Но разве он не современный человек? Тот, кто сейчас читает с компьютера?
Да. Он современный человек. Поэтому он нажал кнопку.
Экран опустел, затем появилось ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В УР КНИГИ в верхней части экрана и в красном цвете! Блоггеры сайта Kandle, казалось, находились позади технологической кривой прогресса; здесь был Цвет у Кайндла. Ниже приветствия рисунок, не Чарльза Диккенса или Эдоры Уэлти, а большая черная башня. В ней было что-то зловещее. Ниже, также в красном, приглашение Выберите автора (ваш выбор может быть недоступен). И ниже, мигает курсор.
Какого черта, сказал Уэсли пустой комнате. Он облизал губы, которые стали внезапно сухими, и ввел ЭРНЕСТ ХЕМИНГУЭЙ. Экран очистился. Функция, что бы она не означала, казалось, не работала. Через десять секунд Уэсли потянулся к Кайндлу, чтобы выключить. Прежде чем он успел нажать скользящий переключатель, на экране, наконец, появилось новое сообщение.
10438721 УРов ИЗУЧЕНО
17894 НАЗВАНИЙ ЭРНЕСТА ХЕМНГУЭЯ ОПРЕДЕЛЕНЫ
ЕСЛИ ВЫ НЕ ЗНАЕТЕ НАЗВАНИЕ, ВЫБИРИТЕ УР ИЛИ ВЕРНИТЕСЬ К УР ФУНКЦИИ
ВЫБРАННЫЕ ИЗ ТЕКУЩЕГО УРа НЕ БУДУТ ВЫВЕДЕНЫ НА ДИСПЛЕЙ
Ради Бога, что это? прошептал Уэсли. Ниже сообщения мигал курсор. Над ним, мелким шрифтом (черный, не красный), еще одна инструкция: ВВОДИТЬ ТОЛЬКО ЦИФРЫ. БЕЗ ЗАПЯТЫХ И ТИРЕ. ВАШ ТЕКУЩИЙ УР: 117586.
Уэсли почувствовал сильное желание (и УР подталкивал!) выключить розовый Кайндл и поместить его в серебряный ящик. Или в морозильник вместе с мороженым и замороженными обедами, что может даже лучше. Вместо этого он использовал маленькую клавиатуру для ввода своего дня рождения. 7191974хороший номер, как и любой другой, подумал он. Поколебавшись снова, он погрузил кончик указательного пальца в кнопку выбора. Когда экран очистился на время, ему пришлось бороться с импульсом встать со стула на кухне, где он сидел и выйти из-за стола. Сумасшедшая определенность возникла в голове: рукаили, возможно, коготьсобирается выплыть вверх из серого экрана Кайндла, схватить его за горло, и затащить его внутрь. Он будет существовать вечно в компьютерной серости, плавать среди микрочипов и между миров УР.
Затем на экране возник шрифт, обычный старый шрифт, и суеверный страх ушел. Он жадно просмотрел экран (размер маленькой книги), хотя он не понимал, чего так сильно жаждал.
Сверху полное имя автора Эрнест Миллер Хемингуэй и даты жизни. Затем длинный список его опубликованных работ, но он был неправильный. И восходит солнце По ком звонит колокол Рассказы Старик и море, конечно но были три или четыре названия, которые Уэсли не признал, и, кроме того, малые эссе, он думал, что он прочитал все значительное у Хемингуэя. Кроме этого
Он изучил даты снова и увидел, что дата смерти неверна. Хемингуэй умер 2 июля 1961 года от самоубийства. В соответствии с экраном, он отправился к этой великой небесной библиотеке 19 августа, 1964.
Дата рождения неправильна тоже, пробормотал Уэсли. Он провел свободной рукой по волосам, создав из них новую экзотическую форму. Я почти уверен в этом. Должно быть 1899, а не 1897.
Он перевел курсор вниз на одну из тем, которые он не знал: Псы Кортланда. Это какая-то прикольная идея сумасшедших программистов, в значительной степени так должно было быть, но Псы Кортланда, по крайней мере, звучит как заголовок именно Хемингуэя. Уэсли выбрал его.
Экран очистился, а затем открыл обложку книги. На ней в черно-белом цвете были изображены лающие собаки вокруг чучела. Держась в тени, плечи опустились в позу утомления или поражения (или то и другое), стоял охотник с ружьем. Одноименный Кортланд, конечно.
В лесах верхного Мичигана, Джеймс Кортланд столкнулся с неверностью жены и собственной смертью. Когда три опасных бандита появляются на старой ферме Кортланда, герой Хемингуэя редстает перед страшным выбором. Богатый событиями и символизмом, заключительный роман Эрнеста Хемингуея награжден Пулитцеровской премией незадолго до его смерти. $ 7,50
Под ногтем большого пальца, Кайндл спросил: ПОКУПАТЬ КНИГУ? ДА, НЕТ.
Полная фигня, прошептал Уэсли, когда подчеркнул ДА и нажал кнопку выбора.
Экран очистился снова, затем мелькнуло новое сообщение: Ур романы
не могут распространяться в соответствии со всеми применимыми Законами Парадокса. Вы согласны? Да, Нет.
Улыбаясь, как и полагается тем, кто понял шутку, но все равно идет дальше, Уэсли выбрал ДА. Экран очистился, а затем представил новую информацию:
СПАСИБО, УЭСЛИ!
ВАШ НОВЫЙ УР ЗАКАЗАН
С ВАШЕГО СЧЕТА БУДЕТ СПИСАНО $ 7,50
ПОМНИТЕ, ЧТОБЫ СКАЧАТЬ УР РОМАНЫ РАЗРЕШЕНО 24 МИНУТЫ
Уэсли вернулся в начало экрана Кайндл Уэсли. Там присутствовали те же Революционная дорога, Старик и море, Новый Оксфордский Словарь, и он был уверен, что ничего не изменится. Роман Хемингуэя Псы Кортланда отсутствовал, его не было ни в этом мире, ни в любом другом. Тем не менее, он встал и пошел к телефону. Трубку взяли на первый звонок.
Дон Оллман, сказал его товарищ по офису. И, да, я действительно родился бродягой.
На этот раз, отсутствовали звуки зала в фоновом режиме; просто варварские крики трех сыновей Дона, которые звучали как будто разбирают резиденцию Дона доска за доской.
Дон, это Уэсли.
А, Уэсли! Я не видел тебя ха, должно быть три часа!
Из глубин сумасшедшего дома, где, как предполагал Уэсли, Дон жил со своей семьей, возникло что-то вроде предсмертного крика. Дон Оллман невозмутимо сказал:
Джейсон, не бросай это в брата. Будь хорошим мальчиком, и идти смотреть Губку Боба. И затем к Уэсли. Что я могу сделать для тебя, Уэс? Советы по твоей любовной жизни? Советы о совершенствовании твоих сексуальных свершений и выносливости? Изменяется название романа, который ты сейчас пишешь?
У меня нет романа, и ты это знаешь, отрезал Уэсли, но я хочу поговорить о романах. Ты знаешь сочинения Хемингуэя, не так ли?
Я люблю, когда ты ругаешься.
Знаешь или нет?
Конечно. Но не так хорошо, как ты, я надеюсь. Это ты у нас американский литературовед двадцатого века, в конце концов, а я придерживаюсь дней, когда писатели носили парики, нюхали табак и говорили живописные вещи, типа Ей-богу, и Будь я проклят. Что у тебя на уме?
Как ты полагаешь, Хемингуэй писал беллетристику о собаках?
Дон обдумал под крики другого ребенка.
Уэс, ты в порядке? По голосу ты не в себе.
Просто ответь на вопрос. Писал или нет?
Выделить ДА или НЕТ, подумал Уэсли.
Хорошо, сказал Дон, до сих пор, как я могу сказать без консультации с моим компьютером, он не писал. Я помню его разовое упоминание о том, как партизан Батисты забил любимую дворняжку до смерти, хотя это не факт? Ну, ты знаешь, когда он был на Кубе. Он принял это как знак, что он и Мэри должны уносить ноги во Флориду, и они сделали это, сломя голову.
Ты случайно не помнишь имя собаки?
Я думаю, да. Я бы перепроверил в Интернете, но я думаю, что это имя Кортланд. Как сорт у яблок?
Спасибо, Дон. Губы онемели. Увидимся завтра.
Уэс, ты уверен, что ты ФРЭНКИ, ПОЛОЖИ НА МЕСТО!
Грохот.
Черт. Я думаю, что было Делфт. Я должен идти, Уэс. Увидимся завтра.
Пока.
Уэсли вернулся за кухонный стол. Он увидел, что его выбор уже появился на экране Кайндла. Роман (или нечто), называемый Псы Кортланда загружен
Где именно? Некоторые другие плоскости реальности, называемые Ур (или, возможно, УР) 7191974?
Уэсли уже не мог называть эту идею смешной или отталкивающей. Он встал, подошел к холодильнику и взял пиво. В котором нуждался. Открыв банку, выпил половину в пять долгих глотков и рыгнул. Сел, чувствуя себя немного лучше. Он придал большое значение новому приобретению ($ 7,50 это значительно дешевле для неизвестного Хемингуэя, подумал он) и передвинул титульный лист вверх.
На следующей странице надпись: Для Си, и Марии, с любовью.
Затем:
Глава 1
Кортланд верил, что жизнь человека была длиною в пять собачьих жизней. Первой была та, которая учила вас. Второй, которую вы учили. Третья и четвертая те, которых вы делали. Последней была та, что пережила вас. Это была зимняя собака. Зимняя собака Кортландане имела имени. Он думал о ней только как о собаке, которая служила чучелом
Жидкость поднялась в горле Уэсли. Он побежал к раковине, наклонился над ней, в попытке удержать пиво. Его горло успокоилось, и вместо того, чтобы промыть водой рвотные массы в водостоке, он сложил свои руки под потоком воды и плеснул на потную кожу. Стало лучше.
Затем он вернулся к Kindle и уставился на него.
Кортланд верил, что жизнь человека была длиной в пять собачьих жизней.
Где-тов каком-то колледже гораздо более амбициозном, чем Мур, Кентукки были компьютерные программы для чтения и определения писателей по их стилистическим приемчикам, которые были столь же уникальны, как отпечатки пальцев или снежинки. Уэсли смутно вспомнил, что это компьютерная программа использовалась для определения автора под псевдонимом Первичные Цвета; программа дрейфовала через тысячи писателей в течение часов или дней, и определила обозревателя тележурнала по имени Джо Клейн, который впоследствии сознался в его авторстве.
Уэсли подумал, что если он представил Псов Кортланда этой компьютерной программе, то было бы определено имя Эрнеста Хемингуэя. По правде говоря, он не думал, что он нуждается в компьютере.
Он поднял Кайндл руками, которые сейчас плохо сжимали его.
Что ты? спросил он.
Кайндл не ответил.
IIIУэсли отказывается сходить с ума
Душа реальной черной ночи, говорил Скот Фитцжеральд, живет всегда в три часа утра, день за днем.
В три часа утра вторника Уэсли беспокойно лежал, удивляясь, что он может разрушать себя. Он заставил себя выключить розовый Кайндл и положить его обратно в портфель час назад, но его власть над ним осталась такой же сильной, как и была в полночь, когда он был глубоко погружен в меню УР КНИГИ.
Он нашел Эрнеста Хемингуэя в двух десятках из почти десяти с половиной миллионов УРов, и нашел по крайней мере двадцать романов, о которых он никогда не слышал. В одном из УРов (номер 6201949который, когда разобьешь его, был датой рождения его матери), Хемингуэй появлялся, как детективный писатель. Уэсли загрузил книгу, называемую Это кровь, мой дорогой! И открыл, что этот дешевый роман, но написанный в стакатто, напористыми предложениями, которые он бы узнал везде.
Предложениями Хемингуэя.
И даже как детективный писатель, Хемингуэй уходил от гангстерских войн, мошенничества и кровисчастье писателя-дебютанта достаточно растянуто, чтобы написать Прощай, оружие. Казалось, он всегда писал Прощай, оружие. Другие названия приходили и уходили, а Прощай, оружие всегда здесь и Старик и море тоже обычно здесь.
Он попытался найти Фолкнера.
Фолкнера не было здесь нигде, ни в одном из УРов. Он выбрал обычное меню и открыл, что Фолкнер недоступен, что даже заставляло задуматься о его реальности, по крайней мере, в редакции Кайндла. Только несколько книг об Американской литературе.
Он выбрал Роберта Болано, автора 2666, и, хотя он не доступен из обычного меню, в нескольких подменю УР КНИГИ он нашел его. И другие романы Болано, включая книгу с цветным названием Мэрилин расцвела для Фиделя. Он почти загрузил одну из них, затем передумал. Так много авторов, так много УРов, так мало времени.
Часть его сознаниядостаточно далекая и находящаяся в ужасепродолжала утверждать, что все это продуманная шутка, возникшая в воображении сумасшедших дегенератов-программистов. И этому были основания, которое он продолжал собирать этой длинной ночью, используя несколько иной способ.
Джеймс Кейн, например. В одном из УРсов, выбранным Уэсли, он умер очень молодым, написав две книги: Найтфол (новая) и Милдред Пис (старее). Уэсли бы побился об заклад, что Почтальон всегда звонит дважды должна быть наверняка написана Кейном, его УР-роман, так сказатьно нет. Хотя он выбрал дюжину УРсов Кейна, он нашел Почтальона только однажды. Милдред Пис, с другой стороны, которую он определил, как второстепенный Кейн, в действительности, была всегда здесь. Похоже, как и Прощай, оружие.
Он выбрал свое собственное имя и обнаружил то, чего и опасался. Хотя УРсы были переполнены Уэсли Смитом (один появился писателем вестернов, другой автором порнографических романов, таких как Горячая Милашка), но ни один не мог быть написан им. Конечно, это тяжело, быть уверенным на сто процентов, но это такон прошел через 10.4 миллиона альтернативных реальностей, и он был неопубликованным неудачником во всех них.
Бодрствуя в постели, слушая далекий лай одинокой собаки, Уэсли лихорадочно дрожал. Его собственные литературные устремления казались столь незначительными в этот момент. Что казалось важнымчто придавало значимость его жизни и душевному здоровьюкакое богатство скрывалось в этой тонкой розовой панели из пластика. Он подумал обо всех тех писателях, уход которых он оплакал, от Нормана Мейлера и Сола Веллоу до Дональда Вестлейка и Эвана Хантера; один после другого, Смерть успокаивала магические голоса, и они не говорили больше.
Но сейчас они могли.
Они могли говорить с ним.
Он отбросил покрывало. Кайндл звал его. Не голосом человека, а своим голосом. Это звучало, как биение сердца, сигналы сердца По, приходящие из его портфеля вместо того, чтобы звучать из-под пола, и
По!
Боже мой, он ни разу не пробовал Эдгара По!
Он оставил свой портфель на его привычном месте рядом с любимым креслом. Поторопившись к нему, он открыл портфель, схватил Кайндл и вставил штепсель в розетку (он не собирался рисковать тем, что истощит заряд батареи). Он торопливо набрал в УР КНИГИ имя По и его первая попытка нашла 2555676 УРов, где По жил до 1875 года, вместо того, чтобы умереть в 1849 году, в сорокалетнем возрасте. И эта версия По написала романы! Шесть из них! Жадность охватила сердце Уэсли (его, по большей части, доброе сердце), когда его глаза промчались по заголовкам.
Один роман назывался Дом Стыда или Цена Деградации. Уэсли загрузил эту книгуего выбор стоил всего 4.95$и читал до рассвета. Затем он выключил Кайндл, положил голову на руки и проспал 2 часа за кухонным столом.
Он также видел сны. Не видения; только слова. Заголовки! Бесконечная линия заголовков, многие из которых неизвестные шедевры. Так много заголовков, как много звезд в небе.
* * *
Он пережил вторник и средукое-какно во время его занятия в классе Американской Литературы в четверг, недостаток сна и перевозбуждение настигло его. Не говоря уж о его всё более и более незначительного сохранения ощущения реальности. В середине его Лекции о Миссисипи (которую он обычно давал с высокой степенью убедительности), о том, как Хемингуэй вышел из Твена, и почти вся американская литература двадцатого века вышла из Хемингуэя, он понял, что рассказал классу о том, что Хемингуэй никогда не писал великую историю о собаках, но если бы он был жив, то написал бы.
Нечто более полезное, чем Марли и я, сказал он и улыбнулся аплодисментам.
Он повернулся от доски и увидел двадцать две пары глаз, смотрящих на него с высокой степенью беспокойства, недоумения и смущения. Он услышал шепот, тихий, но такой же ясный, как и биение сердца старика, прозвучавшее в ушах безумного рассказчика По: «Смит забывается».
Смит не забылся, но не могло быть сомнения, что он был в опасности забыться.
Я отказываюсь, подумал он, я отказываюсь, я отказываюсь. И осознал, к своему ужасу, что он действительно бормочет это очень тихо.
Парень Хендерсон, который сидел в первом ряду, услышал это.
Мистер Смит? Нерешительно. Сэр? Вы в порядке?
Да, сказал он, нет.
Возможно, Золотой жук По, подумал он, едва сдерживая себя от вспышки дикого хихиканья.
На сегодня всё. Проваливайте отсюда.
И когда они протискивались в дверь, он с достаточным присутствием духа, добавил:
На следующей неделе Ричард Карвер. Не забывайте! Когда я звоню из.
И подумал:
Что еще в мирах УРов есть у Ричарда Карвера? Одиндюжина или тысячагде он бросил курить, дожил до семидесяти, и написал другие полдюжины книг?
Он сел за стол, протянул руку к портфелю с розовым Кайндлом внутри, затем отдернул руку назад. Он снова протянул рук, снова остановил себя и застонал. Это было похоже на наркотик. Или сексуальную одержимость. Размышления об этом заставили его подумать об Эллен Сильверман, чего он не делал с тех пор, как открыл скрытое меню Кайндла. Впервые с тех пор как она ушла, Эллен полностью ускользнула из его сознания.