У меня будет один вопроспроизнес бизнесмен из Штата Калифорния Дон ШтерманЯ тут все это слушал и подумал на досуге, не зря ли я вложил свои финансовые инвестиции в этот наш новый проект?
Это вам решать, Донпроизнес ему ЛеонидВаше право идти либо, не идти в горы.
Я еще подумаюДон Штерман ему ответил.
Только не думайте слишком долгопроизнес ему Леонид ВолковЭкспедиция имеет короткий свой срок. И все зависит от погоды в горах. На надо успеть, все сделать, пока она будет благоприятствовать нашему с вами восхождению. Это я к тому, чтобы не пропали ваши вложенные сюда в нашу экспедицию на К-2 деньги.
А оно, того стоит? спросил Дон Штерман.
Поверьте, того стоитпроизнес ему выходя из большой палатки Леонид Волков.
* * *
Это было очень красивое место. Плато Конкордия 46004650 метров над уровнем моря. Огромное ледовое обширное поле льда и камней на многие вдаль километры. С Виляющим и расширяющимся между гор ледником Балторо, идущим от самой Кату с впадающим в него целой системой горных ледников Савойя. С вершинами от шести до семи тысяч метров с таким же названием, и ледник Годвин Остин, идущий вдоль Южной стены Чогори. Красота неописуемая. И все в окружении сверкающих в снегах и во льду огромных гор.
Роуз Флетери даже не мечтала такое увидеть в своей жизни. Но вот вся эта красота была перед ее женскими тридцатилетней учительницы из Денвера глазами.
Окружение величественных громадных вершин горной системы Балторо-Музтаг Каракорума, граничащей с Пакистаном и Китаем. Гашербрум I, Гашербрум II, Гашербрум III и IV, Машербрум, Латок пик, Башня Музтаг Тауэр, Шиптон пик, Лайла пик, Чоголиза, Хайден пик. Сосед Кату, многоловый Броуд пик. Очень красивый белый весь Пик Ангел, и практически примыкающий к Кату, высотой 6805 метров с таким же соседом Нера пик 6394 и с ними же в тесной цепочке гор пик высотой 7263 метра Кангри.
По красоте и разнообразию вершин Каракорум не уступал самим Гималаям со знаменитой Джомолунгмой (Эверестом).
Роуз Флетери вообще была первый раз в таких огромных горах на высоте в четыре тысячи метром над уровнем моря. Одним словом она была дилетант и полный профан в этом. Горы она видела только на красивых фотографиях и иллюстраций книжек по школьной географии.
Если Юко Таконако как врач из Токио имела некоторый опыт горных восхождений, как женщина, то Роуз не имела ничего подобного и вообще первый раз в горах. Да еще на такой высоте.
Роуз просто замирала каждый раз от восторга, когда глядела на все это великолепие нагромождение льда и камня, и сердце ее билось в груди и испуганно и восторженно. Горные вершины Каракорума.
Часть она видела этого великолепия из окна летящего сюда вертолета, часть видела сейчас. Был красивый в горах вечер. И на часах Роуз Флетери было 21:15.
Нравится? раздался на английском с хорошим правильным произношением за ее спиной мужской голос. И Роуз испуганно обернулась. Там стоял Леонид Волков.
НравитсяРоуз ему ответилаЗдесь по-своему очень красиво.
Там наверху еще красивейон ей произнес и показал на ЧогориОттуда видно все почти Гималаи и Каракорум. Даже те вершины, которые отсюда не увидишь. Например, Аннапурну, Дхаулагири и Нанга-Парбат.
Я не знаю таких вершинпроизнесла ему Роуз ФлетериЯ смотрела карту Каракорума, но не видела их там.
Они на границе и разделительной черте между Каракорумом и Гималаями. Этакие пограничники.
Пограничники. Звучит как охранникиона засмеялась.
Ну, не знаю, можно и так сказатьпроизнес он ей, и сам засмеялся.
Потом посмотрел пристально снова американке в глаза и добавилОни такие же красивые как вы.
Она смутилась и отвела свой взор в сторону.
Вы решили приударить за мной? произнесла Роуз Флетерри русскому альпинисту.
Я думаю, этому может помешать только ваш прямой решительный отказпроизнес ей Леонид ВолковНо, я думаю, вы не откажете мне пригласить вас в свою палатку на чашечку горячего шоколада.
Нет, не откажусьпроизнесла ему Роуз Флетери.
* * *
Этот русский и сам запал ей Американке учительнице в душу.
Она не могла это объяснить почему. Может, ее привлекла его выдержка и спокойствие. Может, его рост. Ведь Леонид Волков был высокого роста. А женщинам нравятся высокие мужчины. Может то, что он был русский. А это было необычно для простой Американки и просто как некая экзотика. Ей было тридцать с небольшим, а ему было чуть за сорок.
Да и все получилось как то само. Может Роуз и не стоило этого делать. Но она не отказала Леониду. Не отказала ни в чем. В это время на улице стояла глухая темная ночь. Альплагерь гудел, и не все спали до самого поздна. Было на часах уже за полночь. Но многим просто не спалось. Были даже пьяные. Особенно англичане. Забыв про свою чопорность вместе с носильщиками из Пакистана, веселились у горящего посреди лагеря и палаток огромного костра, где сжигали использованные пластиковые канистры и прочий хлам, таким образом, наводя относительный порядок и чистоту здесь на голых камнях. Кто-то так напился, что даже лил в костер свое виски и коньяк. Были там жаркие споры о том, как штурмовать вершину. Одни говорили, что надо прежде пройти тренинг на Броуд пике. И в траверсе пройти все вершины. А потом уже лезть на К-2.
Это может добром не кончитьсяпроизнес, закрывая свою палатку, Леонид Волков, стоящую на самом краю альплагеря и, вечно ползущего по камням ледника Балторо, тащащего вместе с собой в долину Конкордия огромные горные камни, и прорезая все глубже из года в год себе извилистое, как река русло вдали от самой Кату. На берегу небольшого ледового круглого в ледяной холодной, но идеально чистой прозрачной водой озерца.
Он посадил Роуз подле себя напротив маленького пластикового на трубчатых ножках раскладного столика и уставился в ее синие неравнодушные к нему такие же синие глаза.
Они повели оба, неторопливую беседу о себе, о жизни. Она рассказывала ему об Америке и президенте Рейгане. Он ей о СССР, когда он еще был той страной, до прихода новой власти в лице новоиспеченого президента и алкаша Ельцина. Она ему про свой колледж и учеников как учительница. Он ей про горы и все в горах чудеса, как альпинист профессионал. И чем больше они беседовали, тем их все сильнее тянуло друг к другу. Они пили сначала горячий шоколад, а потом он предложил ей выпить чего-нибудь по горячее. Они все сильнее влюблялись друг в друга вот так сидя напротив друг друга и становились все ближе. И Роуз Флетери это ощущала. Как ее тянуло к нему этому русскому альпинисту Леониду Волкову. В конце концов, здесь состоялся их первый поцелуй.
Роуз Флетери была одинокой женщиной и еще довольно молодой. Что ей было терять. Здесь в этих горах. Ну, разве только свою невинность. У нее еще не было мужчин. Нет, были, но серьезных отношений так и не сложилось ни с одним. У него Леонида вообще вся жизнь после этих девяностых покатилась кувырком. Была зарождающаяся семья, но она распалась. Жена ушла от него. Детей так и не было. И он зациклился на альпинизме полностью и горах. Перебрался с Урала в Красноярский край. И потом вообще поселился в самом Непале в Катманду. Как он сказал, чтобы ближе быть к Гималаям. Короче, жил и там и там. На две страны и нигде долго не засиживался. Надо было зарабатывать деньги, и вот стал инструктором по альпинизму и туризму в горах, как и его коллега, американка Линда Трауэ. И не они единственные. Здесь как, оказалось, было полно русских, таких же, как и Леонид Волков, как и на Эвересте в Непале. С его слов Роуз это узнала.
Альпинисты это особая теперь каста этаких неприкасаемых горных жителей не мыслящих свою жизнь без гор.
Если бы ты видела всю ту красоту, что видел я, РоузОн, уже обняв ее и прижав к себе, произнес ей, подвыпившей и раскрепостившейся в его палаткеТы бы поняла меня без слов вообще. Ты когда-нибудь встречала утро и восход солнца, стоя на вершине, Роуз?
Нет, Леняона произнесла ему, уже как его давняя, словно знакомаяНо, хочу увидеть. Ты покажешь мне его?
Да, обязательно покажупроизнес Леонид ей.
В это время за стенами палатки что-то ярко вспыхнуло и даже бабахнуло громко. И Леонид соскочил со своего места и поставил на ноги, со своих колен ссадив Роуз.
Что это?! она напугано его спросилаЧто случилось?!
Вот черти! он произнес ей глядя на полыхающие огненные всполохиВсе-таки доигрались детишки с огнем! Ведь говорил же! Жди меня здесь, я скороон ей произнес, поцеловав Роуз в губы.
Он оставил Роуз в открытых входных пологах своей красной палатки и выскочил наружу. Бегом понесся за огнетушителем. Там впереди в гуще палаток разного вида и габаритов, что-то ярко горело. Это горел сам альплагерь.
Она видела, как туда же бежала из соседней палатки полураздетая в спортивных тренниках и куртке альпинистка американка Линда Трауэ. Они там по дороге встретились, и он ей показал что-то. Та понеслась в сторону. Видимо за еще одним огнетушителем.
Ночь была тихая. Было 02:15 ночи на часах в палатке Леонида Волкова. Только горел лагерь и чьи-то палатки в самом его центре. Там опять что-то сильно бабахнуло, напугав Роуз Флетери. Это долбанули горящие небольшие баллоны со сжатым кислородом. И, похоже, горела сама большая в лагере общественная кухня. Что там произошло, Роуз пока было неизвестно. Надо было дождаться прихода Леонида.
Утренние сборы и подготовка
26 января 1998 года. Хребет Балторо-Муздаг. Горная система Каракорум. Северо-Запад Гималаев. Плато Конкордия и ледник Балторо. 02:54 ночи.
Нет, столовая альплагеря не пострадала. Просто сгорели в центре базового лагеря три палатки стоящие на окраине ледника Балторо в долине Конкордия. В самом центре каменной осыпи вблизи горного небольшого ледового с ледяной и холодной водой озера. Эти англичане со свято верующими в своего Аллаха пакистанцами устроили настоящую попойку. И потом пожар в своих палатках. Они неслабо погорели, и пришлось вызвать вертолет.
Как сказал вернувшийся назад Леонид все в порядке, пожар потушили.
А, что там рвалось, кислород? она спросила у него, закрывающего вход и пологи палатки.
Нет, это другой баллон рванулон ей ответил, обнимая Роуз и прижимая к себеПлитка газовая с Пропаном. Небольшая плитка и баллон небольшой. Так что, все нормально. Просто эти дураки, сами себя обескровили и лишились по пьянке вещей своих. Вызвали вертолет. Есть пострадавшие с ожогами. Линда и врач лагеря сделали тем дуракам перевязки и обезболили ожоги. Вертолет их утром увезет после того, как забросит нас на ледник Годвин Остин под Южную стену Чогори к перевалу Гондогоро.
Уже, завтра будет восхождение? Роуз его спросила.
Да, времени мало. У нас погодное удачное складывается сейчас окноон ей ответилИменно утром надо выходить, пока ледники еще спят.
Спят? она удивилась.
Нет, начали шевелиться под жарким палящим солнцем и таятьон ей произнесЭто становится потом опасно. Например, ледник Кхумбу сползающий с Северной стены Лхоцзе и вдоль Юго-Западной стены Эвереста, крайне опасен в дневное время. Да и утром, там нелегко для покорителей вершин. Там уже масса народа погибла и именно на том леднике, узкий, значительно длине в сравнении с ним. Но и Годвин Остин под Кату, место, куда днем лучше не соваться.
Леняпроизнесла Роуз ФлетериТы поможешь мне собрать все, что нужно будет для штурма вершины? Я не все помню, что мне говорили. Боюсь забыть что-либо.
Конечно помогу. Без проблем, Роузон ей ответилИдем. Твоя палатка далеко отсюда. Ты одна в своей палатке или с кем-нибудь на двоих или троих?
Я предпочла здесь жить однойответила она емуЯ в душе собственница и не очень люблю делиться с кем-либо. И тем более с мало знакомыми мне людьми.
Это конечно не здорово. Надо быть более общительным и дружным. Здесь это особенно важнопроизнес Леонид ейНичего, это дело поправимо. Вершина и поход в горы сдружит даже с тем, кто тебе был неприятен. Одна связка, в которую все связаны и от которой зависит жизнь каждого из вас, и единая цель у всех. Мы с моей коллегой по горам Линдой Трауэ, тоже были не очень другу к другу поначалу. И даже конфликтовали из-за того, у кого, сколько людей в группах. Но потом все наладилось после двух трех подъемов в спарках и в связках. Особенно, когда вдвоем поднялись на Броуд пик и Гашербрум I.
Он подхватил Роуз на руки и закружил в своей палатке. Она это вообще не ожидала как женщина. Даже сначала с испуга закричала. Потом, все, поняв, прижалась к Леониду и засмеялась. Он стал целовать ее, а она его.
Леня, а как же вещи? она спросила, не сводя с любимого мужчины своих синих женских глаз.
К черту вещион произнес ейзавтра все соберем. Я все сам соберу. И тебе и себе.
Им стало не до вещей сейчас.
Он Роуз опустил на землю и стал снимать с себя всю одежду, а она с себя. И они занялись любовью. С дикой любовной внезапно нахлынувшей страстью и даже остервенением. Забыв это ночью про все. Лишь желая, только друг друга. Она звала его на ломаном русском Ленечькой, а он ее Рози, смягченно, как только можно, целуя и любя ее свою ночную уже любовницу. Этому они научились в процессе свой взаимной любви. Ей как учителю пришлось постигать и учить, как можно мягче называть его по-русски и по имени, а ему лишь надо было ее любить и как можно нежнее.
* * *
Я поняла в тот самый момент как люблю его. И я не думала даже, что смогу вот так внезапно кого-либо полюбить. Вот так практически мгновенно. Я не знаю, как так вышло. Но я поняла, что не смогу без него теперь.
Эта любовь была мгновенной как настоящий бешеный и неистовый шторм в море и ураган. Я не знаю, что произошло со мной тогда, учительницей колледжа из Штата Колорадо, но я любила его, как только могла и была в ту ночь способна любить как женщина. И то, что я была Американка, а Леня Русский это тогда ничего между нами не значило.
Эта ночь для нас обоих была истинным Раем.
Я забыла про все на свете, даже про то, что была в горах Каракорума у пика Чогори.
Я переспала с ним. Этой ночью перед предстоящим штурмом вершины Чогори. Возможно, это и стало причиной гибели нашей всей группы и моего любимого Лени Волкова.
Она погубила всех моих друзей по восхождению и его. Но не убила меня тогда, хотя могла и без проблем. Я была на ее территории и в ее владениях. Эта вершина прозванная убийцей альпинистов. И если бы не эта любовь, возможно, он бы остался жив, как и все они. Я тогда многого не знала вообще до самого момента, пока Леня не поведал мне свою личную тайну, которую не рассказывал никому в среде альпинистов инструкторов.
Я погубила его. Погубила всех своих ребят. И погубила нашу любовь. Но я, не могла отпустить его. Я любила его, так как никто бы, наверное, не смог. Или я просто такая женщина, что так думаю за себя. Как многие женщины на земле. И не хотела делить его с какой-то Богиней гор.
Эта Богиня являлась ко мне дважды во сне. В этой его палатке и потом на горе, когда обняв меня, он лежал со мной, согревая в холодную точь мое тело. Я видела ее ненавидящее меня дикое свирепое, но невероятной неземной таинственной и сказочной красоты женское лицо.
Она явилась из ледяной черной пустоты и смотрела пристально, не отрываясь, на меня своими ледяными королевы льда и холода женскими черными как сама та темнота глазами. Я проснулась и прижалась своей нагой с торчащими своими сосками женской грудью к его мужской и широкой, как и его моего любимого Лени Волкова, русская душа груди и он проснувшись, обнял меня лишь спросив, что со мной. Я просто ему ответила, что приснился кошмар. А он, пожалев меня, целуя и гладя по растрепанной волосами тридцатилетней американки голове, только прижал крепко и сказалНе бойся. Я всегда буду только с тобой. Даже на этом восхождении. Я никогда не оставлю тебя, любимая. Никогда.
Я, наверное, вот такая дура, правда? Влюбленная и даже наивная, хоть и прожила уже тридцать лет и была учительницей колледжа из Денвера. Но я любила его. И теперь любила весь этот мир и все эти горы, что познакомили меня с моим любимым. Пусть даже ненадолго, но я была поистине счастлива и даже благодарна этой горной туристической экспедиции и даже потраченным мною на эту поездку деньгам. Несмотря, что пережила настоящий ужас и саму свою смерть в горах.
* * *
Были проведены утром срочные сборы всех участников высокогорного похода. Все повыскакивали из своих зимних засыпанных свежим пушистым мягким зимним снегом разноцветных палаток.