Миссмесье Бертран учтиво предложил ей идти вперёд одним только жестом руки, и Лаура, вздохнув, пошла по направлению к дому.
Глава двадцатая. Помолвка
Хейден забыл, как дышать, готовясь принять свою смерть. Но кинжал, летящий в его незащищённую грудь, не достиг своей цели, замерев в паре сантиметров от вмиг вспотевшей кожи.
Парень не сразу смог разлепить глаза, опасаясь, что злобная старуха просто решила так пошутить, и теперь ждёт момента, чтобы повторить свой леденящий кровь жесть.
Пусти! завопила старуха, и только тогда Хейд отважился открыть сначала один, а потом и второй глаз, чтобы застать следующую картину.
Его спасительницей была Марисоль, вовремя успевшая перехватить руку злобной старушки с зажатой в ней кинжалом. И теперь между ними яростно кипела борьба за страшное оружиебабушка пыталась довести дело до конца, проколов его сердце, а молодая знахарка, напротив, как можно дальше отвести её руку от груди Хейдена.
Никогда он не чувствовал себя таким беспомощным, особенно сейчас, в невеселом обществе двух женщин, пусть и не простых, обладающих не дюжей силой. Для мужчины это было весьма унизительно, но и жить хотелось нестерпимо.
Он с азартом наблюдал за тёмной яростью глаз ведьмы и холодной решимостью некрасивого лица Марисоль.
Пусти! вновь завизжала старуха, но Марисоль не сдавалась, хотя Хейден отчетливо видел, как ей тяжко даётся такое противоборство.
Нет! Он принадлежит мне! внезапно заявила девушка. Мы помолвлены!
Хейд и не поморщился от такой неприкрытой лжи, понимая, что знахарка врёт во спасение, причём его.
Врёшь! прошипела старая негодяйка, и смешно повела носом по направлению от парня к девушке, ни на каплю, не ослабляя железной хватки. Кровь! Кровь не обманет!
О чём она сейчас говорила, Хейден не понимал. Да только Марисоль, поднапрягшись, вдруг с силой оттолкнула злую ведьму, и в тот же миг налетела на него с поцелуем!
Вот этого он точно не ожидал. Но в той же мере не мог сопротивляться, как и в случае с попыткой его убийстваруки связаны, тело вытянуто по стойке смирно. Но поцелуй, благо, был недолгим. Марисоль отстранилась, небрежно вытирая рукавом от крови прокушенную губуон этого точно не делал, значит, она сама?
Девушка с вызовом уставилась на поднимавшуюся с кряхтением бабку, загородив своей нескладной сутулой фигуркой ход к Хейдену.
Не обманет! гордо бросила она, вздёрнув кверху острый подбородок. Мы смешали нашу кровь, теперь ты не имеешь никакого права трогать моего наречённого, Шейла! А уж тем более убивать пару своего сородича!
Кажется, бабушка слегка успокоилась. Нет, её взгляд оставался злым и каким-то диким, но попыток броситься на парня со своим не выпущенным из рук ножом она больше не предпринимала. Или она просто ждала момент?
Глупая. просипела старуха в ответ. Посмотри, кого ты приглядела в мужья! Онохотник! Один из тех, кто вырезал наш род почти под чистую! Посмотри на его руку! Посмотри!
Бабушка сплюнула на землю, при этом обозвав несчастного ничего не понимающего парня последними словами.
Марисоль и впрямь скосила глаза на Хейдена, совсем ненадолго, не меняя защитной стойки.
Мне неважно это. холод голоса знахарки мог заморозить заживо. Он никого не убивал, и я сама его выбрала. На полной луне он станет моим мужем, и тогда метка исчезнет без следа.
Я дико извиняюсь. парень, кашлянув, решил вставить своё словечко. Но, если всё уже разрешилось, может, вы развяжете меня?
Женщины лишь мельком взглянули на него, как будто его голос сейчас ничего не значил. Должно быть, так оно и было, потому что, взглянув, они тут же вернулись к своему разговору.
Как пожелаешь, Марисоль. угрожающе произнесла злобная бабка. но знай, как только взойдёт полная луна, я проверю, на что ты способна. И если этот охотник не воссоединится с тобой, не станет твоим полноценным мужем, я убью его. Клянусь!
Последний взгляд, брошенный ей в сторону Хейдена, был красноречивее слов. Но после этого она наконец-то ушла, а Марисоль принялась развязывать верёвки на его запястьях и щиколотках. Какое же это было счастье, потянуть измученные конечности, ощутить обжигающий прилив крови к уже занемевшим ладоням и просто пройтись по ночной поляне, разминаясь.
Спасибо тебе, ты спасла меня во второй раз! бодро и вполне искренне поблагодарил он девушку, снисходительно наблюдавшую за его разминкой. Я вижу, ты знакома с этой ведьмой? Ужасная женщина! Шизофрения на лицо.
Нельзя ли отзываться чуть более почтительно о моей бабушке? язвительно заметила Марисоль, и снова горечь послышалась Хейдену в её голосе, но собственное удивление всё перекрыло.
Твоейкого?!
Знахарка не отвечала, поджав тонкие губы.
Правда, что ль?! начинал злиться Хейден. Твоя бабка?! И вся у тебя родня такая? Ты уж скажи, не поленись, а то вдруг ещё кто-нибудь из твоих родственничков решит со мной в игрушки поиграть! Ну, там в яму посадит, или прирежет у ритуального столба!
Я не выбирала себе родню. коротко осадила она его. Сам виноват! Осталсяничего не было бы!
Ага, и сдался бы тебе в рабство на веки вечные! Прости, в мужья! Но, кажется, мужчин у вас не особо спрашивают?!
Ты ничего не знаешь о наших традициях! Будь благодарен и не вини меня во всех своих бедах! Я здесь не причём!
А ведь права была дурнушка Марисоль, не она затащила их с Лаурой в этот проклятый лес! И помогла ему, уже второй раз, а он оказался таким дико неблагодарным! Надо бы исправиться
Ладно, прости меня. миролюбиво произнёс он. Ещё раз спасибо, ведь я не хотел бы прощаться с тобой на дурной ноте
Прощаться? глаза знахарки слегка сузились, так она злилась. Ты же слышал Шейлутебе не жить! Это была не шутка. Я смешала нашу кровь тем поцелуемтвои губы были разбиты, а мои нетрудно было прокусить, и теперь мы пара, нравится тебе или нет. Но это только половина обряда. В ночь полной луны мы должны воссоединиться, стать полноценными мужем и женой, иначе ты всё слышал.
Хейден слушал и не верил своим ушам. Что за средневековая чушь? Что за нелепость тут творилась?! Он и Марисольну уж нет! Ни за что на свете
Я не прикоснусь к тебе ведьма! злая досада подкралась к горлу, заставляя его слова звучать с особой жестокостью.
Марисоль, взглянув на него глазами, полными обиды, не ответила ничего и отвернулась, зашагав прочь. Но Хейден не мог придумать ничего лучше, чем последовать за ней, хоть ему и было это поперёк горла. А перспектива остаться в тёмном лесу в полном одиночестве и вовсе не радовала.
Он уже понял, какие опасности его тут поджидают.
Он уже знал, чем чревато невежество чужаков, случайно оказавшихся в этом лесу.
Глава двадцать первая. Комната
Я хотела сказать Вам, что уже позавтракала. На кухне
Лаура решила предупредить хозяина поместья, что без приглашения и дозволения, успела съесть добротный ломоть свежего хлебы, предназначенный для него. Мало ли, какие порядки он тут заправляет
Но Вы же не откажете мне в компании, и соизволите позавтракать со мной ещё раз?
Лучезарная улыбка месье Бертрана восторженно трогала сердце чувствительной девушки. Даже образ так горячо и тайно любимого ею Хейдена слегка померк на фоне этого красавчика, и Лаура уже почти жалела, что у него не всё в порядке с головой.
Если только первое. вежливо улыбнулась она в ответ.
Месье Бертран придержал дверь, пропуская Лауру внутрь дома, а после сопроводил в обеденный зал, находившийся в левом крыле на втором этаже поместья.
Он был светлым, исполненным в бело-голубых тонах, но не казался холодным, напротив, помещения уютнее Лаура пока что здесь не видела. Огромные портреты в деревянных рамах украшали стены, гобелены и фрески на самые различные темы гармонично вписывались в интерьер, а от зеркал в полный рост тут и там, зал казался просторнее во много раз.
Овальный, словно вытянутый, стол, украшала белая накрахмаленная скатерть с ажурным кантом, а свежесрезанные розы в вазахобязательные спутники всего поместья, живописно дополняли общую картину уюта и приветливости во всём.
Ох, поверила бы Лаура во все это, если бы вчера на неё не напало нечто, что никак не вязалось с покоем и умиротворением! Об этом нужно будет расспросить милого француза, но попозже, после завтрака, чтобы ненароком не испортить ему аппетит.
Из огромных окон лился солнечный свет, заливая собой всё убранство обеденного зала, и блюда, аккуратно расставленные в определённом порядке и накрытые колпаками.
Действительно, всё было готово к приходу хозяина, но ни горничных, ни других слуг рядом не наблюдалось. Боялись они, что ли, его?!
Месье Бертран услужливо отодвинул старинный тяжёлый стул с высокой спинкой, приглашая Лауру занять своё место рядом с его, во главе стола.
На серебряных подносах их ждали тонко нарезанные хлебцы и масло, овсяная каша, пахнущая так дивно, что девушка не посмела, несмотря на все свои заверения в сытости, отказаться от второго завтрака.
Свежее парное молоко, которое Лаура в жизни не пробовала до этого момента, было прекрасным завершением их утренней трапезы. Её даже слегка разморило и потянуло в сон, но она постаралась не расслабляться, потому как загадочный француз время от времени смотрел на неё своими красивыми глазами, и ей не хотелось выглядеть в них этакой сонной грезой.
Во время завтрака они почти всегда молчали, изредка обмениваясь вежливыми репликами «по делу», и между ними чувствовалось определённое стеснение, какое бывает между едва знакомыми людьми, волею судьбы, оказавшимися за одним столом.
Должно быть, месье Бертран был довольно-таки стеснительным человеком. С его-то внешностью это казалось почти нереальным, но Лаура наблюдала за этим мужчиной своими глазами, и постепенно проникалась к нему самой настоящей симпатией. Он не был избалован или самолюбивпо крайней мере, на первый взгляд, вот только старомодные манеры и одежда этого француза весьма смущали и заставляли крутиться в голове одной и той же мысли: откуда он такой здесь взялся?
Но не спрашивать же в лоб!
По крайней мере, пока что
Где я буду ночевать? как можно более непринуждённо вопросила девушка, когда молчание ей встало как кость поперёк горла. Да и выяснить это было нужно как минимум до темноты.
О, я знаю апартаменты, которые Вы, мисс Клабан, несомненно, оцените!
Лаура попыталась урезонить вздох. Апартаменты. Какие уж тут апартаменты? Скорее уж, музейная локация Но вежливо улыбнулась.
Хотите их увидеть прямо сейчас?
Улыбка месье Бертрана была такой искренней, такой настоящей, что Лаура лишь подыграла в ответ, широко улыбнувшись и согласно качнув головой. Должно быть, хозяин поместья Уэйнрайт был действительно одинок, пусть и в душевном плане, раз так старался угодить ей, сделать что-то приятное
***
Похоже, эта комната долго не открывалась. Она находилась недалеко от обеденного зала, в том же крыле, на втором этаже, но за те несколько секунд, что они добирались туда, настроение месье Бертрана заметно изменилось.
Он стал мрачным, и, кажется, слегка волновался, поворачивая ключ в замочной скважине двери.
Лауре было любопытно, что её ждёт там, за этой дверью, а её провожатый, кажется, начал сомневаться в правильности своего предложения.
Однако дверь, протяжно скрипнув, словно приглашая молодых людей войти внутрь комнаты, наконец, отворилась, и Лаура почувствовала
Тяжёлый воздух, пропитанный запахом нафталина и старой мебели, был сродни запаху разложения, и девушка закашлялась, не будучи готовой к такому. Месье Бертран заметался, не зная, помогать ли ей справится с кашлем или открыть окно, но, поразмыслив, бросился к тяжёлым шторам, распахивая их. А после уже заскрипели ссохшиеся створки окна, впуская внутрь тёплый свежий воздух с примесью запаха роз, и Лауре мгновенно полегчало.
Но не об этом думала она сейчас, одолеваемая чувством дежавю, навалившемся на неё как медведь в лесу, поджав под себя мощными лапами.
Как Вы? участливо поинтересовался француз, вполне искренне. Извините, я не подумал, что здесь может быть так душно
Лаура не ответила, полностью поглощённая своими странными ощущениями, почти паническим осознанием того, что
Месье Бертран! неожиданно громко воскликнула она. Почему, мне кажется Нет! Я уверена, что была здесь раньше?
Тот смотрел без улыбки, исподлобья, изучая реакцию девушки.
Потому что Вы уже были здесь раньше, мисс Клабан. Только звали Вас тогда совершенно иначе
Глава двадцать вторая. Ловушка
Хейден дулся как ребёнок, хотя и сам отчётливо понимал это. И всё же нервное потрясение, связанное с ямой, полной человеческих костей, и едва не совершённое убийствов его отношении, сделали своё дело.
Марисоль занималась своими делами, даже не пытаясь с ним заговорить. А он, сидя на краешке своей постели из соломы, плотно сжав зубы, смотрел в одну точку, и тяжело дышал. Ночь была в самом разгаре, но никто и не думал ложиться спать.
Кто вы такие? охрипший от долгого молчания голос Хейда прозвучал как будто откуда-то со стороны. Ведьмы? Нечисть? Кто?
Девушка, отложив травы, которые перебирала на столе, повернула к нему голову.
И те, и другие. спокойно, но сухо ответила она. И вновь вернулась к своему занятию.
Он вновь открыл рот, намереваясь задать ещё вопросы, но Марисоль вдруг перебила его.
Поверь, ты всё узнаешь в своё время! А на сегодня с тебя хватит.
Парень встал, потянулся. Мышцы болели, как будто он вагоны с углём разгружал. Не менее сотни точно!
Что, пожалеть решила? А когда в ночь выгоняла, не жалко было?! Предупредить хотя бы могла, что у вас тут такое по ночам происходит!
Я не выгоняла, ты сам ушел! парировала Марисоль, вскочив из-за стола на ноги. Мог бы и остаться
Ага, в качестве твоего мужа!
Девушка мудро развела руками.
Дело уже решенное, что про него говорить.
Хейден взбесился. Просто взорвался, не сдержавшись.
Я не собираюсь жить с тобой! Не собираюсь жениться на тебе и вообще не собираюсь иметь с тобой какие бы то ни было дела!
Ты не понимаешь. знахарка горько покачала головой. Мы смешали кровь, процесс запущен и необратим! Если мы, ты или я, его нарушим, последствия будут ужасы! Мы просто погибнем!
Парень нервно зашагал по комнате, не внемля разумным доводам девушки.
Да ты себя в зеркале видела?! заорал он. Да ни за что на свете я не признаю тебя своей женой! Никогда!
Марисоль обиженно поджала губы.
Видела. знахарка вскинула острый подбородок кверху. Но без меня твоей ненаглядной ни за что не выбраться из той ловушки, что я уготовила для
Она запнулась, понимая, что сгоряча сболтнула лишнего.
Ловушки? глаза Хейдена полезли на лоб. Так ты всё знала
Он схватил девушку за плечо. Холодно, холодно
Та с силой вырвала руку, отступив на несколько шагов.
Пусти! Не то пожалеешь
Но сейчас, когда дело касалось его любимой Лауры, парень остыл мгновенно. И хоть в глазах его ещё пылал адский огонь, мозг заработал правильно, без лишних эмоций. Он должен был вытащить свою сводную сестру из этого адского места. И он её вытащит.
Отведи меня туда. потребовал Хейден, больше не предпринимая попыток дотронуться до дурнушки Марисоль.
Зачем? Туда не попасть, это бесполезно! Возможно, её и в живых уже нет, твоей сестры
Отведи. Меня. Туда. справляясь с пытающимися взорвать мозг эмоциями, процедил Хейден сквозь зубы. Я должен спасти Лауру. И, клянусь, если ты мне поможешь, я останусь здесь, с тобой на веки вечные, и никто не разлучит нас. Но я должен ей помочь. Я должен, понимаешь?
Марисоль, с затаённым вниманием выслушав его, коротко кивнула.
С рассветом. бросила она, поворачиваясь к нему спиной.
Разговор был завершён.
Глава двадцать третья. Дежавю
Она была здесь раньшеЛауре так казалось, и никто не смог бы переубедить её в этом. Всё вокругродное и одновременно чужое, но как объяснить?! Это можно было лишь ощущать, и девушка молча разглядывала скромное убранство комнаты, обставленной просто и со вкусом.
Вот старый трельяж, с чуть помутневшими от времени зеркалами, с круглыми лакированными ручками в узких маленьких ящичках бледно-голубого цвета. Помнила ли она его?
Конечно, нет. Но чувствовала, что уже видела, прикасалась.
Невысокая кровать под воздушным балдахином, и опять: Лаура знала, что присядь на неё она сейчас, та негромко скрипнет, но не с обычной протяжностью, по-другому, словно пружинка в музыкальной шкатулке.