Вскоре он уже был неподалеку от норы старого крота, где его внимание привлек неприметный ход, в который он и нырнул. Оказавшись в туннеле, Брекен припал к земле и навострил слух. Он не ощутил ни малейших вибрацийтуннель был пуст. Если Халвер успел покинуть этот ход, догнать его уже не представлялось возможным. Брекен надолго задумался, опустив мордочку на лапы и прикрыв глаза, как это делал Халвер, когда он прислушивался к голосу леса. Тем временем полуденное светило, освещающее поверхность земли, стало постепенно клониться на запад.
И тут Брекен ощутил легчайшую вибрацию и тихое, едва заметное дуновение. К нему приближался крот. Он напряженно застыл, размышляя о том, что он станет говорить, если столкнется с неизвестным кротом. Его-де направил этим путем Рун, приказавший Брекену как можно скорее вернуться в Вестсайд. Крот подошел уже совсем близко. Решив не тратить время зря, Брекен почел за лучшее назваться.
Привет! ЯБрекен!
Крот замер, и тут же Брекен услышал его тихий смех.
Я это уже понял! И кто это научил тебя слоняться по чужим туннелям?Это был Халвер. Брекен перевел дух. Халвер же, как ни в чем не бывало, продолжил:Брекен, мальчик мой, времени у нас в обрез, а сделать надо много! Я полагаю, Рун обнаружил тебя в моей норе и отправил восвояси?
Брекен печально кивнул.
Не знаю даже, чего он хотелубить меня на месте или очередной раз предупредить, что, как ты понимаешь, лишено всяческого смысла,заметил Халвер.В любом случае я не стану возвращаться в свою норузачем рисковать понапрасну? Тем более, мы с тобой уже и так встретились. До Самой Долгой Ночи осталось всего девять дней. Мы не станем возвращаться в мои туннели, лучше спрятаться в каком-нибудь другом месте. Думаю, нам следует направиться вверх, к Камню, и переждать это время, укрывшись в его тени. Тебе придется научиться многому, Брекен, очень многому...
Брекену внезапно показалось, что туннель наполнился новыми вибрациями. Ему захотелось покинуть его как можно быстрее.
Сюда направляются какие-то кроты,прошептал он. Я слышувернее, чувствуюэто...
Халвер покосился на молодого крота, припавшего к земле рядом с ним, мордочка повернута куда-то в сторону, тело напряжено. Ему стало страшно за Брекена. Собственная судьба Халвера особенно не волновалав любом случае жить ему осталось совсем недолго. Этому же юнцу предстояло свершить столь многое, что Халвер просто не мог не беспокоиться о нем.
Нам пора идти,прошептал Брекен.Пожалуйста, пойдемте!
Халвер согласно кивнул и, не мешкая, выскочил на поверхность, согретую лучами полуденного солнца.
Он повел Брекена за собой, обходя стороной собственные туннели, по которым еще совсем недавно бродил Брекен. Прямо перед ними стоял тенистый буковый лес, не вызывавший у старого крота особых эмоций и чрезвычайно пугавший своей тишиной Брекена. Дубы, наполненные птичьим гомоном, по ветвям которых сновали бесчисленные дрозды и белки, остались позади. Брекен поежился.
Давайте задержимся здесь,сказал он, вторя голосу властного инстинкта.Подождем вечернего ветра, а как только поднимется шум, продолжим восхождение.
Халвер довольно ухмыльнулся. Он поступил бы точно так же. Судя по всему, за время своих странствий по системе юный крот успел научиться многому. В то же самое время Брекен был излишне пуглив и шарахался буквально от каждой тени, то и дело заставляя Халвера вздрагивать от неожиданности. Впрочем, сейчас им действительно имело смысл остановиться.
Халвер молча наблюдал за тем, как Брекен роет временную нору. Рядом с мощным корнем дуба, видневшимся неподалеку, он казался особенно уязвимым и тщедушным.
Халвер исполнился уверенности в том, что его долгое ожидание, последовавшее за прошлой Серединой Лета, было не напрасным. Недавние сомнения и отчаяние совершенно оставили его.
Как часто он просыпался среди ночи с мыслью о том, почему смерть не приходит за ним и после шести Самых Длинных Ночей. Шесть Ночей! Страшно подумать! Когда долгие зимние кротовьи годы сменились весенней порой, ему было тяжелее всеговедь он знал, что пары у него уже не будет. Как часто он засыпал с желанием больше никогда не пробуждаться... Во что обратилась его жизнь? В бесконечные ахи и охи, болезни и недуги, страхи и сомнения. Впрочем, вскоре его согрела мысль о том, что Целительница Ребекка вновь поселилась в системе, и тогда в его душе зародилась слабая надежда на то, что в скором времени в системе может произойти нечто значительное. Нечто значительное. Ему вспоминались слышанные в детстве истории о Ребекке. В ту пору он считал ее реальной кротихой, живущей где-то неподалеку и ходившей по тем же туннелям, что и он сам. Теперь-то он знал, что Ребекка существует реально, пусть большую часть его жизни она находилась за пределами системы и вернулась в нее только перед самой его смертью.
Старый глупый крот,проворчал он себе под нос,все б тебе вспоминать...
Халвер, нора готова,нарушил Брекен ход его мыслей.Пока не поднимется ветер, мы будем сидеть в ней.
Старый крот смиренно направился к норе. Что он может дать этому юнцу в оставшееся время?
Он может рассказать ему древние легенды и научить его исполнению ритуала, передав ему тем самым бесценное кротовье наследие, которым, увы, желают овладеть очень и очень немногие.
Увидев, что Брекен собирается сидеть в норе до наступления ночи, Халвер решил приступить к его обучению немедленно, выбрав для начала сказание о Мертоне, аффингтонском избраннике, о котором ему поведал отец, а отцупоследний из посетивших Данктонский Лес летописцев.
В этом сказании речь шла о кроте, целью и смыслом жизни которого стало сохранение тайной песни Аффингтона, что пелась избранными кротами всего один раз за весь годичный цикл. Как ужасался Брекен, слушая рассказ о чуме, унесшей жизни большинства летописцев, современников Мертона, как радовался он, узнав о том, что Мертону, тайно заучившему сокровенную песнь, удалось покинуть Аффингтон и остаться в живых. На склоне лет он решил вернуться в родной Аффингтон и научить песне юных кротов. Мертон надеялся, что рано или поздноесли на то будет воля Камняэту песнь будут петь не только избранные кроты, но все кроты, живущие на свете.
Так и случилось?тихо спросил Брекен, когда Халвер закончил свой рассказ.Кроты Аффингтона поют эту тайную песнь и поныне?
Халвер пожал плечами. Что он мог ответить юному кроту? Он с грустью вспомнил о том, что за время его жизни система навеки утратила большую часть своих ритуалов.
Возможно,ответил он печально.Но, знаешь, есть одно поверье... Отец говорил мне о том, что возле Аффингтона находится особый Камень. Кажется, он называл его Поющимэтот Камень звучит на ветру... Ну так вот. Когда этот Камень пропоет семь раз, тайную песнь запоют все кроты.
Халвер остановился на этой истории не случайноон понимал, что она не может не взволновать Брекена. Так оно и вышло. Брекен дрожащим голосом спросил:
О чем же эта песнь?
Халвер надолго замолчалон и сам хотел бы это знать. В свое время он задал его отцу, но так и не получил сколько-нибудь вразумительного ответа. Он мог ответить на него разве что в терминах Данктонского Леса, в котором он и провел всю свою жизнь. Халвер полагал, что в истории Данктона случались времена, когда вера в Камень и его почитание становились тайными и сокровенными; сохраняли же их, единственно, те храбрецы, что могли довериться невидимой силе, отказываясь от гарантированных жилья и пищи, которые могла даровать им такая система, как Данктон.
Вопрос явно смутил его. Чему он может научить этого юношу, если и сам ничего не знает? И все-таки отступаться он не вправе... Халвер рассчитывал на то, что древние легенды смогут направить Брекена в нужную сторону и без его, Халвера, участия, тем более что надеяться ему было больше не на что.
Легенду эту принес в Данктонский Лес летописец, имени которого не помнил уже никто. Она передавалась из поколения в поколение, подобно той песне, о которой шла речь в сказании. Когда-то отец рассказал ее Халверу, теперь Халвер передал ее Брекену, чтобы тот носил ее в своем сердце до самой смерти.
Казалось, Брекен задремал, убаюканный этой красивой древней историей, на деле же он еще никогда не чувствовал себя столь бодрым и полным сил. Сказание странным образом вывело его за пределы Данктонского Леса. Он вновь ясно ощутил, что Данктонвсего лишь одна из систем, одно из мест, один из уголков этого мира. О том, в чем состоит его призвание, Брекен пока мог лишь гадать, но в том, что таковое реально существует, он нисколько не сомневался.
Наверху, на поверхности земли, загулял ветерок. Громко зашелестела сухая буковая листва. Один из листьев залетел было к ним в нору, но тут же взмыл вверх и замер уже возле ствола могучего бука. Это и был долгожданный вечерний ветерок. Свет мерк по мере того, как светило опускалось к далеким холмам, которых не дано было увидеть ни одному из кротов Данктона.
Пора,заметил Брекен.Укажите направление и следуйте за мной. Я смогу почувствовать опасность заранее...
Они стали подниматься в направлении на юго-запад, поскольку возле норы Халвера их мог поджидать Рун. Первый поход в Древнюю Систему Брекену представлялся совсем иначеему казалось, что он будет бодро взбираться все выше и выше, а высоко в небе будет сиять солнце... На деле же стояли глубокие сумерки, а вместо торжественного восхождения странникам приходилось продвигаться короткими перебежками. С другой стороны, Брекен и мечтать не мог о том, что его провожатым и спутником в этом путешествии станет старый крот, к которому Брекен испытывал глубочайшее почтение и любовь.
Чем выше они поднимались, тем темнее становилось вокруг, однако вершина холма притягивала теперь Брекена куда сильнее, чем в начале подъема. Он чувствовал себя кем-то вроде удачливого охотника на червей, почуявшего добычу. Они перебирались от дерева к дереву, от корня к корню, по самым темным и укромным местам. То и дело на их пути возникали меловые прогалины. Кроты пытались обходить их стороной, боясь, что на белом фоне они могут стать легкой добычей для хищников, притаившихся в ветвях деревьев. В одном месте им пришлось перебираться через хитросплетение корней огромного, поваленного бурей дерева. Кроты прекрасно понимали, что в его густой кроне может скрываться кто угодно.
Когда они поднялись несколько повыше, Халвер внезапно остановился и положил лапу на плечо Брекену.
Мы находимся на территории Древней Системы,прошептал он.Она идет вверх и уходит на ту сторону.
Брекен уже знал об этом, он ощущал под собой древние заброшенные туннели, погребенные под толщей многолетних наслоений. Сердце его частило как безумноеему казалось, он наконец-таки смог вернуться домой. Он знал, что их окружает Древняя Система, он чувствовал это. Она ждала их прихода много-много лет. Мало того, Брекен чувствовал, что они приближаются к великому Камню.
Теперь мы пойдем к Камню,тихо сказал он Халверу.Об остальном подумаем на месте.
Пришла та минута, которая отделяет день от ночи. Брекен повернул мордочку точно в направлении Камня, хотя он еще никогда не видел его и не бывал в этих местах.
Здесь нет ни единого крота,сказал он без тени сомнения.И в Древней Системе тоже никого нет. Вы это чувствуете?
Халвер не чувствовал ровным счетом ничего, и это его несколько расстраивало. С другой стороны, его смущала излишняя (на его взгляд) уверенность Брекена. Пока Халвер предавался рефлексии, Брекен успел исчезнуть во тьме, и старику не осталось ничего иного, как только последовать за ним. Он ощущал, что с каждой новой минутой у Брекена прибавляется сил. Казалось, сам Камень явил через этого юнца малую толику своих энергий, познать или почувствовать которые сполна не дано никому.
В душу Халвера вошел и покойпокой, который уже не оставлял его до самой кончины. В известном смысле, он стал свидетелем начала великой битвы, начала страшной эпохи испытаний. Происходило именно то, что и должно было произойти; если в этом действе некая роль отводилась и ему, исполнить ее он мог, только придя к миру с самим собой и с окружающей его действительностью.
Халвер!
Настойчивость, прозвучавшая в шепоте Брекена, показалась Халверу комичнойон удержался от смеха единственно, чтобы не обидеть своего юного товарища. Тот уже бежал ему навстречунаверняка для того, чтобы поторопить Халвера.
Халвер предстал Брекену настолько кротким и исполненным мира и покоя кротом, что все его былые страхи и нынешнее необычайное возбуждение слетели с него, подобно тому, как пыль слетает с гладкой кротовьей шкурки,он тут же успокоился и сказал мягко:
Идем, Халвер! Идем!
В этих словах не было особой нужды, поскольку Халвер уже и так стал подниматься по склону, бормоча что-то невнятное себе под нос.
Вскоре подъем закончилсяони взошли на самую вершину холма. Брекен тут же замедлил шаг, понимая, что теперь они оказались в непосредственной близости от Камня. В вышине громко свистел ветер. Казалось, над вершиною холма бушуют невидимые огромные волны, приходящие из ниоткуда и уходящие в никуда.
Смотри!прошептал Халвер, указав на прогалину, находившуюся прямо перед ними.Вот он Камень.
Да, конечно же, это был именно оногромный, массивный, незыблемый. В десяти или в двенадцати кротовьих ярдах от него стоял старый бук, протянувший свои могучие корни к Камню. С того места, на котором сидел Брекен, эти корни представлялись набегающими на Камень волнами (только на сей раз видимыми), а сам он клонился под их напором в сторону Аффингтона.
Других деревьев на прогалине не было. Когда кроты направились через нее к Камню, ветер заметно поутих. Он остался где-то позади, продолжая свою игру с гибкими стройными деревьями, росшими по краю поляны. Брекену вдруг показалось, что он вступил в неведомый мир, исполненный сверхъестественного покоя. Одновременно с этим он чувствовал далекие громыотзвуки жизней многих поколений кротов, живших в Древней Системе, раскинувшейся по обе стороны от вершины. Под укрытой листвой землею угадывались гулкие заброшенные туннели. Он находился в самом центре Древней Системы, мало того, он находился домав подлинном центре той системы, в которой он был рожден.
Халвер приблизился к Камню и припал к земле, Брекен последовал его примеру. К западу от них начинались луга, с которых и прилетал шумливый, не знавший покоя ветер. На востоке находился обрыв; восходящие потоки воздуха сталкивались здесь с верховыми ветрами и с воем отступали обратно. Снизу, из леса, долетали более мягкие звукишелест и шорох листьев. И все-таки возле Камня стояла полнейшая тишинатишина и покой, каких Брекену еще никогда не доводилось видеть.
Он поднялся с земли и потрусил к той стороне прогалины, на которую указывал слегка накренившийся Камень.
Халвер, далеко ли отсюда до Аффингтона?спросил Брекен.
Халвер встал рядом с ним, глядя, как и Брекен, на запад. Он все еще не мог отдышаться после этого бесконечного подъема.
Далеко, очень далеко, если только за твоей спиной нет Камня.
Не так уж и далеко... пробормотал Брекен еле слышно. Он чувствовал, что Аффингтон притягивает его к себе.Не так уж и далеко, Халвер. Я это чувствую.
Ответ Халвера «далеко, если только за твоей спиной нет Камня» считался стандартным ответом старших кротов на обычный в стародавние времена вопрос пытливых юнцов о том, как далеко от них находится Аффингтон. Только теперь, чувствуя рядом с собой присутствие Брекена, Халвер понял, что ответ этот совершенно точеннаправление, заданное Камнем, соответствовало кратчайшему пути до Аффингтона. То, что Брекен моментально нашел нужный край поляны, не могло не удивить старого крота.
Но скажи, как ты узнал, где находится Аффингтон?полюбопытствовал Халвер. Брекен поражал его все сильнее.
Я это почувствовал... Когда Камень остается за спиной, чувствуешь его притяжение. Наверное, ты и сам это знаешь...
Халвер этого, конечно же, не знал, хотя понимал слова Брёкена куда лучше, чем сам Брекен.
Брекен был готов просидеть здесь всю ночь. Заметив это, Халвер обратился к нему:
Идем, Брекен. Нам нужно где-нибудь спрятаться. Помимо прочего, нужно будет найти червей и передохнуть, верно? Завтра тебе предстоит научиться очень и очень многому.
В конце концов они спрятались среди корней старого бука, росшего возле Камня. Грунт здесь был плотным, однако его покрывал слой перегноя и прошлогодних листьев, которого оказалось вполне достаточно для того, чтобы устроить вполне сносное прибежище. Чем ближе к Камню они находились, тем спокойнее было у них на душе. Рядом с ним они могли не бояться Руна.
Брекен не знал, спал ли он той ночью или бодрствовал, разглядывая Камень. Но как бы то ни было, именно тогда в его сознании запечатлелся изменчивый образ Камняночью он был черен как смоль, затем стал темно-фиолетовым, темно-серым, серым иуже перед самым рассветомрозоватым. В первых лучах утреннего солнца, выглянувшего из-за буков, он стал отсвечивать желтым.,