Ты зря психуешь, снисходительно произнёс Вайнштейн. Здесь незнание не порок. Просто данность. Вот, что ты знал о смерти и том, что там, стрельнул он взглядом в потолок, после неё?
То же, что и все, откровенно ответил Сергей. Что есть рай, есть ад. Не верил особо, конечно А такя даже и не задумывался серьезно.
Никто не задумывается. Ну, почти никто, исправился старик. Я сам, до поры до времени, думал о том, что «после» ничего нет. Просто не стало тебя, и всё тут. Потом уверовал, в старости. А потом, усмехнулся он, понял, что всё это придумали люди. Живые люди! Откуда им знать-то?
Так, где мы? воззрился на старика инженер. Это ад? Или, может, рай? Или царство мёртвых, какое-нибудь?
Откровенноя толком не знаю. Знаю только, что сюда попадают люди, которые умерли как-то неправильно.
Неправильно? выпучил глаза Сергей. Это как, в твоем понимании?
Это каждый раз по-разному, признался пенсионер. Были здесь те, кто по глупости, были те, кого убили, были, кто сам покончил с собой. Но, так или иначе, умудрённо поднял он вверх указательный палец, что-то людей держит рядом с живыми.
И что же держит тебя? после некоторых раздумий спросил Булавин.
Вайнштейн только пожал плечами.
Старый ты дурак! промолвил Сергей, причем, не со злобы, не для того, чтобы обидеть или выпустить пар, просто такпотому, что это оказалось первым пришедшим на ум.
Вайнштейн в ответ, лишь по-доброму улыбнулся.
А твой отец говорил «старый еврей», весело, но с какой-то грустинкой, напомнил Вайнштейн.
И это тоже, согласился Сергей. И дурак и еврей Странная комбинация, не находишь?
Нахожу, Вайнштейн посерьезнел. Ты, я вижу, успокоился?
Да, вроде предположил Булавин.
Это очень хорошо! резюмировал старик. Более тогоэто редкость.
Почему? не понял инженер.
Ты помнишь, каким прибежал в эту квартиру?
Ну, кивнул Сергей, перепуганным, наверное
Нет. Это был больше, чем испуг, поверь мне. Я такого навидался здесь, Вайнштейн, как-то резко погрустнел. Большинство тех, кто сюда попадаетсходят с ума, причем в первый же день, точнее сутки. Ночью здесь жутко
И где же это «большинство»? поинтересовался Булавин.
Ты скоро всё увидишь сам. Главноебудь спокоен и ничему не удивляйся. Помни! старик взял Булавина за руку, с тобой уже ничего не случится! Понял? Ни-че-го! Тымёртв. Единственное, чего ты можешь лишитьсяэто своего рассудка. И вот тогда ты найдешь ответ на вопрос, где находишься. Поверь, это место станет твоим персональным адом
Глава 4. Местные
Управление городской полиции услужливо делило здание с почтамтом. То, что трехэтажный куб белого кирпича имеет отношение к связи, было понятно с первого взгляда. На фасаде, вот уже несколько десятилетий, красовалась инсталляция в виде глобуса, перетянутого лентой с надписью «Телеграф». Телеграф, как таковой, уже давно исчерпал свою функцию, тем не менее, менять внешний вид постройки никто не спешил, поскольку он уже давным-давно стал визитной карточкой не только здания, но и целого квартала. Когда, ещё не было сотовых телефонов, чтобы не искать друг друга по улицам, очень часто встречи назначали «на глобусе», то естьу здания почты. Расположение, постройки было весьма выгодным. Двести метров влевоглавная площадь, с неизменным «дедушкой Лениным» и администрацией. Пятьсот вправорынок, где в «базарный день» можно найти, почти всё, что душе угодно, правда, если это душа не слишком изощренного человека.
Вера Кузминишна ходила сюда, как правило, оплачивать коммуналку. Но в этот раз, женщина зашла не в левую, а в правую дверь.
Здравствуйте! неуверенно изрекла она с самого порога и направилась к небольшому зарешеченному окошку. Заявление написать можно?
Долговязый молодой человек по ту сторону решетки, тяжело вздохнул и полез в ящик искать чистый лист бумаги.
А на что жалуетесь-то, бабуля? спросил он, ища глазами, куда-то вечно пропадающую из поля зрения ручку.
Человек пропал. Сергей Владимирович Булавин. Тысяча девятьсот
Подождите, подождите! остановил её сержант. Сейчас, всё подробненько напишите: где пропал, когда, кто, при каких обстоятельствах и так далее.
Пропал вчера, затараторила Вера Кузминишна. Где и при каких обстоятельствахне знаем! Ушел и
Стоп! перебил пожилую женщину долговязый. Что значит «вчера»?
То и значит. Ушел от брата и домой не вернулся ночью. Вот, до сих пор нет.
Же-е-е-нщина! устало протянул молодой полицейский. Пропалэто когда три дня человека нет. А, если вчера ушёлэто загулял, или у бабы какой остался! Вот, пройдет три днятогда приходите!
Ну, сынок! взмолилась старушка и попыталась просунуть под решётку мятую тысячную купюру. Может сейчас заявление, а?
Женщина! прикрикнул на неё сержант. Уберите это! кивнул на деньги. Я вас, между прочим, арестовать за это могу!
Арестовывай! проскулила старуха. Только заявление прими!
Сдурела бабка! прошипел он себе под нос. Так, разговор окончен! отрезал и закрыл окошко изнутри.
Старушка сжала в морщинистый кулачёк зеленоватый прямоугольник тысячной купюры, вздохнула, и пошла прочь, с надеждой, что вернувшись домой обнаружит там старшего сына. Тихонько поплачет, закрывшись в ванной, а потом надает ему таких тумаков, чтобы на всю жизнь запомнил! Хотя, конечно, материнское сердце подсказывало, что её самой заветной, в тот момент, мечтесбыться не суждено.
* * *
Дядя Груша, а ты как давно здесь оказался? Сергей, старался не использовать формулировку «умер». Его это пугало. К тому же, он пока не смирился с мыслью о смерти. Потому, комфортнее было именно «оказался».
Не знаю даже Какой сейчас год? поинтересовался Вайнштейн.
Две тысячи пятнадцатый.
Значит, уже три года так.
Долго
Да нет, признался старик. Есть те, кто гораздо дольше.
Например?
НапримерТолик, без промедления ответил Вайнштейн.
Какой еще Толик? попытался уточнить Сергей.
О-о-о-о! протянул пенсионер. Толик здесь долго! И мне рассказал многое. Пойдем, познакомлю.
А далеко идти? поинтересовался инженер.
А ты куда-то спешишь? усмехнулся старик. Пошли!
Он кивнул в сторону второй школы, что уже много лет гнездилась на главной улице, как раз, между «глобусом» и рынком, только по другую сторону проезжей части. Двое мужчин не спеша пересекли площадь Ленина и вышли на сам проспект. Впереди виднелся почтамт, ещё дальшеперекресток, от которого до школы пройти, буквально, два шага.
А кто он, этот Толик? как бы, невзначай, поинтересовался Булавин.
Толик? Да, обычный паренек, пожал худыми плечами старик. Просто, долго он здесь
А как долго? не унимался инженер.
Вот придём и сам всё спросишь!
Опять! чуть ли не вскрикнул Сергей, вытянув вперед руку и указывая куда-то в пустоту.
Что «опять»? поднял правую бровь сосед.
Ты видишь это? всё так же устремив перст пространство перед собой, пролепетал Булавин.
Янет. Достаточно того, что ты это видишь! философски заметил Вайнштейн. А что именно ты мне хочешь показать?
Фантом! Или, он замялся, я не знаю что это! Но я это уже видел!
Опиши подробно, попросил пенсионер, деловито прокрутив в сухих пальцах набалдашник своей трости.
Воздухон как плавится! И цвета! не отрывая глаз от проплывающего мимо фантома, продолжал Сергей. Он, будто, раскрашен, но не полностью. Будто краски очень сильно развели водой и попытались кого-то нарисовать! А ещё призрак проплыл между мужчинами и Сергей инстинктивно вцепился в рукав Вайнштейна. Ты почувствовал? начал он теребить старика.
Что почувствовал? деловито спросил тот, убирая от манжета цепкие пальцы и поправляя сползшую набок шляпу.
Тепло! От него шёл жар!
Ты узнал его? продолжил расспрос Вайнштейн.
Нет. Я не смог различить очертания. Но это похоже на человека! закончил своё описание инженер, самым невероятным, на его взгляд, открытием.
Это и есть человек, смотрел старик исподлобья. Понимаешь? Настоящий! Живой!
Как такое возможно?
Ох, юноша-юноша покачал головой сосед. Вы не перестаете меня удивлять! И это хорошо!
Почему? живо поинтересовался Булавин.
Почему? Мне не скучно!
Старый
Да, даеврей, дуракпроходили, махнул рукой старик, ни капли не обидевшись. Этот фантомскорее всего, кто-то из твоих близких! Не знаю почему, но, многие из нас их видятродных своих. Причем, без всякой подготовки!
Подготовки? опешил Сергей.
Конечно! кивнул Вайнштейн. А ты думал? Тут многому можно научиться! Просто нужно чуть лучше прочувствовать это место. Всё приходит с опытом, даже здесь.
* * *
Проходя мимо остановки, Вера Кузминишна ненадолго задумаласьпроехаться или смерить пешком тот путь, что отделял здание полиции от дома. Идти было не так долго, но тревожные мысли, мучавшие последние сутки, в конец вымотали. Постояв пару минут в ожидании автобуса, женщина махнула рукой и побрела на своих двоих. Было жаркопот стекал по шее на спину и уже успел пропитать ткань, так что у поясницы расползся темный влажный круг. Старушка достала из сумки небольшой журнал со сканвордами и начала обмахиваться им, словно веером. Самопальный ветерок придавал сил, и она, как казалось, гораздо легче двинулась в заданном направлении.
И вдруг, в какой-то момент её пробрала морозная дрожь. Будто, на какие-то несколько секунд, попала в голую степь при зимней стуже. Женщина поёжилась, убрала журнал-веер обратно в сумку и, потирая плечи, ускорила шаг. Буквально через мгновение, ощущение внезапного озноба пропало, и она вновь почувствовала, как её коснулись лучи не по-весеннему жаркого солнца.
* * *
Ещё полный сил мужчина и прихрамывающий старик вошли в школьный двор, и пред ними предстало длинное трехэтажное здание. Оно было сложено из красного кирпича ещё сорок лет назад. В двухтысячных пошла мода укрывать кладку безликой тонкой бетонной шубой. Потому, школа из красной, превратилась в серую, совсем не похожую на ту, которую видел Сергей, когда ребенком учился грамоте в этих самых стенах. Однако, сейчас здание виделось скорее пятнистым. Тонкий слой бетонного раствора, во многих местах обвалился и потрескался, так что учреждение казалось абсолютно заброшенным. Лишь, довольно свежие таблички, повествующие о том, что именно здесь находится среднеобразовательная школа номер два, а так же избирательный участок, говорили о том, что впечатление о бесхозности обманчивое.
Странно, озвучил свои мысли вслух Сергей. Мне казалось, что моя школа выглядит приличнее. По крайней мере, из окна автобуса
Так и есть, кивнул Вайнштейн. Только, там, по ту сторону.
В смысле? не понял Булавин.
Ну, она «там»другая. Там, вообще, всё другое, поделился старик.
Там это
Да, да, да Тамэто у живых, осёк его сосед. У нас, всё, вроде бы, то же самое, а вроде бы и нет. Все, какое-то мёртвое. В принципе, оно, наверное, и должно быть такимздесь.
Интересно почему?
Да, интересно. Толик говоритздесь всё выглядит так, как должно выглядеть перед смертью, пересказывал Вайнштейн чужие суждения. Вот эта школа, напримертакой она будет перед своим сносом. Ну и так далее
Толик говорит? удивился Сергей. Мне уже, прям, даже интересно, что это за Толик такой
А вот и он сам, кстати, старик вытянул указательный палец в сторону спортивной площадки.
Там, в окружении грубо сваренных турников, с облупившейся местами краской, сидел совсем юный мальчишкалет пятнадцати, не больше. Взобравшись с ногами на скамейку, на которой, очевидно, отдыхают дети после упражнений, он сидел по-восточному, уставившись в книгу. Парень был худой, с русыми густыми волосами и зачатками щетины под носом и подбородке, легким пушком на щеках. Тщедушное тело покрывали просторная серая рубаха, брюки чуть темнее верха, и кожаные старомодные сандалииСергей припоминал, что примерно такие были у деда. Книга, которую с интересом читал юноша, удивила инженера не меньше, чем старомодный облик юнца. Это были основы квантовой физикидалеко не самое легкое чтиво, и доступное пониманию, отнюдь, не каждого.
Что, Толик, опять перечитываешь? вместо приветствия, попытался пошутить старик. Не надоело? В который ужепятый, шестой?
Шестнадцатый, сухо ответил юноша, вложив меж страниц травинку вместо закладки и захлопнув томик. Здравствуйте, Григорий Васильевич. Как ваши дела?
Ничего, впрочем, как и всегда, ответил Вайнштейн.
Я смотрюу нас новый житель появился, озвучил очевидное Толик. Вы к нам надолго? обратился он уже к Сергею.
Надолго? опешил инженер. Что он несет? прошептал на ухо старику.
Он спрашиваетнадолго ли ты планируешь здесь задержаться? перевёл старик непонятный вопрос, в ещё более непонятное пояснение.
В смысле? оторопел Сергей. А! хлопнул он себя по лбу. Здесьв школе?! Так, мне она триста лет не нужна! Просто, дядя Груша, вот, привёл! он опять прильнул губами к уху старика. А у вас тут, чтотерритории поделены, да?
Сергей! отпрянул от него Вайнштейн. Имеется в виду«здесь», он сделал круговое движение руками, как бы пытаясь охватить весь мир.
Ах, вот вы о чём? рассмеялся Сергей. Он, что, блаженный? шепнул Булавин одними губами Вайнштейну, кивая на сидящего на скамейке парня.
Вы ему не объяснили? спросил у старика Толик.
Нет ещё, признался тот.
Что не объяснил? опять ничего не понял Сергей и принялся переводить взгляд с одного персонажа на другого, теперь сомневаясь и в адекватности соседа.
Вы, не пугайтесь так! с улыбкой произнес парень. Просто, здесь, обычно, люди ненадолго задерживаютсязакончат дела и уходят.
Какие, дела? Куда уходят? в недоумении начал сыпать вопросы Булавин.
Делате, что там остались, с живыми. А уходят кудане знаю. Просто уходят и всё. Наверное, туда же, куда и те, кто у нас и вовсе не появляется, попытался прояснить ситуацию Толик.
Тебя, что держит? спросил старик, жестом предлагая Сергею присесть на лавочку рядом с парнишкой.
Не знаю. А что меня держит? послушно усаживаясь, спросил энергетик, будто его собеседники и впрямь могли знать ответ.
На этот вопрос, ты сам должен ответить! философски подметил юноша. Но, ты узнаешь, рано или поздно. Все узнают
И что тогда? немного успокоившись, поинтересовался инженер.
Тогда? переспросил старик. А вот этого никто не знает! Это, как с живыми. Никто же из живых не знает, что тамто есть, здесь, исправился он. Здесьпосле смерти. Вот и мы не знаем, что «там», кивнул он почему-то вверх.
А вас, что держит? проявил интерес Сергей, обратившись сразу к обоим собеседникам.
Мы тоже не знаем, вздохнул старик. Что-то, мы, значит, не закончили при жизни. Вот и не отпускает нас.
Или кто-то был слишком дорог, многозначительно изрёк юноша.
В смысле? заинтересовала Сергея теория.
Ну, если вкратце, посерьезнел юноша, есть гипотеза, в которую вписывается окружающая нас реальность. Потому, мне она кажется наиболее близкой к действительности. Есть три направления. Первое, Толик начал загибать пальцы, если человек жаждет покояболеет или просто устал от жизни, то после смерти он его обретает.
Это, типа, «царства мёртвых»? озвучил свою догадку Сергей.
Типа Не перебивайте, пожалуйста, попросил юноша. Второе, загнул он указательный палец, если человек очень любит жизнь и не хочет с ней расставатьсяон перерождается.
Как у индусов! снова перебил инженер.
Да, «как у индусов», терпеливо ответил юноша. Я же просил?!
Молчу, молчу! пообещал Булавин и изобразил, мол, «рот на замке».
И третьеэто наш с вами случай! загнул он средний палец. Это когда человека что-то держит в мире живых и лишь когда он от этого избавляется, то уходит.
Есть ещё вариант, дополнил рассказ юноши старик. Здесь ещё те, кто не понял, что умер. Или понял слишком поздно. И, как правило, они теряют рассудок, Вайнштейн сделал некоторую паузу, грустно вздохнул, посмотрел на Сергея. Это проклятье, не только для них самих, но и живых. Особенно для их близких. Когда ты прибежал с безумными глазами в родительский домя подумал, что ты стал одним из них, «неприкаянных»