Но когда компания приблизилась к окраине города, стало не по себе. Фонари встречались всё реже, а потом и вовсе исчезли. Выглянула загадочная Луна, и под её тусклым светом друзья искали дорогу в заповедник «Столбы». Луна решила помочь путешественникам и провела лучом по дорожной гальке. Дом и тополь начали свой путь вверх, но неожиданно таёжные деревья спустились на дорогу и загородили им путь.
Что ты здесь забыл, горшечное растение! Смотрю, тут ещё и недвижимость пожаловала, впереди всех на дорогу вышел высокий мрачный кедр. Ветви его были лохматыми и спускались до самой земли, двух толстых веток на вершине не былодело рук охотников за шишками.
А, это ты, Кедрач! Я здесь по делу, не к тебе в гости пришел! смело ответил тополь. Дом со спутниками замерли.
Ты своей модной стрижкой смущаешь нас, таёжных ребят! Шёл бы ты обратно в городскую теплицу! И своих друзей забралвам тут не рады, настаивал кедр. Другие деревья с любопытством разглядывали гостей.
Мы ищем лесную ведьму, она очень нам нужна. Ты бы лучше помог, Кедрач! Давай так: ты нас пропустишь к Столбам, а за это проси, чего хочешь. Что я могу для тебя сделать? тополь выжидательно смотрел на кедра, тот думал.
Хорошо, я помогу. Но взамен ты отдашь нам коробочку с лунной пылью, которая принадлежит твоему дружку! Мы, таёжные жители, тоже хотим изредка бывать в городе, кедр услышал за спиной восхищённый шелест листьев: как он правильно придумал.
Корней вопросительно посмотрел на Иннокентия. Тот возмущённо фыркнул:
Вот так и бери с собой дерево!.. Он всё знает Дорогу покажет Ничего он не знаетдеревянная голова!.. Ещё и Иннокентий должен выручать, как всегда!.. он запустил руку в карман, посмотрел на окно второго этажа и достал из кармана своё сокровище. Вот, возьмите.
Вот ваша пыль! сказал тополь.
Спасибо, Корней, не ожидал от тебя, городского белоручки, Кедрач спрятал баночку к себе на макушку под оживлённый шёпот таёжных деревьев. Я дам вам провожатого, кедр протянул лапу, и на неё запрыгнула маленькая рыжая белочка. Вот и Рыжик! Она всю тайгу знает, не заблудитесь.
Пробегу, проведу, все лазы покажу! запрыгала на мохнатой лапе кедра белочка, потирая крохотные лапки. За мной, ребята! Нам на самый верх, к Первому столбу. Из-за тебя, толстяк, правда, придётся деревья попросить разойтись, заметила белка, обращаясь к дому, иначе не пройдёшь, тропинки больно узкие, на это замечание Пахом обиженно запыхтел.
Белочка свободно скакала с ветки на ветку, таёжные деревья время от времени приветствовали её, некоторые справлялись, кто такие её спутники. Те старались не отставать, хотя очень иногда хотелось задержаться и рассмотреть хорошенько всё вокруг, тем более что к темноте они уже привыкли. Никто из друзей ни разу не был на Столбах. Слишком далеко тайга от города, да и дом ведь существо не самое подвижное.
Какой удивительный мир открывался городским жителям! Тайга шумела тысячью голосов, из которых складывался особый напев, особая мелодия-эхо, грустная и весёлая, нежная и порывистая, лёгкая и мощная. Вот как тайга говорила по ночам. Звёзды над тайгой были крупнее и ярче.
Как ты думаешь, Иннокентий, есть ли на других планетах дома? спросил дом домового, глядя в звёздное небо.
Если там живут такие же умные существа, как люди, у них точно есть дома, заговорил Иннокентий, и домовые есть.
А растительность, значит, никого тут не интересует? возмутился тополь.
И деревья там должны быть, как же без деревьев, миролюбиво продолжил домовой.
Звёзды подмигивали с неба, а вот Луна была холодна и непреклонна. Иннокентий совсем загрустил. Он тосковал, когда Луна долго не слала весточек. Вдруг он заметил, что девочки нет в окне.
Ты где, ребёнок? крикнул Иннокентий в проём окна.
Я тут нашла тетрадь и карандаши. Я немного порисоваласказала Полина.
Иннокентий порывисто прыгнул к ней в окно.
Нет! Убери, где взяла. Не выношу беспорядок! Как говорил мне художник Суриков: «По местам, казаки!» Иннокентий вырвал из рук у девочки тетрадку, причинив ей боль. Домовой забыл, что обращаться с ребёнком нужно очень бережно, потому что кожа её хрупкая, как крылышки у бабочки.
Проститихо сказал домовой. Я не люблю беспорядок, он хотел было положить тетрадь на стол, но увидел, что на листке уже что-то нарисовано. Это был его портрет. В пиджаке и шарфе. Мазня! сказал домовой, но тетрадь снова сунул ребёнку в руки. Полина улыбнулась и прижала рисунок к груди.
Тем временем они поднялись к избушке лесной ведьмы.
Дом так устал, что с радостью остановился рядом с резной скамеечкой. Впереди стояла избушка. Вся она была вырезана из дерева. Барельефы на стенах изображали невиданных животных, травы, волшебные грибы и ягоды. Всё это шевелилось, перевивалось и колыхалось, как клубок змей. Домовой спрыгнул на выпирающие из земли сосновые корни и направился к двери.
Кажется, моя пыль была отдана зря! Взгляните-ка! Иннокентий указал на берестяную записку, которая была прилеплена к двери сосновой смолой, и прочитал следующее: «У сестры. Идите к лешему!» В конце записки вместо росписи стоял знак совиной головы.
У сестры? А где живет её сестра? Может, домового спросить? задумался дом.
Изба у неё неживая, разве что стены. Да и без домового, она домового прогнала. Сварливая бабка, тяжело с ней бок о бок жить. Но добрая. Тут неподалёку в столбистской избе живёт мой приятель, леший Иван Иваныч. Может, он знает. Рыжик, проведи нас к Ивану Иванычу! Да позови его! попросил белочку домовой.
Белочка повела путников дальше. Всем было любопытно повстречаться с настоящим лешим. И только тополь не мог расслабиться под пристальными взглядами сосен.
Белка прыгнула в открытое окно избушки. Иван Иваныч не заставил себя ждать. Бородатый коренастый старичок вышел из бревенчатой избы и направился к ним. Изба явно дичилась нежданных гостей и поглядывала на них искоса. Пахом было подмигнул ей, но получил в ответ такой суровый взгляд, что сразу раздумал знакомиться. Белочка же, выполнив задание, махнула хвостом и ускакала по своим делам.
Добро пожаловать, дорогие гости! сказал Иван Иваныч. Чем обязан?
Здравствуй, хозяин тайги! Иван Иваныч, не знаешь ты, где лесная ведьма? Где сестра её живет? заговорил Иннокентий.
На что мне твоя старуха? Она никому свои планы не докладывает. Давайте-ка у Деда спросим, у камня-столба моего, который я уж пятьсот лет кряду охраняю Дед всё знает. Только почти всегда спит и ни с кем не разговаривает, а если говорит, то стихами. Ему самому уже пять тысяч лет, он в основном о вечном думает, тут леший обратился к деревьям: Расступитесь, сосны и берёзки, на пару минут, мы пройдём к Деду! деревья нехотя разошлись по сторонам и дали путникам дорогу.
Дом, поднимаясь по крутому склону, вдруг улыбнулся и сказал:
Как интересно! Как тогда, с Василием Никанорычем, вдруг вспомнил дом. Помните, тоже была целая история со спасением старого дома. Срочно нужна была наша помощь! друзья закивали.
Славная вышла история, закивал Иннокентий. Расскажи человеческой девочке, если хочешь.
Глава четвёртая
На помощь!
Первая история, рассказанная домом Пахомом
человеческой девочке
Жизнь в городе шла своим чередом. Но случались и непредвиденные происшествия.
Как-то раз дом получил от дрозда-почтальона тревожный почтовый листок. На листке значилось:
Уважаемые граждане дома!
Срочное собрание. Театральная площадь. 02.00.
Дом забеспокоился, разбудил тополя и побрёл узнать, что стряслось.
Театральная площадь оживилась. Со всех сторон сходились старые и молодые дома и деревья. В толпе дом увидел свою подругучасовню Параскеву. Дом уже лет восемьдесят был без памяти влюблён в это хрупкое создание, но сказать о своих чувствах не решался. Рядом со стройной часовенкой дом казался себе краснощёким неуклюжим толстяком. Как раз сегодня дом хотел пригласить Параскеву погулять на набережную, а тут такое.
Здравствуй, батюшка! часовенка наклонила маковку.
Доброй ночи, Параскева! Я так рад, что ты здесь
Тс-с! Начинается.
На середину площади вышел резной бревенчатый дом Маркел Лаврентьич, старожил и глашатай.
Господа! сказал Маркел Лаврентьич печально и трепетно. Тревожные новости! Вы все знаете нашего друга Василия Никанорыча. Это пожилой уважаемый бревенчатый дом. Так вот, Яков Гаврилыч говорит, что его собираются сносить!.. Один человек, строитель Зарубин, хочет построить новый дом! А Василия Никанорыча, ах
Площадь разом вздохнула.
Как же так, Василий Никанорыч ведь объект культурного наследия!
Не может быть!
Что же нам делать?
Да разрази его грибок! Мать его придорожная ночлежка, отецтрухлявый пень! это подал голос старый деревянный дом Исидор Кривые Ворота. Он всегда очень горячился.
Зря вы так, батюшка, мать егопочтенная женщина, как и бабка. И мужчины в их роду честные и трудолюбивые, заступилась за семейство строителя Параскева.
Видел я всю его семью в сыром погребе!
Исидор! Молодёжь слушает
Деревянный дом нахмурился и засопел.
Господа! Господа! Я знаю, как нам быть, взял слово Театр Пушкина. Мы должны написать ему письмо!.. Мы попросим его Мы будем умолять Должно же быть снисхождение Ведь это наша история!..
А подпишемся «Театр и компания»? съязвил Исидор.
В толпе захихикали.
Надо дать знать куда следует, предложило Здание Суда, его арестуют и будут судить. За что-нибудь.
Я могу его из квартиры не выпускать пару недель! предложила Новостройка Нелли, в которой жил Зарубин.
Боже упаси! взмолилась Параскева.
Слово взяла очаровательная Краевая Больница:
Друзья, я думаю, Василия Никанорыча никто не тронет! Вы поглядите на его резные ставни. Разве можно уничтожать такую красоту?..
При этих словах забытый в пылу спора Василий Никанорыч сам посмотрел на свои ставни и изумился, какой же красивый он на самом деле есть, раз такая барышня в белом обратила на него внимание.
Но тут заговорил Пахом:
Я знаю, как нам поступить, сказал он, мы его немного напугаем!
Собрание внимательно стихло.
Мы попросим Аполлона. Спустись к нам, Аполлон, ты нам нужен.
Дома расступились, и на середину площади с колонны слетел Аполлон, бессменный и прекрасный страж Театральной площади. Он был обёрнут в длинный кусок ткани, на голове бронзовой фигуры был лавровый венок, а в руке лира.
Чем я могу помочь? спросил Аполлон. Неужели я могу кого-то напугать. Я призван вдохновлять! Я ведь не призрак графа Дракулы. Я всего лишь древнегреческий бог и прекрасно играю на лире! Но если нужно, пожалуйста, скажите, что делать, Аполлон изящно провёл ладонью по волосам.
Не скромничай, ты самый что ни на есть подходящий! И ещё я попрошу своего Иннокентия. Выходи, дорогой мой, позвал дом.
Домовой приоткрыл дверь и высунул голову, смерил всех надменным взглядом и высунулся весь.
Я всё слышал. Я не намерен. У меня пол не мыт, ковёр не чищен, шторы не глажены
Милый мой Иннокентий, кто ещё, если не ты! улыбнулся Пахом.
Так мне и Суриков говорил: «Пойди вымой кисти. Кто еще, если не ты!» Или не онначал рассуждать домовой сам с собой.
Это ты к чему, Иннокентий?
Ни к чему! Говорил и всё!.. Эх, ладно, помогу.
Дома радостно зашумели. Решено было действовать незамедлительно, следующей же ночью. Вскоре собрание разбрелось, а дом, Иннокентий и Аполлон остались.
Заговорщики долго шептались, и только под утро разошлись. Нужно было хорошенько выспаться.
***
Следующей ночью операция под названием «SOS» была начата. Строитель Игорь Зарубин давно мечтал выстроить новый дом прямо в центре города. И тут ему, наконец, повезло: старый дом можно было сносить. Игорь был весел и очень доволен собой. Он работал допоздна, устал и хотел поскорее лечь в постель. Только строитель вошел в свою квартиру, как свет погас. «Перебои с электричеством», подумал Игорь и пошёл за свечкой. И только зажёг свечу, как за спиной что-то прошмыгнуло.
Варенька, это ты? мужчина подумал, что это может быть его дочь. Свеча в его руке дрогнула. И опять послышались шаги. Да нет, все ведь уехали отдыхать. Это мне кажется, сказал вслух Игорь. Как только он это произнес, свет в коридоре вновь зажёгся. Никого в комнате не было.
Игорь прошёл в гостиную, сел на диван. Неожиданно включился телевизор.
Добрый вечер! В эфире вечерние новости. Сегодня стало известно, что один из домов на центральной улице будет снесён. На месте дома строительная компания «Построй и живи» выстроит новый торговый центр. Напоминаем, что приготовленный под снос особняк является важной частью архитектурного ландшафта нашего города
Картинка исчезла. Мужчина перевёл взгляд на кресло, и на голове Игоря Зарубина зашевелились волосы. На кресле в гостиной его квартиры сидели два человека. Худощавый в шарфе и бронзовый в тунике и с лирой.
Что?.. Кто?.. Да что это?.. вымолвил Игорь.
Мы пришли поговорить, начал человек в шарфе, о доме, который вы хотите снести.
Это что, какой-то дурацкий розыгрыш? немного пришёл в себя Игорь.
Совсем нет. Ядомовой, представился худой.
А я Аполлон, древнегреческий бог и музыкант, сказал человек в тунике.
Да вы сумасшедшие! Зарубин метнулся к двери, но наткнулся на бронзового Аполлона.
Очень невежливо так уходить! сказал музыкант.
Тогда мужчина кинулся к окну, распахнул его и хотел прыгнуть, но оттуда на него всеми своими окнами смотрел дом! Самый настоящий живой дом. Это был Пахом. Дом сказал: «Ай-яй-яй!», и Игорь вновь отпрянул в квартиру.
Так вот, собственно, чего мы хотим, продолжил домовой как ни в чём не бывало, не сносите наш старый дом.
Если вы всё же не послушаете нас, то имейте в виду: каждую ночь я буду прилетать к вам и играть на лире. Вы любите музыку? Аполлон прошелся пальцами по струнам. Игорь замотал головой.
А если лира вас не страшит, то я превращу вас в жабу! добавил домовой. Игорь замотал головой ещё быстрее.
Так-то, дорогой вы наш. Доброй ночи! сказал домовой и достал что-то из кармана. Это была маленькая перламутровая баночка. Домовой открутил крышечку: Не трогай наш дом! и дунул в банку.
Больше Игорь ничего не помнил. На следующее утро он проснулся на диване, а на полу рядом лежала записка: «Приятного дня! Домовой и Аполлон».
Я больше никогда не буду сносить дома, раз и навсегда решил Зарубин. Только строить!
***
А Иннокентий и Аполлон, успешно завершив дело, спускались по лестнице к Пахому.
Иннокентий, ты правда можешь превратить человека в жабу? поинтересовался Аполлон.
Ну что ты, превращение людей в жаб и других существ не входит в круг моих обязанностей. Я это так, для верности, признался домовой.
А я поверил.
Как говорил губернатор Теляковский, «какой артист во мне умирает!», процитировал Иннокентий.
Я всегда думал, что это римский император Нерон сказалзасомневался Аполлон.
Говорил и всё тут! домовой гордо запрокинул голову и молча зашёл в свой дом.
Пахом и Аполлон переглянулись.
Чего это он? поинтересовался дом.
Наверное, устал, Пахомушка. Мы отлично справились с заданием! сказал Аполлон. Я полетел! Пора мне на площадь, вдохновлять людей на творчество! Привет от меня спасённому Василию Никанорычу.
Дом радостно вздохнул и побрёл на своё место.
Пойдём, Иннокентий, светает. Спасибо тебе, дружище! Как старик-то обрадуется. И его старенький домовой тоже.
Да кабы не я!.. Ладно, у меня ещё уборка не окончена, и Иннокентий с чувством выполненного долга и только ему присущим достоинством пошёл убираться. Ночь прошла не зрядрузья сумели сохранить жизнь старого дома.
Да Чего только не происходило в этом городе.
Глава пятая
Дед
О том, как путники беседовали со столбом Дедом
Компания, состоящая из дома, девочки, домового и тополя, под предводительством лешего дошла до Деда. Леший Иван Иваныч первый подошёл к огромному камню-столбу, который очень был похож на спящего старика, и провёл рукой по его бороде.
Проснись, Дед! крикнул леший. Проснись, родной! К тебе гости!
Пахом, Иннокентий и Корней тихонько стояли на почтительном расстоянии.