Лицо Тейт снова приняло свое обычное шаловливое выражение. Перегнувшись в седле, она поцеловала Налатана в щеку.
Какая у нас будет жизнь, мой любимый! Это точно будет лучше, чем жить в Суши со всеми этими братьями-монахами, как ты думаешь?
Ее улыбка была явно сладострастной.
Заикаясь, Налатан пробормотал что-то о необходимости проверить тыл. Развернув своего коня, он рысцой отправился вверх по склону.
Увидев, как зарделась его шея, Тейт в восторге закрыла рот рукой. Ее улыбка медленно угасла, сменившись целой гаммой эмоций, непредсказуемых, как узор масляного пятна на поверхности воды.
Ну и жизнь! Кто бы мог подумать, что, потеряв целый мир, человек сможет быть таким счастливым в другом?
Глава 8
Конвей поджидал своих спутников в прохладе ольховой рощи. Когда они к нему присоединились, он со злостью указал на видневшуюся невдалеке деревню Людей Реки.
Конники Летучей Орды нас опередили. Они предупредили паромщика, чтобы тот не вздумал иметь с нами дело. Он говорит, что возьмет нас, но нам придется смириться с обществом нескольких Речных Торговцев. Кочевники их уже запугали. Паромщик боится, что они сообщат воинам Летучей Орды о нас. Могут возникнуть неприятности.
Почему этот паромщик хочет нам помочь?
Криво усмехнувшись, Конвей встряхнул небольшой кожаный мешочек. Он весело зазвенел.
Коссиарская монета. Есть еще новость. Отряды Коса нападают на деревни Людей Реки. Прежде они никогда этого не делали так далеко на севере.
Мы знаем, что восстание рабов ослабило Кос и что Летучая Орда разбила их армию. Почему они решаются на набега? спросила Тейт.
Хотят восполнить утрату рабов, сказал, будто плюнул, Конвей. Думаю, что Коссиарам удалось окончательно подавить восстание. Теперь им нужна замена потерянной рабочей силы.
На лице Сайлы появилась гримаса.
Никогда не прощу Коссиарам их вероломства. Никогда. Мне так хотелось верить их правителю. В глубине души я понимала, что Капитан лжет, утверждая, что рабы будут освобождены. Я сглупила и едва ли не погубила всех нас. Надеюсь, когда-нибудь вы простите меня.
При упоминании о прощении во взгляде Конвея мелькнула подозрительность.
У нас хватает собственных забот, не стоит добавлять к ним твои. Вот почему среди нас так часто можно услышать «прости».
Сайла повернулась, чтобы ответить, но Конвей оборвал ее:
Позже, Сайла, пожалуйста. Торговцы уже здесь. И он кивком указал на собравшихся людей. Четырнадцать взрослых мужчин, отметила Сайла. Ни женщин, ни детей, ни стариков.
По ее спине пробежали мурашки.
И все же, за исключением обычных ножей на поясе, Речные были безоружны. К Сайле рысцой направился паромщик. На нем было развевающееся на ветру одеяние, похожее на юбку, поверх которого была надета плотно облегающая тело куртка, и, в отличие от торговцев, на левом боку был меч в украшенных бусами ножнах. Внимание Сайлы привлекла лента на мягкой широкополой шляпе. Это была шкура гремучей змеи вместе с головой. Высушенная мертвая змея разевала пасть, из которой угрожающе высовывались ее кривые ядовитые зубы. Позади свисали змеиные погремушки, издававшие пощелкивание при каждом движении паромщика.
Рот паромщика искривился в нервозной улыбке.
Я знаю тебя, Жрица Роз Сайла. Весь Речной Народ знает Сайлу, все знают ее мужа, Класа на Бейла. ЯСарис.
То, что Сарис приветствовал ее по обычаю Людей Собаки, было знаком его уважения. Но эта любезность сопровождалась слишком пристальным и изучающим разглядыванием. И держался он слишком самоуверенно. Представляя своих друзей, Сайла наблюдала за ним и группой мужчин, стоящих рядом. Они были очень сдержанны, но не враждебны. Когда Сайла представила Тейт, Сарис почти утратил самообладание.
Все знают о Черной Молнии. Признаюсь, я считал, что врут. Ты действительно черная. Я никогда не видел
Тейт спокойно прервала его:
Я знаю тебя, Сарис. Какие новости ты можешь нам сообщить?
Отвечая, Сарис продолжал нервничать, хотя и пытался взять себя в руки.
Тот, которого зовут Мэтт Конвей, рассказал вамменя предупредили, чтобы я вам не помогал?
Да. Мы признательны тебе за твою храбрость, ответила Сайла.
Сарис украдкой оглянулся.
Они тебя ненавидят. Говорят, что тыотверженная, как и маленькая Жрица Фиалок. Мне-то это безразлично. Всем известно, что служительницам Церкви нельзя причинять вреда, и Сарис никогда не нарушит священный закон.
Излучавший дружелюбие взгляд Сариса на мгновение стал хитрым. Перемена была столь скоротечной, что ее было трудно уловить.
Кочевники Летучей Орды говорят, что ты украла сокровище Врат.
Разве мы похожи на людей, у которых есть сокровища? ответила Тейт. Кочевники пытались захватить нас в плен, но нам удалось отбиться.
Налатан верхом на коне подъехал ближе.
Многих мы убили. Они враги Церкви.
Сарис коротко кивнул. Он бочком придвинулся к Сайле.
Мы должны спешить. Идем.
Приблизившись к Конвею, Ланта, нахмурившись, промолвила:
Держи Микку и Карду около себя.
Конвей мгновенно насторожился.
Что ты заметила?
Предательство. Сарис врал. Остальные Речные слишком безразличны.
Подозвав собак, Конвей послал своего коня вперед. Поддержать этот разговор с Лантой означало вызвать спор, а он дал себе слово избегать этого. И все же эта постоянная необходимость себя сдерживать начинала задевать его за живое. Как долго ему придется терпеть эту добровольную епитимью? Если на то пошло, то как долго он сможет сохранить чувство кающегося грешника?
Ланта говорила, что может простить, но забытьникогда.
Сам того не замечая, он рассердился. Что это значило? Постепенно злость прошла. Он подумал, настанет ли день, когда, посмотрев на него, Ланта не будет вспоминать то страшное, постыдное мгновение.
Он любил ее. Она любила его. Разве этого недостаточно?
Развьюченные лошади по сходням забрались на борт парома. Напуганных, скользивших и оступавшихся животных отвели в трюм. Собаки бежали за Конвеем.
Покончив с устройством лошадей, Конвей и Налатан присоединились к женщинам на передней палубе над трюмом.
Сарис отчалил. Ветер наполнил выцветший парус. Мачта, прочно соединенная с килем, проходила через трюм с лошадьми. Когда укосина проносилась над их головами, лошади испуганно фыркали и пытались освободиться от удерживающих их пут.
Чем дальше они отходили от берега, тем темнее становилась вода. Течение было быстрым, значительное быстрее, чем можно было ожидать для такой широкой реки. Вблизи воды ее мощь приводила в трепет.
Тейт близко наклонилась к Конвею.
Ты видел, какой там выпрыгнул лосось? Держу пари, что в нем не меньше тридцати фунтов!
Я знал одного парня, который однажды здесь рыбачил.
На этой реке? Серьезно?
Он выиграл разрешение на рыбалку по лотерее. Ты помнишь, как дорого стоило участие в этой лотерее. Мы считали, что он сошел с ума. А потом он не просто выиграл разрешение, но и сам им воспользовался.
Это произвело на Тейт впечатление.
Ого! Эти разрешения стоили целое состояние!
С ними рыбачило больше иностранцев, чем американцев, продолжал Конвей. Иностранцы могли себе позволить перекупить у американцев выигранные ими разрешения. Что действительно обходилось иностранцам дорого, так это телохранители. Рыбалка могла принять очень неприятную окраску, ведь очень многим было не по душе, во что превратился спорт под открытым небом.
Погрузившись в воспоминания, оба некоторое время молчали. Вдруг Тейт решительно улыбнулась:
Тот твой друг, ему удалось что-нибудь поймать?
В тот день установили лимитпять рыб. Он поймал три. Реку закрыли еще до полудня. Повезло ему, правда?
Вот это да! Тейт покачала головой. Никогда не была знакома ни с тем, кто рыбачил здесь, ни тем более с тем, кому удалось поймать лосося. В нашей прошлой жизни.
Она уставилась невидящим взглядом на воду, затем, резко повернувшись, подошла и встала рядом с Налатаном.
Сарис ловко и без излишних усилий, что говорило о большом опыте, положил свое судно на нужный курс. Благодаря хитроумному устройству, фиксирующему руль, его руки оставались свободными для управления сплетенными из кожи снастями.
Торговцы расположились на корме. Некоторые из них разглядывали маленькую группку людей, стоявших в носовой части судна. Конвей и Налатан обменялись настороженными взглядами, когда несколько Речных спустились вниз к лошадям. Но боевые кони Людей Собаки, принадлежавшие Конвею и Тейт и не выносившие чужих, быстро преподали Торговцам урок. Один из Речных дотронулся до бока Вихря. Мгновенно мелькнуло убийственное копыто. Оплошавший Торговец отпрыгнул к голове коня. Но Вихрь, потерпев неудачу в попытке искалечить человека копытом, попытался достать его зубами.
Выругавшись, Речной отступил. Несколько его товарищей, злобно взглянув на коней и их хозяев, спрыгнули вниз, чтобы убедиться, не ранен ли он.
Смотрите себе на здоровье сколько хотите, крикнул им Конвей. Только им не нравится, когда их трогают!
Тот, кого чуть не покалечило, что-то зло пробормотал.
Вдоль каждого борта парома тянулись узкие мостки, позволявшие перемещаться с кормы на нос и обратно. Речные теперь расположились на этих мостках. Некоторые из них свесили ноги почти до самой воды.
Смотрите! сказала Сайла, указывая пальцем. Сожженная деревня.
Один из стоявших на мостках, посмотрев в указанном Сайлой направлении, сказал:
Коссиары. Охотники за рабами. Никто никогда не видел их так далеко вверх но реке. Они пришли ночью.
Он что-то продолжал говорить, но Сайла больше не слушала. Перед ее мысленным взором мелькали беспорядочные вспышки и образы. Пламя. Ее отец в свете горящих домов соседей. Он размахивал обычным топором, единственным оказавшимся под рукой оружием, встречая обрушившийся на них ужас. Этот топор не спас ни его, ни его семью.
Крики, пожар. Утратившую от ужаса речь, ее вместе с другими детьми посадили в громадную корзину.
У ребенка, как и у ее убитых братьев и сестер, было имя. Оно умерло в хижине.
Сайла. Избранная Церкви, которой Церковь запрещала хранить память о ее детстве. Сайла. Такая умница. Достаточно умная, чтобы, когда к ней вернулась способность говорить, никому не открыть, что помнила о своей любви к матери и отцу.
Сайла? голос Налатана вернул ее к действительности. С безразличным лицом она повернулась к нему. Налатан озабоченно смотрел на Сайлу.
Они обращались к тебе, сказал он, указывая на шестерых Речных, собравшихся на мостках и в трюме. Сайла ничего не видела. Она еще находилась во власти воспоминаний. Ее шатало. Прикосновение Ланты подействовало успокаивающе. Та указала Сайле на обратившегося к ней Речного. Тот повторил:
Как друг Гэна Мондэрка, не можешь ли ты объяснить, почему он отказался помочь Речным? Коссиары нас уничтожают. Мы обращаемся к могучим Трем Территориям за помощью, а он нам отказывает. Почему?
В его вопросе прозвучали не только обида и замешательство. За его словами крылось нечто другое: издевка.
Повернувшись к Ланте, Сайла приняла намеренно самодовольный вид:
Так неприятно, когда удовольствие прерывается обсуждением серьезных проблем. Помнишь нашу ночную прогулку на лодке в Косе? Когда случился пожар? И вот опять то же самое.
Не дожидаясь ответа, она снова повернулась к задавшему ей вопрос человеку. Придерживаясь того же легкого тона, она сказала:
Гэн Мондэркодин из моих ближайших друзей. Его мать из Речного Народа.
Украденная.
Это категоричное обвинение изрек Сарис. Казалось, что все Речные вздрогнули. Сайла поняла, что история матери Гэна здесь всем известна.
Согласна, полученная в подарок, быстро ответила Сайла. Но тем не менее отец Гэна любил ее беззаветно всю жизнь. Он так и не взял себе в жены другую женщину.
Сарис неприятно рассмеялся.
А у него и не было такой возможности. Всем известно, что она ведьма. Он думал, что совершил выгодную сделку, однако мы неспроста торговцы! Ведьма. Речные сразу распознают ведьм. Сарис самодовольно закивал головой в подтверждение своих слов. Змея на его шляпе угрожающе шевелилась в такт кивкам.
Гэн должен был нам помочь, снова заговорил первый собеседник Сайлы, теперь перебравшийся ближе к носовой палубе.
Сайла скорее почувствовала, чем услышала, как позади пошевелились ее друзья. Снова обращаясь к ближайшему от нее Речному, она сказала с глуповатой улыбкой:
Почему мы спорим? Повторяется то, что случилось во время нашего предыдущего водного путешествия. Всем было так хорошо, до того как случился спор, даже маленькому Джессаку.
Джессаку? Ты сказала Джессаку?! вскрикнул Сарис. Стоявший ближе всех к Сайле отпрянул, заставив остальных отступить. Ты была в одной лодке с Джессаком?
С невинным видом Сайла спросила:
А что, это имя тебе о чем-то говорит?
Страх исказил лицо Сариса.
Все, доверившие свою жизнь воде, знают Джессака. Онлегенда. Он держит наши жизни в своих руках. Онбожество! Сарис тревожно оглянулся. Церковь не признает никакого бога, кроме Вездесущего. Только ведьма может утверждать, что знает Джессака!
С легким смехом и деланной шаловливостью, Сайла взмахнула рукой. Она делала все, чтобы показаться невозможно тупой.
Джессак, о котором я говорю, еще просто ребенок. Мы спасли его от Коссиаров, когда восстали рабы
Говорят, что вы выкрали сына КапитанаДжессака. Это его имя?
Сарис снова обрел уверенность, и это послужило для остальных сигналом. Все как один посмотрели на Сайлу и ее друзей, стоявших в носовой части судна.
Из-за спины Сайлы Конвей сказал:
Сарис, мы уже достаточно долго поднимаемся вверх по течению. Когда же мы повернем?
Скоро!
Зловещие интонации, прозвучавшие в голое Сариса, заставили волосы на голове у Сайлы встать дыбом.
Налатан озадаченно заметил:
Странно Ветер шевелит листву только на вон той группе деревьев, которая как раз впереди нас.
Сайла не поддалась желанию взглянуть на эти деревья. Она сосредоточилась на Сарисе. Глядя вверх по течению, тот схватился за грудь и выкрикнул:
Теперь!
Выхватив спрятанный под одеждой меч, стоявший ближе всего к Сайле Речной ринулся к ней.
Конвей крикнул собакам. Карда напал в тот миг, когда Речной протянул руку к Сайле. Пес с хрустом сомкнул свои челюсти на левой руке человека и встряхнул головой. С криком нападавший упал за борт. Вода, сомкнувшаяся над ним, стала красной. Вслед за первым к Сайле устремился еще один Речной, но Карда уже был готов его встретить. Оба, человек и собака, скатились в трюм. На помощь орущему соплеменнику, размахивая мечом, поспешил еще один Речной.
Не желая увидеть смерть собаки, Сайла отвернулась. Ее оглушил выстрел «вайпа». Снова заглянув в трюм, Сайла увидела, как вторая жертва Карды прощалась с жизнью, прижимая руки к своему разорванному горлу. Тот Речной, что размахивал мечом, лежал лицом вниз под копытами взбесившихся коней.
Сопровождаемый обоими собаками, Конвей бросился мимо коней на корму. Повернувшись, Сайла увидела, что Тейт смотрит перед собой. Прежде чем Сайла могла что-нибудь сказать, Налатан, схватив ее за плечо, бросил на палубу, где ее подхватили руки Ланты.
Взглянув на корму, Сайла увидела Конвея около Сариса. Собаки разорвали еще троих, пытавшихся приблизиться к их хозяину. Конвей вел огонь с методичностью плотника, забивающего гвозди.
Уцелевшие Речные искали спасения в реке. С искаженным яростью лицом Конвей ткнул дулом прямо в голову испуганного Сариса.
Внимание Сайлы привлек донесшийся с носовой части звук глухого выстрела из нижнего ствола «вайпа», называвшегося «бупом».
Тейт вела огонь по акульему челну. У Сайлы невольно отвисла челюсть при виде челна Скэнов, забравшегося так далеко вверх по течению Матери Рек. Зловещая лодка отделилась от прибрежной зелени, освобождаясь от маскировавших ее веток и небольших деревьев.
Деревца повыше были привязаны к веслам, пояснил Налатан. Я видел, как они падали, когда их лодка отчалила от берега. Скэны поджидали нас.
Сайла молча кивнула.
Паром опасно накренился, заставив всех стоявших упасть. Сайла, прижатая к Ланте, услышала, как Конвей крикнул:
Держитесь! Мы поворачиваем вниз по течению. Тейт, иди на корму!
Женщины лежали на палубе, пока не закончился крутой разворот. Хватаясь за поручень, Тейт проложила себе путь к корме. Сайла заметила, как поднятые вертикально вверх весла акульего челна опускаются на воду. Сбросив камуфляж, челн открыл свои хищные черты. С первым же гребком весел он заметно приблизился к парому.