Да ладно, усомнилась я. Никакой не красавец.
И спешно проинспектировала мысленным взором Сашкин портрет: глаза у него широко расставленные, темные и необычной формы, ресницы короткие и очень густые. Прямые пушистые брови, нос уточкой, ямочка на выпуклом подбородке. Волосы цвета дубовой коры, чуточку волнистые и вечно торчат в разные стороны. И вроде никто его в нашем классе красавцем никогда не считал. Хотя кое-кто уже давно на него запал, тут я в курсе.
Рост замечательный, накачанный такой, а за разрез глаз, как у твоего Сашки, любая девчонка полжизни отдаст! продолжала так не в тему восхищаться мать. Издевалась, ну точно.
Обыкновенные глаза, пробормотала я, чувствуя, как пересыхает во рту.
Ну, тебе виднее. Кстати, он каким спортом занимается?
Раньше баскетболом, но в последнее время забросил, пожала я плечами. А, еще туризмом, в походы ездит ну то есть ходит.
Ну, на баскетболе и в походах так не накачаешься, наверняка спортзал посещает, резюмировала мать и ушла на кухню.
А я отползла в свою комнату, рухнула ничком на диван и приготовилась плакать. И вроде бы причины не было, но вдруг на душе стало так тревожно и тоскливо, будто потеряла что-то. Потеряла, чего не имела, и теперь не знаю, как дальше жить без этого. Куда я только смотрела, спрашивается? Почему в моем представлении Сашка остался примерно на уровне пятого класса, когда он и меньше меня был ростом, и в самом деле полненьким, с пухлыми смешными щечками? Как, скажите, я ухитрилась ослепнуть на целых пять лет?!
Мать уже вовсю ругалась, что ужин стынет, а я никак не могла оторвать глаз от Сашкиного лица на общей фотографии девятого класса. Даже спать улеглась, засунув ее под подушку. И на другой день бежала в школу, задыхаясь от волнения, от дурацкой улыбочки сводило губы. Я просто умирала от желания как можно скорее увидеть Сашкуи что же? Он всего лишь коротко мне кивнул и уткнулся в тетрадь по алгебре, в которой что-то дописывал торопливо, не иначе десятый вариант решения задачи, он же у нас чертов математический гений! Я плюхнулась на стул рядом, хотя вообще-то мы сидели с Линой за второй партой у окна, а Дятлов с Мажейкасомза нашими спинами. Но на переменах мы часто менялись местами, вот и сейчас я опустилась рядом с Сашкой, подождала немногоне обратит ли внимание. Нет, даже головы не повернул. Тогда я достала одну из наших общих детских фоток, подсунула ему под руку. Сашка на секунду замер, потом поморщился:
Убери. На дух не выношу своих старых фотографий. Можешь меня отрезать, а свою мне подаритьты тут очень миленькая.
Почему не выносишь? Ты такой смешной был, как медвежонок.
Вот потому и не выношу.
Ой, да ладно, ты же изменился. А я я изменилась?
И снова подтолкнула к нему фотку. Саня на нее оценивающе глянул, потом перевел взгляд на меня, уронил голову сначала на одно плечо, потом на другое.
Хм, даже не знаю, что сказать, чтобы не огрести. Вы же, девчонки, терпеть не можете меняться.
Вот только не надо меня обобщать! взвилась я. Думаешь, мне бы хотелось сейчас выглядеть как в третьем классе?!
А, ну тогда перемены налицо конечно же, заверил меня друг, даже по плечу потрепал. И ты оправдала все ожидания! Слушай, извини, я тут кое-что хочу доделать до звонка.
Я молча вернулась на свое место: стало очевидно, что на самом деле никаких перемен Сашка во мне не увидел. То есть увидел, конечно, но не осознал. Не обновилась я в его сознании, проще говоря. С тех пор прошло почти полгода, и я со страхом замечаю, что Сашка продолжает отдаляться от меня.
Конечно, я была в курсе, что в семье у Дятлова какие-то проблемы, вроде как Сашкин отец растратил деньги, выделенные ему государством по гранту, и едва-едва не очутился в тюрьме. С Сашкой мы на эту тему никогда не говорили, случилось это в прошлом учебном году, и я полагала, что все уже в порядке: ведь он по-прежнему учится в нашей отнюдь не дешевой гимназии, нормально одевается, имеет карманные деньгизначит, обошлось и говорить тут не о чем. Домой к себе Саня давно уже не приглашал, ну он и живет далеко, за городом, в частном доме.
Ходить в кино на каждую премьерунаша традиция. Обычно вчетвером, но вчера Кимка и Вилли покаялись, что случайно посмотрели этот фильм по компу, не разобрались сразу, что новый. И второй раз их не тянет, фильм так себе, едва на троечку.
Может, не пойдем? тут же повернулся ко мне Сашка, вопросительно свел домиком пушистые брови.
У меня в который раз за последнее время заныло в груди: он что, только и ждет повода от меня избавиться, даже традицию готов нарушить?
Пойдем, отрезала я. А если ты не хочешь, то я и одна могу!
Ну вот еще, на фиговый фильм, и одна, расплылся в улыбке Дятлов, и мне стало легче дышать.
И вот сейчас все мои надежды сосредоточились на походе в кино, как будто он должен был все изменить в правильную сторону. Придирчиво вглядывалась я в свое отражение, будто собиралась подвергнуть зеркало допросу с пристрастием. Хотя я ведь не слепая и сама знаю, что на внешность мне жаловаться не приходится. Доказательство томудесяток разбитых сердец, начиная еще с детского сада.
Я внимательно окинула себя отстраненным взглядом: темно-пепельные пышные волосы до плеч, а одна боковая прядка у лица совершенно белая, вроде как седая. Было время, когда я стеснялась этой аномалии, даже закрашивала в парикмахерскойно это давно в прошлом. Потом-то я сообразилаа мать постоянно твердила об этом, что седая прядь придает моему образу нужную изюминку. Лицо у меня овальное, черты правильные, глаза не сразу поймешь какого цвета, вроде серыеочень светлые, перламутровые, но могут менять оттенок то в зелень, то в синеву, зависит от настроения. Брови и ресницы такие насыщенно-графитовые, что в младших классах некоторые вредные учителя даже подвергали меня испытанию намоченным платком или отсылали мыться в туалет. Жаль, конечно, что я совсем не похожа на мать, она в юности была настоящей красавицей, но и так сойдет, жить можно. Но как, как сделать так, чтобы Сашка наконец меня увидел по-новому?!
Вот, к примеру, пришла бы я к Сашке домой, а его мать закричала с порога что-то типа: «Ой, Даночка, какой же ты стала красавицей!» Глядишь, у него в мозгах что-то и щелкнуло бы, переключилось на нужную волну. Но в гости Саня меня не зовет, нужно искать другие пути.
И вдруг я придумала. Все должно случиться сегодня, прямо в кино. Я приду туда грустной, подавленной, сделаю вид, будто ничто мне не в радость. Сашка парень добрый, он наверняка спросит, что случилось, и вот тогда я, давясь слезами, расскажу, что на улице какие-то парни обозвали меня уродиной. Доверчивый Дятлов бросится доказывать, что это не так, описывать мне же, какая у меня замечательная внешность. А при этом и сам ко мне повнимательней приглядится, и вот тут-то
Тут мой взгляд упал на часы, я ойкнула и бросилась вон из дома. Мать сегодня ушла раньше обычного, предупредив, что подвозить меня до школы будет некому и чтобы выходила с запасом. Само собой, я об этом благополучно забыла и в класс физики ворвалась со звонком. Пока шла к нашей с Кимкой парте, убедилась, что место рядом с Вилли пустует, и так растерялась, что едва не двинулась в обратном направлении, прочь из класса, прямо навстречу хмурому физику в вечно измазанном мелом костюме.
Куда-а? Кимка успела поймать меня за край юбки, притянула на стул.
Видя, что я ни на что не реагирую, сама достала из моего рюкзака все для урока, руки мне сложила, воротник школьного жакета поправила. Вот для чего нужны настоящие друзья! Пока она все это проделывала, я как раз сообразила, что Сашка отбыл на математическую олимпиаду в Питер и что он предупреждал меня об этом вчера, но клятвенно обещал успеть к сеансу и уже забронировал на него билеты. Я счастливо выдохнула.
Учебный день пролетел быстро, и в два часа я уже входила в ТЦ, заранее навесив на лицо маску скорби и печали. Сашку я приметила со спины, он у кассы выкупал наши билеты. Подошла, постучала пальцем по плечу, он повернулсятут я охнула и отшатнулась. Правая щека у моего друга была рассечена, от носа до уха тянулся тонкий, заклеенный стягивающим пластырем порез, вокруг расплывался синячище разной степени багровости.
Сашка! ахнула я. Кто тебе так врезал?!
Ты о чем? А, это? Дятлов потрогал пальцем щеку, словно восстанавливая в памяти событие, ойкнул и палец отдернул. Если бы кто врезалего бы уже хоронили!
Тут он не особо преувеличивал: Саня парень боевой и еще в младших классах мог легко подраться даже со старшеклассником, если тот задирал кого-то из наших. Где не хватало силкомпенсировал звериной хваткой и вроде как полной нечувствительностью к ударам.
Кто тебя знает, может, уже хоронят, пробормотала я.
Да не, я его отпустил, расплылся друг в улыбке и тут же снова ойкнул. А то кто же будет в Туле блох подковывать?
Каких еще блох, эй, ты чего? тут я заволновалась не на шутку.
Ну а прикинь, кто мне мог врезать по правой-то щеке? Но на самом деле просто не повезло. Уронил листок, наклонился за ним и приложился о край парты. Если завалил заданияможно будет списать на сотрясение мозга.
Ясно, ты все продумал.
А то! Как и всегда.
Тут я припомнила, что мне пора возвращаться в продуманный образ, и, пока Сашка ходил за моим любимым соленым попкорном, по новой навесила на себя подавленный вид. Вернувшийся Дятлов потрепал меня по плечу и сказал:
Да ладно, Данка, не переживай. Мозги у меня железобетонные, не пострадали.
Вот же черт. Я хотела печальным голосом сообщить, что дело не в его, уж извините, мозгах, но тут нас пригласили в зал. Начался фильм, название которого я не увидела, потому что лихорадочно продумывала новую стратегию. Сашка же закинул в рот горстку попкорна, устроился в кресле поудобнее и руку традиционно положил мне на плечо. Может, шепнуть ему, что мне не до фильма, и сразу отправиться в кафе?
Пока я размышляла, рука Дятлова вдруг сделалась тяжелой и горячей, даже через свитер чувствуется. Мне показалось, что и дышит Сашка как-то иначе. Волнуется? А вдруг то, о чем я непрерывно думаю и мечтаю уже столько времени, исполнится само собой без всяких моих ухищрений? Вдруг прямо сейчас он прошепчет мне в ухо что-то очень важное? Или просто поцелует, что даже круче? Я застыла, боясь вспугнуть момент, в горле пересохло, сердце скакало взбесившимся мячиком.
Но прошла минута, другаяничего не происходило. Я осторожно повернула голову, собираясь поддержать Сашку ласковым взглядом и мягкой улыбкой. И едва не заорала на весь зал от досады: этот тип преспокойно дрых, откинув голову на спинку кресла! Я дернула плечом, скидывая его руку, она упала на подставку для попкорна, но Сашка не проснулся. Минуты две я жгла его взглядомноль эффекта! Ну хватит с меня унижений: я вскочила и начала выбираться в проход под сердитые реплики тех, по чьим ногам прошлась сгоряча. Едва вышла из ТЦ, сразу отключила телефоннет, теперь этому типу не скоро удастся извиниться передо мной. А дома еще и в ВКонтакте его заблокирую. Нет, пожалуй, блокировать не буду, просто не стану отвечать, интересно же, что и сколько раз он там напишет в свое оправдание.
В квартиру я влетела на всех парах и сразу ринулась к компу. Если Сашка уже проснулся и осознал, что по телефону я недоступна, то должен был по идее рвануть в личку, извиняться и звать обратно, в кафе. Открывать сообщения не буду, так, погляжу но, к моему негодованию, ничего я там не обнаружила, даже в сеть Дятлов не выходил. Может, так и дрыхнет себе сладко, фильм ведь еще не кончился.
Мать возникла на пороге моей комнаты незаметно, позвала с порога:
Дана, если не слишком занята, переодевайся и приходи на кухню.
Картошку чистить не буду, у меня маникюр совсем свежий! заволновалась я.
Да уже без тебя все начистилось, хмыкнула мать, уходя. Просто хочу с тобой поговорить.
Я метнула еще один свирепый взгляд на экран и поплелась следом за родительницей. На нашей просторной кухне готовка, оказывается, шла полным ходом: на столе уже остывала моя любимая кабачковая икра, в граненой вазочке желтел салат «Мимоза», не менее обожаемый. Все выглядело так, будто мы готовились к приходу гостей, хотя я ни о чем таком даже не слышала. Гости обычно приходили ко мне, мать компаний не собирала, а родственников у нас не было.
Мам, мы разве кого-то ждем? не удержалась я от вопроса, стоя в дверях, чтобы не вляпаться во что-нибудь.
Нет, это тебе на пару дней, каким-то странным голосом без всяких эмоций отозвалась мать.
Не поняла
И тут мать заговорила быстро, словно бы виновато, и при этом не поворачивалась ко мне лицом, помешивала жаркое:
Данка, мне давно нужно было тебе сказать, но все как-то не было случая. У меня небольшие проблемы со здоровьем. Но ты не волнуйся, ничего ужасного, просто твоей маме нужно немного подлечиться.
Подлечитьсяэто как? насторожилась я. Мне сгонять за лекарствами? Есть рецепт?
Нет, лекарств не нужно, спасибо. Просто завтра я лягу в больницу, всего на одни сутки, на процедуру. Так пару раз, а потом мне сделают операцию.
У тебя опухоль, да? прошептала я обморочным голосом.
Мама обернулась и глянула на меня такими виноватыми глазами, что я сразу все поняла. Ноги противно затряслись, я по стеночке доплелась до табуретки. Знавала я такие истории, и они редко заканчивались хорошо.
Так, дочка, только спокойствие, уже взяла себя в руки мама. Ничего страшного, все под контролем. Через пару месяцев мы об этом даже не вспомним, обещаю. Будем жить, как прежде жили.
Мне стало чуточку легче дышать: раз мама так настроена, то, наверное, все обойдется. Она ведь у меня любительница раздувать историю из каждого пустяка, а тутнаоборот.
Когда тебе когда в больницу?
Ложусь завтра утром, будничным голосом ответила мама. То есть нельзя даже сказать, что ложусь, там дел на пару часов. Я могла бы сразу уйти, но врачи настаивают, чтобы еще сутки оставалась под наблюдением. Ничего не поделаешь, пришлось им уступить, иначе грозились погнать в Питер. Значит, в пятницу уже к твоему возвращению из школы я буду дома.
Я встрепенулась:
Мам, может, и мне пропустить пару дней? Лучше с тобой побуду, рядышком посижу
Но мама тут же пригрозила мне шутливо кулаком.
Даже не думай. Я прекрасно одна справлюсь, буду вволю читать и смотреть фильмы. А ты спокойно занимайся обычными делами. И, Данка Голос матери чуточку изменился, я вскинула на нее глаза. Ты ведь помнишь наш уговор, да? Ты уже совсем взрослая, дочка, я могу доверять тебе?
Можешь
Слово?
Ага, отозвалась я рассеянно, раздумывая, не взмолиться ли прямо сейчас, чтобы мать объяснила мне все эти странности. Раз уж она о худшем сказала, так чего теперь таиться?
Я глянула на маму, как она уныло горбится над плитой, но старается выглядеть бодрой, даже веселой, и решила ее не мучить. Сейчас уж точно был неподходящий момент.
Глава четвертаяБлизится ночь
И все же я очень переживала из-за маминой внезапной болезни, промаялась пару часов без сна, хотя обычно сплю очень крепко, «от звонка до звонка», по выражению матери. И встала поздно, забыв выставить будильник. К тому времени мама уже ушла в больницу, было немного стыдно, что я, засоня, с ней даже не попрощалась. Хотя, может, так нам обеим было легче.
В школу прибежала как раз к перемене перед вторым уроком, первой зашла в пустующий класснаших, похоже, задерживали на предыдущем уроке. Устроилась в одиночестве на своем привычном месте, и вдруг слезы неудержимо хлынули из глаз.
Данка! Богданочка, ты чего, что с тобой?!
Это вбежавшая в класс Кимка присела на корточки рядом со мной, испуганно заглядывает в лицо, поглаживает мои запястья. Сброшенная на бегу сумка валяется на полу, за подружкиной спиной маячит обеспокоенный Вилли.
Ерунда, накатило, бывает, пробормотала я.
Нет, скажи мне, ну пожалуйста! Мы же всегда всем делимся, забыла?
Лицо у Кимки сделалось такое жалобное и молящее, что я не смогла удержать улыбку сквозь остатки слез. Это правда, с тех пор, как мы стали подругами, секретов у нас друг от друга никогда не было. Только она, к примеру, знала все о странностях моей мамы и о моих страхах за состояние ее рассудка. А я помню, как переживала моя Кимка, что из-за этнической внешности в нее никто никогда не влюбится. Но все оказалось наоборот, и не только из-за повального увлечения корейскими дорамами, да Кимка и не похожа совсем на тиражируемый типаж восточной девочки-куклы. Она на голову выше меня, широкие прямые плечипловчиха, иссиня-черные волосы заправлены за уши и лежат до середины спины, Кимка никогда их не осветляла. Довольно смуглая кожа, упрямо выдвинутый подбородок и острые скулы делают ее лицо волевым и даже вызывающим, но я-то знаю, что на самом деле она мягкая и уступчиваяну, если не злить, конечно.