаю скарлатины, и бабушка сама предложила забрать внука на неделю к себе. Умиротворенный великодушием любимой тещи, Антон расслабился и за ужином выпил водочкитрадиционное жаркое тому очень способствовало.
Оставив в раковине грязную посуду, отправились в гостиную смотреть по программе РТР вечерние новости. Стычка в Думе между коммунистами и «яблочниками» была скучной, не очень понятной, и Света принялась рассказывать о том, как в фирме подрались сегодня две клиентки, не сумевшие договориться о том, которая из них была в очереди первой. Антон слушал вполуха и попросил жену помолчать, когда в конце выпуска показали сюжет о сгоревшем автомобиле. Репортер побывал на месте происшествия после отъезда Ромашина, машину как раз грузили на трейлер, рабочие ничего толком не знали, а майор ГИБДД гнусавым голосом сообщил уважаемым телезрителям, что не нужно, господа хорошие, превышать скорость, потому что иначе получаются негативные инциденты с летальными для некоторых водителей последствиями.
Мысленно воздев очи горе, Антон опять переключился на дело о сожжении Митрохина и подумал, что у Ильи уже есть, вероятно, более точные сведения о том, какую скорость превысил погибший, сунувшись в багажник стоявшего автомобиля.
Извини, Светик, пробормотал Антон и пошел к телефону.
Слушаю сказал эксперт сонным голосом.
Это Ромашин. Не думал, что ты спишь в такое детское время.
Да уж слышу, что Ромашин, буркнул Илья. Мне вроде и имя твое тоже известно. Хочешь знать, что я выяснил на раскопках трупа?
Если нетрудно
А вот и трудно! злорадно заявил Илья. По телефону объяснять долго, а химические формулы ты на слух не воспримешь, так что езжай ко мне, кофе я обеспечу.
К тебе? усомнился Антон. Так ведь поздно уже. Пока доберусь
Кто говорил о детском времени?
И вообще, я с женой.
Все мы в этом мире с женами, философски обобщил Илья.
Нет, серьезно. Сына теща забрала, вот мы вдвоем
Приезжай со Светой. Ради такого случая я Олю разбужу.
Договорились, согласился Антон.
Репины жили недалеко, но ехать пришлось в объездна Профсоюзной меняли дорожное покрытие. Полчаса спустя Антон звонил в дверь, а Света с независимым видом читала написанное аэратором на грязной стене подъезда воззвание молодежи района к старикам с призывом убираться на тот свет и не мешать жить в новом веке.
Света с Ольгой встретились так, будто всю последнюю неделю мечтали расцеловаться и обсудить безвкусное манто первой леди России, надетое ею на презентации фильма Спилберга. Поняв, что жена пристроена, Антон последовал за Ильей в его кабинет, больше похожий на филиал кунсткамеры.
В организме погибшего нет никаких веществ, способных воспламениться, начал эксперт. Больше тебе скажутвоя гипотеза о так называемом внутреннем горении тоже не проходит. Обугливаться начала кожа, потом подкожный жировой слой и не больше сантиметра вглубь. Все. Будто человека сунули в печь крематория, а потом, когда горение только началось, быстренько вынули на стадии полуготовности.
Но одежда перебил Антон.
Вот именно! Одежда почти не пострадала, и этому я вообще не могу найти объяснения. Одежда на погибшем осталась почти целой, в то время, как автомобиль вспыхнул, будто свечка. Последнее, впрочем, понятно: этот дурак держал в багажнике запасную пластиковую канистру с бензином.
Значит, именно бензин, воспламенившись
Бензинэто было уже потом, сначала загорелся Митрохин. Мгновенно и на очень короткий промежуток времени внутри багажника температура поднялась до нескольких сотен градусов, что и привело к воспламенению канистры. В это время Митрохин был уже мертв.
Но такого быть не могло? сказал Антон, и на этом риторическом вопросе беседу пришлось прервать, потому что Оля внесла поднос с кофейником, двумя чашечками и сахарницей.
Сахар я не клала, сказала она. А если хотите печенья и вафли, ухаживайте за собой сами. У нас со Светой важное дело.
Разберемся, кивнул Илья.
Я еще буду с этим работать, продолжал он, когда жена вышла. Все пока очень предварительно, работы там не на одну неделю. Но я сильно сомневаюсь, что удастся обнаружить что-нибудь принципиально новое в дополнение к тому, что я тебе сказал.
А что ты мне сказал? удивился Антон. Я ничего не понял.
Я тоже, признался Илья. Если как на духу, то причин для возгорания не было никаких. Ни внешних, ни внутренних.
Следствий без причин не бывает, пожал плечами Антон.
Это ты в своем заключении напишешь, когда будешь закрывать дело в связи с истечением срока расследования.
Ты думаешь, что
Так мне кажется. В предвариловке я обозначу, что экспертиза не дала однозначного ответа на вопрос о причинах возгорания. А что до неоднозначных, ты мне скажи, какая причина тебя больше устроит. Начальству-то все равно, если дело придется закрывать.
Мне, в общем, тоже, пробурчал Антон. У тебя коньяку не найдется? Совсем ты мне голову заморочил.
Найдется, кивнул Илья. С кофе или по рюмочке?
По рюмочке и с лимоном.
Выпили с чувством.
Институт физики горения оказался длинным девятиэтажным зданием постройки семидесятых годов и располагался за высоким кирпичным забором. Пройдя проходную, где вооруженный автоматом охранник долго сличал его личность с фотографией, следователь попал во двор, огромный, как аэродром. Главный корпус возвышался, будто зуб, а рядом стояли корпуса поменьше, не видимые из-за забора, в том числе очень странные сооружения, больше похожие на разбомбленные вражеской авиацией пакгаузы. Горением в институте, видимо, занимались давно и серьезно.
Разумеется, сказал руководитель службы безопасности Борис Степанович Бережной, мне уже звонили. Вашему эксперту тоже нужен пропуск? Нет проблем, но это будет не сегодня. Пусть приходит завтра. А вас, Бережной посмотрел на Антона с подозрением, оценивая, видимо, способен ли следователь нарушить своими вопросами нормальную работу научного персонала, вас сейчас проводят.
Лаборатория быстрого горения располагалась на шестом этаже, из окон открывался изумительный вид на дальний лесчистый Шишкин, только медведей на поляне не хватало.
Когда Ромашин вошел, сотрудники в числе шести человек стояли у окна и, похоже, занимались подсчетом деревьев. Увидев следователя, Виктор Веденеев протянул ему руку со словами:
Вы не знаете, как Маша? В больнице не дают информацию.
Нормально, сказал Ромашин. Ее сегодня выпишут. А информацию не сообщают по нашему требованию.
А, кивнул Веденеев, тайна расследования. Не стану спрашивать, что вам удалось выяснить, все равно не скажете.
Разве не понятно? сказал из-за спины Веденеева плотный коренастый мужчина лет сорока с кустистыми бровями и огромной лысиной, блестевшей в лучах солнца, как мутное, давно не чищеное зеркало. Если следователь сам сюда явился, а не вызвал тебя к себе, то считай, что тут нас всех подозревают.
Вас-то в чем, извините? поднял брови Ромашин. И кстати, как
Долидзе, представился мужчина. Константин Долидзе. Для друзей Костя, для официальных органов Константин Вахтангович. А подозреваете вы нас всех в том, что мы халатно или со злым умыслом вынесли с территории горючее вещество, которое и было использовано в давешнем умерщвлении.
Странно выражается, подумал Ромашин. «Давешнее умерщвление», надо же. А вроде грузин
Вы специалисты, сказал он. Считаете, что это действительно могло произойти?
Вынос или убийство? осведомился Долидзе.
То и другое.
Вынести горючку могли, кивнул Константин. Убитьнет. Я имею в виду способ Нам Витя все описал в подробностях, и Лена тоже
Только сейчас Ромашин обратил внимание на Криницкую, которая при появлении следователя спряталась в тени большого шкафа, перегородившего комнату.
Я бы хотел поговорить с каждым из вас в отдельности, сказал Антон. По-моему, вон там, в углу, вполне можно уединиться.
В углу уже уединилась Елена Дмитриевна, и Антон направился к ней, взглядом попросив остальных продолжить свои разговоры.
За шкафом было не то чтобы темно, но сумрачно, и Антон случайно задел рукой клавиатуру стоявшего на лабораторном столе компьютера, и спавший экран осветился, голубой фон сделал обстановку интимной и даже чуть таинственной.
Я все время думаю, сказала Криницкая, не дожидаясь вопроса. Не могло этого быть. Никак. Никогда.
Что быть не могло, Елена Дмитриевна? осторожно осведомился Антон.
Ничего не могло. Я же вижу, куда вы клоните. Нет у нас таких горючек. И в институте нет. А убить Володю Господи, даже подумать об этом Маша? Она его больше жизни Когда у него осенью нашли опухоль Потом оказалось, что доброкачественная, вырезали, и все, но сначала, вы же понимаете, подумали Маша чуть сама не умерла, у нее, когда все хорошо закончилось, было такое нервное истощение, что
Ревность вставил Ромашин.
Какая ревность, о чем вы? К кому? Я знаю, вам уже донесли Да, мы с Володей были И что? Вы можете допустить, что любовьона как ну в общем, приходит, когда не ждешь, и уходит, не спрашивая. Так и у нас было. Мы с Володей слишком разные люди. Может, поэтому Я у них на свадьбе была подругой невесты. Маша была такая счастливая, что я все время думала: «Как хорошо, что у нас с Володей все кончилось».
Она ведь не Машу выгораживает, подумал Антон, а себя, доказывая, что не было никакой ревности. Случилась любовь и прошла. Появилась новаяВиктор Веденеев, вот он стоит отдельно от группы, бросает взгляды в нашу сторону, боится, как бы Лена не сказала что-нибудь, о чем потом придется жалеть.
Антон сделал приглашающий жест, и Веденеев подошел к столу, сел рядом с Криницкой, успокаивающе положил ладонь ей на руку.
Я не знаю, о чем вы Лену спрашивали, сказал он, но хочу сказать, что нет в нашей лаборатории таких горючек, чтобы он запнулся, не желая произносить слово «убить», но не находя и других слов для замены.
«Что они все об одном? с досадой подумал Антон. Наверное, именно эту проблему они обсуждали, когда я вошел. Нет таких горючек, значит, и способа нет. Глупо, вообще говоря, с их стороны утверждать то, что будет обязательно проверено. Точнееглупо, если они знают, что экспертиза докажет обратное. Но ведь они не дуракини Веденеев, ни Криницкая, ни этот Долидзе, ни остальные».
Я не занимаюсь сейчас физико-химическими проблемами, сказал Ромашин. Я в них ничего не понимаю. Возможно, смерть вашего друга была несчастным случаем. Возможнонет.
Если нет, то вы ищете мотивы, перебил следователя Веденеев. Уверяю вас, ни у кого и мотивов не было. Мы дружили.
А идея, которую Митрохин у вас украл и выдал за собственную?
Вы имеете в виду способ синтеза в вакуумной камере при подаче модулированного напряжения?
Возможно, Антон действительно имел в виду именно это. Вряд ли Митрохин украл у Веденеева две идеи. Хотя, если в первый раз ему сошло с рук, он мог и вторично
Да, сказал Ромашин. Об этой идее я и говорю.
Вы утверждаете, что не разбираетесь в физико-химии горения?.. Не украл у меня Володя эту идею, с чего вы взяли?
Даня, наверное, проболтался, тихо произнесла Криницкая.
А Когда статья вышла, в институте действительно многие говорили, что идея у Володи краденая. Глупо, что Даниил поверил. Спросил бы у меня, я бы Понимаете, идея действительно была моей, мы ее с Володей обсуждали, и он разработал экспериментальную методику. А я в это время работал над кластерным бло Неважно. В общем, я ему сказал: делай сам, на меня можешь не ссылаться.
Володя никогда бы не взял чужое, гневно бросила Криницкая и даже кулачком по столу стукнула. Если это вам Даня сказал, то он он Я с ним разберусь!
Лена, предостерегающе произнес Веденеев и повернулся к следователю:Даниил теоретик, у него специфические представления об интеллектуальной собственности. Он бы точно не стал отказываться от авторства.
Допустим, уклончиво сказал Ромашин, чувствуя, как обнаруженные им мотивы тают, будто снег в апреле. Вы говорите: Вязников не стал бы Вы хорошо его знаете?
По работеда, конечно, пожал плечами Веденеев. Замечательный теоретик, такой интуиции, как у него, я ни у кого не встречал.
Он бывал в лаборатории?
Здесь, у нас? Нет, конечно, на этаж у него нет допуска.
Не понимаю, искренне удивился Ромашин. Он ведь работает с вами
Да, все расчеты реакций объемного горенияего, и почти вся обработка результатов.
И он не приходил в лабораторию?
А что ему здесь делать? Теоретики сидят во втором корпусе. Даниилу вообще противопоказано появляться там, где есть работающие приборы и установки. Либо что-нибудь тут же перегорит, либо отключится, либо еще какая-нибудь гадость произойдет
Случай у Догилевых помнишь? оживилась Криницкая, которая, похоже, рада была поменять тему разговора.
Конечно, кивнул Веденеев. Это случилось на именинах у Зиночки Догилевой, она у нас лаборанткой работает, обратился он к Ромашину. Собрались на даче, человек двадцать там было, все свои, Даниила тоже позвали, не потому, что с ним веселее, а потому, что жалко его. Живет один, ни родителей, ни братьев-сестер, никого. С женщинами тоже не везет Так вот, до его приезда все шло нормально, но как только Даниил вошел в дом, сразу начали портиться подряд все бытовые приборы. Холодильник отключился и больше включиться не пожелал. Экран телевизора погас. Что там было еще?
Утюг, подсказала Криницкая.
Да, это самое удивительное! воскликнул Веденеев. На газовой плите стоял чугунный утюг, Зинины родители обычно использовали его, как тяжесть, когда капусту солили. В последний раз им гладили при царе Горохе. Так вот, Зина хотела переставить утюг на кухонный стол, потому что нужна была конфорка, и обожгла ладонь: железяка оказалась раскаленной.
Что тут удивительного? поднял брови Ромашин. Утюгвы сами сказалистоял на плите.
Но газ-то не горел!
Значит, кто-то зажигал раньше, а потом выключил.
Исключено, твердо сказал Веденеев. Был выключен главный вентиль, что во дворе. Я пошел, чтобы повернуть рычаг, а тут Зина завопила из кухни
Интересно, сказал Антон, хотя ничего интересного в рассказе Веденеева не нашел: обычная байка. Был у Антона в детстве приятель по прозвищу Флашка, который спотыкался на ровном месте. Все считали, что Флашка придуривается и играет на публику, но Антон, бывавший у приятеля дома, знал, что это не так. Флашка был несчастным человекомон даже по квартире старался перемещаться, нащупывая ногами путь, чтобы обо что-нибудь не споткнуться. И все равно падал, а однажды сломал ногу, упав с единственной ступеньки у школьных дверей. Объяснения этому феномену у Антона не было, а психолог с Петровки, которому он как-то рассказал эту историю, заметил глубокомысленно, что речь идет, скорее всего, о подсознательном процессе, когда ноги подворачиваются вне всякой связи с окружающей действительностью.
Правда, электроприборы в присутствии Флашки работали нормально, а утюги сами собой не нагревались.
Интересно, повторил Ромашин. Вот вы сказали, что вам было Вязникова жаль: и девушки у него нет, и живет он бобылем. Но ведь, по вашим же словам, он теоретик божьей милостью. Нужно ли его жалеть? Разве работа не компенсирует отсутствие женщины?
Виктор и Елена переглянулись.
Для иных, может, и компенсирует, уклончиво сказал Веденеев. А иные всю жизнь страдают.
Ромашин молча переводил взгляд с Виктора на Елену. Он догадывался, что должно быть продолжение, и терпеливо ждал.
Да что там, тихо сказала Елена, вы все равно узнаете. К гибели Володи это не имеет никакого отношения
Вязников давно и безнадежно влюблен в Митрохину, без эмоций проговорил Ромашин, сложив в голове нехитрую мозаику. Криницкая вздохнула, а Веденеев едва заметно поднял брови и посмотрел на следователя с уважением.
Он никогда в этом не признается, сказала Криницкая, и уж тем болееМаше. Впрочем, может, сейчас Нет, думаю, что и сейчас тоже. Особенно сейчас.
Вы считаете, что это мотив? неожиданно агрессивно спросил Веденеев. Оставьте эти идеи, Даниил и мухи обидеть не способен!
Вообще-то, сказал Ромашин, вопросы должен задавать я. Но раз уж вы спросили Конечно, мотив слабоват. А возможности для реализации вообще никакой.
Так что подозреваемыми все равно остаемся мы с Леной, да еще, возможно, Маша, с мрачным видом заявил Веденеев.
Ответить Ромашин не успелза шкаф заглянул давешний грузин по фамилии Долидзе.
Господа, сказал он, я, к сожалению, вынужден прервать вашу беседу. Витя, обратился он к Веденееву, во втором тигле пошел отсчет. Вы могли бы отложить разговор на два-три часа? Иначе придется прервать эксперимент, а это довольно большие деньги.
Да мы уже закончили, сказал Ромашин, поднимаясь.
Удалось разобраться? поинтересовался Долидзе. Или вы так и остались в убеждении, что Володю убили Витя с Леной?
У меня нет оснований для такого предположения, сухо сказал Антон.
Но вы его, тем не менее, сделали, осуждающе проговорил Долидзе.
Всего хорошего, сказал Ромашин и направился к двери.
За его спиной кто-то прерывисто вздохнул.
К теоретикам следователь не пошел. О чем говорить с Вязниковом, он пока не решил, а становиться объектом наблюдения со стороны десятка умных и проницательных людей ему не хотелось.
Вернувшись на работу, Ромашин позвонил в лабораторию судебной экспертизы.
Илья? сказал он. Я только что из института.
Отлично! обрадовался Репин. Я туда завтра собираюсь. Давай встретимся, расскажешь о впечатлениях.
Да, маловато информации, сказал он час спустя, выслушав Антона. Разговор происходил в кабинете Репина, хозяин расположился за журнальным столиком, а гость ходил из угла в угол, с неодобрением поглядывая на разбросанные в беспорядке бумаги, лежавшие не только на письменном столе, но и на журнальном, а еще на кожухе компьютера, в большой картонной коробке в углу и даже там, где бумагам не полагалось находиться в принципе: в полуоткрытом, будто рот астматика, обувном ящике. По сути, ничего ты не выяснил, если не говорить о странной способности Вязникова нагревать утюг и портить электроприборы.
При чем здесь утюг? отмахнулся Антон. Тебе нужно разобраться в горючих смесях, над которыми работают в лаборатории. Сложное делоя не о твоей компетенции говорю, а о том, что с тобой вряд ли будут делиться нужной информацией.
Как, ты говоришь, комментировал Веденеев? перебил друга Илья. «Либо что-нибудь перегорит, либо отключится, либо еще какая-нибудь гадость произойдет»? Вроде самопроизвольного возгорания. Конечно, человекне утюг на даче
Ты о чем? с недоумением спросил Антон, остановившись перед Репиним и глядя на него сверху вниз.
При Вязникове раскалился утюг, чего быть не могло. При Вязникове перестал работать исправный холодильник. При Вязникове без видимой причины сгорел человек.
Илюша, раздраженно сказал Антон. Давай без фантазий, хорошо? Иногда твое воображение мешает делу.
Да? отозвался Репин. Вероятно, ты прав. Но все-таки я бы на твоем месте
Под вечер Антон наконец решился и позвонил в муровский архив, куда обращался чрезвычайно редкос майором Ниной Равдиной у него отношения не сложились, они невзлюбили друг друга с первого взгляда, бывает ведь и такое в жизни, а на работесплошь да рядом. Уже набрав номер, Антон отметил про себя, что, похоже, подсознательно тянул время до пяти часов, когда Равдина обычно уходила домой, а на телефоне дежурили девочки, более, чем их начальница, склонные выслушивать нелепые порой обращения оперативников и районных следователей. Идея, которую просил проверить Илья, Антону выглядела притянутой за уши и не имевшей отношения к делу о смерти Митрохина. Он согласился навести справки, представляя, что подумают о нем девочки из архива, услышав, какие сведения необходимы следователю Ромашину.
Путаясь и перескакивая с пятого на десятое, Антон изложил свою просьбу и услышал в ответ:
Перешлите электронной почтой или по факсу официальный запрос, и мы постараемся найти в банке данных нужную вам информацию.
Да, майор Равдина хорошо вымуштровала своих подчиненныххоть бы одна человеческая интонация прозвучала в голосе этой молоденькой, судя по голосу, сотрудницы со странной фамилией Рукенглаз!
Понял, буркнул Ромашин. Прямо сейчас перешлю.
Что и сделал, набросав стандартный текст требования. Толку-то. К официальным запросам и отношение официальное. Теперь жди неделями, пока вечно занятые сотрудницы вечно недовольной майорши займутся запросом, отпуская при этом нелицеприятные шуточки в адрес районного следователя, который сам не знает, что спрашивает.
Майор Равдина позвонила в девять утра, Антон только вошел в кабинет, спал он этой ночью плохобыло душно даже при открытых окнах, и потому не сразу понял, чего хочет от него женщина с властным и капризным голосом.
Так вас уже не интересует запрошенная информация? раздраженно спросила Равдина, не расслышав в голосе Ромашина ожидаемого энтузиазма.
Интересует! воскликнул Антон. Просто, не удержался он от едкого замечания, прошло уже м-м восемнадцать суток после того, как я послал факс
Восемнадцать суток и шестнадцать часов, невозмутимо поправила Равдина. Ваш запрос был рассмотрен в порядке очереди. Переслать результат по электронной почте или вы предпочитаете факс?
По факсу, быстро сказал Антон. Не объяснять же этой рыбе в форме майора, что в райотделе всего три компьютера, а электронная почта есть только у начальника, которому следователь Ромашин еще в прошлый четверг доложил о полной бесперспективности дальнейшего расследования по делу о гибели Владимира Митрохина.
О запросе в муровский архив Антон не забыл, но и отношения своего к странной идее Ильи не изменил: когда дело разваливается, самые странные предположения имеют право на жизнь, но на самом-то деле все это глупость несусветная, и сведения, которые сейчас перешлет недовольная майорша, поставят точку и на этой, явно ни к чему непригодной гипотезе.
Ничего себе, пробормотал Антон, когда полчаса спустя забрал в дежурке только что выползшие из факсового аппарата листы бумаги. Одного, по его предположениям, было достаточно, а выползло семь, да еще с текстом через один интервалнадо же, интересно, что такого надыбали девчонки в банках данных по городским происшествиям?
Вернувшись в кабинет, Антон углубился в чтение. Вечером он взял бумаги домой и перечитал их после ужина, пока Света мыла посуду, а четырехлетний Алеша смотрел по телевизору сказку для малышей.
Утром следователь Ромашин заперся в своем служебном кабинете и, сославшись на срочные дела, попросил его не беспокоить. Он в третий, а потом в четвертый и пятый раз перечитал полученные из архива бумаги, а потом набрал номер эксперта Репина.
Илюша? сказал он. Тут ответ на запрос поступил. Приедешь ко мне или зачитать тебе по телефону?
Света позвонила в полдень и спросила, придет ли он домой вовремя, потому что будут показывать концерт Киркорова, и ей бы хотелось посмотреть, положив голову мужу на плечо. Алешку мама забрала на все выходные, и вечер они проведут вдвоем. Неужели он не понимает, как это иногда бывает важно?
Светочка, проникновенно сказал Антон, я вернусь рано и, может быть, не один, а с приятелем. Так что ты приготовь что-нибудь вкусненькое, хорошо?
Будучи уже пять лет замужем за следователем, Света умела делать простые умозаключения, и потому ответила коротко.
Хорошо, сказала она, но вложила в это слово все свое невысказанное недовольство.
Положив трубку, Ромашин посмотрел на часыдвенадцать часов одиннадцать минут. Сегодня пятница, но если Вязников действительно таков, каким его описывают сослуживцы, то, скорее всего, он еще в лаборатории. Хотя, с другой стороны, теоретик может работать и дома, в спокойной обстановке.
Сначала Антон позвонил в институт.
Только что вышел, сказал приятный женский голос. Может быть, еще на этаже, ждет лифта. Позвать?
Да, если не трудно, попросил Ромашин.
Запыхавшийся голос Вязникова послышался в трубке минуты через три.
Это Ромашин, следователь милиции, сказал Антон. То ли ему показалось, то ли Вязников на другом конце провода действительно всхлипнул? Вы не могли бы составить мне сегодня компанию? Хочу с вами поговорить.
Я деревянным голосом проговорил Вязников. У меня Мне приехать в отделение?
Не очень удобное место для спокойного разговора, усмехнулся Антон. К тому же, я обещал жене быть рано. Так что приглашаю к себегарантирую кофе, чай, бутерброды. Есть напитки покрепче.
Э Как-то это Вы меня в гости или на допрос? голос Вязникова стал чуть более бодрым.