Нам вот-вот пора будет отправляться на пристань. Маму похитили, кажется, чуть ли не месяц назад. Кто знает, как она там теперь. Поэтому пропустить подводную лодку совершенно невозможно.
Решаюсь разбудить Газзи и ерошу его слипшиеся от соленой воды и от мази волосы:
Газзи, ты как, подняться можешь?
Он сонно ворочает глазами, не понимая, где находится, но быстро приходит в себя:
Ага. Мне, конечно, хреновасто, но ничего, сейчас очухаюсь.
Спасибо тебе. Ты просто герой!
Мы улыбаемся друг другу. Онеще пока слабо, а я по-настоящему, восхищенно.
Значит так, команда! Быстро собираемся.
Все мы слегка ошалели от недосыпа. Сами понимаете, недосыпэто мягко сказано. Хорошо, если мы часок вздремнули. Но ничего, пара чашек кофеи мы быстро придем в себя.
Эй, куда это вы собрались? В дверях стоит врач, держа в руках историю болезни Газзи.
Простите, но нам пора на подлодку. Надеюсь, мой железный тон не обманывает его относительно нашей готовности свалить из госпиталя, невзирая на его предписания.
Он отсюда никуда не пойдет. Упорства врачу тоже, видно, не занимать. Люди после встречи с португалкой неделями встать не могут.
У нас все быстро заживает, скромно вставляет Газзи.
Мы надеялись понаблюдать за тобой и изучить ваш восстановительный процесс, честно признается доктор.
Я вздыхаю:
Платили бы нам копейку каждый раз, как мы это слышим Ладно, ребята, айда отсюда!
Врач скрестил руки, расставил ноги и загородил собой дверь в коридор:
Простите, но здесь командую я. И я еще раз повторяю, что никуда он отсюда не пойдет.
Охо-хо. Я поворачиваюсь к Клыку. Он мгновенно подскакивает к окну, открывает раму и выпрыгивает наружу. За нимАнгел с Тоталом.
Проходящая по коридору медсестра заглядывает через плечо доктора в нашу палату, взвизгивает, и из рук у нее сыпется целая кипа историй болезней.
Газзи меж тем уже вспрыгнул на подоконник.
Спасибо за все, док, искренне благодарит он врача и бросается из окна. На секунду скрывается из виду, но тут же, раскрыв крылья, бодро взмывает вверх.
Снизу кто-то кричит:
Смотрите, вот еще один!
А я тем временем сначала выпихиваю из окна Игги и Надж. Наконец и сама стою в оконном проеме.
Спасибо вам. Большущее спасибо! Но я же сказала, что нас ждет подлодка. И с этими словами я выпадаю из окна.
Подо мной шесть этажей. Взмахиваю крыльями и чувствую, как ветер подхватывает меня и несет вверх, все ближе и ближе к моей стае. Темное небо еще только слегка тронуто предчувствием рассвета, а ветер по-ночному прохладный.
Наконец-то настало время.
Мама! Не бойся! Я уже спешу тебе на помощь.
47
Знаете, о чем я совершенно не подумала, когда настаивала, чтоб нас взяли на подводную лодку?
Во-первых, о клаустрофобии, которой вся моя стая страдает больше, чем любое другое живое существо на свете. А во-вторых, о том, что мы окажемся в маленьком замкнутом невентилируемом пространстве с Газманом.
И теперь я стою, с ужасом уставившись на открытый люк и круто уходящую вниз узкую лестницу.
Еще недавно мы провели изрядное время в Антарктике на исследовательском судне «Венди К». Так что маленькие и тесные корабельные пространства нам не в новинку. Но тесноту на подводной лодке даже представить себе было невозможно.
По масштабу подводных лодок, «Миннесота»большое судно. Но ее не сравнить с Диснейлендом. Или пляжем. Или с пустыней. Или с открытым небом.
Эй, Макс, ты спускаешься или нет? торопит меня Надж.
Нас уже дожидаются два офицера, а секундная стрелка неумолимо бежит вперед.
Выглядит все это так, точно мне предстоит залезть в огромный гроб.
И ощущение то же.
Но не могу же я осрамиться перед всеми моряками. И перед стаей. Перед стаей особенно.
Глянула на Клыка. На его лице написано, что он прекрасно меня понимает. Но оба мы, как дважды два, знаем, что я сейчас соберусь с силами и спущусь в душное чрево подлодки.
За шиворот мне стекает холодный пот. Во рту пересохло, горло свело. Перед глазами лихорадочно мелькают картинки: вот я под водой дико ору в темноте. Вот я в отчаянии скребу по металлическим стенам ногтями. Боже! Зачем я только выпила третью чашку эспрессо?
Собираю волю в кулак. Глубоко дышу. Раз, другой, третий. Думаю, что все это ради того, чтобы вызволить из плена мою маму, которая уже не раз спасала мне жизнь. Что мама сама сейчас брошена на дно океана в подводной лодке, которая, скорее всего, еще меньше и еще теснее, чем наша «Миннесота».
Макс, это только подлодка, а не котел с кипящим масломпихает меня в спину Тотал. Сам он тоскливо скулит от расставания с Акелой. Давай, поторапливайся, да посмотрим скорее, есть ли у них круассаны на завтрак. А то у меня уже живот подводит.
Делаю решительный шаг вперед. С причалана металлический пандус, перекинутый на бронированный корпус субмарины. И дальше, стараясь не думать о том ужасе, который неминуемо на меня сейчас обрушится, прямо к открытому на носу люку. Спускаюсь вниз по трапу и, прежде чем скрыться от надводного мира, изображаю бравую улыбку и лихой прощальный взмах руки. За мной следуют Газзи, Тотал, а там и вся стая. Теперь обратной дороги нет.
Все бы еще ничего, если бы там, внутри, было пусто. В конце концов оказалось, что «Миннесота» и вправду огромная посудина. Но там полно моряков-подводников, напихано приборов, всяких светящихся панелей, выключателей, трубок, пучков проводов и толстенных кабелей. Короче, и пройти места не хватает. Даже нам, при том что мы все страшно тощие.
Жаль, я не додумаласьнадо было запастись успокоительной музыкой.
Но тут сзади ко мне подходит Клык и кладет мне руку на талию. Всего на секунду. И мне сразу становится легче.
Двое офицеров скатываются по трапу внутрь, и один их них отдает приказ задраить люки. Потом он с сомнением переводит глаза на нас, шестерых диковатых, длинных, здорово потрепанных, да еще в сопровождении вот-вот готовой заговорить собаки, и распоряжается:
Идите за мной. Птицы опять взялись за дело.
48
Пробираться по тесным переходам субмаринывсе равно что по внутренностям гигантской рыбины. Я наотрез отказываюсь думать, что мы сидим в наглухо задраенной, погружающейся в глубины океана штуковине. Вместо этого я постоянно повторяю себе: мы спасаем маму; мы спасаем маму.
Офицер останавливается у двери. Если кто считает, что дверьэто деревянная панель прямоугольной формы, позвольте вас разуверить. Здесь двери, во-первых, металлические, а во-вторых, имеют форму сильно вытянутого овала. У каждой по краю шестидюймовая резина. На случай, если в одном отсеке появится течь или пробоина, чтобы можно было задраить другие. Господи, спаси и сохрани!
Перешагиваем порог и оказываемся в крошечном конференц-зале лицом к лицу с высоким моряком с коротко стриженным седым бобриком и карими улыбчивыми глазами:
Будем знакомы, я капитан Джошуа Перри. Он по очереди жмет нам всем руки. Насколько я понимаю, перед нами стоит важная задача.
Такого я не ожидала.
Реальностьрезультат твоих ожиданий. Открой свое сознаниетебе откроется тьма возможностей и перспектив. А представь себе всякие ужасыужасы и случатся.
Мой Голос! Не Ангел, внушающая мне всякую белиберду, и не я сама, ведущая с собой нескончаемые беседы про «за» и «против». Это самый настоящий Голос, громкий и ясный. И, кажись, пока он неизвестно где болтался, он опять по телику всяких ток-шоу насмотрелся.
Голос, привет! Я тебе, в общем-то, даже рада. Но пойми, пожалуйста, здесь, на подлодке, страшно тесно. И в голове у меня тоже кошмарная толчея мыслей. Так что, может, не время
Макс, окликает меня капитан.
Ой, извините?
У нас не было никакой прямой информации о твоей маме. Однако прошлой ночью камеры скрытого наблюдения засняли следующий фильм в той же зоне, где велись предыдущие съемки. Ты ведь старую пленку видела? Посмотри, что в этот раз получилось. Имей в виду, съемка ночная.
Кто-то погасил свет, и на белом настенном экране замелькали зеленоватые кадры. Все как и в прошлый раз: необъятная монотонная поверхность океана. На сколько хватает глаз, дохлая рыба плавает вверх животами, и тысячи галдящих морских птиц, явно прослышав о раздаче бесплатных обедов, жадно хватают дармовую добычу.
Нам неизвестно, от чего погибла рыба, говорит капитан. Несколько образцов было выловлено. Тесты не выявили ни следов травматических повреждений, ни бактерий, ни паразитов. Ни истощения, ни микробов, ни болезней, ни рака. Рыба просто вымирает без всякой причины.
Массовое самоубийство? бормочет себе под нос Тотал, до предела расстроенный разлукой с Акелой.
Теперь посмотрите вот на это. Капитан включает лазерную указку. Картинка отодвигаетсясъемка, очевидно, ведется с набирающего высоту вертолета. Он поднимается, разворачивается и берет направление в сторону суши.
Внезапно где-то в самом углу кадра огромный темный предмет вырывается из воды, распугав птиц и во все стороны разметав дохлую рыбу. Камера мгновенно на нем концентрируется, а вертолет идет на снижение. Но секунду спустя темный предмет снова бесследно исчезает.
Мы сотни раз прокручивали эту пленку, но так и не поняли, что же это такое, недоуменно разводит руками капитан Перри. Похоже на гору, которая вырвалась на поверхность океана и тут же скрылась назад. Но эхолоты не зафиксировали в данном районе никакого движения донных пластов.
Когда свет снова включился, я спрашиваю:
А какое отношение все это имеет к моей маме?
Капитан Перри, похоже, сильно расстроен.
Не знаем. На предыдущей пленке видны были обломки рыбацкого траулера, того самого, который случайно оказался в кадре фотографии взятой в заложники доктора Мартинез. То крушение произошло в том же самом районе, где велась эта съемка. В обоих случаях наблюдаются одинаково крупные скопления дохлой рыбы и одинаковая повышенная активность морских птиц. И в обоих случаях на водную поверхность поднимается исключительно крупный предмет. Но больше нам ничего не известно, и объяснения всем этим явлениям мы не находим.
Все со всем связано, Макс, вещает Голос. Особенно в океане. Ищи причины и следствия.
Я раздраженно скрипнула зубами. Я и забыла, как меня Голос бесит своими тривиальными советами да предсказаниями.
Все это взаимосвязано, капитан, неожиданно для себя повторяю я за Голосом. Скажите, а мы именно в тот регион направляемся?
Капитан Перри кивает:
У нас статус судна чрезвычайного назначения, и мы идем с полным включением всех радаров и эхолотов. Надеюсь, эта гора не взбухнет прямо у нас перед носом. Или, того хуже, под брюхом. И не расколет нас надвое.
Глаза у меня округляются. Про вероятность столкновения я даже и не подумала. Что же нам никто об этом заранее не сказал? И вообще, почему мы на этой подлодке оказались?! Лучшее средство вывести меня из равновесияэто посадить в бронированный гроб, из которого я не могу пробить себе и стае выход.
«Макс, не психуй. Все в порядке. Я не сразу поняла, что на сей раз это мне Ангел вещает и что Голос здесь абсолютно ни при чем. Если что случится, помни, мы все сможем дышать под водой. Никакой разницы с самолетом: самолет развалитсямы полетим. Так и здесь. Развалится субмарина, поверь мне, мы все шестеро сможем дышать через жабры».
Держи карман шире, как бы не так, где они, твои хваленые жабры?
49
Начальник смотрит на подчиненного. Подчиненный начальника смотрит на своего подчиненного. А подчиненный подчиненного в свою очередь смотрит на своего подчиненного. Который ни на кого не смотрит. Ему смотреть не на когоон крайний. И только на начальника никто не смотрит. Он главный и очень страшный.
Значит, они сбежали?
Подчиненный подчиненного звезданул сапогом своего подчиненного, который и без того стоит на коленях, уперев повинную голову в холодный металл пола.
Так точно, сэр!
Все присутствующие знают, какова цена такому признанию. Но еще лучше они знают, как возрастет цена, если они начнут отпираться.
Виноваты, господин начальник, упустили. Но мутанты бросились с утеса, а у нас была установлена программа «преследование любой ценой». Что означает «только вперед». Наши продолжали атаковать и тоже шагнули вниз.
Вы послали бескрылую модель, не так ли, Зу Тсо?
Так точно, сэр.
В погоню за крылатыми?
Так точно, сэр.
Мистер Чу подумал секунду, хотя он и без того прекрасно знает, какие ему принять меры. Слабейшее звено в цепи должно быть ликвидировано. Никакого другого решения совет директоров не потерпит.
Мистер Чу снова поднимает глаза на подчиненного. Крайний провалил операцию. Виноват был в этом его начальник. Это он его нанял; это он его обучил. Значит, не того нанял и не тому обучил. Бездарь! Нанятый и обученный стоящей над ним бездарью, в свою очередь, нанят и обучен им самим, мистером Чу. Таким образом, провал операциина его, мистера Чу, ответственности. Так посмотрит на дело совет директоров. И все присутствующие это понимают.
Мистер Чу вздохнул и махнул рукой своей подчиненной. Она быстро кивнула и пролаяла соответствующие инструкции стоящим у двери охранникам. Крайний завыл и стал молить о пощаде, но ему в рот был немедленно вставлен кляп, и охранники выволокли его вон из кабинета.
Мистер Чу снова тяжело вздохнул. Ох, если бы эта девчонка переметнулась на его сторону. Жизнь стала бы снова прекрасна и удивительна. Но она не переметнулась. Напротив, с каждым днем от нее все больше и больше неприятностей. И они, неприятности эти, все крупнее и крупнее. По счастью, у него в руках козырная картаее мамаша, доктор Валенсия Мартинез.
Заложив руки за спину, мистер Чу заглянул в толстое стекло маленького иллюминатора. Он знал, что покончить с «проблемой крайнего» займет несколько минут.
Итак теперь мутанты находятся на подводной лодке военно-морского флота США? осведомился он, глядя в мутную темноту.
Так точно, сэр. Дуэт оставшихся подчиненных звучит исключительно понуро.
Мистер Чу поворачивается и встречается взглядом со своей подчиненной:
Атаковать американскую субмарину, вооруженную ядерными боеголовками, верное самоубийство. И убийство в мировом масштабе. Погибнем и мы, и те, кого мы представляем.
Подчиненная поколебалась, но вынуждена была признать правоту мистера Чу.
Так точно, выдавила она из себя.
Но если что-либо случится с мутантами в то время, как они находятся вне территории субмарины Мистер Чу делает многозначительную паузу и поворачивается обратно, в темноту иллюминатора. На такую глубину не пробьется никакой луч света.
Один из охранников волочит в кабинет доктора Мартинез.
О! Доктор Мартинез! Добро пожаловать, радушно распростер руки мистер Чу. Рад вас видеть. Хочу вас кое-чем поразвлечь. Посмотрите-ка сюда. Если КППБ не покончит со своей деятельностью, вас ожидает та же участь.
Легкая вибрация за стеклом иллюминатора заставила мистера Чу напрячь зрение. Открывается люк торпедоносителя. Взрыв пузырей. Неясный бледный объект вылетает в черноту донных вод, расплескивает в темноте голубизну форменного костюма и в следующую секунду расплющивается в неузнаваемый бесформенный сгусток.
Давление воды на такой глубине равно нескольким тоннам на квадратный дюйм.
Смерть крайнего наступила мгновенно. Он даже не успел захлебнуться, прежде чем была раздроблена каждая кость в его теле.
И снова мистер Чу и его подчиненная встретились взглядами.
Видите ли, не стоит недооценивать степень опасности за бортом подводной лодки.
Подчиненная мистера Чу с трудом подавила дрожь отвращения и страха и кивнула:
Вы совершенно правы, сэр, не стоит, говорит она, краем глаза следя за уплывающим в темноту бледным сгустком. Там исключительно опасно.
50
Как выяснилось, острова в океане не плавают, и проплыть под ними невозможно даже на навороченной по первому разряду подводной лодке. То-то я удивилась такому открытию. Но оказывается, ничего странного в этом нет. Просто наше образование оставляет желать много лучшего. Бриджит теперь изо всех сил старается срочно заполнить пробелы в наших познаниях и терпеливо объясняет: