Почему? насторожилась Ингрид.
Я слышала, что на понедельник назначен совет по Белле.
Что? нельзя сказать, что эта новость сильно расстроила Ингрид, скорее испугала ведь это она была зачинщицей. И из-за нее могла пострадать другая девочка. Почувствовав, как сжался желудок и утренняя каша вот-вот грозится вырваться наружу, Ингрид быстро пошла в сторону туалета.
Эй, ты куда? заторопилась за ней Агата.
Мне мне нехорошо, судорожно сглотнула девушка.
Что мне сказать мисс Барнаби? прокричала вслед убегающей Ингрид Агата, но ответа не услышала.
Добежав до туалета, Ингрид почувствовала, что тошнота отступила. Что за странная реакция организма? Ее что, теперь всегда будет тошнить? Умыв лицо холодной водой и подставив под струю руки, Ингрид уставилась на себя в зеркало.
С другой стороны на нее смотрела довольно симпатичная, и даже, можно сказать, красивая своей, особой красотой девушка. Так считала сама Ингрид. Со стороны же она ни разу еще не получала оценку своей внешности это было не принято.
Тем не менее ее чуть раскосые миндалевидные глаза, тонкий прямой нос с легкой горбинкой и узкие, но красивой формы губы весьма выигрышно смотрелись вместе. Единственное, что Ингрид казалось не гармоничным, это чересчур светлые брови и ресницы, почти незаметные на ее светлой коже. Однако стоило признать, это придавало ей некоторую изюминку, оставшуюся не оцененной никем, кроме нее самой.
Заправив за ухо одной ей видимый локон пепельных волос, едва прикрывающих эти самые уши, Ингрид быстрым шагом вышла из кабинета и поспешила в класс.
Ингрид Прим, теперь вы начали опаздывать к началу урока? яд в голосе было не спрятать.
Извините, мисс Барнаби, мне стало нехорошо.
Положи учебники на стол и выходи к доске. Надеюсь, хотя бы домашнее задание ты сделала вовремя.
Ингрид положила учебники и взяла маркер для доски. Задачи были совсем не трудные, и она успела их сделать, несмотря на все происшествия вчерашнего дня. А как иначе? Этого требовали правила. А Ингрид не любила их нарушать. По крайней мере, ей так казалось до вчерашнего дня.
Ингрид, вот ты где, Изабелла Мун, поймавшая Ингрид на выходе из школы, заметно нервничала. Ну и попадет нам, да? Тебе на какое назначили?
Что? Ты про что, Иза? Ингрид опять просидела два часа в библиотеке, перебирая никому не нужные научные работы годов тридцатых двадцать первого века. Это было настолько изматывающе, что Ингрид даже задумалась верно ли выбрала свою будущую профессию?
Про совет, конечно, смешок, нервно откинутые назад волосы, кривая улыбка Изабелла Мун была на грани!
Меня не вызывали на совет, равнодушным голосом произнесла Ингрид и, развернувшись, поспешила домой.
Погоди! Что значит тебя не вызывали?! Это ведь ты все устроила!
Что я устроила? Я случайно испачкала твой рюкзак так уже было недавно, вспомни. И я тогда вытерла его. Но вчера ты как бы это сказать отреагировала неадекватно, пожала плечами Ингрид, стараясь выглядеть как можно более равнодушной. Не нужно было этой противной девчонке знать о том, что она винит себя за случившееся.
Изабелла Мун стояла, то открывая, то закрывая свои пухлые губки. Ингрид опять не к месту вспомнила ту смешную рыбину и усмехнулась. Исключительно из-за рыбины, а не оттого, что она злорадствовала по поводу того, как развивались события для этой неприятной девчонки, которую она не любила.
Истолковав эту ухмылку по-своему, Изабелла Мун завизжала и кинулась на Ингрид с кулаками, пытаясь схватиться за ее короткие волосы, ускользающие у нее между пальцев.
Учитывая то, что Ингрид была почти на голову выше Изабеллы, ей не составило труда оттолкнуть соперницу и, избегая конфликта, броситься прочь от школы, от этой остервеневшей бестии, от необходимости сдерживать безудержный смех, вот-вот намеревавшийся вырваться из нее.
Она уже выбежала со школьного двора, как услышала позади знакомый голос.
Эй, Дуреха, куда спешишь?
А, это ты, Трей. Иза обезумела, Ингрид уже не могла сдерживаться и звучно рассмеялась.
Что случилось?
Ее вызвали на совет, а меня нет. Пошли скорее, она сейчас опомнится и пустится меня догонять, Ингрид, смеясь, понеслась по улице. Кажется, она давно не позволяла себе вот так вот просто побегать.
Ее вызвали на совет? А тебя это веселит? Трей Портер едва поспевал за длинноногой подругой.
А почему это должно меня печалить? Ингрид вдруг остановилась как вкопанная. Хотя ты прав, вообще, меня должно это расстроить. Но почему-то не расстраивает. Она пожала плечами и пошла дальше уже спокойно.
Кажется, ты начинаешь чувствовать настоящие эмоции, а не то, что тебе навязало твое хваленое общество.
Оно такое же мое, как твое, Ингрид обернулась и поспешила ускорить шаг. Сегодня была пятница, а значит, у нее назначена встреча со специалистом по трудным подросткам. Ровно в три, и ни минутой позже.
Задумавшись о своем, погрузившись во внутренние диалоги, которые ей только предстояло пережить через несколько минут, Ингрид не заметила, что Трей Портер сначала замедлил шаг, а потом и вовсе остановился, огляделся по сторонам и нырнул направо в переулок.
* * *
Изабелла Мун смерила свое отражение в зеркале привычно неприязненным взглядом. Она не считала себя красивой или как минимум симпатичной. Нет, она не могла пожаловаться на отсутствие внимания со стороны противоположного пола, но сама бы никогда не выбрала быть именно такой. Слишком полные губы, слишком длинные ресницы, из-за которых даже при малейшем прикосновении туши глаза становились похожи на коровьи. Волосы слишком длинные и прямые постоянно хотелось обстричь и завить. Но больше всего ей не нравилась ее грудь четвертого размера с ней было жутко неудобно, болела спина, одежда сидела не так, как хотелось бы Но самое важное она мешала ей нормально заниматься бегом, доставляя поистине неприятные ощущения, стоило только плохо подобрать спортивный бюстгальтер.
Ну и ладно, сойдет, еще раз критически осмотрела себя Изабелла, одернула теплую спортивную кофту, в которой бегала по вечерам, нацепила кроссовки и вышла в коридор.
Постояв немного и прислушавшись к тишине, Изабелла решила, что мать ушла к себе, а отец, должно быть, возится в гараже. Они мало обращали внимания на свою дочь и уж точно не могли похвастаться родительской любовью.
Мам, выкрикнула она и насторожилась, стараясь услышать хоть что-нибудь. Тишина. Ну и ладно, буркнула себе под нос девушка и легкой походкой выбежала из дома.
Она бегала, сколько себя помнила. Сначала это были детские игры, которые переросли в серьезное увлечение. Она даже как-то входила в состав школьной команды по бегу, но сейчас занималась этим то ли по собственному желанию, то ли по привычке.
Оглядевшись по сторонам, Изабелла Мун улыбнулась ей нравилось выходить на пробежку попозже, когда все уже разбрелись по своим домам. Так она чувствовала больше свободы от слабой вероятности встретить кого-то знакомого несмотря на собственную популярность, девушка не любила общение и предпочитала тихо улыбаться. Возможно, именно за это ее все так любили. За возможность говорить с ней только о себе.
Сегодня бежалось легко. Иногда поднимался легкий ветерок, привычный для этого времени года, и остужал разгоряченную кожу. Изабелла чувствовала, как течет пот по лицу, затекая в уголки глаз, как быстро бьется сердце, отдаваясь пульсацией где-то в районе горла, как напрягаются мышцы ног, как кровь прилила к щекам, которые сейчас горели огнем. Спустя примерно полчаса девушка добежала до небольшого сквера, чуть в глубине которого, она знала, был маленький фонтанчик с питьевой водой. Замешкавшись на мгновение, продолжая бег на месте, Изабелла решительно свернула направо.
Здесь было темнее, чем на улице. Фонарей стояло немного, да и те, скорее, создавали романтическую атмосферу для молодых людей, пожелавших бы прийти сюда на свидание. Но сейчас никого не было. Изабелла сначала замедлилась, потом перешла на шаг, а вскоре и вовсе остановилась. Она старалась прислушаться к тому, что происходило вокруг, но слышала только свое чуть хриплое дыхание. Подойдя к небольшому фонтанчику, девушка наклонилась, зачерпнула руками воды и ополоснула горевшее лицо.
Как хорошо, не сдержала она вздоха облегчения и принялась пить холодную воду, бившую тонкой струйкой.
«Как жаль, что в последний раз», пронеслось в голове у ее убийцы, спрятавшегося в тени ближайших деревьев.
Детектив Коллинз наспех вытерся махровым полотенцем и прошлепал по голому полу все еще мокрыми ногами, оставляя за собой следы. В другое время его бы это бесило, но не сегодня.
Ему позвонили в четыре утра, чтобы сообщить «приятную» новость нашли очередной труп в местном сквере, прямо недалеко от его дома.
Наспех собравшись, Маршал Коллинз вышел из дома, огляделся по сторонам и решил пройтись пешком это будет быстрее, чем звонить Полу, чтобы тот подобрал его по пути на машине.
Сквер находился в одном квартале, и прошло всего около получаса с момента звонка, однако полицейский, стоявший на входе в сквер, казалось, был на грани. Завидев в столь раннее утро мужчину, лениво плетущегося в его сторону, он сначала напрягся, но, присмотревшись, узнал коллегу, с которым встречался как-то на одном из расследований.
Детектив Коллинз, доброе утро. Вы первый, полицейский нервно хихикнул и начал переступать с ноги на ногу, не зная, что делать дальше.
Покажете, что случилось? Маршал зевнул и помотал головой, стараясь сбросить остатки сна.
А Я думал, мы подождем остальных, в голосе слышалась неуверенность.
Приведете их позже. Или скажите, куда идти, я найду дорогу этот сквер всего в квартале от моего дома, я тут часто бываю.
Минута нерешительности. Детектив Коллинз начал терять терпение и сделал было шаг в сторону, чтобы обогнуть неуверенного коллегу и пойти искать труп самому, как тот пришел в себя и, развернувшись, поспешил в сквер.
Они прошли всего метров триста, когда вышли на небольшую площадку со скамейками и маленьким питьевым фонтанчиком. Рядом с фонтанчиком горел один фонарь, кое-как освещая тело, лежащее рядом. Это была молодая девушка, вытянувшаяся в струну, с плотно прижатыми руками и ногами. У детектива Коллинза кольнуло плохое предчувствие. Где-то он это уже видел.
Ничего себе!
От неожиданности Маршал подпрыгнул на месте. Он настолько ушел в свои мысли и воспоминания, что не сразу понял, кто его напугал.
Пол, придурок, ты чего орешь? рыкнул он на напарника. Они работали вместе уже пять лет, но привыкнуть к его темпераменту Маршал так и не смог.
Это же то, что я думаю, а, Марш? Точь-в-точь как та бабенка на стройке! Ну, дела! Пол суетился на месте, не решаясь подойти ближе боялся наследить на месте преступления. Криминалисты по головке за это точно не погладят.
Получается, у нас уже два одинаковых трупа? Маршал стоял, задумчиво глядя на аккуратно разложенные белокурые волосы.
Два, гавкнул Пол Бейкер и, наконец, успокоился.
Мда уж, хорошего мало, Пол.
Да ладно, мы же ждали этого! Сам говорил мы возьмем этого урода, когда он совершит еще одно убийство. И вот оно!
Может и возьмем. Но девушка-то умерла. Мы, получается, не смогли ее спасти. Так? Маршал прищурился, глядя на напарника.
Пол Бейкер молча пожал плечами и сплюнул себе под ноги, за что сразу получил оплеуху на месте преступления делать это было непозволительно.
Еще несколько минут им пришлось тихо стоять в стороне, пока не прибыли криминалисты. Все это время Маршала Коллинза не покидали мрачные мысли.
После того как на стройке в одном из домов был найден труп женщины, он спал от силы по два часа в день, стараясь найти этого аккуратиста, с такой скрупулезностью разложившего свою жертву на груде мусора. После слов Питера Эванса, патологоанатома, они начали прочесывать круг знакомых, но эти поиски ни к чему не привели во-первых, этот круг был весьма обширным, так как Лана Уинстем работала в учебном учреждении, где учились сотни детей и работало несколько десятков преподавателей. Из них большая половина ненавидела жертву. То же самое можно было сказать и о ближайшем окружении, которое ограничивалось двумя подругами детства и мужем, с которым последние года три у Ланы Уинстем были отношения на грани развода. Маршал и Пол тогда бились несколько месяцев, пытаясь вывести хоть кого-то на признание, но так ничего и не добились. С тех самых пор не появилось никакой новой информации, которая помогла бы раскрыть преступление никто никого не видел, никто ничего не слышал и даже камеры на улицах ничем не помогли.
Маршал Коллинз в очередной раз глубоко вздохнул, задержал дыхание и медленно выдохнул. Это помогало ему прийти в себя.
Что скажешь, Пит? Маршал Коллинз ходил между столами, разглядывая бирки на мертвенно-бледных пальцах. Он был прав жертвами становились все более и более молодые люди. Даже если взять этого их аккуратиста-убийцу: первой жертве, Лане Уинстем, было почти сорок, а сегодня они нашли совсем молодую девушку, не больше 20 лет. Точный возраст был пока не известен, как и имя.
Что скажу, Марш Питер Эванс опять склонился над отчетом, пытаясь сложить мысли в слова. Сегодня над трупом этой совсем молодой девчонки он пожалел, что так и не ушел на пенсию год назад, когда жена настаивала на этом. Теперь ни жены, ни спокойствия. Девчонка совсем молодая, это факт. Убийцу она, скорее всего, не видела. Мое предположение она наклонилась, чтобы попить из фонтана воды, услышала шум, дернула головой, и в это время кто-то нападает на нее сзади. Голова жертвы от удара ушла влево, и бац, прямо глазом на кран, из которого течет вода. Проткнуло до самого мозга, смерть была мгновенной. Длинный был кран, да? Маршал кивнул. Ну вот. А дальше ты сам видел я-то только на фото. Ее положили аккуратно, как будто куклу, обмыли следы крови. Все, как тогда, Марш.
Как тогда, буркнул детектив Коллинз и со стоном опустился на стул. А тут тоже был знакомый? Мы можем искать точки соприкосновения между жертвами?
Хммм, как будто если я скажу о нет, не делайте это! ты этого реально не сделаешь. Ищите, Маршал. Что вам еще остается? Но тут нельзя сказать с уверенностью, знала она убийцу или нет. На нее напали сзади, она даже не видела, кто это был. Бедняга. Умереть, даже не поняв, за что.
За что? удивился Маршал и покосился на дверь. Его напарник задерживался, чем сильно его нервировал потом придется пересказывать весь разговор и терять на это время.
Мое мнение, что человек, если не умирает собственной смертью, имеет право знать, чем он провинился. Если есть душа и жизнь после смерти разве не лучше будет потратить вечность на то, чтобы понять свои ошибки?
А мое мнение, что никто не заслуживает смерти. Разве что человек, который кого-то убил. Но у них нет вопросов, за что их так, Маршал со вздохом встал, подошел к двери и, обернувшись, договорил: Хотя не все чувствуют вину за то, что творят. Мы все как будто живем в своих собственных мирах, где у каждого своя правда.
Маршал Коллинз не дождался ответа доктора, вышел за дверь и в коридоре встретился с запыхавшимся Полом. Мрачно кивнув напарнику, он не стал останавливаться. «Подождет. Я же ждал», ухмыльнувшись собственным мыслям, детектив покачал головой. Кто бы говорил о собственной правде.
* * *
Ингрид, ты опять Марлу Прим, казалось, вот-вот хватит удар от поведения дочери.
Мама, я же вовремя, Ингрид пыталась, как могла, скрыть свое раздражение от вечных придирок матери, к которым раньше оставалась равнодушной. Хотя, стоит признать, раньше к ней не за что было придираться, поэтому случалось это не так часто, как теперь.
Ты не успеешь пообедать, не унималась немолодая женщина.
Потом покушаю, мам, хорошо? девушка закатила глаза.
Потом не будет, строптиво сжав зубы, Марла Прим удалилась на кухню. Кабинет свободен, я приглашу мистера Шеффера туда.
J'ai compris, пробурчала Ингрид, быстро закинула рюкзак в комнату и прошла в кабинет отца. Она бывала здесь всего пару раз обычно родители приглашали ее сюда, если она в чем-то провинилась. В другое время отец не разрешал сюда заходить, да Ингрид особо и не горела желанием ничего интересного тут не было: большой деревянный стол, простое черное офисное кресло с сетчатой спинкой и две табуретки у стены. На стенах висели фотографии папиных мерседесов, точнее, их частей.
Войдя в кабинет, Ингрид огляделась и села на табурет, стоявший ближе всего к выходу. На второй, скорее всего, сядет мать, а на отцовское кресло Теодор Шеффер, районный специалист по трудным подросткам.