Мертв, констатировал он. Что тут произошло? оборачиваясь к девушке, спросил охранник, но его слова так и повисли в воздухе без ответа. Кроме двоих медиков прибежавших на звук выстрела и уже суетившихся рядом с телом убитого, в палате никого не было. Спохватившись, начальник охраны выбежал в коридор больницы, но и там кроме персонала и его собственных сотрудников он никого не заметил.
Где она? со злостью прорычал Джон Глоу. Именно его Бойль назначил начальником своей охраны накануне.
Кто? Из палаты никто не выходил. С уверенностью отрапортовали двое его подчиненных.
Твою мать! простонал Глоу сквозь зубы. Второй раз этой чёртовой девке удается обвести его вокруг пальца! И все в одной больнице. Перекрыть все выходы! Она мне нужна живой! заорал Джон в рацию, бегом направляясь на пост охраны, чтобы пересмотреть записи видеонаблюдения.
Уметь растворяться в воздухе, было основной задачей шпиона, и Элис, мгновенно отреагировав на поступок Эдварда Бойля, проделала свой любимый фокус виртуозно. Спустя каких-то сорок минут, она уже была в аэропорту Берна, где ее ждал чартер до Праги. По дороге Элис успела заехать на железнодорожный вокзал и открыть ячейку камеры хранения, ключ от которой Роберт Бойль передал ей перед самым началом операции по вызволению Кристины. Так же Элис успела получить выговор от начальства за провал операции. Заполучить такого важного свидетеля, как Эдвард Бойль дорогого стоило, а Элис, по мнению ее шефа « просрала потрясающую возможность взять за жопу всё Бернское подразделение кротов» Сама же Элис, хоть и не ожидала такого поворота событий, но все же осталась довольна подобной развязкой. Было бы крайне обидно держать в руках такую мразь и не иметь возможности воздать ему по заслугам. Конечно, убивать его в случае отказа она не собиралась. Инструкция в подобных случаях предписывала любым способом доставить информатора в Лондон живым. Уж там-то из него вытянули бы всю необходимую информацию. Но все случилось, как случилось, и, в глубине души, Элис всё же чувствовала облегчение. В конце концов, не ей пришлось нажимать на курок.
В ячейке камеры хранения Роберт спрятал всю информацию о реальном состоянии здоровья Кристины Громовой. Там были все её анализы и исследования, проведенные после операции. Ход самой операции, подробно изложенный в письменном виде и снятый на камеру встроенную в микроскоп, был записан на маленькую флеш-карту. Все это Элис планировала передать Алексею Соловьеву. Дело оставалось за малымнужно было переправить девочку и ее спутников в Москву и написать отчет о проделанной работе.
Агент Смитт надеялась поспеть к утру в Карловы Вары, где прятала бывших заложников. Ей было крайне интересно застать момент снятия последних слоев повязки с глаз Кристины.
План, предложенный ее помощником Озукой, сработал блестяще. Еще задолго до активной фазы операции по вызволению заложников, Элис доложили о странном таксисте, постоянно наблюдавшем за передвижениями Роберта Бойля. Именно этот таксист помог Соловьеву выскользнуть из рук агентов Ми-6, в первые дни его пребывания в Берне. Девушка подняла все свои прежние наработки по тому самому таксисту, которого она искала несколько лет и пришла к выводу, что их объект наблюдения и её заклятый враг, возможно, одно и то же лицо. Чтобы не спугнуть Кебмена, Элис ограничилась лишь наблюдением за интересующим её объектом. Она рассудила, что раз уж он работает на «кротов», то никуда не денется, пока ему не удастся сорвать банк. А раз так, то у девушки оставалось достаточно времени, чтобы разыграть собственные карты так, чтобы убить сразу двух зайцев. Зная, что таксист будет выслеживать Кристину и Соловьева, она специально открыто перевезла их обоих в аэропорт, откуда вылетела с ними в Прагу. Убедившись, что самого таксиста в Чехии нет, она демонстративно посадила беглецов в заметный кортеж из черных бронированных внедорожников и отправилась на нем из аэропорта в Прагу. Своим подопечным, еще в Берне Элис подмешала снотворное, поскольку было крайне важно дезориентировать их и заставить поверить, что они направляются именно в Прагу. На пути следования из аэропорта в столицу Чехии машина с беглецами, будучи в голове кортежа, резко ускорилась, а на её место, притормаживая, пристроилась точно такая же, но уже с переодетыми агентами разведки. Озука вскоре после маневра резко сменил направление и, сонные Кристина и Алексей не заметили, как прибыли вместо Праги в Карловы Вары. В Праге же, агенты разведки разыграли целый спектакль, целью которого было убедить информаторов таксиста в том, что те, кого он выслеживает, находятся именно в отеле Европа. Для этого Элис приказала забронировать все люксовые номера на последнем этаже, к слову, в её конторе так поступали всякий раз, когда нужно было обеспечить безопасность тех, или иных лиц. Далее ей нужно было дождаться самого таксиста и подсунуть ему наживку, которая косвенно указывала бы на близость добычи. Такой наживкой Элис предложила побыть Наталье Ивановне Корелиной. Женщина, недолго думая, согласилась на авантюру и прекрасно исполнила свою роль. Как только Кэбмен был замечен возле отеля, перед ним была разыграна сцена трансфера сиделки Кристины Громовой в отель, где по легенде прятали и саму девочкучем же не доказательство наличия искомого объекта в отеле? Элис знала, что Кэбмен будет прослушивать все телефонные разговоры в отеле. В довершение спектакля она умело воспользовалась записью телефонного разговора Кристины и её мамы, в которой девочка собственным голосом рассказывает о том, что она в Праге с Соловьевым. Последняя уловка сработала безотказно. Если у таксиста и были какие-либо сомнения по поводу верности курса, то после того, как он собственноручно перехватил телефонный звонок, исходивший из отеля Европа, они окончательно развеялись. Оставалось лишь выполнить техническую часть операции, с которой Элис справилась на ура.
Теперь же агент Смитт направлялась в аэропорт Берна, поставив жирную точку во всей этой истории. Выполнив задание центра, а именно, обезглавив и дестабилизировав одну из крупнейших ячеек организованной преступной группировки под названием «кроты», Элис пыталась подвести итоги. Удалось спасти всех русских гостей. Удалось нанести серьезный материальный удар по легальному бизнесу «кротов» в случае успешного исхода лечения русской девочки, в перспективе их фармакологические кампании понесут многомиллионные убытки. К тому же был ликвидирован опаснейший наёмник, долгие годы терроризировавший старый свет. К потерям можно было отнести лишь тяжелое состояние Роберта Бойля, фактически принесшего себя в жертву ради спасения Кристины и Алексея и еще одну жертву таксистамолодую девушку, которую он застрелил у себя в номере. Единственное о чем волновалась Элисне начнут ли «кроты» копать дальше в сторону русской девочки. Конечно, вероятность подобного развития событий была, но после того, как Элис прижала этим «кротам» хвост, она надеялась, что им придется потратить немало сил для возвращения утраченных позиций. А за это время девушке удастся переправить новых русских друзей в Москву, где обеспечением их безопасности займутся российские спецслужбы. Но в первую очередь ей было необходимо поспать, хотя бы пару часов. Элис не удавалось отдохнуть уже третьи сутки кряду. Для этой цели девушка планировала воспользоваться перелетом. Транжирить казенные средства и гонять частный джет после того, как все приключения остались позади, Смитт не стала. Вместо этого, чтобы меньше привлекать внимание, она взяла до Праги обычный билет эконом класса. Через двадцать минут объявили посадку. Удобно устроившись в кресле «боинга», она быстро уснула, даже не дождавшись момента, когда самолет вырулит на взлетную полосу.
***
Джон Глоу просматривал записи камер наблюдения уже в третий раз. В его распоряжении были два файла. Один монитор показывал вход в палату Бойля, другой непосредственно саму палату, а именно койку Роберта и кресло в котором сидел Эдвард Бойль. Вот его начальник с кем-то разговаривает, вот перед камерой появилась спина этой сучки из Ми-6, она что-то передает Бойлю. Он смотрит на какие-то фотографии, бумаги, потом откладывает в сторону пистолет. Они разговаривают, так, так. Вот! Бойль вновь берется за оружие, медленно подносит ствол к голове и выносит себе мозги. Всё чисто. Это самоубийство, но куда при этом делась сама девчонка? Всю запись она стояла под таким ракурсом, что камера всего лишь раз захватила ее со спины, в тот момент, когда она приблизилась с документами к Бойлю. Джон просмотрел камеру из коридора. На ней он увидел себя, вбегающего в палату после выстрела, затем туда же прибежал какой-то доктор Стоп. Там же было два медика! Точно, когда он отвернулся от шефа, её он не увидел, в палате находилось два человека в халатах и шапочках. Значит
Джон ещё раз просмотрел запись наружной камеры: заходит он, заходит доктор Он не остановил запись и продолжил смотреть.
Вот! Точно! Заходит один врач, а выходят двое! Крикнул Джон, углядев нестыковку. Причем втораяженщина в халате и шапочке! Она накинула халат в тот момент, когда он проверял пульс у Бойля, а потом просто воспользовалась суматохой.
Джон быстро отдал приказ по рации перекрыть все выезды из больницы, но было уже поздно. Ему отрапортовали, что за последние десять минут территорию покинуло два реанимобиля.
Все машины больницы оснащены штатными навигаторами, отследить обе машины! Живо! Через десять минут Глоу уже получил доклад о брошенной в пяти кварталах отсюда машине скорой помощи.
Ей нужно будет покинуть город. Быстро на вокзал и в аэропорт. Нужно её найти и отследить перемещения.
Ещё через двадцать минут Джону доложили, что Элис Смит была замечена на железнодорожном вокзале.
Отлично, ведите её.
Глава 28
Друзья, звонила Элис. Она настаивает на том, чтобы повязку сняли в её присутствии и не в номере отеля, а в нормальной больнице. Озука, буквально сиял после того, как поговорил с шефом по телефону. Она говорит, что раздобыла все материалы, связанные с операцией Кристины, а потому лучше дополнить их еще одним полным обследованием. Она уже договорилась с местными врачами о содействии.
Что ж, не вижу ничего плохого в этой затее, как считаешь, Кристина? Весело ответил Соловьев.
Конечно, я не против! Мы столько пережили ради того, чтобы другие люди могли воспользоваться этим методом лечения, что сейчас было бы глупо лишать науку последних, самых важных данных, ответила девочка с наигранным пафосом в голосе.
Все трое провели последние два дня в отеле, соблюдая все инструкции агента Смитт на счёт конспирации. После ликвидации Кэбмена, Озука рассказал об их с Элис задумке обмануть киллера и каждую свободную минуту извинялся за то, что ввел их в заблуждение по поводу их настоящего местоположения. Алексей, хоть и не одобрил подобную скрытность, но все же смягчился, когда стало известно о том, что план сработал. На всякий случай, единогласно было принято решение не покидать гостиничный номер до приезда Элис. Все это время Кристина и Алексей посвятили общению. Журналист развлекал девочку бесконечными историями из его столичной студенческой жизни, а Кристина разбавляла разговор своими комментариями и вопросами. С каждым часом ей все больше нравилось общество Соловьева. Она впитывала все его истории, словно губка, стараясь не упустить ни одного слова. Девочка была уверена, что после всей этой истории жизнь разведет их дороги так же стремительно, как и соединила их. Что может связывать слепого подростка и молодого мужчину? Да ровным счётом ничего! Кристине казалось, что она не может представлять никакого интереса для Алексея. Что её возраст станет помехой для их дружбы. Да и вовсе не дружбы теперь хотелось ей. С каждым часом общения с ним, девочка все больше понимала, что это и есть ее первая любовь. Такая, как в книгах. Ее переполняли эмоции, причем радость и полный восторг от нового ощущения резко контрастировали с, таким же мало знакомым, чувством паники и безысходности, которые она тщательно скрывала от молодого человека. Она не представляла, как выглядит Алексей. Её покорил его юмор, его искренность, его отношение к ней. В его голосе не было ни капли лжи или фальши. Всё общение складывалось легко и непринужденно, так, словно они знали друг друга всегда. Она чувствовала, что Алексею тоже нравится общение с ней. Что он не старается понравиться ей и специально: не подбирает слов, чтобы она услышала то, чего сама хочет. Он просто был с ней, и этот факт делал Кристину счастливой. Иногда она представляла, что будет после того, как они сойдут с трапа самолета в Москве. Понимая, что избежать разлуки не получится, она тут же отгоняла от себя эти мысли и старалась насладиться каждой секундой проведенной с ним.
Вместе с Элис должна была приехать и Наталья Ивановна. Кристина так сильно соскучилась по тёте, что была готова пожертвовать драгоценными минутами общения с Лёшей, хотя в глубине души сожалела об этом. Эти мгновения она собиралась беречь всю жизнь, вспоминая и лелея их, как самую драгоценную вещь на свете. Никогда прежде она не испытывала подобного чувства, но была все же твердо уверена, что показывать его никому не может. Собой она владела отменно, а потому Соловьев ни на секунду не усомнился в неподдельности дружеских отношений, которые завязались между ними. Он тоже задумывался над тем, что будет после завершения всей этой истории. Вернётся в Москву. Напишет подробную разгромную статью про загнивающие, западные ценности, или про передовые медицинские технологии Европы В любом случае, нужно будет выдержать серьезный разговор с Пороховым. Из-за всей этой истории Алексей работал из рук вон плохо. За все дни, что они пробыли на базе «кротов» и в Чехии, он не отправил ни единой статьи в свой журнал. Его колонка пустовала, а редактор, должно быть, рвал и метал. Но это все было решаемо. Вот, что делать с Кристиной? Соловьев понимал, что, независимо от итогов операции, ей придётся переживать время необходимое для адаптации. Либо адаптации к новой, зрячей жизни, либо к мысли о том, что больше шансов обрести зрение может и не быть. К тому же то, что она перенесла, никак не может не оставить на её психике своего следа. Рано или поздно события прошедших дней вырвутся из-под её эмоционального контроля. В какой форме будут проявляться последствия эмоциональной травмы, никому не было известно, но Алексею хотелось придумать способ, помочь девочке преодолеть их. Ему хотелось максимально облегчить Кристине то бремя, которое обрушилось на неё. Он понимал, что теперь целью его жизни будет забота об этой юной и хрупкой девчонке, которая сейчас так заразительно и искренне смеется над его очередной глупой историей.
Озука вновь покинул номер, для того чтобы узнать у начальницы адрес клиники, и время их встречи там. Кристина и Алексей вновь остались наедине, и в комнате повисла неловкая пауза. Чтобы заполнить ее, Кристина задала вопрос, который волновал ее больше всего:
Лёш, а когда мы вернемся домой, что ты будешь делать? Я вернусь с мамой и папой в свой городок, а ты? Ей хотелось иметь хоть капельку надежды, на продолжение общения.
Я вернусь в Москву. Вероятно, получу по первое число от редактора. Затем сдам все статьи, которые задолжал. Ну и серьезно поговорю с Пороховым на счет твоего будущего.
А что на счет моего будущего может знать этот твой Порохов?
Он конечно не олигарх и не чиновник, но определенный вес в обществе имеет. У него много полезных связей и ему многие обязаны. После нашего возвращения, нужно будет позаботиться о твоей безопасности. Ты ведь не думаешь, что «кроты» оставят все, как есть? Алексей испытывающе посмотрел на Кристину. Он боялся, что может напугать ее этими словами, но всё же решил называть вещи своими именами. Опасность, по-прежнему, сохранялась и девочка должна об этом помнить. Но, к счастью никаких симптомов тревоги девочка не проявляла, и Соловьев с облегчением выдохнул.
И что он может посоветовать? Абсолютно спокойно поинтересовалась Кристина.
Ну, во-первых, ты, скорее всего, будешь под колпаком наших спецслужб. А во-вторых, я бы хотел попросить у начальника организовать над тобой шефство со стороны нашего журнала. В конце концов, о тебе печатается целый блок статей. Почему бы не организовать мониторинг послеоперационного периода. Описать процесс адаптации и все изменения, которые тебя коснутся.
Кристина оживилась:
И что именно будет подразумевать это шефство?
Ну, возможно я смог бы приезжать к тебе время от времени и собирать дополнительно информацию о тебе и твоём новом мире. Если конечно сегодня выяснится, что что-то изменилось после операции.
Мы оба знаем, что что-то изменилось.
Да, но то, о чём мы с тобой знаем, не может быть воспринято аудиторией нашего журнала всерьез. Наших читателей, прежде всего, будет интересовать вопрос успеха или провала революционной методики возвращения зрения. А таинственные сверхспособности, которые у тебя появились, скорее, заинтересуют желтую прессу, а не серьёзный научный мир.
Девочка тут же надула губки, изображая обиду.