На это заявление дядя недовольно возразил:
Ну хватит уже, разве ж тут есть над чем слёзы проливать? Сяо Ю уже проснулся, да и док нас заверил, что никаких серьёзных осложнений возникнуть не должно. Просто дай ему ещё немного времени, и он вновь станет нашим старым добрым Сяо Ю, которого мы все знаем и любим.
Ты прав, тётушка тут же спрятала своё жалостливое лицо и, схватив меня за руки, заявила. Ну же, пошли кушать! Даже Юн-юн отказалась есть, пока ты не проснёшься!
Я улыбнулась и с готовностью подчинилась. Когда же мы добрались до обеденного стола, я обнаружила, что он весь уставлен тарелками с различными блюдами. Вот только вся эта еда готовилась на пару настолько долго, что фактически таяла во рту. Скорее всего, это было специально сделано для того, что мне легче было её усваивать.
Я ела молча. Мне, конечно, хотелось побольше съесть всего этого, чтобы быстрее набраться сил и энергии, однако это тело попросту ещё слишком слабо. Оно способно принять в себя гораздо меньше еды, чем смог бы съесть нормальный здоровый подросток. Возможно, мне и удалось бы заставить себя проглотить чуть больше, но это в свою очередь могло бы вызвать рвотный рефлекс. В итоге мне ничего не оставалось, кроме как положить свои палочки на тарелку в ожидании того, когда все остальные также закончат со своим обедом.
Есть кое-что важное, что я должен сообщить всем вам.
Все присутствующие подняли на меня свои взгляды.
Сегодня никто не должен куда-либо выходить из дома. Так же этой ночью все мы будем спать в отдельных комнатах, я бросила многозначительный взгляд в сторону дяди с тётей. Даже дядя и тётя должны будут поспать раздельно. Ко всему прочему всем надлежит тщательно запереть двери своих комнат перед сном. Не забудьте на всякий случай подпереть дверь чем-нибудь тяжёлым.
На эти мои настораживающие слова Лин-бо, медсестра и Шуюн отреагировали довольно спокойно. В конце-то концов, они уже стали свидетелями того, как я всю ночь скупала один магазин за другим, словно обезумевшая, так что подобными словами их уже было не удивить. А вот дядя с тётей выглядели абсолютно ошарашенными.
И зачем? спросил дядя, откладывая в сторону свои палочки, после чего посмотрел на меня немного даже строгим взглядом. Но это меня не напугало, ведь он не был главой этого семейства. Самым авторитетным лицом в этой семье по-любому мог быть только Цзянг Шутиан!
Отвечая на вопрос дяди, мне оставалось лишь вновь свалить всё на сон, что я якобы увидела во время своей комы. Вот только это, похоже, только ещё больше раззадорило дядю с тётей. В итоге они уже даже не знали смеяться им или же плакать.
Всё в порядке, Шуюн, как и ожидалось, тут же приняла мою сторону. Даге разрешил. А раз 21-ое уже завтра, сегодня все должны будут следовать указаниям Эрге!
Как я и думала, Цзянг Шутиан был самой авторитетной персоной в семье. Всего лишь одна фраза «Даге разрешил» делала мои слова не просто бреднями больного мальчишки, а писаным законом.
После этого все единогласно согласились подчиниться моему странному требованию, не став даже задавать каких-либо вопросов по этому поводу. Судя по их лицам, даже Цзянг Шуюн, скорее всего, не верила моим словам, однако все они были более чем готовы исполнить желания молодого юноши, что был серьёзно ранен и лишь недавно вышел из комы.
Эта семья и впрямь достойна того, чтобы уцелеть в том, что грядёт, вот только
После обеда мы с Шуюн отправились осматривать округу, в ходе чего я расспрашивала её о разных важных вещах. В итоге я выяснила, что над дом даже лучше, чем я могла себе представить; оказалось, что мы находимся в окрестностях большого города, где все семьи жили в отдельных домах. Ко всему прочему у каждого дома имелся свой обнесённый высокими стенами участок.
На всех окнах в доме имелись железные решётки, скорее всего, в качестве предосторожности от потенциальных грабителей. В завершении вход в дом был оборудован сразу двумя дверями, причём внутренняя была полностью сделана из нержавеющей стали.
Боже, да это место просто предел моих мечтаний!
Необходимое количество припасов у нас уже было заготовлено, так что если Цзянг Шутиан всё же сможет вернуться домой вовремя, мы будем полностью готовы ко всему, что бы не преподнесла нам судьба.
В очередной раз подумав об этом величественном Даге, я не смогла устоять перед соблазном и набрала его номер, чтобы уточнить его местоположение, однако он оказался вне зоны доступа. Он что, всё ещё на борту самолёта? Я от всей души надеялась, что он не обманывает меня, просто напросто отключив свой мобильный телефон.
Ге.
Я обернулась на зов и заметила Шуюн, что, стоя на веранде, глядела на меня со слегка побледневшим лицом.
Что случилось?
И стоило ей указать пальцем на вид с веранды, как моё сердце тут же ухнулось в пятки. Я, конечно же, знала, что всё это непременно случится, ещё с тех пор, как по небу пронёсся алый метеоритный дождь. И всё же, несмотря на это, у меня оставалась последняя ниточка надежды, что последующие события будут отличатся от тех, что были известны мне Но, как всегда, последняя надежда оборачивается величайшим разочарованием.
Шуюн вытолкала моё инвалидное кресло на веранду. Взглянув на открывшийся вид, я тут же заметила тонкую чёрную пелену тумана, что закрывала горизонт. При обычных обстоятельствах никто бы даже внимания на это не обратил. В конце-то концов, в этом загрязнённом мире подобные изменения были вполне обычным явлением. В половине случаев они даже будут иметь логичное объяснение, связанное с деятельностью самого человека. Из-за нас даже морская вода может приобрести горчичный цвет.
Но после того как я прилюдно описала грозящую всем нам катастрофу 21-ого числа, Шуюн стала куда как более чувствительна к вероятности подобного исхода, и не смогла просто проигнорировать этот клубящийся на горизонте чёрный туман.
Я и не думала, что чёрный туман начнёт расползаться так скоро. Возможно ли, что виной этому моё иное местоположение? Я прекрасно помню, что в тот раз я начала замечать странности лишь приблизительно в шестом или седьмом часу вечера.
Хотя, вероятно, виной тому было то, что мне пришлось просидеть за работой приблизительно до шести или семи часов, прежде чем я смогла наконец-то выйти из нашего офисного здания. Скорее всего, именно из-за этого я и заметила все эти настораживающие события слишком поздно. Выходит, туман стал распространяться гораздо раньше.
Я тут же невольно начала беспокоиться о перелёте Даге. На часах было только 3 часа дня, однако телефон Цзянг Шутиана постоянно находился вне зоны действия сети.
Юн-юн, с этого момента звони Даге каждые полчаса.
Услышав мои слова, Шуюн ещё больше побледнела и решительно закивала. Она незамедлительно схватилась за свой телефон, как видимо, решив не откладывать это дело в долгий ящик, вот только дозвониться также не смогла.
Что это там? тётя вышла на веранду, держа в руках тарелку с моей рисовой кашей на курином бульоне. Она немного озадачено посмотрела на полосу чёрного тумана на горизонте, однако её это явление, похоже, совсем не насторожило. Да уж, последнее время воздух в городе стал уж слишком загрязнённым. А теперь, Сяо Ю, идём-ка со мной, тебе нужно поесть ещё немного рисовой каши.
Хоть я и не была голодна, я всё равно послушно съела всю порцию. Мне было жизненно необходимо в кротчайшие сроки вернуть себе как можно больше сил.
К шести часам мы по-прежнему не могли связаться с Цзянг Шутианом. К этому моменту чёрный туман стал уже настолько плотным, что даже тётя с дядей начали потихоньку замечать, что что-то тут не так. Они даже набирали номер экстренной связи, 110, чтобы узнать о причинах этого явления, но так и не смогли дозвониться. Линии были перегружены.
Сяо Ю, что тут вообще происходит?
Во время ужина дядя наконец-то не выдержал и выпалил этот тревожащий всех вопрос.
Послушайте меня внимательно, спокойным голосом начала я. Сегодня все мы будем спать в отдельных комнатах. На следующее утро, если кто-то не выйдет из комнаты сам, люди снаружи должны будут сперва покричать и получить ответ, прежде чем открывать дверь комнаты. Если же ответа не будет, ни в коем случае эту дверь НЕ открывайте!
Дядя, разумеется, нашёл моё заявление крайне странным и озадаченным голосом переспросил:
И почему же нам не следует открывать комнату, если мы не получим ответа? Что не так с человеком внутри?
Дядя поднял на меня свой взволнованный взгляд, даже остальные теперь со всей внимательностью ловили каждое моё слово.
Кто бы ни был внутри, его уже вряд ли можно будет назвать человеком, едва слышно ответила на вопрос я.
Лица всех присутствующих мгновенно изменились на 180 градусов. Дядя уже было открыл рот для нового вопроса, но я не дала ему и слова вставить, взмолившись:
Послушайте, просто давайте вы все сегодня поступите так, как я вам говорю, ладно? Это всего лишь на день, и, если завтра ничего не случится, я обязательно извинюсь перед всеми вами. Но сейчас вы можете просто прислушаться к моим словам?
Дядя явно хотел что-то сказать, но в итоге просто кивнул головой, так ничего и не произнеся.
После наступления 21-ого заприте все окна и двери, никуда не выходите и уж тем более не впускайте никого внутрь. Не включайте свет по ночам и не шумите. В идеале никто не должен вообще узнать, что в этом доме кто-то живёт.
Но что дальше? Глядя на эту семью, я не знала, что ещё могу для них сделать. Во всём доме было всего лишь два мужчины, но, в отличие от дяди, что по возрасту был на самом пике своей физической формы, Лин-бо уже было под шестьдесят. Ну и сколько же боевой силы они смогут продемонстрировать?
В любом случае просто не выходите наружу, беспомощно заключила я.
На это дядя криво усмехнулся и заявил:
Но мы ведь не сможем всю жизнь прожить в этих четырёх стенах, ведь так?
Всё остальное может подождать до возвращения Даге.
Как только я упомянула «Даге», все тут же успокоились и согласно кивнули. Они что, действительно все настолько доверчивы, или же никто из них не сомневается, что, даже если самолёт начнёт падать с небес, Цзянг Шутиан сможет расправить крылья и прилететь на них домой?
Это меня немало разозлило, но в то же время я прекрасно понимала, откуда в них взялась такая уверенность. С моего пробуждения прошло всего лишь каких-то там три дня, а самого Цзянг Шутиана я смогла повстречать лишь однажды в самый первый день, да и то, с моим-то мутным зрением, едва ли могла что-либо разглядеть. И всё же даже при таких обстоятельствах его аура истинного императора произвела на меня неизгладимое впечатление. Что же касается этих людей, что прожили под покровительством Цзянг Шутиана вот уже с десяток лет, их вера в этого человека попросту не знала границ!
Увидев, что на лицах всех присутствующих застыло одно и то же выражение «давайте дождёмся возвращения Даге», я невольно начала беспокоиться. Цзянг Шутиан вполне может и не суметь вернуться! В любом случае сейчас я могла лишь продолжать передавать им те знания, которыми сама обладала:
Если заметите кого-либо, кто ведёт себя странно или же агрессивно, незамедлительно бейте его по голове. И убедитесь, что полностью размозжили его черепушку. Не пытайтесь его жалеть и оттого бить не во всю силу.
После этих моих слов все уставились на меня испуганными глазами с бледными, как сама смерть, лицами. Теперь-то, полагаю, они уже приблизительно понимали, к чему я веду. В конце-то концов, похожие сюжеты в прошлом не раз встречались в самых разных фильмах. Теперь же, когда я вспоминаю о них, все эти фильмы кажутся мне фактически пророческими. Вот только, когда подобный сюжет разыгрался на самом деле, реальность оказалась куда более жестокой и пугающей, нежели любая фикция. Сейчас мне уже даже сложно сказать, что из этого было придуманной историейфильмы или же реальность.
Закончив с ужином, я, Шуюн, дядя и тётя устроились в зале, чтобы немного поболтать. Из этих диалогов мне удалось узнать ещё немного информации о Цзянг Шую. Оказалось, что он представлял собой подобие мини-версии Цзянг Шутиана. Главным лицом в семье был, разумеется, Цзянг Шутиан, а вот вторым лицом в семье был вовсе не дядя, как можно было предположить, а Цзянг Шую!
Дядя, немного смущаясь, объяснил мне, что они с тётей почти весь год проводят безвылазно на раскопках и в различных исследовательских центрах, поэтому дома бывают крайне редко и не могут сами заниматься домашним обиходом. Вот только выражения лиц тёти и Шуюн выдали его с потрохами. На самом деле дядя был попросту беспечным мужчиной, все мысли которого были полностью забиты археологией. Он даже о самом себе не мог позаботиться и постоянно нуждался в чужой помощи! В прошлом в роли его покровителя выступал старший брат, а после смерти брата это бремя легло уже на плечи племянника.
Услышав это, я почувствовала ещё большую обеспокоенность.
Вот так мы и проболтали весь остаток вечера. Через какое-то время из-за крайне слабого состояния моего тела я настолько устала, что уже едва могла держать глаза открытыми. Хоть я и понимала, что по возможности должна сохранить как можно больше сил, я просто не могла заставить себя покинуть эту мирную дискуссию. Как бы мне хотелось, чтобы этот момент длился вечно.
Лишь в десять часов вечера, когда я уже полностью обессилела, я принялась разгонять всех по их комнатам. Я так же позаботилась о том, чтобы в каждой из комнат было по коробке с бутылками воды, еда, аптечка и прочие важные мелочи. Так, для подстраховки.
Я провожала каждого отдельно до его комнаты и не отходила от неё, пока не раздавался щелчок запирания двери и не затихали шаркающие звуки передвигаемой мебели.
Когда же настала очередь Шуюн, она, прикусив нижнюю губу, отказалась захлопывать дверь комнаты сразу и вместо этого спросила умоляющим тоном:
Ге, разве хотя бы мне нельзя остаться с тобой? Ты всё ещё так слаб. Тебе по-прежнему необходим чей-то присмотр!
Так не пойдёт, шутливым тоном ответила я. С таким-то телом, как у меня, если ты начнёшь пинаться ночью, я даже ответить тебе не смогу.
Услышав мой ответ, лицо Шуюн немного побледнело, но она всё же сумела выдавить из себя лёгкую улыбку и кивнуть:
И то верно. В таком случае я закрываю дверь!
Наконец, в коридоре остались лишь мы с Лин-бо. Он помог мне пододвинуть к двери рабочий стол так, что оставалась лишь небольшая щёлка, как раз достаточного размера, чтобы Лин-бо смог протиснуться обратно в коридор.
Однако по какой-то причине Лин-бо замялся у самого выхода и обернулся ко мне:
Молодой господин, мой сын и его невестка сейчас в городе. Если что-то случится, можно ли мне будет привести их сюда?
Я нахмурилась. Если честно, подобная перспектива меня совсем не радовала. Если бы только Цзянг Шутиан был здесь, то я бы даже не сомневалась и позволила бы им присоединиться к нашей компании. Вот только сейчас, помимо Лин-бо, в доме был всего один мужчина в лице дяди. Если я разрешу сыну Лин-бо и его невестке прийти сюда, они вполне смогут перенять у нас главенство над всем домом, как кукушки захватывают чужие гнёзда.
Давай подождём до завтра. Возможно, мой сон и не сбудется вовсе.
Я отмахнулась от просьбы Лин-бо, отложив решение этого вопроса на потом, хоть и понимала, что если эти двое не придут к нам прямо сейчас, то уже и вовсе никогда не придут.
Лин-бо же лишь кивнул в ответ, не желая, по-видимому, излишне на меня давить, и ушёл прочь. Скорее всего, это было из-за того, что даже сейчас ему всё ещё было трудно поверить в правдивость моей истории. Это вполне понятно, ведь до недавнего времени наша жизнь была довольно мирной. Большинство людей не смогут вот так запросто принять тот факт, что их внезапно должно забросить в обстоятельства, что прежде встречались разве что в фильмах.
Затем же настало время неравного боя; письменный стол может и был пододвинут уже фактически к самой двери, но я-то была в инвалидном кресле. Из такой позиции было ой как непросто передвинуть тяжелый письменный стол так, чтобы он плотно подпёр входную дверь.
Лишь спустя немалое количество времени, насквозь пропотев с головы до пят от чрезмерных усилий, я смогла наконец-то закончить запечатывание своей двери. После небольшой передышки я подкатила к шкафу и вытащила из его глубин с десяток поясов. По мне так находившегося в распоряжении Цзянг Шую разнообразия поясов было более чем достаточно всего для одного человека. В своей прошлой жизни я вообще поясами редко пользовалась.
Использовав все оставшиеся силы, чтобы перетащить своё бренное тело на кровать, я обессилено рухнула на постель. От тяжёлого дыхания моя грудь столь мощно вздымалась при каждом вздохе, что, казалось, вот-вот взорвётся. Я была вынуждена пролежать в этой позе какое-то время, прежде чем смогла вновь найти в себе силы двигаться. Воспользовавшись ремнями, я плотно привязала свои ноги к металлической раме больничной койки. После недолгих размышлений я сделала то же самое с левой рукой, закрепив её к изголовью кровати, вот только с правой рукой я уже ничего поделать не могла.