Алистер Кроули«Лисица»Aleister Crowley«The Vixen» (1910)
Патриция Флеминг бросила поводья конюху и взбежала вверх по ступенькам особняка, сжав тонкие, побелевшие от ярости губы. Лорд Эйр тяжёлой походкой следовал за ней.
Я спущусь через полчаса, сказала она и радостно рассмеялась. Кликни Доусона, пусть принесёт тебе выпить!
С этими словами она направилась вглубь дома, сверкнув напоследок томным взглядомвоплощение коварства.
Вот уже в третий раз она не смогла заставить Джеффри Эйра пасть к её ногам. Она заглянула внутрь шляпы: там, в подкладе, был спрятан талисман, который она решила испробовать сегодняи который её подвёл. «Чего не хватает? подумала она. Может быть, крови?»
Она была олицетворением истинно английской девы: храброй, удалой, честной, сообразительной, и никто не догадывался об огне, что сжигал её изнутри. Ибо, когда она была ещё ребёнком, её посетило Нечто.
Первое Посещение произошло во сне. Она проснулась, задыхаясь; воздухчистый, сладкий, целебный чилтернский воздух, сочащийся в открытое окно прямиком с холмов, отравляла затхлая вонь. Она разбудила гувернантку и поведала историю, будто к ней явился тигр.
Второе Посещение снова случилось ночью. Патриция выходила на охоту, осталась один на один со смертью, отбилась от гончих. Той ночью она услышала в спальне лисий лай. До самого утра она не спала, дрожа от ужаса, а потом обнаружила на подушке рыжую лисью шерсть.
Третье Посещение было не то во сне, не то наяву. Но она сжала губы и попыталась скрыть блеск ненависти в глазах. В тот же день, однако, она избила служанку лошадиным хлыстом.
Она была ровно настолько в своём уме, чтобы различать границы собственного безумия, но всеми силами пыталась не сражаться с ним, а скрывать его.
Прошло два года, и Патриция Флеминг, сирота-наследница Картвеллского аббатства, стала всеобщей любимицей, Дианой Чилтернских холмов. И всё же Джеффри Эйр её сторонился. Его собачья преданность и честность не позволяли ему нарушить верность юной девушке из северной деревушки, которая воспользовалась его простотой три месяца тому назад. Он её даже не любил, но она заставила его усомниться в этом всего на час, и теперь он был скован собственным обещанием.
Неприкрытая благосклонность Патриции разжигала в нём лишь ненависть из-за глубины соблазна. На самом же деле он ненавидел лишь себя за собственную слабость.
Патриция, злая и взвинченная, бежала через весь дом. Это не укрылось от взора слуг. Кто-то рассердил хозяйку, подумали они, но она сходит в часовню и успокоится. Хвала ей. Она же, действительно, отправилась в часовню, заперла дверь, нырнула за алтарь, нажала на потайную доскуи в тот же миг оказалась в тайной комнате священника, достаточно большой, чтобы при необходимости вместить сразу нескольких человек. В дальнем конце комнаты возвышался внушительный алый крест, а на нём, лицом к древесине, с опухшими от стягивающих их ремней запястьями и лодыжками, висела обнажённая девушка, ширококостная, пышнотелая. Рыжие волосы водопадом струились по её спине.
Маргарет! Что так невесела? рассмеялась Патриция.
Мне холодно, безразличным тоном отозвалась распятая девушка.
Не говори глупостей, дорогая! ответила Патриция, торопливо избавляясь от платья для верховой езды. Там ни намёка на мороз, мы прекрасно прокатились и замечательно поохотились. Как бы то ни было, ты скоро согреешься.
Вместо ответа девушка едва слышно застонала. Патриция достала из старого гардероба облегающий костюм из лисьего меха и обтянула им своё белое стройное тело.
Я заставила тебя ждать, дорогая? спросила она, смерив девушку хитрым любопытным взглядом. Я заядлая охотница, это точно!
Она вытащила бесполезный талисман из шляпы. Маленький квадратик пергамента, исписанный чёрными чернилами. Вынув из волос шпильку, Патриция проткнула талисман и всадила шпильку в бедро девушки.
Им нужна кровь, сказала она. Холодно, говоришь? Тогда смотри, как из синей ты станешь красной! Ну же! И не морщись: ведь уже месяц я к тебе не прикасалась.
Её рука цвета слоновой кости змеёй выскользнула из мехов, и хлыст со свистом ударил юную Маргарет между лопаток. Раздался отрывистый крик, но единственным эхом его был смех Патрицииискренний, ледяной, дьявольский.
Она ударила ещё раз, и ещё. Огромные пурпурные рубцы оставались на спине девушки; изо рта сочилась кровавая пенав агонии она искусала губы и язык.
Патриция разгорячилась и порозовеластала восхитительно прекрасна. Её обнажённые груди вздымались, губы приоткрылись, а тело и душа, казалось, схлестнулись в исступлённом наслаждении.
Как жаль, что ты не Джеффри, девчонка! выдохнула она.
И тут кожа лопнула. Кровь сочилась из сырой плоти, стекая по спине Маргарет.
А прекрасная дева всё продолжала и продолжала молча наносить удары, пока крохотные ручейки не слились в единый поток и не коснулись талисмана. Она отшвырнула в сторону окровавленный хлыст из китового уса и опустилась на колени. Поцеловала подругу, поцеловала талисман, а затем снова девушку, пачкая губы в её тёплой крови.
Она взяла талисман и спрятала у себя в груди. Потом, наконец, ослабила верёвки, и Маргарет бесформенной грудой сползла на пол. Патриция бросила на неё меха, завернула в них девушку, а затем принесла вина и стала заливать ей в рот. Она улыбаласьдоброй сестринской улыбкой.
А теперь поспи немного, милая! прошептала она и поцеловала Маргарет в лоб.
Сдержанная и хладнокровная дева немного оживила ужин для Джеффри, всё размышлявшего над своей ошибкой.
Пожилая тётушка Патриции, которая помогала ей вести хозяйство, улыбалась, глядя на их игры. А потом как будто случайно оставила их вдвоём у огромного камина.
У бедняжки Маргарет снова разыгрался ревматизм, невинно объяснила она. Проверю, как она там. О, верная Маргарет!
И вот свершилось: Джеффри потерял голову.
Плющ за окном крепок, прошептала Патриция, едва угас их первый поцелуй. Приходи до того, как взойдёт луна! с этими словами она плавно отстраниласьза мгновение до возвращения тётушки.
Эйр попрощался под благовидным предлогом; удалившись от дома на полмили, он оставил лошадь слуге, а спустя десять минут уже искал в темноте Патрицию.
Белая, словно лилия, прекрасная душой и телом, она заключила его в объятия.
И тут, словно очнувшись от оцепенения, он вскрикнул:
О боже! Что это? О господи! Боже! Патриция! Твоё тело! Твоё тело!
Оно твоё, проворковала она.
Нет же, оно всё покрыто шерстью! И этот запах! Запах!
Снаружи послышался резкий и звонкий собачий лай: всходила луна.
Патриция ощупала своё тело. Он не лгал.
Это опять Он! в ужасе закричала она, и тут же умолкла. Джеффри включил свет, и она закричала снова. Лицо любовника искажала дикая похоть.
Сегодня днём, проревел он, ты назвала меня псом. Я выглядел как пёс, думал как пёс, ибогом клянусь! я и есть пёс. Так буду же я и вести себя, как пёс!
Повинуясь странному инстинкту, Патриция вскочила с постели и бросилась к окну. Но он уже настиг её; его зубы сомкнулись на горле девушки.
Утром их тела найдут: два трупа, пса и лисицы. Но разве это объяснит чудесный побег лорда Эйра вместе с мисс Флеминг? Ибо ни той, ни другого больше никто никогда не увидит.
Думаю, Маргарет понимает, что к чему; в женском монастыре, которым она отныне управляет, на стене висит окровавленный хлыст, а рядом с нимсеребряная лиса с надписью:
Patricia Margaritæ vulpis vulpem dedit.
ПереводАнна Третьякова
Примечания
1
«ПатрицияМаргарите, лиса лису дарует» (лат.)