Кровавые Небеса - Рыжий Туман 8 стр.

Отпустив её, я поднялась на ноги и протянула ей руку.

Вставай.

Она приняла мою помощь и встала. Но тут же пошатнулась и чуть не упала обратно. Я едва успела её поймать.

Эй, осторожно. После одержимости тело ослабленно, так что не геройствуй.

Извини.  промолвила она, стараясь не виснуть на мне и удержаться на дрожащих ногах одновременно. Отчего-то она выглядела смущенной. Всё ещё переживает из-за недавней сцены?

Послушай, ты тут ни при чём. Это всё суккубони всегда так действуют на людей. Не стоит смущаться.

Подняв глаза, она как-то странно на меня посмотрела. Что это было за выражение на её лице? А чёрт его знает.

Спасибо.  тихо сказала она.

Теперь, когда демон был изгнан, её лицо разгладилось и передо мной стояла милая девушка с серьезным взглядом проницательных тёмно-синих глаз. Значит, они синие от природы, а не из-за демонского вторжения.

Не за что. Это моя работа.  ответила я.

Что-то мелькнуло в её взгляде. Обида? Нет, показалось.

Скажи хотя бы, как твоё имя?  вопрос прозвучал робко. Может быть, она всегда такая стеснительная с незнакомцами?

Конечно,  кивнула я и протянула ей руку,  меня зовут Ника.

Очень приятно познакомиться, Ника.  На лице Элис появилась искренняя улыбка и она крепко пожала протянутую мною руку. Её ладонь была горячей.

В наступившей тишине пронзительно зазвучал высокий надрывный голос:

..О, моя девочка! Что она делает с моей бедной девочкой? Она убьёт её?!..

Да, тётушка не щадила своих связок. Вот только звучало это отчего-то фальшиво..

Взглянув на Элис, я заметила как брови её хмуро скривились, а на лице появилась гримаса раздражения. Интересно. Что же всё-таки происходит с этими двумя? Не похоже, что у них тёплые родственные отношения. Но это меня не касается.

Я уже было взялась за дверную ручку, намереваясь обрадовать «несчастную тётушку» и сообщить, что «бедную девочку» никто не убивает, когда последняя схватила меня за руку. Что-то часто меня в последнее время хватают за руки. Или нет?

Пожалуйста - казалось, она не знает как выразить свою мысль.  Я не могу Не выдержу, если это создание опять завладеет моим телом. Они хотят использовать мой дар во зло.

Ты говоришь, что демоны охотятся за тобой из-за способности к предвидению?  уточнила я.

Да!  Она кивнула так энергично, что волосы взметнулись шёлковыми брызгами, рассыпавшись по плечам.  Их нужно остановить Есть ли способ? Если я должна умереть, то..

Прекрати. Ещё убиваться из-за демонских планов не хватало. Дай-ка подумать.

Абстрагировавшись от шумихи за дверью, я думала. Всё сходится. Зепар ведь тоже говорил о том, что «Кассандра нужна Господину». Хм Вообще-то, экзорцисты не владели ничем, что могло бы предотвратить повторное вселение демона в сосуд, но Была у меня одна мысль..

Я вытащила кинжал из наручных ножен и полоснула по мякоти у основания большого пальца. Выступила кровь. Алые капельки на бледной плоти.

Элис испуганно ахнула.

Что ты делаешь?  прошептала она, не отрывая взгляда от окровавленного лезвия.

Хочу попробовать кое-что. Если это сработает, то ни один демон не сможет больше вселиться в тебя. Но гарантий нет.

Я готова. Что нужно делать?  Весь страх как ветром сдуло.

Расслабиться.  Ответила я и ободряюще улыбнулась. Ну, по крайней мере, постаралась сделать это ободряюще.

Проведя пальцами по ране, я начертала на лбу Элис крестное знамение. Затем сделала тоже самое у левой груди, над сердцем, и, наконец, на тыльной стороне кистей рук. Спустя пару мгновений, кровь начала исчезатьпросто впитывалась в кожу. Что-то есть в моей крови, что не позволяет демонам овладеть этим телом. Надеюсь, что Элис она тоже поможет.

Вот и всё.  Сказала я, когда знаки окончательно исчезли.

Спасибо. Спасибо тебе огромное! Я..

Да ладно, ерунда. А теперь, не хочешь ли ты показаться на глаза любимой тёте?

Как я и думала, когда племянница предстала перед Анной в целости и невредимости, та не бросилась её обнимать, а поспешила эффектно потерять сознание. Грохнулась прямо в объятия растерянного Яна. Меткая штучка. И вкус у неё отличный. Вот только племянницу свою она не любит, теперь я была в этом уверенна. Ян донёс Анну до дивана, а я помогла Элис добраться до кресла. Если первая играла на публику, то вторая храбрилась из последних сил, стараясь не отключиться в изнеможении. Угадайте с трёх раз, кто из них заслужил моё уважение.

Бедный блондин стоял возле «бездыханного тела» и в отчаянии призывал меня взглядом на помощь. А что я? Я ж завсегда!

Уже представляя насколько «дружелюбное» выражение появилось на моём лице, я подошла к Анне и от души влепила её затрещину. Потом ещё одну. Честно говоря, во второй не было необходимости, но я вошла во вкус. Что? Кто безгрешен, киньте в меня камень.

Серые глаза распахнулись в тот же миг и полыхнули в меня таким леденящим холодом, что почти заставили поёжиться. Почти.

Анна, вы в порядке, милая?  Проворковала я, заботливо улыбаясь.  Нельзя же так себя губить! Поберегите свои нервы, дорогая.

Фу, я щас сблюю от собственной слащавости. Наградив меня взглядом голодного бульдога, «милая» и «дорогая» оскалилась в ответной улыбке.

О, благодарю вас, милочка.  «Милочка» у неё прозвучало как «сучка».  Я по гроб жизни вам обязана. Мы,  поправилась она, бросив быстрый взгляд на Элис,  вам обязаны.

Что вы, благодарите Господа и отца Кирилла. Ну, мы, пожалуй, пойдём. Больше вам ничто не угрожает.

Вы уверены?  Слегка пискляво осведомилась Анна, с испугом косясь на девушку. Семейная идиллияща расплачусь.

Абсолютно.  Отрезала я и отвернулась, показывая, что разговор окончен.

Ну не нравится мне эта дамочканичего не могу здесь поделать.

Поймав отчаянный взгляд Элис, я дрогнула и подошла к ней. Да, видимо даже чёрствый хлеб мякнет от слёз.

Что?  спросила я тихо.

Спасибо. За всё.

Пожалуйста.  А, чёрт возьми. Не могу я вот так её бросить с этой коброй в платье от Шанель.  Вот,  я протянула ей белую визитку с эскизом обители,  это номер моего мобильного. Если вдруг понадобится помощь или ещё чтозвони, не стесняйся.

В синих глазах замерцали слёзыодно движение ресниц и они прольются. Нижняя губа предательски задрожала и она прикусила её. Бьюсь об заклад, что прорицательница держалась, чтобы не расплакаться перед Анной. Я её понимала.

С-спасибо. Вы очень добры.

Да, как же не свезло человеку в этой жизни, если меня она считает доброй? Можно только посочувствовать.

К нам подошёл Ян, сумевший наконец выбраться из цепких ручонок старшей леди.

Со счастливым избавлением тебя, провидица. Утри слёзы и гони прочь печаль. Путь пророчеств тяжёл, но твой дух силён. Помни об этом.  Странная речь, но искреннее участие блондина было мне понятно. Судя по тёплой благодарной улыбке, появившейся на лице Элис, ей тоже.

Благодарю тебя, Ангел.  Ответила Элис и рухнула на пол.

Глаза её закатились и зрачки побелели.

Глава 5. Карпаччо из инкуба

Что ты видела?

Как ты себя чувствуешь?

О, Господи, какой ужас!

Первый вопрос задал Ян, второй я. Ну, а кому принадлежал последний возглас, вы догадались сами. Н-да.

У только начавшей приходить в себя пророчицы от нашего гомона залегла морщинка боли меж бровей. На её лице бисеринками выступил пот; она была страшно бледна, казалось ещё миги девушка растает в воздухе. Никогда не думала, что процесс предвидения выглядит так. хм-м так жутко. Что-то среднее между одержимостью, эпилептическим припадком и оргазмом. И так двадцать четыре минуты. Я серьёзно. И это Кирилл назвал «даром пророчества, выраженным весьма слабо»? Возможно, он никогда не видел провидицу в деле. Возможно, ему многое не известно.

Веки медленно разомкнулись и полные отчаяния глаза уставились прямо на меня. Не слишком ли долго я играю роль матери Терезы, а? Лихорадочно поблёскивающий взгляд перенаправился к блондину. Что-то странное промелькнуло в выражении её лица. Прочесть мысли Яна было невозможнонепроницаемая пустая маска. Синие глаза вновь обратились ко мне. Честно говоря, этот молчаливый обмен взглядами не слабо капал мне на нервы. Но не могу же я наорать на человека, который итак еле держится в положении сидя. Или могу? Не-е. Значит кипятиться нельзя. Угу.

Элис, ты в состоянии говорить?  Спокойный рассудительный тон, какая хорошая девочка Ника.

Я сидела в ногах её кресла и ждала. Вместо ответа она порывисто вскочила, рухнула на пол и вцепилась в меня мёртвой хваткой. Дрожащие пальцы крепко сжимали ткань моей чёрной майки, голова уткнулась мне в плечо и секунду спустя стало ясно, что она плачет. Твою мать! Где-то с полминуты я медлила, не понимая что делать и куда себя девать. Твою ж мать..

Словами тут не помочьтолько бесполезные сотрясания воздуха. Тихо выругавшись, я обняла её, обхватив руками и мерно покачиваясь в такт беззвучных рыданий. Комната, Анна, Янвсё ушло на задний план, стало фоном; было только прижимающееся ко мне в безотчётном порыве тело. Горячая влага на моём плече. Запах карамели. Страх и отчаяние этой девушкитакие сильные, что их отголоски лизали кожу, щекотали нервы..

И тут это случилось. В груди нарастало жжение, в глазах помутнело и сознание, словно терпящий крушение корабль, засосало в тёмную бездну

Бездна кишела кошмарами. Нет, одним бесконечным кошмаром.

Мои запястья и лодыжки закованы в кандалы, шею стягивает раскалённый железный ошейник. Я как будто распята Распят. В тридцати сантиметрах надо мной на стойках закреплён пресс. Дальше я ничего не вижупульсирующая, будто живая, и невыносимо жаркая тьма заполнила собой всё пространство. В ней слышится душераздирающий вой, крики, которые просто не могли принадлежать человеческому существу. Не могли, но принадлежали. Горячая струйка стекла по лбу, попала в глаз. Но я не моргнул. Среди извечного гула и мученических хрипов отчётливо прозвучал тихий скрежетвинт пресса начал своё неумолимое вращение. И вот уже острые четырёхсантиметровые шипы пронзают моё тело, перемешивают плоть подобно мясорубке, разрывают внутренние органы и увлажняют их соком растерзанные ткани. Зловоние собственных вспоротых кишок забивает ноздри. Всё это время я кричу так, что крик должен был бы ободрать моё горло до крови. Но из этого тела не доносится ни звука. Ничего. Давление опускаемой планки возрастает и погружённое в моё тело железо упирается в кости. Звуки ломающихся костей слились с режущим слух смехом и сладострастными стонами. Когда живот превратился в мессиво, стойки пресса передвинулись на уровень груди. Красивой и совершенной мужской груди. Моей. И всё началось снова. Сквозь собственный задушенный крик, разрывавший барабанные перепонки изнутри, до меня доносились стоны сумасшедшей оргии. Сотни конечностей копошились в моём разверстом нутре, сжимали куски плоти, полоскались в горячей крови. Пальцы, лапы, зубы, языки, когти и кости тянулись ко мне со всех сторон, раздирая на ошмётки. Но я всё ещё был жив. Почему я не умираю? Потому что в Аду нет смерти. Есть только боль и страдания, муки, агония. Я была заперта в этом теле и не понимала как здесь оказалась. Сознание, проясняющееся между вспышками такой боли, что и представить невозможно, ловило картины, которых не могло существовать. Они существовали. От меня остался скелет с налипшими к нему клочками мягких тканей, когда во тьме проступилоНЕЧТО: огромные глаза с выпуклыми кровеносными сосудами вокруг горящих зрачков; безостановочно трепещущие ноздри, впитывающие миазмы терзания и боли; огромный осклизлый провал рта с беспорядочно блуждающим языком, на котором извивались тысячи чувствительных сосочкови всё это на вытянутом, невероятно тонком теле, покрытом мертвенно бледной кожей с зеленоватым отливом. Господи Иисусе, это был УРОБАХ. Заведующий адскими пытками. «Он весь уши, нос, глаза и рот, что указывает на остроту чувств, чтобы смаковать мучения своих жертв.»- значит, описания в старинных манускриптах были правдивы Провал.

Придя в сознание я обнаруживаю своё тело целым. Я всё ещё прикован. Но уже в иной позе. Чёрные волосы инкубуса развеваются от жаркого ветра преисподней, огненные всполохи отражаются в невозможно голубых глазахнасмешка небесам. Впервые внутри этого тела я ощутила эмоции его хозяинаон терпел страшные муки безропотно, с нечеловеческими выдержкой и спокойствием, но то, что должно произойти сейчас Я не хотела на это смотретьмною владело детское желание зажмуриться, но глаза пленника оставались открытыми. Я не хотела этого чувствоватьно как этот мужчина был пленником в Аду, так и я была пленницей в его теле. Нашу плоть раздирали. Её имели. Жестоко и омерзительно. Очень-очень долго. Бесконечно. Наше тело было полностью во власти инкубуса, мы сотрясались в такт его движениям. Наш дух крошился с каждым мгновением унизительной беспомощности. Он умирал. Мы умирали. Я умирала.

Пленник призывал смерть, но она не приходила. Его тело было бессмертнопроклятие от самого Господа. Бог бросил его терпеть адские муки и он терпел. Инкубус заработал кистями, на которых вместо пальцев поблёскивали стальные когти. Вонзая свою плоть в мужчину, он полосовал его спину и руки. Полосы кожи и мяса отделялись от костей и с мокрым шлепком падали на выжженную землю. Я почувствовала, как сознание пленника уходит от кошмара, отдаляется от хриплых стонов инкубуса, терзающего его тело, от запаха гари и собственных внутренностей размазывающихся по углям с тихим шипением. На краю действительности оставались лишь очень длинные и блестящие льняные пряди, застилающие лицо. С каждым толчком инкубуса волосы покачивались, словно шелковая завеса. От страшной догадки моё собственное измученное сознание охватил ужас

«Ну что, Абаддонангел Господень, нравится когда тебя имеют?»

Холодный голос оставил шрамы в моём мозгу. Я истошно закричала.

И вернулась в своё тело.

* * *

Мои глаза были открыты и сухи. Внутри клокотал страшный крик, но с губ не сорвалось ни звука. Разум, вопреки всему, работал отлично: холодно и без эмоций. Защитная реакция или шок? Один чёрт. Первоея лежала на полу, голова покоилась на чьи-то коленях. Элис. Второеамулет с родовым гербом Абданк нагрелся и жжёт кожу. Именно к нему я привязала демона. Третьемне ужасно не хотелось сейчас встречаться взглядом с Яном, но Проявишь слабостьсломаешься, а если сломаешьсяпроиграешь. Умрёшь. Станешь никем. Ни за что. Сглотнув, я подняла глаза на склонившегося надо мной блондина. Один только его вид причинял мне боль, напоминал все пережитые им ужасы. Я только что тоже пережила какую-то их часть. Но Если он мог с этим жить, то и я смогу. Смогу, чёрт возьми! Должна суметь. Внимание навязчиво обращалось к его волосам: теперь я поняла почему они были так неровно обрезаныэто не новомодный небрежный шарм. Он беспощадно обрезал их, потому что они напоминали о томЯ зажмурилась, прогоняя живые воспоминания.

Ника, скажи что-нибудь, пожалуйста.  Дрожащий от волнения и. слёз?.. голос принадлежал Элис.

Он молчал, только два изумрудадва средоточия невыразимой болиглядели на меня в тревожном ожидании.

Что я могла сказать? Ничего. Мне хотелось напиться и впасть в забытье. Мне хотелось никогда не являться на этот свет И что же в этом нового? Я живу в дерьме и с дерьмом в душе пять летмне ли привыкать? Не-а.

Г. кх. говорю что-нибудь.  Вышло хрипло и фраза была глупая, но ничего лучшего от меня они не получат.

Элис поглаживала меня по волосам. Не скажу, что это было неприятнопросто непривычное и забытое чувство. Давно забытое.

Слава Богу..- выдохнула девушка.

Не сказала бы.  Резко оборвала я её фразу, с усилием поднимаясь в сидячее положение. Элис как-то неуверенно сникла и посмотрела на демона. Что-то было в этом их взглядеА чёрт!

Вы оба знаете, да?! Знаете, что это было?  Я практически срывалась на крик. Ой-ё, плохо.

Это было моё видение.  Тихо проговорила провидица. Смелая девочка, прямо смотрела в глаза разъярённой фурии имени меня.  Когда ты и твой медальон коснулись меня, оно каким-то образом передалось и тебе. Я не знала, что так случится. Честное сло..