Первым делом я попросил хоть какой-нибудь еды; вооруженные автоматами помощники с одобрения начальника натаскали мне маленькую горку всякого разногоконфеты, домашнюю выпечку, сухари и даже бутерброды. Все это оказалось мной сметено до последней крошки, а там уже подошел второй участник допросаНиколай «Комиссар» Терещенко, девятого уровня. Коротко стриженый, горбоносый типчик с нездоровым цветом лица и рыбьими глазами навыкате. Если большой начальник сидел в обычном вязаном свитере, то этот хлыщ расхаживал в длиннополом кожаном плаще. У меня он вызвал неприязнь с первого же взгляда.
А «Наган» у вас есть? поинтересовался я у него.
Будешь себя плохо вести, узнаешь, процедил он в ответ.
Голос у него оказался хриплым и скрипучим, под стать отталкивающей внешности. А вот глава общался приятным баритоном, с характерным южнорусским выговором. Вроде бы внятный мужик. Главноене наломать в общении с ним дров, как я сделал в свое время с Плотниковым.
Итак, будем знакомы, Тимофей. Меня зовут Андрей Васильевич, и якомандир местного гарнизона. А это мой заместитель по особым вопросам Николай Ильич.
Очень приятно. А вы правда настоящий атаман?
Ляпнул и едва не треснул себя по лбу, видя, как посуровело лицо у начальника. Будь со мной старина Билли, он бы непременно мне поаплодировал за такое стремительное налаживание отношений.
Если ты имеешь в виду, был ли я им до всего этого, то нет. Меня не выбирали на съезде. Что ты вообще знаешь про казаков? Только честно.
Кроме того, что видел их на патрулях в городе? принялся я судорожно припоминать. Ну, как-то делали мы дизайн загородного участка одного вашего ростовского коллеги. Помню, он везде носил китель с таким количеством медалей, как будто взял Берлин в одну каску, причем трижды.
Понятно, сквозь стиснутые зубы выдохнул Андрей Васильевич. Что ж, такое имело место быть. Когда я встал у руля, то первым делом разогнал к чертовой матери всех прихлебал, алкашей и клоунов, неспособных принять даже самое простейшее решение. На родословную мне плевать, у меня воюют всебывшие менты, отставники, инкассаторы и даже бывший криминалитет. Я хочу верить, что мы стали ближе к царскому образцу, который был способен навести шороху в кратчайшие сроки и при этом не забывал нужды простых людей. Бить по своим я бы никогда не стал.
Что значит«бить»? переспросил я.
Мужчины переглянулись.
А ты точно из наших будешь? подозрительно прохрипел Терещенко.
Самый, что ни на есть ваш, активно закивал я. Жил в Краснодаре, раньше Просто ненадолго отбыл в другой мир. Не по своей воле, если что.
Так, чуюразговор у нас будет очень интересный, глава потушил сигарету в пепельнице и тут же достал из кисета новую. Бить, это значит обстреливать СВОИ населенные пункты тактическими ракетами.
Ядерными?!
В том числе. Только никакого существенного выхлопа это не принесло. Даже радиоактивных осадков не случилось. Чернота все схавала и даже не подавилась. Хотя сейчас ее рост не такой интенсивный, как в начале осени.
Так, стоп. А какое сегодня число? спросил я, холодея от догадки.
Семнадцатое.
Сентября?!
Не попал, бери выше.
Я чуть не сверзился со стула. Столько времени потрачено впустую! Да, меня выплюнуло куда ближе к дому, а толку-то?!
Тем временем мужики понемногу теряли терпение. Пришлось им подробно выкладывать все, как на духу. Само собой, некоторые моменты я нарочно опускал, иначе мой рассказ затянулся бы до самого вечера. О реабилитационном центре тоже упоминать не стали без того некоторые события напоминали бред сумасшедшего.
К счастью, самых неудобных вопросов мне удалось избежать. Если нижегородские приключения заинтересовали казаков слабо, то попадание в другой мир и встречу с божественной сущностью я пересказывал по нескольку раз. Андрей Васильевич оказался человеком верующим, и существование других богов его заметно покоробило. А его заместитель по особым вопросам постоянно пытался ловить меня на нестыковках, нередко ему это удавалось. Ведь кое-что я сам объяснить был не в силах.
Общение растянулось на четыре с лишним часа; только когда в моем желудке требовательно заурчало, надо мной решили сжалиться. Обед принесли, опять же, прямо в кабинет, и я едва не захлебнулся слюной от ароматов. Хотя особым разносолом станичники похвастаться не моглипюре, да макароны, приправленные редкими вкраплениями мяса.
Больно много ты ешь, едко заметил Комиссар, глядя как я уплетаю третью порцию за обе щеки. Как будто, не в себя
Думаешь, он порченый? совершенно меня не стесняясь, спросил у него глава гарнизона и всего остального.