Кир НеизвестныйАрмагеддон. Часть 1
глава 1. поселок
голос
Человеколюбие и спасение души? А вам сказали, какой ценой? Нет? А что тогда вы собрались спасать, если не знаете, хватит ли размена для такой покупки. И не говорите, что готовы делать это бесплатно! У всего есть цена, особенно у спасения. Но если вы все же настаиваете, так значит, и купить ничего не сможетевы банально еще один продавец жертвы. Только кому эта жертва сейчас нужна, на такой товар предложение уже давно превысило спрос. Для души и всепрощения есть своя инфляция, свой порог «бесценности».
Ха! Они потом поняли, что ошибались. Ошибались, как и все другие люди. Думали, что спасалиубивая, но оказалось, что нетубивали, чтобы убивать. Ваши, будь они не ладны, гены, требовали крови. И вы всегда сами себе врали, что делаете это ради людей, ради спасения, но лишь развязали руки своим инстинктам и порокам. А потом этими трупами, жизнями ваших мертвецов, расплатились за свое будущее, за право называться человеком.
Вы всегда верили в жертвенность и заклание, в кровавый ритуал. Верили, что только так можно выкупить обратно свою душу у демона с двумя именамиМораль и Совесть. Демона, который охотно заберет за бесценок все, что вы ему предложите, но обратно попросит втридорога. Цена действительно неподъемная! Поэтому проще бежать от самих себя, лучше снова требовать жертв, так легко объясняемых необходимостью и верой в лучшие времена. Проще продолжать убивать! И вы убивали, копя чужие души и жертвы для размена, ради своего спасения.
последняя глава
Такого чистого и вкусного воздуха он никогда еще не пробовал, а теперь его было столько, и он был таким густым, что его можно было «ложкой черпать». Может быть это оттого, что мало осталось тех, кто продолжает им дышать, продолжает выбрасывать в него яд, подмешивая тяжелые металлы. А может, все эти мутации случились из-за загрязненного воздуха, может быть, сами люди создали этот вирус, который оказался вовсе не вирусом.
Например, японцы, он почесал заросший затылок, интересно, а живы ли японцы у себя, на краю вселенной, в преисподней? Хотя какая сейчас разница где кто. Где американцы со своими базами, куда занесло китайцев в экспериментах и живы ли еще индусы в своем веретено? Это уже не имеет значения, потому что цикл жизни не только человечества, а всей Солнечной системы подошел к концу.
Как когда то сказал мой друг, он потрепал пса по загривку, «Мы все умрем», именно с того времени все перестало иметь значение. Они встали вдвоем с дощатого крыльца, теперь их общего дома, человек и его пес, и пошли в сторону поселка, навещать призраков прошлого. Теперь им некуда стало спешить, и они могли позволить себе прогулочный шаг. На этой планете не осталось людей и не осталось чудовищ, в которые переродились люди. Первые убивали вторых, сжигая их в ядерном пламени, вторые заражали первых, подвергая их страшным мутациям, а все ради надежды спасения. Ради этой надежды, благими намерениями путь проложили, но не в спасение, а в персональный ад. Но так требовали традиции, так чувствовало сердце, и подсказывала совесть. Людям нравилось делать все правильно, как требовала мораль и общество, так хотела эволюция, которая была в каждом человеке, в его крови и коллективном разуме. И если человек брался за оружие, чтобы стать правым в споре, то обязательно напротив него становился точно такой же человек, несший еще большую угрозу. И не каждый раз человек понимал, что это лишь его отражение.
Сколько могло остаться людей на планете после всего этого? Сэм попробовал прикинуть в умевышла ничтожная цифра. Почти нигде никого нет. Америка горит ядерными пожарами. Острова утопили в океанах. По Африке гуляют зараженные пылевые бури. В Индии, Китае и всем ближнем востоке засилье мутантов, если там и остался кто, то занят только своим выживаниемему нет дела до остального человечества. Южная Америка поглощена хаосом раздоратам остатки одной цивилизации, расправляются с горсткой другой, оставшейся в живых. По большому счету мест, где еще осталась какая-то жизнь три, по крайней мере, тех, о которых он знал: Канада, японские острова и Курилы с Сахалином, ну и тут, в Сибири. Он поднял голову в небо и разглядел все тот же лунный серп нового спутника, родившегося из погибшего планетоида. А вслед за серпом, серебряной дорожкой, протянулся хвост из осколков погибшей планеты. После того, как сектанты взорвали американскую лунную базу, добывавшую дейтрий из внутреннего моря, Луна раскололась на две частиФатум и Лею и кучу мелких осколков. И после этого мир уже перестал быть прежним, а люди перестали быть людьми.
Сэм нагнулся, дотянулся до стилизованной коробки по старину радио и включил его. Пропела знакомая мелодия, а потом раздался знакомый голос ди-джея:
И снова здравствуйте! С вами я, единственный выживший радиоведущий на этой планете, Ник Пензиас. И я продолжаю вещать для всех тех, кто еще жив, не покинул планету или способен меня понимать. Звонкий голос был жизнерадостен и, казалось, что именно сейчас, когда стало для всех поздно, ди-джей начал жить по-настоящему. Сегодня мы рассмотрим еще одну теорию о случившимся. И нынешнем экспертом станет многоуважаемый, Сэм чертыхнулся всем организмом, почувствовав в обуви камешек, который так мешал ему наслаждаться голосом живого человека, ныне покойным. Продолжал вещать Пензиас. А так как он лично присутствовать не может, то его голосом стану я. Итак, о явлении абасов.
Фанатики учения бога Улуу Тойон, по преданиям создавший абасов, утверждают, что настало время перестать противится истинной природе человека, признать настоящего господина в их боге. Что настало время и грани миров нижнего, среднего и верхнего настолько истончились, что людям живым стало возможно встретится с людьми умершими. Что абасы это вовсе не демоны, а проводники между мирами, и что вовсе не зло они творили, а все это время пытались достучаться до человека, помочь ему в наступающем новом мире. Что мир этот новым стал уже многие сотни лет назад, но люди не видели протянутых рук друзей, не слышали слов с предложениями о помощи. И что, вероятно, опять-таки со слов сторонников новой религии, абасы в какой-то мере являются ангелами небесными, доносящими волю единственного бога, а их целью стало спасение человечества в их мире. Но так же есть и другое мнение, поддерживаемое особо радикально настроенными последователями нового-старого бога, что к ним являлся бог и говорил, что и Земля никогда не принадлежала человечеству. Что люди пользовались ею на условиях аренды, но теперь пришло время расплатиться и вернуть планету истинным владельцам. А так же есть третье мнение, в противопоставление последователям бога Улуу, мнение ученых, которые предположили, что существует вероятность того, что абасы это представители древнейших цивилизаций, до этого времени считающиеся вымершими. Как видно, что в своей основе все три мнения выражают примерно одну суть того, что человеку придется признать существование новой формы жизни, а так же потеснится в своем доме, на нашей планете. В завершении, как всегда мнение эксперта: «Как бы то ни было, люди столкнувшиеся с абасами и сумевшими выжить, отмечали сверхъестественную природу существ и полную противоположность представлениям о живом организме. Сейчас уже сложно отрицать тот факт, что по крайней мере, в пределах одной планеты, человечество не одиноко во вселенной, и то, что раньше считалось невозможным, теперь уже кажется вполне закономерным. И следующее, что для себя должен понять человеккак теперь относиться к этому факту и что делать дальше». На этом все, до новых встреч.
Там, в поселке, уже нет живых. Он посмотрел на своего нового лохматого друга. Они, человек и пес, встретились недавно, но уже успели привыкнуть друг к другу и даже, наверное, нуждаясь в обществе, прикипели душами. Кого-то убили, другие просто умерли, покончив с собой не найдя в себе сил смотреть на все ужасы того времени, а еще одни, им повезло, они спаслись. Вернее их спасли. Мы к ним пойдем, навестим, пиво выпьем. Может они захотят поговорить со мной, потому что я очень хочу поговорить с ними. И, кстати, сегодня родился Иван.
один месяц назад
Человечество наивно думало, что ему все известно, природа подчинена, болезни излечены и следующим шагом, оно предполагало, вступить в вечную жизнь и освоить межзвездное пространство. Как глупо и легко мылюди, поддались гордыне! И за это Вселенная уничтожила человечество, оставив жалкие пол процента от неполных девяти миллиардов.
Не только Вселенная, но и планета устала от людей: от их вечной грызни за пространство, ресурсы, небо и воздух. И тогда она пожаловалась вселенскому разуму, а тот не стал разбиратьсясмел всех, правых и виноватых, больных и здоровых, детей и стариков, женщин и мужчин. А человек, в попытке усмирить гнев древнего разумауничтожил Солнце. И теперь, если нас не убьет человеческая природа, в попытках отобрать и поработить слабого, то черная дыра, как итог эксперимента, сожрет нашу звезду. Что из этого случится быстреетеперь уже не важно, человек в своем безрассудстве добился главного, к чему шел всю историю своего существованиясамоуничтожения.
Сэм взял бутылку «скотча», вышел во двор к своему любимому плетеному креслу, подвешенному верхушкой к металлической штанге, сел в воздух, между землей и небом, разделенными шелковой сеткой и задрал голову к звездам.
Ночное небо никогда не было пустым, там, глубоко утонувшими в бездонной чаше, бурлила жизнь, пространство и время миллиарда миллиардов звезд и галактик. Там ждало человечество тайна открытий новым Колумбом далеких берегов и тех, кто может протянуть руку в приветствии. И сегодня, когда он задрав голову вверх и потягивая янтарь из горла арт совершенной бутылки, чернота неба не была пустойразлившись молочным следом до горизонта, выкатывалась Луна, окруженная мириадам звезд, бесчисленных возможностей открытий новой жизни . Сейчас она уже не была одним целымчетыре месяца назад Луну взорвали сектанты, предъявляя свои мелочные требования миру. Луна развалилась на два больших осколка, Лею и Фатум, родившихся, вопреки эволюции, из северного и южного полушария сателлита, и множество мелких крошек, образующих звездные кольца вокруг человеческого мирка и становившихся причиной частых метеоритных дождей. Сэм всегда загадывал желание, когда видел падающею звезду, хотя знал, что её не исполнят. После того, что натворили люди, никто не хочет слышать человеческую речь.
Да и хрен с ними! Особо ни к кому не обращаясь, чертыхнулся Сэм. Жили без вас, а теперь, когда все сдохли, стало только лучше! Он послушал улицу, но ему не захотели ответить. Только я! Слышите вы меня! Только я Альфа и Омега! Сэм прислушался в тишину, но ему никто не возразил. Бог умер!
И всё. Полная тишина и абсолютное пренебрежение им и его ничтожным попыткам задеть чьи либо чувства, возразить его хуле бога. Под ним не разверзлась гиена огненная, его не поразило молнией и не испепелило огнем. Так было вчера и позавчера, и неделю назад. Сэм понимал, что так будет до самой его смерти, и он теперь точно знал, что раз нет бога, то нет рая и ада, а потому: Да и хрен с ними!
Он откинулся в своем кресле, глотнув вместе с изрядной порцией чистейшего кислорода, огненного янтаря и подумал о том, можно ли было все изменить, если бы человечеству дали второй шанс? Он начал вспоминать, как все было:
четыре месяца назад
У Сэма, как он сам считал, была самая лучшая профессияон работал лесным инженером, а в простонародьеегерем. Примерно шесть лет назад его пригласили в Россию восстанавливать популяцию сибирского кедра, существенно пострадавшей от локальных пожаров и массовой вырубки последних лет. И он с радостью согласился, Сэм давно мечтал попасть в эту огромную страну, богатую историей и традициями. Проехать по бескрайним просторам на поезде, навстречу восходу, увидеть великий Байкал и великолепие сибирской тайги. Правда, поначалу все было не так, как он себе представлял: глаза резало грязными городами с разбитыми кривыми улочками, а неулыбчивые, подозрительные местными жители сторонились «Американа», как успели прозвать его местные, со слишком открытой улыбкой, со слишком хорошими зубами, что резко контрастировало местным жителям. Правда, когда ему приходилось с ними выпивать, то приходило на ум, что возможно, еще не все потеряно для этих людейк ним возвращалось хорошее настроение и душевная теплота и тогда «Американ» становился «в доску своим».
А еще ему нравилось работать с русскими, именно на работе его принимали за своего, ни кто не сторонился и не чурался его. Нравилось, что русские всегда объединялись в трудные минуты, всегда приходили на помощь, готовы были поделить последний кусок хлеба с ним, с чужаком. В такие минуты, он сам хотел стать русским, хотя, наверное, он стал им. За те шесть лет, перед катастрофой, что пробыл в чужой для него стране, он выучил все «хорошие и не совсем», как говорил его друг Иван, слова и научился их вставлять в нужных местах, отчего фразы получались витиеватыми, а иной раз незнакомыми, непривычными для слуха и потому вызывающими одобрительный смех русских парней. Благодаря этому неожиданному качеству, он смог заслужить уважительное прозвище «Молоток».
Вечером, последнего дня недельной смены, все собирались «У Анатолича», местном трактире, где здоровые дровосеки не прочь были выпить по кружкедругой крепкого сибирского пива, с пеной такой густой, что её не каждый раз получалось сдуть через край пивной кружки. А потом все расходились по домам, к своим семьям. Дом Сэма стоял на вершине холма и был только его. До приезда никто не хотел занимать этот дом на окраине, на вершине высокого холмаочень тяжело было карабкаться после рабочей недели вверх, в неуклюжих, не гнущихся рабочих сапогах.
Дом достался ему в то время, когда только приехал и на него местные подозрительно озирались, единодушно видя в Сэме «американского шпиона» и ничто не помогало их разубедить, даже то, что он канадец. Думали, что не справившись с тяжелой российской реальностью, уедет холеный хорошей жизнью «Американ», сдастся, а он не уехал, остался. Ну а потом, когда его узнали и он понял, каким нужно быть для этих «диких» мужиковк нему привыкли. Его, даже хотели переселить на равнину, в большой и светлый дом, но он уже полюбил это спартанское жилище и отказался. Сэм находил некоторую романтику в своем простом существовании на окраине всего цивилизованного мира.
А потом, до их деревни, докатился слух о новом смертельном заболевании, которое стремительно распространялось по всему миру, убивая без разбора старых и молодых. Сначала были только слухи, и особо никто в это не верил, хотя и допускали, что «чтото где-то» происходит, но точно не у них, иначе все бы давно об этом знали. И как-то, после очередной недельной смены, они с Иваном собрались к «У Анатолича», раздавить по паре кружек, перед тем, как Иван вернется «в тот ад», как он сам говорил про своих детей и жену.
Говорят, что в Китае новая зараза появилась. Заявил Иван, когда они встретились у джипа Сэма.
Снова грипп? Нисколько не удивившись, формально спросил Сэм, возясь с ключами и пытаясь найти нужный, тот, который открывает машину. Он уже не раз слышал, что Китай становился причиной многих заболеваний. Хотя, большей частью, новости были раздуты прессой, нежели существовала реальная опасность.
Не знаю. Пока только слухи, но как всегдалекарство от этой болезни нет. Иван пожал плечами. Он, как и Сэм, считал, что эта новость для них имеет не столь большое значение, как для столичных жителей. Обычно для жителей сибирской глубинки большее значение имело резкое изменение погоды или ранняя смена сезонов. Но сегодня синоптики обещали только сильный дождь с грозой, поэтому ничего неожиданного они не ждали, а потому и в жизни ничего не могло случитьсявсе уже было предсказано.
В Москве снова карантин? Сэм перебросил бензопилу в другую руку. Они подошли к джипу и стали загружать инструмент в кузов.
Вполне вероятно. Иван вздохнул. И почему эти случаи учащаются?
Да брось. Сэм махнул рукой. То ли еще будет. Пошутил он. Я тут недавно слушал по радио, он решил перевести тему, что те же китайцы удачно провели опыт дальней космической связи.
Погоди, а раньше что её не было? Казалось, Иван обрадовался новой теме.
Нет, там история другая. Сэм оживился, оседлав интересующую его тему. Они какую-то технологию придумали, что теперь ждать ответа собеседника не надо, а люди общаются как сейчас мы с тобойбез задержек. Связь назвали электороволновой телепортацией.