Из трех книг Мелани лишь одна была написана на английском. Как говорил господин Стоун, ее написал человек, имени которого уже не встретишь нигде. Это была его первая и последняя книга, потому что после ее написания автора бросили на съедение голодным собакам. Представляя его крики боли от раздирания плоти сотнями острых зубов, Мелани задумывалась, не пожалел ли он о том, что решил написать книгу. Именно поэтому томик становился ценнее, пропитавшись невидимой кровью писателя.
Это мог быть обычный молчаливый вечер в семье Мелани, если бы не одно роковое «но»: он был последним в их спокойной жизни.
Мелани! позвала Беатрисия. Спускайся обедать!
Девушка с грустью заметила, что голос мамы меняется. Он становится тише и скрипучее, словно матушку трясут. Мелани часто думала о смерти. Размышляла, сколько лет отведено жить ей и ради чего. Ведь в каждой жизни человека есть скрытый смысл. Кто-то успевает его раскрыть и умирает счастливым, а кто-то покидает этот мир, не оставив от себя ни следа.
«На свете жило столько людей, а мы знаем лишь о сотнях».
Она спустилась. Беатрисия уже сидела за столом и, сложив руки на коленях, ждала дочь.
В дверь постучали. Мелани и матушка в испуге бросили взгляд на вход. Удары не прекращались, заставляя замереть в оцепенении. Затем раздался голос:
Открывайте! Это был мужчина. Не сказать, что злой. Скорее, он дрожал от уличного холода.
Мелани, оглянувшись на мать и получив от нее кивок, двинулась ко входу.
Кто вы? спросила она осторожно, стараясь не выдать беспокойства.
Вести из королевского замка для Беатрисии.
Мать встала из-за стола и поспешно открыла дверь. На пороге стоял худощавый мужчина. С сумкой на плече, в насквозь промокшем плаще с капюшоном, в изношенной рубахе, измазанных в грязи штанах. Похоже, вестник вышел еще до того, как полил дождь. Седые волосы слиплись на лице, глаза горели.
Проходите. Беатрисия любезно отошла от двери, впуская гостя.
Мелани прижалась к окну, схватилась за подоконник и напряглась. Вестники были нечастыми гостями в ее доме, а если и приходили, то с важнейшими новостями.
Присаживайтесь, господин Тоулин. Беатрисия указала на стул напротив себя. Хотите есть?
Мужчина посмотрел на нее оскорбленно, словно желание есть считалось постыдным для человека. В следующую секунду его лицо разгладилось. Он выпрямился, улыбнулся и мягко произнес:
Спасибо, я воздержусь.
Рядом с вестником Тоулином Мелани чувствовала себя как с дикой храпящей собакой. На вид он был милым и добродушным, но глаза порой выдавали подозрительно напряженные искры, губы сжимались, а взгляд бегал по комнате. Всего пару раз, но Мелани и этого хватило, чтобы заподозрить неладное. От него веяло жадностью. Такому человеку нельзя доверять слишком много.
Какие же вести вы принесли? наконец спросила Беатрисия.
Тоулин, казалось, и забыл, ради чего пришел. Он продрог до нитки, и тепло дома заставило его забыть о деле. Он потянулся к кожаной сумке, закрытой так прочно, что ни одна капля воды не смогла бы просочиться внутрь, даже если бросить сумку в воду; вытащил оттуда сверток и развернул его. Мелани заметила витиеватый шрифт, закорючки и королевскую печать красным воском.
«Ровно десять лет назад Сноудония содрогнулась, когда ее правители, король Ботермунд и королева Селестина отправились в поход на ту сторону моста. С тех пор никто их не видел. По сему случаю принцесса Маргарет, единственная наследница престола, объявляет о дне памяти умерших правителей. В следующий день ни один торговец не должен стоять у своего прилавка, ни один смешок не должен раздаваться на улицах Страйтфорда. В этот день принцесса Маргарет велит всем сидеть в своих домах и молиться за души усопших». Тоулин закончил ораторствовать и переместил взгляд на Беатрисию. А вы, покуда являетесь слугой, должны сегодня же явиться в замок и приступить к своим обязанностям. Принцесса Маргарет нуждается в верных помощницах для подготовки ко Дню памяти. Приедут гости из далеких земель.
Ох, Беатрисия прижала ладонь к груди, это великая честь для меняслужить в такой важный для принцессы день.
Десять лет назад, думала Мелани, король и королева, а также их свита и величайшие умы не только Сноудонии, но и мира пропали в дремучих лесах на той стороне моста. Мелани было всего пять, но она помнила гул от рога, ознаменовавший трагедию, печальные новости и смерть. В тот день люди собирались у королевских ворот, чтобы почтить память правителей. Их бы не стали хоронить раньше положенного, но прошло уже полгода с тех пор, как они скрылись в лесу, и надежды на то, что они живы, совсем не осталось.
Мелани не понимала, зачем правители лично отправились в лес, если на него возложен запрет? Может, они подозревали о чем-то необычном и хотели проверить?
Пропажа правителей пробудила целую волну слухов, которую сразу подавила королевская рать. С тех пор в сердцах людей жило сомнение в официальной версии: «Были съедены дикими зверями».
Они ехали туда не с корзинками для цветов, а с целой оравой обученных воинов. Искусство владения мечом было у них в крови, они без труда могли убить и волка, и медведя, и дикого кабана. Любого зверя.
«А что, если их убили древние существа?»
Мелани метнула взгляд наверх. Прямо над ней находилась комната с тайником, в котором лежали запретные книги.
Ее размышления прервал хрипловатый голосок вестника Тоулина:
Вы можете взять с собой и дочь. Уверен, она поможет, если хозяйству обучена.
О, господин, она на все руки мастерица! Мать Мелани сияла как никогда. Она всегда нахваливала дочь за ее домашние заслуги.
Мелани потупила взгляд, не зная, что ответить. Тоулин смотрел на нее не отрываясь. По телу девушки пробежала холодная дрожь. Она робко произнесла:
Д-для меня будет честью помочь матери в подготовке к столь важному событию.
Она поклонилась, хотя Тоулин не был достоин такого почета, и поспешила в свою комнату. Вестник провожал ее ядовитым взглядом до тех пор, пока подол платья Мелани не исчез за лестницей.
Девушка закрыла дверь в комнату и села на кровать. Откинув волосы назад, она слегка сгорбилась и, не сводя глаз с пола, попыталась разобраться в смешанных чувствах к Тоулину. В первые минуты знакомства она приняла его за жалкого хитреца, но сейчас Мелани все еще чувствовала на себе его тяжелый насмешливый взгляд.
Чтобы отвлечься от скверных мыслей, она закрыла дверь на замок, склонилась над кроватью и вытащила из тайника книгу, написанную на понятном ей языке. На первых ста страницах были нарисованы древние существа: гномы, великаны, василиски, русалки, нимфы, банши, циклопы, гоблины, ведьмы, людоеды. После сотой странички открывался раздел древнейших известнейших деятелей, которые скрывали свою сущность.
Среди них была Янтарная Тень. Свое прозвище некое человекоподобное существо получило за характерную янтарную тень, которой оно обладало помимо черной дымки, окружавшей тело. Глаза его, по описаниям, светились янтарным светом. Он был в странных коротких штанах выше колен, в черной необычной накидке и диковинной обуви на высокой подошве и на веревках, какую Мелани в жизни не видела. Черты его лица невозможно было различить на потертых страницах. Хоть возраст его был указан: более сорока тысяч лет.
Взгляд Мелани упал на Алую королеву северного края, жившую до нашей эры. Рожденная от союза ведьмы и людоеда, она переняла качества обоих родителей: питалась человеческой плотью и знала заклинания. По сказаниям, девушка была небесной красоты, с красными волосамиодна из последних в своем роду с таким цветом.
Мелани невольно залюбовалась угольным рисунком Алой королевы. В сердце колыхнулось странное чувство, словно ей знакомы эти безумные, налитые кровью и жестокостью глаза, худые руки, длинные ногти, способные проткнуть горло, и соблазнительные припухшие губы. Казалось, Мелани уже когда-то видела ее. Быть может, в кошмарном сне?
Девушка перелистнула несколько страниц, пока не дошла до карты древних земель. На ней чернилами вырисовывались четыре части, разделенные красными границами. Каждая из них была подписана: Северный край, Восточный край, Южный край, Западный край.
Восточный край Ее губы словно произносили эту фразу не раз и не два, но на самом деле Мелани впервые читала ее вслух.
На стыке четырех земель был нарисован круг, подписанный как «Перепутье краев. Центральный пятый край».
Ветхая лестница заскрипела. Кто-то поднимался в комнату к Мелани. Девушка поспешно спрятала книгу в тайник, заправила кровать так, чтобы она выглядела нетронутой, и подошла к двери, чтобы открыть замки.
На пороге стояла Беатрисия.
Собираемся, милая?
Собираемся, матушка.
Глава 3
Погода не радовала жителей Страйтфорда. Грязь облепляла ноги, одежда пропитывалась холодной водой, принимая неряшливый вид. Поэтому королевский двор послал за Беатрисией и Мелани карету.
Услышав ржание лошадей, Мелани выбежала из комнаты. Она надела невзрачное платье из плотной ткани, чтобы не мерзнуть и не выделяться в замке. Несмотря на мрачный вид, она не выглядела оборванкой. Ей еще никогда не приходилось бывать в доме принцессы Маргарет. Еще никогда Мелани не видела ту вблизи. Не сказать, что она мечтала об этом, но унять интерес было сложно.
Матушка Беатрисия в плаще уже ждала ее. Она потушила огонь в камине, надеясь, что дом не сильно остынет, пока их не будет.
Они сели в карету. Напротив сидели еще две служанки. Все любезно поздоровались, и карета тронулась.
Немного укачивало, когда карета тряслась, время от времени наезжая колесами на камни. Грязь брызгала в разные стороны, пачкая дверцу и ноги лошадей. Мелани клонило в сон от убаюкивающего стука дождя по крышам домов и лужам, от шлепающих копыт лошадей и глухого скрипа колес. Воздух пропитался влагой, а холод и влагавещи неприятные, если ты на улице и не одет должным образом.
Мелани изредка поглядывала на матушкиных коллег, которые обсуждали фронт работ в замке. Кому-то предстояло готовить, кому-томыть посуду и убираться на кухне. Самой Мелани уже нетерпелось узнать, как выглядит замок. Беатрисия иногда рассказывала ей о роскошных покоях, о диком камне, которым был отделан пол, о гигантских каминах и величественных статуях; о дорогих шелках, из которых шили платья принцессы Маргарет и ее придворных. В такие моменты глаза Беатрисии горели завистливым огнем.
За окном показались высокие железные королевские ворота, по которым тянулись позолоченные прутья, складываясь в узоры и орнаменты. Они чем-то напоминали ветви кустарника.
Карета остановилась. Кучер открыл дверцу. Мелани пропустила всех вперед в знак уважения. Она с облегчением обнаружила, что ступила не в лужу или грязь, а на камень, которым был отделан весь двор. Мелани с восхищением ахнула, оглядываясь по сторонам. Перед ней возвышался величественный замокказалось, что если долго на него смотреть, закружится голова. Но только Мелани хотела выразить свой восторг маме, как та положила ей руку на плечо и тихо произнесла:
Идем, Мелани.
Их высадили в задней части замка, предназначенной для слуг.
Мелани вошла внутрь, и ее шаги эхом отразились от голых каменных стен. Коридор для слуг чем-то напоминал подвал, только ухоженный, с канделябрами и факелами. Коридор был широким, но не длинным, и вел в помещение для слуг, которое было в два раза больше дома Мелани. Там слуги переодевались, оставляли вещи и в зависимости от обязанностей проходили в ту или иную дверь.
Сейчас здесь было оживленно. Девушки и женщины сновали туда-сюда, поправляли чепцы и невзрачные платья, прятали свои вещи в невысоких деревянных шкафчиках и проходили через двери, на каждой из которой было обозначение: кухня, зал собраний и так далее. Из этого места можно было попасть в любую часть замка.
Итак, дочка, Беатрисия пристроилась в уголке рядом со своим шкафчиком, я начну убираться в парадной. Будешь мне помогать.
Мелани кивнула и стала наблюдать, как матушка вытаскивает из шкафчика вещи, переобувается и пытается заправить волосы так, чтобы они не выглядывали из-под чепца. Мелани аккуратно помогла маме спрятать седые пряди и улыбнулась.
За одной из дверей можно было набрать в ведро воды и взять все необходимое для уборки. Мелани наполнила ведро и взяла побольше тряпок.
Они вышли в переднюю часть замка. Огромная люстра, украшенная сотнями свечей, озаряла все пространство. Мелани сначала решила, что и пол, и ступеньки, и стены, и высокие вазы с цветами темных оттенков отделаны золотом, но это были лишь теплые отблески. Они совсем не подходили наступающему черному дню. Узор на бронзовых перилах ступеней из желтого мрамора напротив парадных дверей чем-то напоминал Мелани орнамент на воротах. На стенах висели картины с нее ростом, написанные маслом, углем и даже воском. Мелани впервые видела восковые рисунки. Она невольно подумала, что если вдруг что-то случайно сломает, то придется платить за это до конца дней. Взять хотя бы эти вазы у входа и по углам. К ним лучше не подходить.
От стен отразились шаги. Все обернулись, бросили свои дела и побежали к парадной лестнице. Мелани не сообразила, в чем дело, пока не увидела принцессу Маргаретрусоволосую высокую девушку с теплым, но слегка снисходительным выражением лица. Беатрисия встала с пола, вытерла руки о фартук и спрятала их сзади. Она кивнула Мелани, и обе поспешили к остальным слугам, выстроившимся в ряд.
Мелани стояла последней, рядом с матерью, но отчетливо видела принцессу. Ей было около двадцати, волосы заплетены в длинную косу, лежащую на плече, четкие черты лица, ярко выраженные скулы и широкая челюсть. Голова поднята гордо, губы сложены в слабой улыбке, карие глаза тоже улыбались при виде слуг. Она сложила руки впереди себя и стала похожа на нетронутую бежевую кисточку из-за стройного тела и пышного платья. Платье было не таким роскошным, как описывала мама. От обычных служанок ее отличало лишь отсутствие фартука, чепца и швабры в руке. Похоже, свои наряды она приберегла для важного дня.
Мои дорогие слуги Тонкий голос, которому она безуспешно пыталась придать оттенки взрослости, прозвучал на весь зал. Девушки и женщины заулыбались ей. Я благодарна вам за то, что выполняете свою работу. Особую благодарность выражаю тем, кто не должен был сегодня приступать к своим обязанностям, но все равно приехал, чтобы поддержать меня и все королевство. Я не оставлю это без внимания, обещаю. Завтра с утра начнут прибывать гости из далеких земель. Очень надеюсь, что приготовления закончатся вовремя.
Она выдержала паузу, ожидая, что кто-то из слуг ей возразит или о чем-то спросит, но все промолчали. Принцесса продолжила:
Основная часть встреч пройдет ближе к вечеру. В конце дня памяти вы получите поощрение.
Госпожа Маргарет, начала одна из служанок, что нужно будет делать, когда мы закончим работу?
О, поверьте, работы будет предостаточно. Мне понадобится несколько служанок, чтобы разносить еду, остальные будут ее убирать и помогать на кухне, чистить овощи и мыть посуду.
Принцесса Маргарет обвела их задумчивым взглядом. На секунду Мелани показалось, что девушка страдает косоглазием, потому что та странно переводила взгляд от одной девушки к другой. Она повернулась к Мелани, но глаза смотрели в другую сторону.
Беатрисия, это твоя дочь? спросила Маргарет.
Сердце Мелани учащенно забилось. Она тут же выпрямила спину и стояла, стараясь не шевелиться.
Да, моя госпожа, гордо отвечала Беатрисия, оглядываясь на дочь.
Мелани чувствовала на себе десятки взглядов служанок, но старалась не подавать виду.
Она у тебя красавица, тише произнесла Маргарет. Мелани это отчего-то напугало. Я велю ей разносить еду. Нужны еще четыре девушки.
Мелани вдруг ощутила всю ответственность задания. Принцесса Маргарет так легко доверила ей разносить еду в дорогой посуде, расставлять ее так, чтобы не задеть никого из почетных гостей и ничего не обронить По телу пробежали мурашки. Она хотела возразить принцессе и отказаться от работы, но Беатрисия, словно почувствовав намерения дочери, взяла ее руку и непривычно крепко сжала.
Принцесса Маргарет выбрала разносчиц и велела всем продолжать работу.
После того как все разошлись по своим углам, Беатрисия, все еще держа дочь за руку, отвела ее в сторону.
Завтра с утра прибудут гости. Ты должна быть в платье для слуг званием выше.
Точноне крутиться же вокруг гостей в одежде для уборки.
Мама, это так почетно, начала Мелани, стараясь не смотреть Беатрисии в глаза, в которых горел счастливый огонь от осознания, что сама принцесса Маргарет поручила ее дочери быть среди гостей. Мелани не хотелось расстраивать мать, но страх все испортить был куда сильнее. И все же я не могу быть завтра среди гостей. Я боюсь с позором уронить на кого-нибудь блюдо и с тем же позором потом собирать еду с пола. Я боюсь оплошать и подвести тебя.