- Это был
- Не могу сказать, - Габби села на землю, словно ее ничего не волнует в этом мире.
Но ее нога была слишком расслаблена, а пальцы вылезли наружу. Одинокий автомобиль промчался мимо, оставив шлейф обжигающего ветра. Мужчина следил за всем происходящим, отвлекаясь на каждое движение и шум. Машина, как и шанс на спасение от этого мужчины скрывались вдали. Молчание возобновилось. Его правая штанина была разорвана от самой лодыжки до бедра, оголив кровоточащую рану. Пот стекал вниз по моей щеке.
Я вытерла каплю. Он повернулся в нашу сторону, будто заметив мое движение. Он словно унюхал нас. Его руки содрогались в спазме, держа нечто маленькое и кровавое, казалось, что он засунул руку по локоть в ведро с кровью и достал оттуда сердце или что-то подобное.
Моя мать всегда говорила, что у меня бурная фантазия. Однажды она меня обвинила во лжи, когда я сказала, что мой отчим толкнул меня в ребро за то, что я не принесла ему пиво. Надеюсь, что в этот раз на самом деле у меня разыгралось воображение.
- Что это у него в руке?- спросила Габби. - Ничего хорошего для нас,- ответила я. Это не могло быть кровавое сердце, но даже это не делало его мистером Клевый Парень. Наконец, как только я решила спрятаться в магазине, неподалеку раздался шум подъезжающего автомобиля. Я передумала прятаться до того, как поняла, что это копы. - Вы, должно быть, шутите, - сказала Габби.
- Лучше, чем этот хромой.
- Неужели, - офицер Хенли наклонился, демонстрируя нам свои серебряные густые волосы.
Я не особо любила копов. Они постоянно выгоняли нас из подземных переходов, докапывались до нас на углах улиц, конфисковывали наш фургон, если мы перемещали его не достаточно часто. Но офицер Хенли порой бывает нормальным. Прохладный воздух дул из открытого окна, заставляя мою кожу покрываться мурашками. Его пилотные очки отлично сочетались с его хмуростью.
- Вы не должны здесь находиться.
- Это свободная страна, - сказала Габби. Я испытала гордость за то, что она смогла за себя постоять, но шутить с полициейплохая идея.
- Мы - то свалим, а вот настоящая проблема сейчас там, вероятно, распространяет гепатит или свиной грипп, или даже ВИЧ по всей улице. Офицер Хенли взглянул в указанном направлении и понизил свой голос почти до шепота.
Офицер Хенли никогда не говорил шепотом.
- Давно он здесь?
Габби пожала плечами.
- Он контактировал еще с кем-то?
- Что Вы, - попыталась спросить я.
- Он трогал или нападал на кого - нибудь?
- Не думаю...
- Вам нужно уходить отсюда. Сейчас же.
Он взял рацию и дрожащим голосом произнес какие-то странные кодовые слова. Я поняла, что он напуган.
- Вы не можете нас выгнать, - сказала Габби. - Мы имеем право...
- Габби, - сказала я. - Нам лучше его послушать.
Я потянула ее за рубашку, но она, сопротивляясь, сделала шаг назад.
- Девочки, убирайтесь отсюда.
Окно стало закрываться.
Габби закричала. От сильного удара мы отскочили назад, словно скейтборд выскользнул из-под ног. Хромой снова атаковал пассажирское окно автомобиля. Его руки раздавили то, что он держал и, размазывая кровь по стеклу, сползали вниз, в итоге он упал, словно потерял сознание.
"Это было не сердце",сказала я себе, - "независимо от того, насколько это было похоже на сердце из книг Габби".
*****
В 13 лет Рикеру поставили диагноз - порок сердца, до самой старости он испытывал боль, но мы тогда не верили в это. Взгляд Офицера Хенли приобрел дикость. Он посмотрел в боковое зеркало и потянулся к ручке двери. Металлический голос гаркнул из приборной панели, отдавая приказ. Он вернул обе руки на руль, а его обручальное кольцо блеснуло на солнце.
- Вы не можете нас здесь бросить, - сказала я.
Он не решался. Хромой не вставал, и меня это пугало. Очень сильно. Что если он сейчас поползет вокруг авто на четвереньках?
- Внутрь, - произнес офицер Хенли.
Голова появилась на бампере. Хромой все же ползал. Я рывком открыла пассажирскую дверь, схватила банку с деньгами, засунула их в карман, толкнула Габби на переднее сиденье, буквально прыгнула ей на колени и захлопнула дверь.
Габби держала решетку, пока я перебиралась на заднее сиденье. Окно было открыто на пару дюймов. Хромой схватил меня за волосы своими грязными кровавыми руками. Я не могла дышать. Габби закричала.
- Сделайте что - нибудь! - сказала я, отстраняясь назад.
- Мне приказали избавиться от него, - сказал офицер Хенли. - Не дай ему себя коснуться и избегай его крови.
- Вот это история!- закричала я.
Окно поднялось достаточно, чтобы его руки застряли. Машина тронулась вперед на несколько фунтов, затем стала ехать медленно и плавно. Мой желудок сжался. Я смотрела на офицера Хенли, чтобы не сходить с ума от маниакального лица хромого.
- Просто... просто пристрелите его!
- Не могу, - сказал офицер Хенли. - Кровь брызнет.
Его лоб блестел от пота, не смотря на то, что кондиционер работал на полную мощность. Одно лишь это показывало, что он чувствовал себя не так уверенно, как выглядел. Это было похоже на выгул безумной собаки. Я осмотрелась вокруг. Улица была пуста. В час пик все люди были в офисах. Несколько автомобилей промчались мимо, даже не замедлив ход. Впереди был четырехсторонний пешеходный переход. Женщина из дома на углу вышла вынести мусор и увидела нас.
Остановилась. Уставилась. В окне другого дома мелькнуло лицо человека, который держал телефон и не сводил с нас глаз. У хромого пальцы были темно-красными, с какой - то грязью и слизью. Он хромал за автомобилем, ничего не замечая, тянул и дергался в попытках освободить свою руку.
Что-то брызнуло мне на лицо прямо в глаз, я закрыла его инстинктивно и откинулась на сиденье. Я моргнула, протерла глаза, оставив след крови на ладони, вытерла ее об штаны. В голове промелькнули мысли об ужасном исходе заражения этим наркотиком. Мне хотелось плакать.
- Что с ним? - произнесла Габби тихим голосом.
Она обняла меня за талию, словно я была ее спасательным кругом.
- Наркотики, - сказала я.
А себе сказала, что меня накрывает. Мне было хорошо. Я знала, что мне будет хорошо.
- Он обдолбан. Закинулся какими-то новыми наркотиками, верно?
Офицер Хенли выглядел так, будто хотел, что-то сказать, то, что взорвет мой мозг. Сирены были слышны отовсюду, а красно-синие огни заполняли салон автомобиля.
Пост 2
"Все мы бродяги на первый взгляд"
Опубликовано 10 августа в 18:46 на Больше, чем выживание: Как стать ХОРОШИМ беглецом
То, что со мной делал отчим, сделало меня сильнее. Люди зовут меня чудесным ребенком из-за тех вещей, что мне пришлось пережить. Люди всегда удивляются моей жизнерадостности. Каждое событие закалило меня. Он употреблял кокаин, когда мне было около 10 лет. Моя мама сменила мою фамилию, потому что они хотели быть семьей или чем-то подобным. В итоге я изменила имя, и до сих пор отзываюсь на него. Меня это бесит, потому что он бы размозжил мне голову об стену.
Я не думаю об этом. Еще вам следует знать, что проходя через это, я тоже думала, что знаю все необходимое для выживания на улице, так как я довольно долго жила дома самостоятельно. Не важно, насколько вы считаете себя смекалистым. Когда вы впервые станете уличной крысой, вы станете настоящим бродягой, а это означает, что вы новенький и глупый, ибо еще не знаете правил. Пока не докажете обратное, другие дети улиц будут именовать вас позером, считая, что вы просто сбежали из-под опеки и думаете, что это круто.
Смиритесь с этим. Лишь прожив на улице достаточно долго, вы заслужите доверие. Но ищейки никогда не оставят вас в покое. Я сбежала не ОТ семьи, а К семье. Но внимательно следите за тем, кто вам помогает. Существуют реальные психопаты, убийцы и насильники. Именно об этих монстрах стоит беспокоиться, а не тех, что в газетах. Я бы посоветовала не быть одиночкой, иначе вам не помогут. Учитесь у других, ибо детям улиц стоит держаться вместе.
Всегда найдется тот, кто покажет вам, как все устроено. Но все же вот вам несколько советов для начала, пока вы не найдете уличную семью: Оставайтесь чистыми. Это главное. Если вы будете грязным, то это выдаст вас, и кто-нибудь вызовет копов. Есть много уличных фонтанов, общественных туалетов, колледжи, библиотеки, частные дома со шлангами (остерегайтесь собак), ручьи (следите за выбросом пестицидов). Никаких оправданий. Но если вы попрошайничаете, здесь все по-другому. Очень важно показаться немного грязнулей, иначе они не станут давать вам деньги.
Все же попрошайничествохеровое занятие. Вас ненавидит каждый, кто дает вам деньги или еду. Это самый худший, но простой и безопасный способ заработать. Благотворительные магазины хороши тем, что можно обзавестись дешевой и чистой одеждой. Не тупите и делайте это. Накопите деньги на абонемент в спортзал. Собирайтесь там с друзьями, объединяйтесь в семьи. Ведь это поможет продержаться дольше.
Меньше чем за 1 доллар в день вы можете воспользоваться ванной, душем, горячей водой, сауной и поиграть круглосуточно. Это поможет держать себя в форме. Это мой лучший совет, потому что вам не нужно будет заниматься с кем- то сексом ради крыши над головой. Познакомьтесь с другим беглецом, у которого есть машина. Вы сможете припарковать машину во множестве мест, без какого либо подозрения. Плюс это отличная возможность путешествовать, не беспокоясь о расписании поездов. У вас будет возможность посетить любимые города в любимое время года. Вы сможете остановиться в каком-то месте, а однажды утром решить поехать в любимый город через всю страну.
Не носите с собой все свои деньги, алкоголь и наркотики. Я знаю, что многие не послушают меня. Не важно, что я говорю о таких как вы, которые считают, что никогда не поступят так, потому что именно так живу я и мои друзья. Просто знайте: если вы это сделаете, то попадете в ловушку, как и все рабы с 9 до 5, ведь вы можете быть лучше их. Никогда не беспокойтесь о еде. Американцы выбрасывают столько еды, будто это - какое - то зло. Если вы тратите деньги на еду, то вы делаете это впустую. Я вегетарианка, и у меня никогда не было проблем с едой в городе. Это называется контейнер любви.
Вот увидите. Если захотите подняться, или выступить в защиту своих прав, или вы застрянете в этом мире, тогда просто делайте все наоборот.
Но вам лучше держаться подальше от меня, ведь если вы меня поймаете, то мои друзья придут за вами со смайликом[1], и тогда нам станет куда лучше, чем минуту назад.
Глава 2
Тварь лежала на улице лицом к верху. Он дернулся, замер и снова дернулся. Они зажали его чем-то похожим на камень. Каждый раз, когда он дергался, клянусь, я закрывала глаза. Два человека, в чем-то вроде скафандров, замерли, записывая что-то на планшетах. Люди в форме военно-морского флота с надписью CDC возводили шатер поблизости. Мы с Габби стояли на углу дома напротив женщины и мусорного бака. Последние лучи солнца попали на крыши, окрашивая их в золотисто-коричневый цвет. Со двора какой-то семьи доносился аромат мяса на гриле, словно ничего не случилось. Желтая лента отделяла нас от зевак с их телефонами, записывающими
все происходящее. Я убрала телефон и вовсе не походила на других, неважно, как сильно мне хотелось запостить случившееся. Я хотела помогать людям, которые в этом нуждаются, а не смеяться над чужой бедой. Мы находились внутри отгороженного круга. Мне очень не хотелось там быть.
Офицер Хенли прежде был добр с нами - хоть он и разрушал наши ночлежки, гонял нас по углам и щелям, но он спас нас, хоть мы и были уличными тараканами. Теперь он приподнялся, чтобы убедиться, что мы не ушли. Я коснулась глаза и опустила руку. Если я потру его снова, то стану параноиком и смогу повредить кожу. Кто-то звонил в госуправление. Они вели себя так, словно делали все для моего блага. Они могут отправить меня домой, на ранчо или в колонию.
Станут говорить, что мне делать, когда и как - и у них достаточно сил, чтобы заставить меня подчиниться. Я знала это. Однажды меня уже забирали. Я едва не покончила жизнь самоубийством.
- Надо убираться отсюда,- сказала я.
- Обойдемся без шуток, - попросила Габби.
Я рада, что она была такой храброй, потому что сама напоминала маленького ребенка, который боялся темноты. Я бы не смогла справиться с этим. А она не могла справиться со своими родителями. У каждого из нас были травмы, и стоило уважать попытки справиться с ними. Я подумывала о том, как вернуться в наш фургон. Ано получил от меня зашифрованное сообщение, чтобы не приезжал за нами. Не было смысла впутывать их в это. Ребята были в ближайшем парке, в местечке под дубами, где мы были в безопасности в течение дня, пока находились на улице. В другом случае нашим домом был фургон, когда мы не были в библиотеке, тренажерке, торговом центре или не мечтали о собственном доме. НА телефон пришло уведомление о том, что второй мой пост вышел. Я была рада, что информация вышла. Не знаю, как объяснить происходящее, но я бы нашла способ. Мне пришлось спрятать телефон в карман Габби. Человек в скафандре подошел к офицеру Хенли и подозвал нас. Он поднял руку, когда мы сделали пару шагов.
- Этого достаточно, - раздался женский голос. Ее костюм источал запах новой резины и пластика. Вблизи это оказался прозрачный пластиковый щит с маской у рта и большими очками на глазах.
Стекла были оранжевые, и от этого ее голубые глаза словно сверкали огнем. Ее волосы прилипли ко лбу, скрепленные заколками и запачканные помадой.
- Я - доктор Феррад. Прошу, поймите, времени мало. Вы были поцарапаны, или вас покусали, или пострадали другим способом?
Я не ответила, и Габби также молчала. Офицер Хенли шагнул вперед, но она подняла руку. Она осмотрела мои ноги, обнаженные ключицы, мои руки и лицо. Ее лицо казалось из-за шлема крупнее, чем на самом деле. Сейчас она была астронавтом, а мы - иноземными видами, которые собирались изучать. То место, куда на меня попала кровь, было словно неоновая вывеска. Она должна была ее заметить. Должна изучить. А потом она захочет меня забрать и никогда уже не отпустит. Ее взгляд задержался на моих ладонях. Мои руки пестрели шрамами. Я резала на руках имена погибших на улице друзей. Самому свежему был месяц. Раны поднимались выше бледными линиями. Она не задержала взгляд на моих глазах, словно в них не было ничего необычного. Я медленно протяжно вздохнула. Доктор подняла палец, указывая на руку Габби.
- Вот. Царапина. Свежая.
- Это случилось утром, - сказала я. - Тварь этого не делала.
Габби схватилась рукой за зазубренный кусок металла. Привычно для нас.
- Забирайте их, - приказала доктор Феррад офицеру Хенли.
- Я не виновна, - запротестовала Габби. - Царапина не от него.
Габби отступила. Офицер Хенли шагнул к нам. Доктор Феррад достала планшет. Зеваки громче шумели. Раздался громкий стон, потом кто-то закричал. От палатки осталась лишь половина. Тварь сидела и загоняла ручку в ладонь медика. Доктор Феррад прокричала офицеру Хенли, чтобы он присмотрел за нами, а затем убежала. Офицер Хенли положил руку на кобуру пистолета.
- Оставайтесь на месте.
Казалось, что весь спецназ собрался в центре круга. Зеваки напирали на желтую ограждающую ленту, подняв телефоны. Вспышки от камер были очень яркими. Толпа оживала. Раздались еще крики, но в этот раз кричали в толпе. Женщина с окровавленным лицом зашла за ленту и упала на руки офицера Хенли. Люди расступились. Я потянула Габби за руку.
- Вперед, уходим. Мы побежали. Офицер Хенли выкрикивал наши имена, но мы скрылись в толпе. Люди толкались, спотыкались, кричали. Телефоны разбивались о землю. Прозвучали
выстрелы, снова и снова. Странные, приглушенные выстрелы, которые звучали так,
словно стреляли по ползучему уродцу. Мы пробежали через две клумбы. Мужчина, одетый в красную рубашку, появился словно из неоткуда. Я врезалась в него и потеряла равновесие. Он
схватил меня, его руки были испачканы чем-то красным. Металлический запах
ударил мне в нос, вызывая тошноту. Его дыхание смердело, словно внутри него
кто-то сдох. Я ударила его ребром ладони по шее. Он ухватился пальцами за мою одежду, притягивая меня ближе. На его лице застыло безумное выражение, как у
убийцы с топором из фильма. Моя потертая рубашка порвалась. Я упала на землю. Он навис надо мной словно демоническая тень. Крик застрял у меня в горле. Я поднялась,
обдирая ладони и колени. Ноготь завернулся, боль пронзила мою руку, как молния. Габби бросилась в его сторону, отпихивая уродца, но он снова нападал. Мы бежали по кварталу. Наша обувь стучала по асфальту, дыхание сбилось. Мой пульс выдавал миллион ударов в минуту. Я обернулась через плечо. Мистер Молот-убийца тоже бежал, словно погоня за нами разбудила в нем скрытый инстинкт хищника. У этого парня было вывернуто колено, как у твари, но он шел ровно, не хромая. Габби пыхтела позади меня, но мы не могли скрыться от бегущего за нами мужчины, словно были последними людьми на земле.