За ужином, который начался спокойно, несмотря на ворчание старушки и радостные вопли Леонтия, Кира, несколько оглушённая новостями, отстранённо наблюдала за происходящим. Когда Леонтий выдохся и взялся за трапезу, тётя Соня строго посмотрела на старшего из братьев, а потом предупредила Киру, чтобы та больше с ним не ездила.
- Кирочка, тебе повезло, что рядом с этим охальником только царапинами и отделалась! Он ведь не одну машину сгубил! Ох, гоняет, когда не надо! Хулиган!
Обрадованный Леонтий немедленно оторвался от своей тарелки и начал на ходу придумывать страшные подробности якобы аварии, пугая старушку. Посыпались воспоминания о канавах, которые приходилось переезжать на огромной скорости, о гаишниках, которые полчаса гнались за ними...
Тим ел спокойно и сосредоточенно, будто мысли помогали крепостной стеной отгородиться от бесполезного для него разговора и сосредоточиться на предстоящей работе. Кира несколько раз взглядывала на него, пытаясь соотнести образ, придуманный ею, и высказанную истину. Она-то представляла себе, что Тим выиграл этот коттедж у какого-то неудачника в карты!
А потом навалилась чёрная депрессия. Со случайным хозяином прекрасного коттеджа она ещё могла смириться. Могла помечтать о том, что этот грубоватый мужчина вдруг обнаружит, что рядом с ним женщина, на которую стоит обратить внимание. Могла помечтать что-то изменить в его доме - и так, чтобы ему это понравилось, чтобы он оценил её попытки сделать коттедж более уютным. Для него.
Но теперь... Теперь, когда Тим рассматривает её только как человека, близкого ему, как близки ему тётя Соня и старший брат... Как человека, принадлежащего, скажем так, к его компании...
"Такое отношение даже обидно, - грустно заключила Кира, ковыряясь в салате. - Потому что о Тиме даже помечтать теперь нельзя. Он всё поймёт с другой точки зрения. С точки зрения богатого человека, вынужденного заботиться о проблемах приблудыша". И так ей стало себя, сиротинку-приблудыша, жалко, что горячие слёзы снова чуть не подступили к глазам.
- Вот дурища-то-о!! - ворвался в её горестные мысли радостный вопль Леонтия.
Оторопев от неожиданности, словно получив ответ на незаданный вопрос, Кира волей-неволей прислушалась к разговору и поняла, что Леонтий рассказывает о своей последней любовнице, как он её гордо называл.
В очередной раз посмотрев на Тима, Кира наткнулась на спокойно изучающий взгляд. Заставила себя улыбнуться и взяла из вазы с фруктами дольку апельсина.
После ужина Кира вызвалась самостоятельно помыть посуду - к великой радости тёти Сони, которая была большой любительницей готовки (и вкуснейшей готовки!), но мыть посуду терпеть не могла. Так что девушка смогла некоторое время после мытья посидеть в опустевшей столовой комнате, размышляя, позвонить ли Маше. От идеи отказалась. Подруга перепугана. Сейчас постепенно успокаивается. Звонок от неё, от Киры, воспримет как знак новой беды.
И хотелось подумать о Тиме, зная, что её пока никто в столовой не удосужится искать, в то время как в комнату могут заглянуть все, кому не лень.
Она сознавала, как появилось робкое чувство интереса к Тиму... Он настолько отличался от всех знакомых ей мужчин, что она поневоле начала приглядываться к нему. Противоречий в его характере - куча. Как и в действиях: спас, наорал, назвал дурой, но позаботился. Сейчас же, когда он признался, насколько богат, он, конечно, не поверит в её искренний интерес к нему... Она шевельнулась, глядя на бинты вокруг кистей, намокшие после мытья посуды... Как он вёл её вниз - сильно и уверенно. Она до сих пор чувствовала его тяжёлое пожатие...
Посидев ещё немного и повздыхав, Кира поднялась к себе в комнату, мельком как-то вспомнив и улыбнувшись: как там сказал Леонтий - "домой"?
В комнате её ждал Тим. Стоял у шкафа и хмуро разглядывал покрывало, завешивающее зеркало на дверце. Нисколько не удивлённая, Кира прошла мимо и снова села на кровать. Объяснила долгое отсутствие:
- Посуду мыла.
- А тётя Соня где?
- Телевизор пошла смотреть.
- Кира, тебе платят за гадание?
Что это он? Насторожённая, Кира всё же сказала:
- Да. После того как загаданное сбывается или после того, как удаётся обойти какое-то препятствие, мне переводят деньги.
Тим, недовольный и не скрывающий недовольства, прошёлся по комнате, и Кира замерла от тревоги: что ещё?
- Кира, тебе придётся привыкать ко мне, - хмуро сказал Тим. - И к моим подаркам. К вечеринке ты должна сверкать побрякушками, ясно? Начнём. Вставай.
Ничего не понимая, она встала. Он шагнул к ней и поднял руки. Она не совсем поняла, что именно он делает, но доверилась. Стоять очень близко к нему - было как-то тепло. Сегодня поверх обычной для себя джинсы он надел ещё и кожаную жилетку, и Кира тихонько принюхивалась к горьковатому аромату кожи и, чуть улыбаясь, гадала, не сам ли он добыл зверя, из которого потом ему сшили эту жилетку.
А потом перед глазами что-то искрами блеснуло, и пальцы Тима мягко разгладили на её коже (она была в домашней футболке) мелкие сверкающие камешки.
Низко наклонив голову, чтобы рассмотреть, Кира углядела то ли бусы, то ли ещё что и подняла глаза.
- Тим, это что?
- Колье.
- Зачем?
- Я объяснил! - непререкаемым тоном сказал Тим.
- Я не про это, - возмутилась Кира ему в подбородок, который он упрямо поднял. - Я про то, что сейчас оно необязательно! Что мне теперь - в нём посуду мыть?
- Кира, я не знаю, как богатеи своим бабам дарят всякие побрякушки! - разозлился Тим. - Но мне надо, чтобы приходящие ко мне видели, что именно ты - моя невеста!
- А... у тебя часто бывают гости? - удивилась Кира.
- Часто, - мрачно сказал он. - Только эту неделю мне не до них было. Поэтому не приходили. Они звонят - я говорю, могу ли принять их, или придётся дожидаться, когда у меня время будет. Хозяйство, блин, у меня присмотра требует. И все это прекрасно понимают. Но теперь гостей привечать будешь ты! На правах моей будущей жены. Ясно? И скажи ещё только, что колье тебе не нравится!
Кира внезапно с трудом подавила желание похихикать. Всё ещё стоя перед носом Тима, она закивала.
- Тим, ты что - мне очень нравится!
- Правда? - недоверчиво спросил Тим. - И чё тогда не целуешь?
- Что?
Кире показалось, что она ослышалась. Тим смотрел на неё слегка сверху вниз, а потом, видимо, сообразил, что непонятливой придётся объяснять всё в подробностях, так и объяснил:
- Я твой жених. Тебе эту штуку подарил. Ты меня должна поблагодарить? Нет?
- Должна, - пролепетала Кира.
- Ну? Давай?
Он так искренне верил в то, что сказал, что Кира, сдержав улыбку, положила ладони на его плечи и потянулась к нему. Твёрдая ладонь легла на её спину, и он сам нагнулся к ней. Жёсткие губы прикоснулись к её рту, и вдруг она поняла, что происходит! Он будет дарить ей подарки и требовать с неё поцелуи! И прильнула сама к его губам, вдруг испугавшись, что он только прикоснётся и тут же распрямится. А Тим то ли ждал чего-то от неё, то ли хотел обойтись чисто официозным, что называется, поцелуем.
Он застыл - и она воспользовалась его сомнением: мягко забрала своими губами его нижнюю и осторожно, боясь, как бы он не прервал, попробовала её упругость. С каким-то тёплым удовольствием ощутила, как Тим постепенно расслабляется под её изучающим напором, как его рот теряет напряжение... Она почувствовала солёный привкус его рта и потянулась к нему, прижимаясь всем телом и почти пластаясь на нём, благо теперь он держал её сильно и надёжно. Но всё ещё как будто ожидал от неё чего-то... С некоторым разочарованием она было отстранилась от его губ, как внезапно они отвердели - и в следующее мгновение Кира почувствовала, как он слегка взялся за её волосы и чуть отогнул ей голову назад. И в его поцелуе она просто утонула - таким он был жадным и сильным. Он забирал её всю без остатка и беспощадно. Он не оставлял никаких сомнений в том, что человек, который держит её так, словно она физически его часть, умеет быть страстным...
Последнее, что она прочувствовала всем телом и от чего несдержанно застонала - он провёл языком по её шее, едва-едва дотрагиваясь до кожи...
Когда она очнулась, Тим взглянул в её глаза и пробормотал:
- Кажется, мы увлеклись...
И поднялся с неё. Всё ещё задыхаясь от его страсти, но уже обмерев от ужаса, Кира обнаружила, что она лежит на постели! Господи, когда он её сюда уложил?!
Она резко села. Так резко, что в глазах потемнело, и пришлось ухватиться за край спинки кровати. Быстро привела растрёпанные волосы в относительный порядок, испуганно глядя на Тима, снова сидящего рядом. Он покосился в своей уже привычной для неё манере - будто недовольный, но на этот раз она прочитала в его лице кое-что другое. Он чуть заметно ухмылялся, но как-то мягко...
- Не дёргайся, - уже более спокойно сказал он. - Привыкай, что мы жених и невеста. На людях нам тоже придётся иной раз... - Он вдруг осёкся, и Кира поняла, что у него чуть не выскочило слово дрянное, нехорошее.
- Хорошо, сыграем, - потухшим голосом сказала она.
Он обернулся и велел:
- Сиди.
После чего встал и, взяв со столика её расчёску-массажку, вернулся. Если сначала она не поняла его приказа, то теперь молча подчинилась, когда он расплёл ей "домашнюю" косичку и принялся аккуратно расчёсывать её волосы. Никогда не думала, что прикосновения расчёской могут быть такими, что всё тело пронизывает покалывающей волной, заставляющей чуть заметно прогибаться, словно выпрямляясь.
Сказал как всегда внезапно:
- Есть что-то завлекательное в том, что теперь я твоё личное зеркало. Хочешь знать, как ты выглядишь? У тебя ненакрашенные серые глаза, очень удивлённые (она снова услышала ухмылку в его голосе и нехотя усмехнулась сама). Смешной нос - очень маленький. Надо будет попросить тётю Соню, чтобы она тебе красила губы. Пока я не попробовал их, мне казалось, они... - Он пожал плечами, а она замерла. - Тебе надо будет сделать какой-нибудь причесон. И одёжку подобрать подобающую.
- Что-то я не совсем уверена, что в здешних домах женщины ходят в платьях от Версаче и обвешанные золотом, - скептически сказала Кира, успокоившая наконец всполошённое дыхание. И тут же вздрогнула, когда он, наверное, закончив расчёсывать ей волосы, погладил по её голове. Стороной она понадеялась, что он сделал это, приглаживая встопорщенные, освобождённые от плетения в косу волосы.
- А меня это не колышет, - пренебрежительно отозвался Тим. - Моя невеста будет такой, какой я её вижу. Не забыла? Я твоё зеркало... Кира, теперь ты веришь, что тебя не тронут, пока ты будешь со мной?
Она бы хотела ответить на этот вопрос искренне. Поэтому размышляла, наверное, с минуту. Положение невесты богатого человека и в самом деле давало ей много, в том числе и защиту. Но. Оставляло и сомнение. А справится ли сама Кира потом, когда придётся расставаться с Тимом. Нет, он явно не прочь быть с нею не только в качестве подставного жениха. Поцелуй его был откровенным... Но...
Сколько же этих "но"!
А этот беспредельщик отступил от неё, полюбовался на её расчёсанные волосы, а потом как-то по-хозяйски поцеловал её в щёку и, бросив:
- Мне ещё работать надо! - вышел, не дождавшись ответа. Впрочем, Тим, наверное, в ответе не сомневался.
А совершенно потрясённая Кира осталась, страшно желая, чтобы в комнату ворвался Леонтий с какими-нибудь жизнерадостными воплями, которые её быстро привели бы в чувство. Следовало бы обдумать произошедшее, но вместо попыток размышлять девушка всё старалась восстановить то ощущение, которая она испытывала до того, как оказалась на постели. Попытки вскоре привели к тому, что она немедленно встала и подошла к окну. Спохватившись, сначала выключила свет, а потом уже выглянула в окно.
На улице царили нетронутые сугробы, которые мерцали, переливаясь призрачным разноцветьем, в свете далёкого фонаря. Это мерцание напомнило Кире кое о чём. Она стянула с себя колье и некоторое время, затаив дыхание, смотрела на переливчатые огни, для появления которых было достаточно и приглушённого света с улицы.
Пока она разглядывала мелкие искристые камешки, странная мысль вползла в голову, растревоженную несущимися во весь опор мысленными толпами. А когда Тим купил это колье? Он же не знал, что будет такая дурацкая ситуация, в результате которой ему придётся потратиться на украшения? Или он скупал ювелирные украшения на всякий случай, если вдруг не повезёт и он снова станет только... игроком?
Медленно, заставляя колье "перетекать" из ладони в подставленную снизу ладонь, Кира всматривалась в переливающиеся камешки и, горько усмехаясь, думала, что очень хотела бы прямо сейчас получить ответ на очень конкретный вопрос.
7
Она медленно, сонно покачиваясь, брела из комнаты в комнату, где каждая стена была зеркальная, но отражалась там не Кира, а какая-то тень, которая немедленно исчезала, едва девушка пыталась сосредоточить на ней взгляд... Но этой тени она не боялась. Кира шла без определённой цели, и бесконечность комнат её не смущала и не вызывала вопросов. Она даже не думала, что надо бы выйти из лабиринта этих комнат, что среди зеркал может быть опасно.
... В комнате Киры единственное окно плотно закрыто. Дверь - тоже. Но лёгкое покрывало, прячущее зеркальную дверцу шкафа, дрогнуло, как от сквозняка.
... Тим взглянул на часы компьютера. Время приближалось к полуночи. Пора на боковую. На сегодня он вроде все дела решил. Посидел ещё немного, вспоминая, что надо сделать завтра, быстро глянул на данные о погоде и выключил компьютер. Но со стула не встал. Сначала выдвинул ящик стола, в котором под стопкой бумаг лежали несколько бархатных коробочек, купленных на третий день пребывания Киры в его доме. Вспомнил растерянное лицо Киры и то, как она всё пыталась рассмотреть на себе камешки колье, для чего невольно выпячивала неплохую такую грудь. Ухмыльнулся... Привычно быстро составил последовательность завтрашних событий. Начал с охоты, да и застрял мыслями на ней, вспоминая, на чьём огороде ближайшей деревни (деревенские все свои) видел волчьи следы. Охота на первом месте. "Вместо зарядки", - усмехнулся он. Потом бросил взгляд на стол рядом с книжным стеллажом. Тим пока не решался показывать Кире, с чем он ходит на охоту. Узнает получше её характер, тогда и продемонстрирует предмет своей гордости - охотничий арбалет.
А пока... Что-то мешало ему успокоиться, как обычно, когда он понимал, что день завершён и пора спать. Что-то мешало и сидеть на месте. Только сейчас, вспоминая последние несколько минут, просиженных за компьютером, он понял, что нетерпеливо возился на стуле, как будто ему требовалось немедля отлить. Прислушиваться к ощущениям тела он привык, охотясь в одиночку. Если с ним что-то не то, значит, пространство подсказывает, что вокруг или где-то рядом что-то происходит.
Тим мягко поднялся с места. Оглядел кабинет. Здесь - с делами закончил. Выключил свет. Закрыл дверь кабинета и огляделся - уже не хозяин дома, а охотник, который нутром чует: оставлять без внимания намёки пространства нельзя.
... Кира брела по комнатам, пока замечая лишь одно - в помещениях становилось темней. Девушка отстранённо гадала, почему так происходит: то ли она забрела в ту часть зеркального здания, где так и должно быть; то ли вечереет на улице... Тень, мелькающую в стекле зеркал, она перестала отслеживать с той секунды, когда та начала размножаться, как и положено тени, отражённой во всех зеркалах. Теперь для Киры мельтешащие тени стали всего лишь частью странного помещения, не более. Возможно, не будь девушка так ослаблена потерей крови, она бы спала не так крепко, не так глубоко, и тогда бы забеспокоилась даже во сне, что бродит рядом с опасными для неё предметами.
... Покрывало на зеркале шкафа слабо раздулось и опало. Верхний край нехотя сполз с края, обнажив треугольник зеркала, в котором сразу отразилась часть тёмной комнаты - окно и угол подоконника, а также высокая спинка - кровати, на которой головой к окну спала Кира.
... Первым делом Тим заглянул к тёте Соне. Та спала, слегка похрапывая, и он осторожно прикрыл дверь, хотя знал, что спит старушка обычно крепко, не слыша шагов и уж тем более шорохов.
Комната старшего брата - в другом коридоре. Тот спит более чутко. Поэтому Тим прошёл к комнате Леонтия так, что, будь в коридоре свечи, пламя ни одной не пошевельнулось бы. Встав у двери, тонким чутьём, развитым в странствиях по лесу, Тим уловил, что в помещении спокойно. Брат спит. В отличие от тёти Сони, старший брат спокойствию в доме, запертом на ночь, не доверял. Его комната запиралась... Тим постоял у двери ещё пару секунд и осторожно отступил. Тишина в комнате Леонтия ещё ничего не значила. Брат иногда и сам мог передвигаться самым настоящим призраком. Но всё тем же внутренним чутьём Тим ощущал, что пространство за дверью было спокойным. А это значит...
Тим вернулся в холл и взглянул на лестницу к Кире.
... На линии, образованной свесившимся углом покрывала, появилось нечто тонкое и длинное. Корявое. Что-то наподобие короткого сучка. Нечто легло на линию сгиба и осторожно надавило на него, заставляя покрывало, морщась, прогибаться под осторожным пока напором.
... Кира продолжала бесцельно проходить комнату за комнатой. Кое-что постепенно изменялось. Темнота будто вылилась из зеркал, и они посветлели. Тени, скользящие в них, наоборот, обрели чернильную плотность. Ещё одно изменение: они уже не пропадали, когда девушка уходила из вида зеркал.
... Эта лестница, как и остальные, ведущие на этажи повыше, была из толстых, дубовых досок. Они не скрипели, но Тим начал подниматься, ступая по лестнице чуть сбоку. На всякий случай. На ногах вместо тапок - разношенные, старые летние полуботинки. Очень удобные именно тем, что в них можно ходить бесшумно как по коврам, так и по голым доскам.
Очутившись наверху, он сделал два плывущих шага к двери в комнату Киры.
Внезапно показалось, что воздух внизу дрогнул. Тим резко оглянулся. Нет, тихо. Затаил дыхание, прислушиваясь уже к пространству внутри комнаты. Впечатление, что за дверью настежь открыто окно, и потоки ледяного воздуха беспорядочно мечутся по комнате. Взявшись за дверную ручку - он помнил, что девушка на ночь не закрывалась, - Тим мягчайшим движением нажал на дверь.
... Край покрывала под давлением съехал с дверцы, обнажив уже всю верхнюю часть зеркала. И застрял: изнутри покрывало было прикручено к тонкой металлической перекладине, на которую вешают галстуки, платки и другую длинную мелочь. Но застряло оно только с одной стороны. С другой, там, где оно было довольно небрежно наброшено на дверцу, покрывало медленно, но очевидно продолжало сползать.
... Кира неожиданно остановилась. Одно из зеркал на её пути привлекло её внимание. Оно было каким-то обыденным и таким простым - обыкновенным, что ей захотелось подойти к нему и разглядеть себя. Ведь она так давно себя не видела, разве что в полупрозрачных отражениях оконного стекла, которых тоже боялась панически - за компанию. Но это... Это зеркало выглядело таким безобидным. Да и... Она вдруг начала размышлять. Да и в остальных зеркалах она уже не раз отразилась - и ничего не случилось... Даже сонная, Кира до слёз обрадовалась: всё закончилось! Она, кажется, может не бояться зеркал, может не бояться отразиться в них! И поспешила к зеркалу...
... Наполовину открыв дверь в комнату Киры, Тим быстро оглядел помещение. Взгляд мгновенно зацепился за полусваленное с дверцы шкафа покрывало. В зеркале уже отражались окно, спинка кровати и подушки. А покрывало продолжало съезжать...
Тим кинулся к кровати, не обращая внимания на потревоженное позади пространство. Рывком откинул одеяло и, просунув руки под затылок и колени девушки, быстро поднял её, метнулся к двери, на лестничной площадке чуть не сшибив старшего брата с ног.
- Ты... - начал было изумлённый Леонтий, пытаясь разглядеть одним глазом Киру - второй почти заплыл под кровоподтёком.
- Тихо... - прошипел Тим, пиная дверь в комнату закрыться.
Застыв на месте, он дышал ртом и так явно прислушивался к тому, что происходит в комнате Киры, что Леонтий невольно, глядя на него, тоже прислушался.
Короткий, тихий, но отчётливый звук - раздражённый скрежет стекла, и братья переглянулись. Леонтий обеспокоенно поднял брови.
- Зеркало, - одним движением губ сказал Тим.
Старший брат внимательно взглянул на Киру, так и не проснувшуюся на руках младшего. Потом кивнул.
- Куда её?
- В столовую. Там диван. Принеси отвёртки. Но в комнату без меня не заходи. Понял?
- Понял.
Сторожа позади, будто страхуя, Леонтий, то и дело оглядываясь, тихо спустился за младшим братом и пошёл к выходу. Там был чулан, в котором, кроме всей прочей хозяйственной мелочи, они держали инструменты.
Когда он снова поднялся в комнату Киры, Тим уже был здесь. Он, присев на корточки, разглядывал внутреннюю часть дверцы, покрывало с которой валялось рядом.
- Что?
- Надо снять эту дверцу и поставить из любой другой комнаты дверцу без зеркала.
- Сделаем. Кира проснулась?
- Нет.
Мужчины закончили дело через полчаса. Тим добавил небольшой штрих: снова повесил на дверцу покрывало. Кира не узнает, что под ним, да и сама не снимет. Зато беспокоиться не будет, что к ней в комнату заходили и ни с того ни с сего сняли зеркальную дверцу. Полюбовавшись сделанным, они разошлись: Леонтий пошёл спать, а Тим перенёс девушку назад, в её комнату. Укрыл одеялом, сел рядом. Минут пять размышлял, что неплохо бы в её комнату добавить пару кресел из пустующих гостевых комнат, потом решил спросить у неё самой, что бы она хотела в эту комнату из мебели.
Девушка спала спокойно, и сон её, кажется, был очень глубоким. Тим ещё немного посидел рядом и встал, ушёл.
-
Когда Кира помогла тёте Соне накрыть на стол, та позвала мужчин завтракать. Виновато поглядывая на синячище Леонтия: сам полез, несмотря на её предупреждение, но ведь всё равно из-за неё! - она спросила:
- Леонтий, а нельзя ли что-нибудь ещё придумать, чтобы синяк побыстрей спал? Может, примочки какие-нибудь? Или медь, говорят, хорошо помогает.
- А-а, - отмахнулся тот. - Мне Митюха мазь оставил. Напоминал бы ещё кто про эту мазь, а то забываю всё.
Некоторое время девушка задумчиво ела салат, соображая: Митюха? Кто это? С трудом дошло. Неудивительно. Как-то трудно соотнести вчерашнего вынужденного гостя, молодого мужчину, высокого и симпатичного врача, с этим именем.
- Тёть Сонь, чё сегодня снилось? - хитровато обратился к старушке Леонтий. - Колись! У тебя сны иной раз интересные бывают. Может, что нам и подскажут.
- А то ты прислушиваешься к чему-то, - сердито сказала тётя Соня.
- У нас тётя Соня такие сны видит, что потом хоть не живи, - похвастался Леонтий. Кира с благодарностью посмотрела на него: Тим что-то хмурился, а легкомысленная тема снов за завтраком была благодатной. Правда, она ещё подумала: Тим - дома? Утром? А как же охота?
- Вот они вечно меня дразнят, - пожаловалась старушка, - а ведь сны-то у каждого бывают любопытные.
- Ну, тёть Сонь, не томи - расскажи, что сегодня видела?
Поколебавшись, тётя Соня принялась рассказывать, насторожённо глядя на старшего из братьев, свой сон: как бегала она по каким-то огородам дачным, да всё через заборы перелезала, всё-то ей хотелось напрямую куда-то пройти, а напрямую-то как раз и приходилось через огороды.
В ответ Леонтий, к глубокому изумлению старушки, рассказал свой сон.
Правда, этот сон был настолько скабрезным, что тётя Соня сморщилась, не зная, то ли смеяться, то ли ругаться.
- Чья очередь? - деловито спросил Леонтий. - Тимыч у нас спит мертвецким сном... Он вряд ли чего видел. Кира, ты как? Видела что-нибудь?
- Это у неё надо было в первую ночь спрашивать, как она здесь появилась, - важно сказала тётя Соня и подмигнула девушке. - Да и самой в ту ночь - что надо было сказать? На новом месте - приснись, жених, невесте!
- Гы-ы-ы!! - заржал от счастья Леонтий. - Слышь, Кира! А давай мы тебя в другую комнату переведём! Так сразу и скажешь там - насчёт женишка-то!
- Хватит девушку смущать, бесстыдник! - укорила старушка, благосклонно поглядывая на раскрасневшуюся в замешательстве Киру и не замечая насупленного Тима, который успел показать старшему брату кулак. - Кирочка, ну как? Видела во сне что-нибудь? Сегодня с утра снег пошёл потихоньку. Может, со снегом приснилось что-то? Я вот вспоминаю, что у меня автобус был в конце сна, будто я на нём поехала с тех огородов. Ну... Говорят, что автобусы к изменению погоды.
Кира коротко вздохнула и улыбнулась, всё ещё чувствуя горящие щёки.
- Мне приснилось, будто уже можно не бояться зеркал. Я подошла к одному посмотреть на себя... А потом не помню.
- И всё? - с сомнением спросила старушка, в то время как братья незаметно переглянулись. - Хм... Про зеркала я как-то не подумала. У меня в соннике, кажется, там что-то про них было, вроде как путают они человека. Или человек ли будет запутан? Не помню - посмотреть надо. Кирочка, а ты хочешь, чтобы я посмотрела, про что твой сон? Мне нетрудно - сонник в комнате есть.
- Не обязательно, - помедлив и боясь обидеть тётю Соню, откликнулась девушка. - Мне было хорошо во сне. Это так здорово - снова не бояться зеркал!
На этот раз она нечаянно перехватила переглядывание братьев, но не поняла сути. Наверное, они пожалели её - решила она и забыла о том.
Сразу после завтрака пришёл Митюха - Кира едва сдержала смех, вспомнив утреннюю реплику Леонтия. Уже привычно импозантно одетый, врач сначала поменял повязки на кистях Киры, а потом пошёл загонять Леонтия на перевязку и обработку всех его боевых ран. Тот недовольно бегал от него, отговариваясь работой, на которую вдруг начал опаздывать. Даже Тим рыкнул на него... И тут Дмитрий тоже вдруг стал каким-то жутко высокомерным и просто цапнул старшего из братьев за плечо, да так, что тот скривился от боли, но перечить больше не посмел. Киру выгнали из комнаты Леонтия на время перевязки, но девушка поняла так, что мужчины не хотели, чтобы она видела избитого Леонтия. Врач не хотел из желания её, женщину, уберечь от лицезрения страшных следов избиения, а Леонтий - не желал, чтобы она смотрела на него жалостливо, хотя и хорохорился. Правда, Кира и сама понимала, что он может собой представлять, после того как ввязался в драку сразу с тремя...
Постояв немного в холле, девушка зашла на кухню и отпустила тётю Соню, сама занявшись посудой, а заодно перемыв посуду, расставленную, видимо, старушкой для красоты по полкам над кухонными столами.
- Кира! - позвал Тим от двери. - Пошли-ка, поговорить надо, пока Дмитрий здесь.
Разговор состоялся в комнате девушки, для чего мужчины притащили сюда кресла.
- Кира, напиши имена тех, кто использует твоё умение, - попросил Дмитрий. - Тим сказал - ты знаешь, кто они. - А когда девушка передала ему лист с фамилиями, он спросил: - А что бывает, если ты отказываешься? Всегда шантаж?
- Да.
- Но ведь тебе страшно. Они это видят!
- Они-то как раз не видят, - сказала Кира. - Видят только те, кто заставляет меня это делать. Сначала я радовалась, что я могу видеть то, что предсказывается. Потом стало страшно и больно. Но что страшнее - они или зеркала, я не знаю. Однажды меня привезли в такую же квартиру, а я не смогла себя заставить туда войти. Ну, эти... меня просто туда втолкнули.
Леонтий прошептал что-то матерное.
- Нет, я всё понимаю, - торопливо сказала девушка. - Мне всё-таки платят за то, что вижу... Деньги очень даже хорошие. Я даже могу не работать. Проблема в том, что каждая встреча с зеркалами становится всё страшней. Мне кажется... - Она облизала пересохшие губы. - Мне кажется, скоро будет так, что это... дотянется до меня.
- Предсказывая этим людям - и предсказывая очень точно, ты меняешь реальность, - помолчав, сказал Дмитрий. - Ты это понимаешь, Кира? Ты становишься... - Он поискал слово, пожал плечами. - Ты становишься препятствием на пути времени и пространства. У меня впечатление... хотя я в этом не очень разбираюсь, что тебя хочет убрать что-то высшее, на чьём пути ты встала. Потому что ты меняешь пространство и время механически, а не даёшь им идти по своей логике развития.
- Я не могу так говорить и не понимаю, на чьём именно пути я становлюсь, - поразмыслив, ответила Кира. - Про себя я придумала так: я всегда слишком боялась выбора. Особенно когда научилась узнавать личное будущее. И то, что сейчас в умении предсказывать становится всё сложней, это моя вина, за что с меня и требуют кровь. Как плату за знание. Если всё так, как говорите вы, Дмитрий, то передо мной тупик. Меня хотят убить силы за то, что я использую своё умение. И меня убьют или отдадут на убийство, если я не захочу предсказывать.
- А если предсказать неправильно?
- Для этого меня всё равно втолкнут в комнату с зеркалом, - равнодушно сказала девушка. - И уже сейчас встаёт проблема: если вчера мне было так... погано, то что будет в следующий раз? - Она помолчала, а потом обратилась к Тиму, который смотрел на неё не напрямую, а словно искоса следил за нею. - Ты спросил меня вчера, а я не ответила. Так вот... Нет, я не верю, что богатство может меня защитить. На кону стоят громадные деньги. И нет никаких гарантий, что меня не выкрадут... Или я сама не выберусь к ним добровольно на следующий шантаж. Эти двое привыкли совершать сделки без риска.
- Е-эх, - печально сказал Леонтий. - Жаль, нельзя как в американческом боевичке: пристрелил шантажистов - и никаких тебе проблем...