Владислав ЖеребьёвДело для Скотленд-Ярда
Глава 1Проклятье лорда Честерфилда
Великобритания. Лондон.
1912 год.
Инспектор Тобинс слыл тем человеком, что мог пройти Лондон от Кенсингтона до Сити и не намочить подошвы ботинок, однако в Хайгейте он был гостем не частым. Интерес его как правило распростнялся на бедные кварталы и доки, те места, где криминальная напряженность и контингент подкидывали работу Скотланд Ярду.
Утром, когда Тобинс пришел в кабинет, снял намокшее кепи, скинул с плеч накидку, и только приготовился к изучению дел, как на столе зазвонил телефон. Звонки в такое время были самыми плохими, неприятными и чреватыми массой неудобств, так что инспектор даже прикинул в уме, что может произойти, если он вдруг вспомнит, что у него появились срочные дела, ну скажем в Шордиче, и покинет кабинет.
Телефон продолжал звонить, и было совершенно ясно, кто на том конце провода.
Тобинс у аппарата. Инспектор поднес телефонную трубку к уху, и с неудовольствием услышал голос Пиля.
Зайди ко мне, Джек. Есть дело.
Пиль был хмур и неразговорчив, под стать серому лондонскому небу. Широкий письменный стол руководителя службы был девственно чист, и вместо обычных папок с делами, на дубовой столешнице обосновалась коробка с дорогими сигарами, два пустых бокала и початая бутылка бренди. Два кресла для посетителей, развернутые спинками к входу, загораживали окно и часть камина, пышущего жаром поленьев, одно из них было кем-то занято. При появлении Тобинса, человек из кресла поднялся и с интересом взглянул на инспектора.
Не производит он впечатления. Произнес человек, растягивая слова так, будто английский для него не был родным языком. Породистое лицо, светлые волосы, добротный шерстяной костюм, широкий галстук с толстым узлом, на руке сверкнул дорогой перстень с таким огромным камнем, что он мог стоить годового жалования инспектора, и еще осталось бы на бутылку хорошего скотча.
Пиль обернулся, покачал головой. Откинул полу пиджака и вытащил из кармана жилета крохотную гильотину для сигар. Выудив из коробки одну, глава Скотланд-Ярда отрезал ее конец, ухватил крепкими желтыми зубами, подцепил щипцами уголек из камина и закурил. Кабинет мгновенно заволокло ароматным табачным дымом.
Не ваше дело, Шеленберг, обсуждать моих людей. Сказано это было почти грубо. Пиль, похоже, не жаловал гостя, и тот отлично об этом знал. Я только делаю одолжение лорду Честерфилду, не более. Это один из лучших моих инспекторов. Излагайте свое дело и побыстрее. Лондонская преступность не берет выходных.
Шеленберг пожал плечами и произнес.
Все что будет сказано, я сообщаю с позволения моего нанимателя, лорда Честерфилда, а так же его покойной матушки леди Агнесс. Можете ли вы пообещать мне, господа, что сказанное мной не станет достоянием общественности?
Вопрос застыл в воздухе, наполненном табачном дымом. Тобинс сухо кивнул, Пель махнул рукой и напоказ отвернулся к окну, попыхивая сигарой.
Мне достаточно вашего слова. Блондин снова уселся и по-хозяйски похлопал по спинке свободного кресла.
Тобинс напрягся, борясь с желанием вытащить из кармана дубинку и врезать по этой белой холеной физиономии так, чтобы брызги крови разлетелись по кабинету. Желание было настолько острым, что он едва его поборол.
Садись, Джек. Разговор будет долгим. Пиль повел сигарой.
Шеленберг тоже закурил, затем достал из папки какой-то документ и протянул его инспектору.
Взгляните, Тобинс.
Джек принял бумагу и поднес ее к глазам.
Самая обычная купчая. Пожал он плечами. Ничего примечательного. Участок земли в пять тысяч акров и дом. Все заверено как надо.
Шеленберг скупо улыбнулся.
Должен сказать, что я состою при лорде Честерфилде поверенным в таких вопросах, и за юридическую чистоту сделки ручаюсь собственной репутацией. Это действительно купчая на дом и участок земли близь Чешема. Однако не все так просто. Недвижимость эта досталась лорду в счет долга одного из его партнеров по покеру. Тот, бедняга, задолжал моему хозяину крупную сумму денег, после чего, покончил с собой, выстрелив в голову из армейского пистолета. Чтобы соблюсти все формальности и не прослыть стяжателем, лорд Честерфилд оформил купчую на недвижимость, и вернул разницу в деньгах вдове покойного, чтобы хоть как-то поддержать ее в этой трудной ситуации. Он благородный человек, клянусь собственной репутацией.
Так в чем суть вопроса? Насупился Тобинс. Скотленд-ярд полиция уголовная.
Не торопитесь. Тон немца стал мягче. В жестах появилась плавность и неторопливость. Я только подхожу к основному вопросу.
Когда я подавал соответствующие документы, некто, чье имя мне неизвестно, предложил выкупить дом, по цене едва ли не вдвое больше реальной. Мой почтенный хозяин и рад был бы пойти на такую сделку, но, не зная имени человека, с кем предстоит вести дела, Честерфилд отказался наотрез. Деловая репутация, знаете ли, дороже всего.
Пиль распахнул окно, и холодный утренний воздух ворвался в кабинет. Тобинс зябко поежился, а вот Шеленберг похоже ничего не заметил.
Итак. Продолжил он. Лорд отказался. Прошло две недели. Поступило новое предложение, и опять от анонима, и традиционно Честерфилд проигнорировал и его. После же начали поступать угрозы. Некто, представившись полномочным представителем Магистрата, какого-то, то ли тайного общества, то ли банды, потребовал немедленно совершить сделку, и даже готов был прислать курьера с соответствующими бумагами и указанной суммой. В случае отказа, этот негодяй обещал погубить лорда и все его деловые начинания, пустить его по миру с протянутой рукой.
И давно это было? В первый раз с момента начала разговора инспектор проявил к делу живой интерес.
Год назад. Улыбнулся Шеленберг.
И вы ничего не предприняли?
Полноте, инспектор. Немец беззлобно рассмеялся. Если бы мы реагировали на все письма схожего содержания, то ваша канцелярия была бы завалена под потолок. Лорду еженедельно приходит по два, а то и три письма с угрозой физической и моральной расправы. Я вывел некую статистику. Вот полюбуйтесь.
Шеленберг вынул из папки новый листок и протянул его Джеку. Тот поднес бумагу к глазам и прочел:
Убить в темном переулкедесять раз. Сжечь родовое поместьечетырнадцать раз. Заколоть, отравить или застрелить на улицах Лондона, в назидание остальным мерзавцамсорок три раза.
Список был длинным, а кары, призываемые на голову почтенного лорда, столь витиеваты, что некоторые из них с удовольствием бы взяла на вооружение Святая Инквизиция.
Ну, допустим. Инспектор прочел список до конца и вернул его немцу. Что же побудило вас обратиться в полицию на этот раз?
Шеленберг прокашлялся в кулак, вытащил из кармана пиджка платок, и вытер вдруг проступившие на лице капли пота. В глазах его блеснул неподдельный страх.
Магистрат. Это не просто название банды. Это чудовищная по своим масштабам и силе организация. Они уже доказали это, и докажут снова. Три недели назад груз вест-индийской компании, к которой мое наниматель имеет непосредственно отношение, вышел из Доклендса. Едва корабль отчалил, как на стол лорду легло письмо, в котором заявлялось, что магистрат решил исполнить свою угрозу, и тем самым показать серьезность намерений. Судно будет потоплено, еще не выйдя за пределы порта.
Лорд Честерфилд самолично отправился на пристань и увидел, как котлы судна взорвались, унеся с собой жизнь трех палубных матросов. Еще два человека, один из которых капитан судна, получили серьезные ожоги паром и теперь находятся в больнице, в совершенно плачевном состоянии. Доктора дают им не больше недели. Было назначено серьезное расследование, паровую установку разобрали по частям, но ни дефекта, ни повреждений, приведших к взрыву, обнаружить не удалось. Мы наняли частного детектива
При упоминании о частном детективе лицо инспектора отразило крайнюю брезгливость, и это не осталось незамеченным немцем.
Мы наняли частного детектива. Продолжил тот. Но парень пропал, даже не взяв оплату.
Пиль, наконец, захлопнул окно и, тяжело опустившись в кресло, подпер подбородок ладонями.
Милейший Шеленберг. Либо вы переходите еще ближе к делу, либо мне придется, вопреки моему глубокому уважению к лорду Честерфилду, позвать двух полисменов и они выставят вас прочь, как какого-то прощелыгу!
Спокойствие. Немец примирительно кивнул. Я подошелк самой сути. Не далее чем три дня назад, коляска, на которой лорд отправился прогуливаться по окрестностям поместья, потеряла колесо на полном ходу. Кузнец осмотрел ее и заявил, что кто-то намеренно выбил крепежные шпильки, ровно настолько, чтобы коляска не развалилась на малом ходу. Честерфилд получил ушиб головы, оцарапал лицо. Он был взволнован и напуган, но когда лорда доставили в его кабинет, на столе лежала новая анонимка. В ней описывался именно этот способ убийства моего хозяина. Подписался неизвестный не иначе как Магистрат. Да! Да! Магистрат!
Пиль и Тобинс переглянулись.
Вы принесли бумаги, Шеленберг? Те самые, с угрозами? Вкрадчиво поинтересовался инспектор.
Разве что последнюю. Мы не храним угрозы, но эту решили оставить для Скотланд-Ярда.
Шеленберг вновь запустил руку в папку и, вытащив оттуда, протянул Джеку серый прямоугольный конверт. На нем было выведено «Лорду Честерфилду Эсквайру, лично в руки». Имя отправителя, обратный адрес и почтовый штемпель, разумеется, отсутствовали.
Инспектор открыл конверт и, вытащив лист бумаги, потянул носом. Едва уловимый запах чего-то цветочного, сладкого, почти паточного, вдруг резко усилился и ударил по обонянию. Сама бумага оказалась качественной, белой, почти без изъянов. Простой работяга вряд ли мог себе такую позволить, разве что украсть в типографии. Вензеля, гербы и водяные знаки так же отсутствовали. Тем же почерком, что и на конверте, была написана и угроза. Ровный литературный язык, никаких идиоматических выражений, сокращений или чего-то такого, за что мог уцепиться острый ум полисмена.
Так же я принес свидетельства доктора Грейга, личного медицинского консультанта лорда Честерфилда. В них задокументированы все повреждения случившиеся с моим хозяином.
Еще один документ вынырнул из папки и был передан Джеку.
Лорд взволнован. Сейчас он находится в своей Лондонской резиденции, под охраной десятка слуг-индусов. Он напуган, друзья мои. Так что мне ему передать?
Пиль тяжело вздохнул и кивнул, будто нехотя.
Передайте, что Скотленд-ярд с готовностью встанет на защиту здоровья такого почтенного подданного Его Величества Герога Пятого, Императора Индии, короля доминионов и колоний.
Когда немец покинул кабинет, глава ведомства обратился к Тобинсу.
Займись этим, Джек. Наверняка это страхи пожилого человека, но мне совершенно не нужен скандал. Зайди к нему, проведи расследование, напусти пыли в глаза. И возьми какого-нибудь полисмена, для солидности.
Пиль придирчиво осмотрел потрепанный костюм инспектора.
И поменяй одежду, Джек. Тебе предстоит побывать в высшем обществе.
ОБрайан, рыжий крепкий малый в новенькой полицейской форме, вышел из гаража и теперь, с радостью подставив широкое, покрытое россыпью веснушек лицо редким солнечным лучам, наслаждался минутой передышки, пока кто-то не толкнул его в плечо. Удар был настолько силен, что шлем съехал полисмену на глаза, и тот, взревев от ярости, сжал пудовые кулаки и вознамерился как следует взгреть наглеца. Шагнув вперед он ухватил того за лацканы пиджака и охнул, узнав в смельчаке инспектора Джека Тобинса.
Простите, сэр. Охнул ОБрайан, спешно делая шаг назад и вытягиваясь в струнку. Оплошность вышла. Шлем выдали большой, вот он, паршивец, и съезжает на глаза.
Тобинс саркастически взглянул на напуганного ирландца и покачал головой.
Форма новая. Я тебя тут раньше не видел. Новенький?
Вчера перевели, господин старший инспектор. Отчеканил полисмен, все еще робея. Слава у Джека Тобинса была еще та. Все знали его методы работы, однако начальство благополучно закрывало на них глаза. Показатели по раскрываемости у Джека от того были на высоте.
Ну и как тебе на новом месте?
ОБрайан на секунду замешкался, что вызвало язвительную усмешку на устах Джека.
Не пойму, господин инспектор. То ли наградили меня, то ли наоборот наказали.
Ну, об этом ты скоро узнаешь. Выгоняй авто. Едем в Хайгейт. Знаешь, где дом лорда Честерфилда?
На простом и открытом лице рыжего полисмена отразился испуг. Пэр, член палаты общин, да еще и лорд, вызывал в зашореном классовыми предрассудками дремучем мозгу ирландца почти суеверный страх.
Как же не знать, мистер Тобинс. Все знают его дом. Белый, с колоннами, выходит на парк.
Вот, отвезешь меня туда. Будешь присутствовать, пока я разговариваю с почтенным лордом. Рта не раскрывать. Понял?
ОБрайан вел уверенно, ловко огибая лужи и лавируя между двуколками и редкими автомобилями. В этот ранний час самая фешенебельная часть британской столицы пребывала в блаженной полудреме. Люди, живущие тут, вели богемный образ жизни, и потому просыпались не так рано. Все кто сейчас спешили по улицам, были либо горничными и швейцарами, торопящимися на службу, либо посыльными, доставляющими свежие продукты к завтраку почтенных сэров и леди.
Дом лорда Честерфилда стоял посреди зеленой лужайки, огороженный внушительным забором. От прочих жителей Лондона его отделял почти акр земли. Высокая каменная преграда, с острыми пиками, не позволяла хулиганам перемахнуть через забор. С территории слышался вялых брёх собак. Подъехав к тяжелым стальным воротам, полисмен остановил автомобиль и с ожиданием взглянул на Джека.
Инспектор кивнул, выбрался из авто и остановился около калитки. Ни веревки звонка, ни колотушки не обнаружилось. Пришлось пустить в ход кулаки.
При первых же ударах смотровая заслонка отодвинулась, и карие глаза на сморщенном, потемневшем от времени и солнца лице, уставились на Джека.
С чем пожаловали, сагиб? Хозяин не давал распоряжений о ранних гостях.
Джек болезненно скривился.
Инспектор Тобинс, Скотланд-Ярд. Со мной полисмен ОБрайан. Тут мы по личной просьбе сэра Шелинберга и по желанию твоего господина. Живо открой ворота.
Извини, сагиб. Индус был непоколебим. Но хозяин не сообщал о твоем визите. Я пошлю человека в дом, разузнать. Будь терпелив.
Смотровая дверца захлопнулась, и наступила тишина, прерываемая только посапыванием рыжего полисмена. Наконец он не выдержал и почти доверительно поделился.
Вот же грязная скотина. Да, инспектор? Взгреть бы его за дерзость, чтобы другим неповадно было. Лорд Честерфилд, видимо, слишком добр по отношению к своим слугам, вот и распустились.
Уймись, ОБрайан. Хмыкнул Джек, переваливаясь с носка на каблук. Еще успеешь опробовать свой удар на этих ублюдках.
Дверь долго не открывали. Инспектор и полисмен простояли так минут десять, а то и больше, однако, в конце концов, их ожидания увенчались успехом. Калитка в воротах бесшумно распахнулась, и смуглая рука сторожа пригласила внутрь.
Входи, сагиб. Хозяин ждет.
Джек вошел внутрь и с удивлением обнаружил, обступивших его индусов. Суровые лица охранников лорда ничего хорошего не сулили. Темные обветренные лбы и щеки, внимательный острый взгляд, мозолистые руки, сжимавшие ружья. Несколько человек держали на привязи тренированных псов, и те при виде незнакомцев, рвались вперед, захлебываясь в лае. Поводки зверей опасно натянулись.
Однако. ОБрайан с интересом осмотрелся. Лорд Честерфилд, похоже, решил устроить свою военную компанию в пределах собственного дома.
Сопровождаемые охраной, полисмены достигли парадного входа и, поднявшись по ступеням, оказались в приемной, где их встретил лакей. Тот в свою очередь провел ранних, по здешним меркам, посетителей внутрь, предварительно попросив оставить оружие. Второй этаж, обитый красным деревом, изобиловал индийскими статуэтками, растениями в кадках, и больше походил на прибежище старой девы, подыскивающей себе на склоне лет молодую компаньонку. Кабинет лорда оказался просторным помещением с высокими потолками. Полки с книгами занимали целую стену. Другая же, была увешана трофейными индийскими клинками и шкурами диких животных. Особо выделялась на этом фоне оскалившаяся голова леопарда, которого, наверное, подстрелил сам Честерфилд, а потом передал весьма недурному таксидермисту. Морда вышла злобная, настороженная, и вполне себе натуральная.