Схватив за шиворот, я легко оторвал его тощее тельце от земли и ткнул, буквально швырнул, почти вбил лицом в покрытые рыжей слизью от глины, куски.
Мне стоило немалых усилий не отрезать ему его дурную башку. Я ждал всего, оправданий, слёз, падений ниц и на колени, сбивчивых объяснений типа "бес попутал, жить шибко хотелось" Вместо этого в ответ криком раздалось то, что даже впечатлило меня неожиданно проявленной твёрдостью из губ этого мозгляка:
Брешете Нет не может этого быть!!! неподдельный, настоящий ужас бился в клетках его вытаращенных глаз. Он истерически задёргался, стараясь убрать лицо как можно дальше от ЭТОГО. Упёршись изо всех сил руками в землю, он силился оттолкнуться от неё, избежать соприкосновения с тем, что возлежало перед ним так близко
Такое подделать практически невозможно, для этого нужен великий жизненный опыт, замешанный на вечном обмане Которого у сопляка просто ещё не было.
Да прирождённый талант актёра.
Ни того, ни другого в вас вряд ли достанет, если вы только-только пришли в себя после дикой боли и сильнейшего физического потрясения, лишь с полминуты назад
После того, как вам надавали по башке пудовой гирей, не так легко удержать в ней подобные таланты и навыки.
Да будьте вы хоть трижды Чаплином!
И я поверил. К тому же только дурная смелость обречённого организма, которому уже нечего терять, позволит бросить в лицо убийце наглое и дерзкое утверждение относительно лжи того, кто вот-вот вскроет вам черепушку.
Это меня крайне озадачило. Нелегко переживать дважды за пару минут крушение диаметрально противоположных умозаключений. Особенно если каждое из них хоть несколько секунд кряду казались единственно возможно верным Я отпустил его.
И что же это, по-твоему, такое?
Это обычное мясо Они его недавно принесли откуда-то, сказали, что убили какое-то животное
Парня колбасило. На фоне этой новости всё остальное для него на какое-то время как-то поблекло.
Я молчал, не зная, что и думать. Я знал точно, о чём говорю. Человечина, вне всяких сомнений. Да только не в чем мне было пока упрекать мальчишку.
Видно же, что для него это удар куда больший, чем для меня, видевшего и раньше всё, даже такое. Даже каннибализм. Просто тогда, в те далёкие годы, ЭТО воспринималось по-другому. Это были ЧУЖИЕ люди. Не из МОЕГО народа. Не в МОЕЙ стране. И не посреди НАШЕГО леса
Ну-ка, давай подробнее
Мы в нашу бытность иногда натыкались на полусгнившие останки тех, кем попировали какие-нибудь чернокожие повстанцы или попросту балующиеся позабытыми ритуалами и памятью предков папуасы. Но видеть это в русском лесу?! Хотя о чём это я говорю? Всёэто значит ВСЁ!!!
Мир перевернулся.
И всё стало для многих обыденным. Даже то, что раньше казалось сверхужасным, ныне приживается, как нечто само собою разумеющееся. Жизнь на этой планете на долгие годы, если не на века, приобретает наиболее простой и, может быть, почти естественный для выживания вида, порядок развития и ход вещей Что страшно вдвойне.
Нет больше иного закона и страха, чем тот, который самоутвердился в связи с тем, что
Нет больше Кодексов и статей. Нет больше тех, кто способен осудить чудовище в голос и не поплатиться за это собственным окороком с нежной задницы
Нет больше тех, кто побежит с доносом и напишет заявление. Как нет и самих тех, кому можно накарябать это самое заявление. Сейчас балом правят сила и пуля.
Истеблишмент сдох.
И на его руинах победоносно, задорно и радостно отплясывают наконец-то вырвавшиеся на свободу самые низменные инстинкты человечества
Глава VII
Когда пацан немного пришёл в себя, хотя и это понятие было для него крайне относительным, я сделал ему чаю.
Пока он, аж зажмурившись от удовольствия, прихлёбывал бодрящий напиток, я выяснил, что все, кто лёг на этой поляне почти часа назад, приходились ему что-то вроде «командиров». А он«салабон», новобранец.
Если это слово было применимо к весьма странной по сути «армии», в которую его угораздило угодить.
Незадолго до катастрофы их, кучку молодых оболтусов, потянуло на модную турбазу в районе Красной Поляны.
Вдоволь накуражившись и натусившись на тамошней вечеринке с заезжими ди-джеями и гостями из разных регионов, весь этот недозрелый бамбук в количестве двухсот тридцати с лишним душ, не считая большого количества людей разных возрастов, отдыхавших там же, оказался заложником происшедших перемен. Какое-то время заботу о них взяли на себя работники баз отдыха и пансионатов, согнавшие со всех окрестных мест весь наличный люд в одно огромное стадо.
Завезённых накануне продуктов и запасов питьевой воды хватало на первое время, а потом Потом в район нагрянули толпы бездомных и голодных людей, пролилась первая несмелая или наглая, намеренно жестокая, кровь. За извечное: еду, кров, одежду
Народ разбился на группы и занял "круговую оборону" от «соседей». Так продолжалось две недели.
А спустя ещё неделю, когда съели даже окрестных енотов, вооружённые до зубов лица вошли в долину
Тех, кого посчитали нужным и достаточно жизнеспособным, построили в колонны и повели, почти погнали, в сторону Горячего Ключа. То есть почти весь молодняк старше 16, что там был. Естественно, всех молоденьких девушек; девчонокпочти детей, и женщин среднего возраста.
По какому ещё критерию шёл отбор, Паша (это было настоящее имя мальчишки) не знал. Что стало с остальными, которые "не глянулись" людям в форме, Жуктакой ещё кличкой представился мне тинэйджертоже не знал. Похоже, общее состояние здоровья играло далеко не последнюю роль. Однако в толпе смутно гуляли рассуждения о том, что тех, оставшихся и «невостребованных», просто перестреляли.
Наиболее «умные» сообразили и поделились этими мыслями с другими, и заявили, что они теперьпленники. И что вести себя стоит тихо и покладисто, не поднимая шума и недовольства по поводу тяжестей перехода и отсутствия удобств.
И действительно, как только маленькая группка молодняка из Москвы попробовала запротестовать относительно скромного питания, отсутствия чистого белья и душа, совместного беганья по кустам в туалет на привале, их жестоко, нечеловечески избили. Двое из семи умерли почти сразу же. Девушек, первыми поднявших этот глупый возмущённый хай, изнасиловали. Попытавшуюся вступиться за них женщину постарше тоже зверски отметелили, изнасиловали уже толпой, после чего колонну вновь пинками построили и погнали быстрее обычного.
Больше прав качать не пробовал никто.
А после того, как их привели на место, в какой-то укреплённый посёлок, они были распределены между своими «инструкторами». Для которых они скорее служили слугами и мальчиками на побегушках, чем бойцами.
Хотя несколько ребят, ушедших со взрослыми куда-то к этим местам, так назад и не вернулись. Жуку в качестве «наставников» достались Ермай и его "банда".
Для чего служили девочки и остальные женщины, понять не трудно. Но те очень быстро свыклись со своею естественной природной ролью, словно поняли, что теперь мир целиком принадлежит мужчинам. И даже вовсю старались угодить в кустах и постелях воякам. За что им перепадало всякого рода вкусностей и поблажек куда больше ребят
Хм а ты на них в обиде за это, что ли?
Тот стушевался:
Да ну почему Нет. Просто обидно как-то. Они же люди, гордость какая-то должна быть, что ли А не за конфету
Они прежде всего суки, понимаешь? В смыслесамки. Они всегда будут с тем, кто правит и сильнее, и крайне редкодо конца с тем, кто угнетаем. И знаешь, сынок Они мудры от природы, эти женщины. И они, пусть только лишь теперь, но всё же признали то, что так или иначе им приходилось вдалбливать в их чумные головы все те времена, что просуществовала человеческая цивилизация. Для этого понадобилась мировая жопа. Но если это должно было случиться хотя бы для того, чтобы прозрели наши бабы, может, будем считать, что оно того стоило?
Мир ценностей поменялся моментально. Вот ты. Разве ты думал когда-нибудь о том, что потеряешь тьму времени глупо и без пользы, вытанцовывая на ваших «дансингах»? Прокалывая уши и ноздри, как дикарь?
Жук напряжённо слушал, словно боясь пропустить хоть слово. И торопливо вставил:
Я не прокалывал, как видите. И он поспешно стал тянуть себя за уши. Ну, я «ботан» по-вашему, конечно Но до «педикализма» не дошёл, слава Богу
Я кивнул:
Ну, не ты, так другие. Во все времена хватало кретинов и бездельников, подобных пчёлам без жала. И они сгинули. Сечёшь мою мысль? Так и с женщинами Тряпки, сплетни, удовольствия, дорогие побрякушки, вот что для них было смыслом жизни. Редко, опять жедети и родные.
Хрен его знает, может, по-другому они и не хотели? За этими бирюльками им удавалось, наверное, прятаться от ужасов и трудностей обыденной жизни А мы, мужики, как распоследние дураки, изо всех сил и всяческипотакали им, в этом их стремлении свалить на нас же свои проблемы и трудности Ох, и преуспели же мы в этом! В результате все понимаешь, ВСЕ мыпросто жирные, не способные уже прыгать блохи на скатерти жизни. Пришёл нектои попросту смахнул нас ладонью Как крошки поролона. Да уж я закуриваю и смотрю в огонь.
Похоже, тот тоже прислушивается к моим разглагольствованиям так, будто пытается сравнивать, а насколько ж вырос интеллект человека с тех времён, когда он помнил нас, ещё бегающих с каменным топором по девственным лесам начала Эры.
- В моё время была вот такая глупая песенка: "Лучшие друзья девушекэто бриллианты". Ты её, наверное не застал. И не помнишь, мал ты был ещё Да только ТЕПЕРЬ у этой песенки появился совершенно новый, настоящий смысл. Смысл наизнанку. Теперь эти самые драные бриллианты они порой рады бы зарядить в виде дроби в патрон. Всезараз. Хотя бы в один патрон, чтобы выжить в определённый момент Самое время.
Что-то меня понесло куда-то в лирику с этим, незнакомым мне, подростком. Нужно менять направление разговора:
Родители твои где, как ты думаешь?
Тот молчит сперва, а потом с какой-то затаённой надеждой начинает говорить:
Батяня был электронщиком. Классным электронщиком. Много зарабатывал. Но не в городе, а где-то заграницей. Он любил меня безумно
А ты?
О, я просто не мог без него! Особенно в раннем детстве В его глазах блеснула всё-таки непрошенная слезинка. Он сглотнул её торопливо, украдкой смахнул с угла глаза, будто стыдясь этого проявления тоски.
Как раз за месяц, как нас ну, накрыло, он уехал куда-то в командировку. Так сказал. Я почему-то так не хотел, чтоб он уезжал. Не знаю, как чувствовал Тихий вздох
А маманяони в разводе. Уже лет пять. Я с батей и бабкой жил. Ну бабуля и мать, я думаю, утонули Как все
Он старательно не хлюпал носом, но что-то в его голосе говорило о том, что сдерживаться ему стоит больших, безумно больших трудов.
Ещё лучше тему я нашёл, дурак старый
Прости, Пашка. Думал, живы твои
Ничего, я сильный, наверное Я уже выплакал по этому поводу своё, всё, что было. Всех оплакал. И теперь только сильная горечь в душе и осталась
Мы посидели вот так, без слов, минут пять.
Я медленно и задумчиво ворошил догорающие ветки в костре, измельчая от нечего делать угли. А он застылнапряжённо, не мигая, держа в руках давно остывшую кружку чая и глядя куда-то в глубину рощи, словно там увидел что-то из светлых картин собственной коротенькой и глупой жизни.
Невольно я со щемящей грустью вспомнил собственное детство. Свой ущербный, жёсткий детский мир.
Отца, вечно занятого собственными мыслями и странными делами, с которым мне редко удавалось найти, о чём даже просто поговорить
Просто пройти с ним гордо по улицам, держась доверчивой ручонкой за его крепкую ладонь Не знаю, стоит ли уже высказывать прошлому свои детские обиды Но я вдруг остро, от души, до привкуса крови в горле позавидовал этому мальчишке, что с головою купался в отцовской любви и ласке все свои незрелые годы. Как же ты, должно быть, был счастлив, рыжий молокосос
Время текло, тикало неумолимо, и как ни хорошо было глазеть на огонь, копаясь в памяти и нежась в волнах его ласкового тепла, у меня было дело.
Жук Он вздрогнул, пока ещё не отрывая глаз от своих "туманных далей":
Д-да
Что из себя представляет эта «армия»? Сколько их? Он, наконец, словно нехотя оторвался от собственных мыслей и переключился на эту тему. Помедлил, будто прикидывая:
Сколько? Я думаю, дяденька, пару тысяч их есть точно. Но они не сидят все на одном месте, вот в чём дело. Постоянно приходят и уходят куда-то. Словно по поручениям каким-то. Постоянно новые лица. Вроде как это месточто-то вроде сборного или промежуточного пункта.
Х-ха! Пересылка, этап ещё скажи! я насмешливо глянул на Жука. До фига знаешь, сопля? Такие слова умные порешь, "сборный пункт", "промежуточный пункт"
Ага Довольный похвалой, тот даже заулыбался. «Наблатыкался» там, у них. Так вот. Поэтому, мне кажется, их гораздо больше. Знаете, их вообще трудно назвать однородной армией в полном смысле этого слова. Там были люди и в военной форме, и в охотничьей.
Многие приходят туда вообще в гражданском рванье. Как дохляки, вставшие из могил. Кожа да кости. Так их на месте там «банят», стригут, кормят. Обучают. Чем-то там лечат, если вши и прочее. Там даже врачи есть. Переодевают уже в форму. Вооружают. А потом, когда очухаются, уводят колоннами куда-то. По сотне и больше за присест.
Я присвистнул. Вот тебе раз! И сколько ж реально через этот и подобные ему, накопители, прошествовало народа? Не просто гражданских попрошаек, а БОЙЦОВ?! И куда всё это воинство затем растекалось?
Жук тем временем заливал вдохновенно и взахлёб:
Знаете, немало там и кавказцев, хотя основной костяк составляли мужики, похожие больше на русских. Не знаю, русскими ли они все были на сто процентов, потому что мне слышались иногда странные слова. В основном большинство молчало. Командовали нами вообще несколько человек. Те точно русские. А, вот ещё Среди них долго была какая-то группа Потом ушла. Так перед ними все просто ходили на задних лапках.
И выглядели они простону, просто шикарно, наверное. Человек двадцать пять. Формапросто суперовская! И держались они как-то обособленно. Ни с кем в разговоры почти не вступали. Только с каким-то Минаком. Он там навроде командира над остальными был. Но те ему не подчинялись. Скорее, наоборот. Как отдельная каста, честное слово! Парнишка ожил, отвлёкся и разговорился.
Форма чёрная? Как кожаная или резиновая на вид? я уже знал, что услышу в ответ.
Да А Вы откуда знаете? Жук даже перестал жевать выданную мною галету. И застыл с набитым ртом.
Да уж знаю. Ты ешь, ешь, давай. Мне идти надо. Сейчас сделаю тебе ещё один укол и прощай, брат.
Над поляной повисло тягостное молчание. Лишь слышно было, как потрескивает и шипит, под падающими в него каплями дождя, совсем уж несильно горящий огонь костра.
Куда же Вы пойдёте? Паша тупо смотрел на меня, как будто не понимал, что ну, не кинусь же я ему отчитываться о своих планах и маршрутах.
Спросил, скорее, для того, чтобы скрыть собственный страх. Страх перед пустым, чужим лесом. И наступившей ночью. Явно парень никогда не оставался в них один. Тем более так далеко от жилья и взрослого мира
Да так, Пашок Прогуляюсь по своим делам-с Я встаю с бревна.
Мне придётся бросить тебя, парень. Не таскать же мне тебя за собою до тех пор, пока не убьют или тебя, почти калеку Или меня, отягощенного твоим неспешным и малоскоростным присутствием. Ты виден и прекрасно слышен издалека, как тяжело пыхтящий тысячетонный локомотив. А мне Мне в друзья и попутчики больше подходят тишина, скрытность и умение иногда почти не дышать
Ты для меня сейчасобуза.
Я ему так и сказал. Клянусь, из его глаз вот-вот готовы были снова брызнуть слёзы, но уже слёзы отчаяния. Его можно понять. Один, на полуприсядках, в раскоряку. И к тому же полный профан во всём, что касается того образа жизни, что так привычен мне Куда я с ним, чёрт меня задери?!
А а куда же мне-то идти?! в этой фразе было заключено всё невысказанное отчаяние мира. Но я на такие штуки не покупаюсь.
Да не ори ты так, чудо в перьях Куда хочешь иди, пацан. Я для тебя не папа, пойми. Скажи спасибо, что просто жить оставил. Ты ведь меня видел, верно?
Тот непонимающе кивнул.
Мне бы по "долгу службы" приколоть тебя надо, как кабанчика. А я тебя лечу, разговоры тут с тобою разговариваю Чуешь? Возвращайся к своим.