Вошел полноватый усатый врач с пакетом. Белый накрахмаленный халат не скрывал его внушительное пузо. Из-под медицинской шапочки на затылке пробивался седой ежик волос.
Какие у вас замечательные родственники! уважительно произнес он, не обращая внимание на подозрительную фляжку, стоявшую на полке в тумбочке. То сами навещают, то посылки присылают!
Посылку? удивился Павел. Колян, это ты, что ли?
Нет.
Кто передал? спросил Павел у врача.
Думаю, родственники ваши, врач сухо пожал плечами и передал объемный пакет Николаю. кстати, у вас через полчаса плановый осмотр. с этими словами он покинул палату.
Коля, дай, пожалуйста, сюда. Павел уселся на кровать.
Держи.
Павел разорвал скреплявшую пакет веревку и развернул упаковку из плотной коричневой оберточной бумаги. Уже по форме посылки он догадался, что там может быть внутри.
Его догадка была вернатам был портрет.
Павел взглянул на него и сразу все понял.
Это был тот самый его портрет. Только он был закончен.
Художник обладал недюжинным матерствомему удалось запечатлеть на холсте не только внешность Тумасова, но даже отразить силу его характера. Кроме того, портрет словно жил. Например, глаза были так искусно написаны, что в них присутствовал живой блеск. Все черты лица представляли собой набор сложных, мастерски выполненых серий, которые все вместе создавали эффект максимального приближения к оригиналу. Фигура человека словно излучала силу и уверенность. Это было очень выразительно, Павел был похож на Бельмондо в фильме «Профессионал». Загадочный общий фон только усиливал впечатление человека, подчинившего себе окружающий мир. Человек на картине выглядел хозяйном всего, самостоятельной планетой, вселенной
Ух ты! восхищенно воскликнул Николай, разглядывая из-за плеча Павла картину. Вот человеку бог дал таланту
Бог? расхохотался Павел. Бог? По-моему, в картине чего-то нехватает
Он взял картину и подошел к окну. Затем он стал со всей силы колотить по оконному стеклу.
Паша, ты чего? подскочил к другу Николай, но увидев остановившийся взгляд Павла, остервенело бъющего по стеклу, выскочил в коридор.
Сестра! Тут больному плохо! донесся из коридора его голос.
Наконец стекло сдалось и лопнуло с глухим треском. Павел посмотрел на свою рукуона была вся в кровии засмеялся.
Он по-видимому задел осколками себе вену на руке, поскольку кровь нитяной струйкой потекла вниз, попадая на портрет, лежавший на подоконнике. Капля за каплей пятнышко крови превратилось в миниатюрную лужицу.
Павел намочил в крови палец и не обращая внимания на прибежавших в палату Николая с медсестрой, увлеченно рисовал, рисовал, рисовал