В груди снова начала закипать злость. Захотелось еще раз ударить в зеркало. Но все же мне удалось сдержать себя. Правда, кулаки теперь болели. Ничего, поболят, перестанут. Я включил воду, и налил воды в ладони, и опустил в них лицо. Стало легче, значительно легче. Так что я подставил затылок под воду, и несколько минут держал его так. Потом выпрямился, взял полотенце, висящее рядом, и вытерся.
Вытерев лицо, я вернулся к столу. Там уже было чисто. Не видно было ни одной бутылки. Все они, вместе с остатками закуски, лежали в пакете, стоящем возле двери. А София стояла возле холодильника, и пыталась найти там хоть какую-то еду. Но ее там не было. София закрыла дверь холодильника, и повернулась ко мне.
Чем вы завтракать собирались? У вас же в холодильнике нет ничего. Даже сухого хлеба, раздраженно ворчала она.
Я не собирался вставать так рано. Думал, к обеду проснусь. В трапезной бы поел. А тут ты собственной персоной, попытался оправдаться я.
Вот не надо только на меня все валить.
Я и не собирался.
Я подошел к рюкзаку, и вытащил из него картонную коробку с толстую книгу размером. Это был мой рацион питания на один поход. ИРП были вещью недешевой, так что их у меня было всего пять штук. И два из них уже были вскрыты. Третью тратить не хотелось, но выбора не было. София увидела, что я достал ИРП, и сказала:
Не трать зря рацион питания. Я сейчас что-нибудь принесу.
И пошла к выходу. Я попытался возразить, но она ничего не ответила, лишь велела мне заправить кровать. Мне ничего не оставалось, кроме как подчиниться.
Заправить кровать было легко. Тяжелее было заставить свои руки трястись при каждом движении, требующим большей силы. И унять головную боль тоже сложно. Я присел на кровать. Сразу же вспомнился сон, снившийся мне. В нем были я и Женя. Мы были счастливы. И мне никак не удавалось забыть этот сон. Перед глазами до сих пор стояло перед глазами веселое и счастливое лицо Жени.
Очнулся я, когда хлопнула дверь. Я открыл глаза, и понял, что умудрился задремать. София стояла возле меня, и смотрела мне в лицо, держа в руках контейнеры с едой. Во взгляде у нее была тревога.
Ничего страшного. Я просто задремал, сказал я, чтобы успокоить девушку.
София продолжала смотреть на меня. И в этом взгляде я увидел еще кое-что. То, что я видел в глазах Жени, когда смотрел на нее. И я понял, почему эта девушка каждый раз приходит ко мне, когда я вусмерть пьяный лежу на полу. Перед глазами возникла картинка, возможно даже из вчерашнего вечера. Моя голова лежит на коленях Софии, а она тихо успокаивает меня, гладя мои отросшие волосы рукой. Мне стало так стыдно из-за этого, что я опустил взгляд.
Вы есть будете? наконец спросила София, продолжая смотреть на меня.
Да. Спасибо большое.
Я встал, и подошел к Софии, взял у нее контейнеры. Мой взгляд зацепился за свежие синяки на запястьях девушки. Увидев, что я заметил синяки, София попыталась убрать руку, но я мягко, но крепко взял ее за запястье. Я был прав, синяки были свежие. И получила их София совсем недавно, еще и двух суток не прошло.
Отпустите, потребовала София, и попыталась выдернуть руку из моего захвата. У нее это не вышло. Получилось только тогда, когда я отпустил руку девушки.
Кто это сделал? спросил я. Она не ответила. Даже опустила взгляд, чтобы я не мог видеть ее лицо. София, скажи мне, кто это сделал. Прошу тебя. Этот парень больше не подойдет к тебе.
Как ты сделаешь это? Убьешь его? Тогда не скажу! Я не хочу, чтобы ты убивал из-за меня! неожиданно взорвалась София. В ее глазах метались злые молнии. Ты думал, я не знаю? Нет, я знаю. Как тут не узнать, когда в трапезной только и разговоров, что о том, как ты отстреливаешь бандитов. Ты знаешь, как тебя называют люди? «Инквизитор». И все говорят, что ты отстреливаешь бандитов из-за того, что тебе это нравится.
София замолчала. Видимо, вся ее злость вышла из нее с этими словами. И теперь она снова была той самой девушкой, отца которой я привез в Троице-Сергиеву Лавру год назад. В ней не было злости. Была только тревога. Я положил руки на плечи Софии. Она вздрогнула, когда я это сделал. До этого я еще ни разу не дотрагивался до нее.
Прости меня. Я не знал, что тебе так важно знать, что со мной происходит. Прости, извинился я, гладя Софию по плечам.
Пожалуйста, перестань убивать. Ты же только хуже делаешь. Твое сердце и так разбито. Не надо разбивать его до конца. Прошу тебя, прошептала София. По ее щекам потекли слезы.
Не плачь. Твой отец пристрелит меня, если узнает, что я довел тебя до слез, успокаивал я Софию.
Если до этого тебя не убьет какой-нибудь бандит.
Не убьет. А знаешь, почему?
Почему? поинтересовалась София. Она больше не плакала.
Я открою тебе страшную тайну, я понизил голос. Потом наклонился к уху Софии и прошептал. Меня зовут Кощей Бессмертный, и чтобы меня убить, им придется постараться.
Дурак.
София несильно ударила меня кулаком по груди. Потом улыбнулась. Несмело, но улыбнулась. Она больше не плакала. Главное было достигнуто. В этот момент в дверь постучались. Мы с Софией посмотрели на дверь. Затем я отпустил ее, и, сказав «Никуда не уходи», пошел к двери. Открыв дверь, я увидел на пороге одного из послушников Лавры. Он был одет в подрясник. В руках у него была папка.
Федор Панфиловский? спросил он, увидев меня. Затем он заметил Софию, но толком не обратил на нее внимания.
Да. Чем могу быть полезен?
Вас вызывает к себе архимандрит Илия.
Ого. По какому делу?
Я не знаю. Но думаю, вам все объяснят. Он попросил, чтобы вы прибыли к нему как можно быстрее.
Хорошо. Я буду в течение часа.
Я передам. До свидания.
До свидания.
Послушник развернулся, и пошел по коридору направо. Я же закрыл дверь, и пару минут стоял, размышляя над тем, зачем меня мог вызвать архимандрит.
Обычно все заказы я получал через полковника. А у архимандрита я был всего раз, и то, всего полчаса. Именно столько мне понадобилось, чтобы рассказать о том, кто я, и зачем прибыл. А водил меня к архимандриту как раз полковник. Размышлял я всего пару минут, потом перестал. А смысл в этом, если я все равно узнаю все там. Я повернулся к Софии.
Вот так неожиданность. Тебя вызвали к архимандриту. Интересно, зачем?
Мне тоже хотелось бы знать это прямо сейчас.
Ладно, садись завтракать. Я пойду.
София направилась к выходу, но я все же остановил ее, мягко взяв за локоть. Она подняла на меня глаза.
Так кто же все-таки оставил эти синяки? спросил я, кивнув на запястья Софии.
* * *
Тот, кто был мне нужен, обычно сидел возле рынка. С ним наверняка будут трое его товарищей, но для меня это ничего не значило. Обидчика Софии звали Руслан. И если верить людям, он был тем еще засранцем. Немало девушек уже жаловались своим мужчинам на то, что он приставал к ним, но те лишь что-то бормотали в ответ. Потому что боялись. А мне бояться было нечего. Руслан был лишь очередной целью.
Я подошел к рынку. Народу там уже почти не было. Я шел один. Больше никого не взял. Даже Ермолая, хотя тот и предлагал свою помощь. Руслан сидел на лавочке недалеко от входа в рынок. Это был детина под два метра ростом. Широкоплечий, мускулистый. Такого нелегко будет утащить самому. Но мне и не придется. Я заблаговременно поставил возле входа машину. Меня заметили, когда я подошел на расстояние двух-трех метров. Руслан смерил меня взглядом, и снова начал рассказывать что-то своим друзьям.
Что, хвастаешь, как к очередной девушке приставал, Руслан? подходя к компании, спросил я.
Чего-о? Ты еще кто такой? Руслан явно сильно офигел от такой наглости. Это было понятно по его голосу.
Ну, кто я такой, тебе знать необязательно. Главное, чтобы ты знал, зачем я пришел.
И зачем же ты пришел? в голосе Руслана зазвучали стальные нотки.
Предупредить. Если ты еще раз полезешь к Софии, я сверну тебе шею.
Чего? Ты совсем о***л, что ли? А ну, ребят, валите его.
Ну, я на хороший разговор и не рассчитывал, спокойно сказал я, и вздохнул.
Первый двинувшийся на меня прихвостень Руслана получил кастетом в челюсть. Попасть было непросто, ведь он был выше меня на голову, но я попал. Парень сразу же «поплыл». Чтобы он не упал, я прямым ударом, который в народе называют «удар Леонида», отправил его на Руслана. Второй парень в это время напал на меня. Кулак пролетел очень быстро, я еле успел уйти от удара. Но ударить сам я уже не успел. Зато на втором ударе я смог перехватить руку парня, и резко дернуть ее на себя. Парень вскрикнул. Понимаю, боль дикая. Но в следующую секунду парню стало еще хуже. Я схватил его за голову, и резко ударил его ей об колено. Теперь в оставался только Руслан. Я развернулся, чтобы продолжить драку, и замер. Руслан держал меня на прицеле револьвера.
Ого! Оказывается, у тебя и ствол есть, проговорил я, смотря на ствол револьвера, направленный мне в живот. Пользоваться хоть умеешь?
Умею, не сомневайся.
Он начал нажимать на курок. Я резко рванул вперед, уходя правее.
Руслан дернулся, поняв, что я хочу сделать, но не успел. Я уже захватил его руку и отвел ее or себя. А вторая рука тем временем ударила в лицо парня. Удар отправил парня в обморок, но упасть я ему не дал.
Вот что же ты такой тяжелый, зараза, ворчал я, таща немаленького парня в сторону машины.
Остальное заняло у меня не больше минуты. Вязать людей веревками я умел. Забирать дружков Руслана я не стал. Без него их все равно быстро задавят.
Выехать тоже оказалось несложно. Мою машину знали, и открыли без проблем.
Даже досматривать не стали. Я выехал за ворота, и поехал в сторону Звездочки.
* * *
Руслан очнулся от того, что кто-то поднес к его носу нашатырь. Открыв глаза, он увидел меня.
Очнулся, молодец. А то я уж думал, что зря тащил тебя сюда, сказал я, убирая баночку с нашатырем от носа Руслана.
Тот сразу же начал осматриваться. В глазах его был страх. Я его понимал. Когда приходишь в себя в таком месте, всегда страшно. Я через это прошел, так что знаю, что такое страх неизвестности. Руслан посмотрел на меня.
Что ты хочешь? спросил он.
Черный «Мозератти» и миллион долларов. Найдешь? ответил я, смотря на опешившего парня. Не давая ему сказать ни слова, я продолжил. Глупый вопрос, Руслан. Ты же знаешь, что мне нужно. Мне нужно, чтобы ты перестал приставать к моей подруге.
Я не знаю, о ком ты говоришь.
Ладно. Зайдем с другой стороны, протянул я. Затем подошел к столу, и включил свет.
Свет был ярким, так что Руслан на несколько минут ослеп. Когда же зрение вернулось к нему, он увидел разложенные на лавке инструменты. Тут был и молоток, и плоскогубцы, даже пила. Немного в стороне лежал еще один набор. Из того, что там лежало, Руслан смог узнать только скальпель и небольшие кусачки. Он вздрогнул. От страха по его спине побежали мурашки, и он почти мгновенно вспотел. Он снова посмотрел на меня, на этот раз у него в глазах был неподдельный ужас.
Не надо. Прошу, не надо, пробормотал он.
Он попытался отползти, но его спина уперлась в стол. Я смерил его взглядом, и криво усмехнулся.
Знаешь, мне никогда не нравилось пытать людей. Хотя мне приходилось это делать. Без анестезии вынимать зубы, срезать кожу. Много чего, я посмотрел на парня. Потом взял со стола скальпель.
Не надо! протянул Руслан. Он уже рыдал, а не плакал.
А что ты готов сделать, чтобы я ушел?
Все, что угодно. Я перестану приставать к девушкам. Если хотите, я совсем из Лавры уеду. Только не трогайте меня. Прошу вас.
Я не ответил. Это еще больше испугало Руслана. Я просто стоял, и проверял с помощью бумаги скальпель. Он был острым, таким, какой был мне нужен. Но я не стал его использовать. Я положил скальпель на стол, и ушел в темноту.
Руслан облегченно выдохнул.
Знаешь, ты вот только что сказал много всего. Что уедешь, что перестанешь приставать к девушкам. Но я все равно не верю тебе, раздался из темноты мой голос.
Руслан не успел ничего сказать. «Наган» выстрелил, и его голова упала на грудь. Держа револьвер в руке, я подошел к столу. Руслан был мертв.
Это можно было понять по луже крови, уже появившейся на полу. Я положил револьвер на стол, затем забрал набор с хирургическими инструментами, и вышел из гаража.
* * *
Я стоял возле гостиницы, в которой жил. На мне была надета «горка», поверх которой был надет разгрузочный жилет под нее. За спиной у меня был рюкзак с закрепленной на нем сверху скаткой с маскхалатом, а рядом с ним верная «ксюха». Все карманы разгруза были заполнены магазинами для автомата, и прочими нужными мне в походе вещами. Винтовку брать с собой я не стал, отдал ее Ермолаю. Если у него закончатся деньги, он сможет продать ее по довольно высокой цене.
Провожать меня вышла только семья Ермолая. Больше знакомых в Лавре у меня не было. А те, что были, сейчас работали. Да мне больше никто и не нужен был.
Ну ладно, тебе пора. Надеюсь, еще встретимся, сказал Ермолай, выходя вперед, и протягивая мне руку.
Даст Бог, свидимся еще. Я пропадать не собираюсь, сказал я, пожимая руку. Ирина Семеновна вышла вперед, и, попрощавшись со мной, обняла меня. Я был благодарен этой женщине, зато, что она помогала мне. Несмотря на то, что я всего год назад подстрелил ее мужа. Она смогла простить меня, и я был ей за это очень признателен. Попрощавшись, Ирина Семеновна отошла в сторону. Ко мне подошла София.
Опять ты уезжаешь, тихо произнесла она, и вздохнула.
Так надо.
Я понимаю. Только мне все равно тяжело.
Я ничего не сказал. Просто притянул Софию к себе, и обнял за плечи.
Она прижалась ко мне сильнее. Мы стояли так минуту, от силы две. Потом София подняла на меня глаза.
Береги себя.
А ты себя. И. спасибо. Без тебя бы я не выкарабкался. Не смог бы остановиться, тихо сказал я.
Не за что. Возвращайся скорее.
София слегка отстранилась, давая понять, что пора заканчивать, и я отпустил ее. Затем развернулся, и пошел в сторону выхода из Лавры, возле которого меня ждала машина. Я не оборачивался. Если бы я обернулся, то не смог бы уехать.
* * *
Дрезина ехала медленно. Тихо гудел двигатель, установленный на задней оси, толкая дрезину вперед. Я сидел на одном из мест наблюдения, и крутил педали велосипедной тяги. Это нужно было для того, чтобы работали фонари, освещающие нам путь. Всего «педальщиков» было троеодин сидел в центре платформы, двое по бокам. Дрезина была самодельная, собранная уже после Заражения.
Я сидел, откинувшись на спинку сиденья, и думал о том, что же мне делать с Софией. Она убирала мои вещи каждый раз, когда я напивался, успокаивала меня, если я, будучи под градусом, собирался набить кому-то рожу. И еще много чего она делала. Что бы сделал на моем месте мой отец? Он бы предложил Софии выйти замуж. Как сделал такое предложение моей матери, будучи больным. Прямо в палате он предложил ей стать его женой. Моя мама, тогда еще просто медсестра Вера, согласилась сразу же. А вот что делать мне, я не знал.
Вот так я и ехал, размышлял о грустном и тяжелом, не забывая посматривать на стены. Именно одна из стен вырвала меня из воспоминаний. А точнее, бурое пятно на стене, и что-то похожее на тело человека, лежащее рядом со стеной. Я снял с плеча рацию, выданную мне командиром группы Сарацином, и передал по рации сигнал «стоп». Двигатель сразу же заглох, и дрезина остановилась, проехав еще немного. Я открыл боковую дверь, и спустился с дрезины.
Возле стены действительно лежал человек. Точнее то, что от него осталось. Судя по запаху, тело лежало уже давно. К тому же, оно явно было подпорчено чьими-то зубами.
Сарацин. Здесь труп, громко сказал я.
Потом присел на корточки, и начал осматривать тело. Определить, что именно стало причиной смерти, было невозможно. Но было ясно, что тот, кто убил человека, еще и покушал мясцом. Много, правда, не съел, видать, его спугнули, но все равно тело он попортил капитально. Еще я обнаружил открытый перелом берцовой кости правой ноги. Стало понятно, почему человек не смог уйти от преследования.
Сзади послышались шаги, и ко мне подошел Сарацин. Он был одет в черный комбинезон, усиленный бронепластинами на груди, вшитыми в одежду. На ногах также была защита, но уже не из металла, а из резины. В руках Сарацин держал обрезанный дробовик. На поверхности оружие бесполезное, но в узких тоннелях оно работало на славу.
Что тут?
Тело. Мужчина лет сорокасорока пяти. Причина смерти неизвестна, слишком большое количество травм. Помимо укусов, ссадин и ушибов, на правой ноге имеется открытый перелом, скороговоркой отчеканил я.
Что предлагаешь?
Надо пройтись вперед, разведать. Не к добру он тут лежит, я кивнул на труп. Потом встал с корточек, и повернулся к Сарацину. Дашь мне Богу?
Зачем?
Да на всякий пожарный.
Сарацин немного подумал, потом взял свою рацию, и вызвал к нам Богу. Вообще-то, позывной у парня «богатырь», за его двухметровый рост, но со временем он перевоплотился в короткое производное «Бога». Этот мужик был пулеметчиком группы. Его пулемет был не меньшим удивлением для меня, чем прозвище парня, когда я пришел. Бога носил с собой раритетный пулемет ДП, использовавшийся в Великую Отечественную. Где он достал пулемет, да еще и с патронами, до сих пор было загадкой.