И тут же получаю удар. Среди журналистов много журналюг и журнашлюшек.
Как ваш дядя?
Делаю знак своей главной помощнице ГаБи. Та внимательно смотрит на хлыща, задавшего вопрос про дядю, записывает что-то в блокнот. Затем подходит к дерзнувшему с двумя дюжими молодчиками и снимает с него бейджик. Это не просто висюлька, это зримый знак допуска. Дожидаюсь, пока возмущающегося хлыща не выведут, только после этого отвечаю.
Вопрос всё-таки прозвучал. Я намеренно дожидалась, пока его не выведут, чтобы он ответа не слышал, я спокойна, спокойна. Мы только что занесли эту газету в чёрный список и они больше никогда не получат аккредитации на мои пресс-конференции. Вовсе не потому, что вопрос провокационный, а потому, что он клеветнический. Ведь уже было судебное решение, полностью оправдавшее моего дядю. Так что никакого вреда нашей стране он не наносил.
Госпожа Агдан, вы так и не раскрыли тайну вашего знакомства с Кимом ЧжуВоном.
Так нет никакой тайны, жму плечами, я же работала в «Голден Палас». Лично имела пару бесед со старшей сестрой ЧжуВона, госпожой ХёБин. Потом директором отеля стал ЧжуВон. Встреч с ним я не искала, познакомились случайно.
Это когда вы отгоняли от него невест? Только не заносите меня в чёрный список! парень-журналист шутливо закрыл голову руками.
Вот видите, многое могу простить, когда у человека есть чувство юмора, у вас уже есть рабочая версия тех событий. Но я никак не могу комментировать эти слухи. Поймите меня правильно, семьи чеболей очень чувствительны к публикации любых, самых невинных, подробностей их частной жизни. Зачем мне раздражать своих родственников? Да любой семье это не понравится. Личная жизнь пусть останется личной жизнью.
Чувствую, что сейчас начнётся полный треш. Надо это останавливать. И как это сделать? Желательно с выгодой для себя. А вот так! Поднимаю руку, встаю.
Все по одному вопросу задали, я своё обещание выполнила, дожидаюсь, когда стихнет гул разочарованных голосов. Сделаем так. Подавайте оставшиеся вопросы в письменном виде моей помощнице (кивок в сторону ГаБи), я на них постараюсь ответить. На своём канале, АгданТВ. Следите за программой.
Журналисты себе на кимчхи заработали. Почему бы мне свой канал не отрекламировать?
Продвигать не помешает даже то, что в рекламе не нуждается. Журналисты заработали, кроме «СпортСтипа». Этих в зал не пустили с самого начала.
07 июля, время 21:05.
Сеул, квартира Агдан.
Аджосси выдыхаю радостно в телефонную трубку. Не прошло и полгода, как говорится. Проявился, наконец-то, дядюшка ЮнСок.
Мама с онни, хоть я и почти шёпотом сказала, замирают и напрягаются, как сторожевые суслики. Показываю глазами, да-да, это любимый дядюшка и брат. Их будто по воздуху переносит ко мне. Кто видел русский хороводный танец (https://youtu.be/xpXr1ZU3Ia8), тот поймёт.
ЧжуВон, кажется, не понял. Сидит, выпучив глаза. Ему, за заваленном бумагами столом, ног не видно, как и мне при взгляде в зеркало. Вот он глаза и таращит. Мы который вечер, сразу после тренажа с СунОк, занимаемся планированием свадьбы. Замучилась терпеть нападки мамы, сестры и насмешливые взгляды пацака. Я ж в традициях не копенгаген! Поэтому перевела стрелки:
Мне пофигу, традиции или не традиции. Если какой-то момент не укажетеего не будет. Точка, мама лёгким подзатыльником утверждает свою точку и критикует мою.
Маму Мульча пропускает, а вот онни пристальный взгляд моей славной охранницы останавливает. А то тоже вознамерилась присоединиться. Старшее поколение из себя корчит.
Самчон, поясняю ЧжуВону, зажав трубку. Почему-то он по городскому звонит, не на мобильный.
Дядюшка, почему так долго молчали?
Извини, ЮнМи-ян, неотложные дела были. Нам надо встретиться. Когда вас можно застать?
Ещё как надо, подтверждаю я, с утра и до шести вечера только мама дома. Приходи к шести на ужин. Но нам надо ещё и отдельно встретиться. Лучше у меня на работе. Так что лучше приходи на мой телеканал часа в четыре, вместе домой приедем. Адрес
СунОк смотрит, сощурив глаза.
Тонсён, что это у тебя за отдельные секреты с дядей от нас?
Гражданским знать не положено. Только тем, кто присягу приносил. Кыш, суслик штатский! Прохожу мимо, отпихнув сестру плечом. Как сладка месть, даже такая маленькая! Расплата за попытку дать мне подзатыльник.
Всё равно чего-то не хватает, пока мама с онни терзают самчона по телефону, возвращаюсь к делу. Рассматриваю сценарий, схему расположения гостей, концертную программу.
Короткий, но яростный бой, в основном с моими женщинами, прихлопнул Чжу. Огромный кумайо ему за этот. Против самих основ мироздания мои клушки пробовали восстать. То есть, моего плана превратить мероприятие в шоу, что, собственно, это и есть. Традиционная корейская свадьба тоже шоу, только у него развлекательная цель на втором или третьем месте. На первомубеждение всех окружающих в том, что у молодых и их семей всё тип-топ. Там ещё какой-то малопонятный диалог идёт с высшими силами, не сильна в корейском символизме. Но в этом плане кондовые корейцы недалеко от меня ушли. К тому же, чего с этими высшими силами политесы разводить, когда вот она я? Натуральное воплощение этих самых высших сил.
И вот глядя на результат совместных усилий, отчётливо понимаю: изюминки не хватает, а лучше нескольких. Булочка с одной изюминкой это не вау. Вот если изюминка будет размером с кулак. В каждом шоу должна быть фишка, захватывающая интрига.
Чего ты на меня так уставилась? по-домашнему бесцеремонно спрашивает онни.
По делу спрашивает, но я продолжаю молча сверлить её взглядом. Не выдерживает всё более неуютно чувствующая себя сестрица, скрывается на кухне. А почему бы и нет? Оценив сценарий свадьбы на три с минусом, перехожу к обдумыванию возможности гипноза для коррекции поведения онни. Или даже вскрытия каких-то талантов. Знаю по оставшейся со мной памяти Юркина, что гипнотизёры могли убедить человека в том, что он умеет рисовать, например. И весьма далёкие от изобразительного искусства люди вдруг выдавали вполне профессиональные наброски и эскизы.
Хм-м, я ещё обдумаю, как можно использовать свалившийся на меня подарок судьбы. В нём кроются захватывающие воображение возможности.
08 июля, время 16:05.
Сеул, офис «Music Modern».
Госпожа Агдан, к вам посетитель, какой-то Пак ЮнСок, до ехидства сладким голоском докладывает ослепительно красивая секретарша.
Проси, провожаю взглядом скрывающиеся за дверью стройные ножки. ДжиХён могла бы юбку и длиннее надеть. Хм-м, хотя какой тогда смысл брать секретаршу с такими ногами и фигурой? Чтобы под балахоном всё прятать?
ДжиХён прямо-таки сочится сарказмом, когда говорит «Госпожа Агдан». Так бы уж зарплату ей подняла, а за такое скрытое глумление над высоким начальством придержу. На пару недель. Или одну Входит самчон и все мысли побоку.
Через пять минут, когда стихает тайфун страстей, «Юна, какая же ты стала!», и обнимашек, сама от себя не ожидала девятого вала радости и облегчения, усаживаю самчона в кресло. Сама падаю в такое же, по другую сторону столика. Перед самчоном небольшой графинчик с янтарной жидкостью и уже наполненная рюмка. Сама не пью, а ему можно. Приглядываюсь. Общее впечатлениенемного постарел, живости в глазах поубавилось. А времени ведь немного прошло. Видно, изрядно ему крови попортила вся эта история.
Шикарный кабинет, ЮнСок оглядывает моё логово. Поглядеть есть на что. И кресла, на которых сидим, по индивидуальному заказу. Описывать бесполезно, но мастерам удалось (с моей помощью) сочетать королевскую роскошь с хайтековской функциональностью. Кстати
Дядюшка, справа на подлокотнике кнопочка, слева внизу рычажок, показываю, как управлять, можешь отрегулировать высоту сиденья и угол спинки.
Самчон отмахивается, ему и так хорошо. Продолжает рассматривать обстановку. Полки под стеклом с моими регалиями. Внушительный, но пока почти пустой книжный шкаф. Впрочем, его закрытая часть уже набирает в своё чрево самые важные документы. Хотя самые-самые документы, учредительные, Устав и тому подобноев сейфе. Огромный и важный, как Мойдодыр, стоит в углу, рядом с моим столом, на котором в теннис играть можно.
На противоположной главному столу стенке сверху нависает огромный экран. Я на нём гоняю редактируемые программы и концертные номера. С обратной к приёмному помещению сторонедверь. Выход в комнату отдыха и личных репетиций. С моим любимым коргом и акустической аппаратурой. А чо? Жить и работать надо красиво.
Дядя, так что это за история с контрабандой и судом? он же должен понимать, что не зря я его отдельно пригласила.
ЮнМи-ян, а надо тебе это знать? самчон с наслаждением допивает коньяк. Курвуазье это вам не паршивый соджу.
Дядюшка, слишком много нервов мне весь шум по твоему поводу стоил, чтобы я не имела права хоть что-то знать.
Ты же сама под присягой, так что должна понимать вот и начинает выбалтывать, а мне ведь много не надо. Втыкаю в него немигающий взгляд и жду.
Ты изменилась, мнётся дядюшка.
Сам сказал, что я под присягой, наращиваю давление, это ты маме и сестре ничего не имеешь права говорить, а мнечто-то можно. Слишком не нажимай, говорят, французские коньяки вещь коварная.
Самчон внимает предупреждению и наливает только половину. А я отлучаюсь к столу с пультом управления и включаю большой экран, на котором пошла крутиться развесёлая программа с танцульками и песнюльками. Вряд ли мой кабинет прослушивается, но бережёного ГуаньИнь бережёт.
Кое-что я и сама знаю. О многом догадываюсь, продолжаю раскручивать самчона.
Поощряющую и слегка покровительственную улыбку на его лице я сейчас сотру.
Контрабанда это, скорее всего, правда. Но это всего лишь прикрытие, легенда. Контрабандный канал это, прежде всего, канал. Канал связи с Пукханом, с агентурой на той стороне. Без НИСа здесь не обошлось.
Улыбка на лице самчона начинает замерзать. Но это ещё не вечер. Ему не надо ничего говорить, по реакции вижу, когда в цель попадаю. И голубоватый, да у меня голубоватый, а не зелёный, как у козла Лина, шнур, протянувшийся к его голове, мне в помощь. Нет, я не беру его под полный контроль, это же родной дядя. Со своими так нельзя. Но ослабить защитную реакцию, почему нет? Допрос? Вай нот? Имею право.
Дядя, а какое у тебя звание? Капитан? по слегка удивлённой, но с долей облегчения, улыбке понимаю, что попадаю в девятку, не в десятку.
По итогам операции дали майора? а вот теперь десятка!
Самчон залпом допивает коньяк, крутит головой. Вот так девочка-племянница! читается в его глазах. А что тут такого? НИС, КГБ или ЦРУ, нигде полковники и генералы непосредственно «в поле» не работают. Это участь лейтенантов и капитанов.
И вдруг каналом приходится жертвовать, продолжаю я давить. Ладно, я понимаю, что это внутреннее дело НИС, их игры. Но удар нанесён по мне и по твоей семье.
Это не планировалось, выдавливает из себя самчон. В час по чайной ложке. Ничего, у меня терпения хватит. Уж на родного-то дядюшку
Конец главы 1.
Глава 2. Долги
06 июля, время 17:45.
Сеул, окраина. Приземистое охраняемое здание, собственность НИС.
Господин Лин, вы что, не понимаете, что просто так отсюда не выйдете? этот козлина со слащавыми глазами и доброжелательным лицом пройдохи раздражает меня безмерно.
Мы в камере одни. Это особая камера, с привинченным к полу столом, такими же стульями и лжезеркалом во всю стену. У амеров слизали. Зеркало это одностороннее окно. Для нас с козлинойзеркало, для находящихся за нимокно. Слышат за зеркалом тоже всё.
Не справляется НИС с господином гипнотизёром. Уже сомневаться начинают. О, святые ананасы, во мне начинают сомневаться! Хитрец изворачивается вовсю, и способности свои обнаруживать не изволит. Полковник Хан, какая говорящая фамилия, предупредил, что если ничего не выйдет, то придётся отпускать.
Под наблюдение мы, конечно, его возьмём, но сами понимаете, госпожа Агдан
Понимаю, чего тут понимать? Как работу гипнотизёра обнаружишь? А вдруг это просто действие харизмы и личного обаяния? Вот поэтому меня и позвали. Не получится у меняпридётся отпускать.
Почему же я не выйду, госпожа Агдан? невозмутимо жмёт плечами гипнотизёр. Никто меня тут вечно держать не будет.
Ну, смотри! Сам напросился.
Конечно, выйдете, безмятежно бросаю ему согласие, как отравленную приманку. Буквально через час. И без всяких подписок. Хотите?
Напрягается гипнотизёр, глазки свои поросячьи сужает. И аурным зрением вижу, как выпускает из головы зелёную змею. Пальцами отстукивает хитрый ритм. Он и так умеет? Мастер! Полупрозрачная змея, изгибаясь в воздухе, плывёт ко мне. Стараюсь не фокусировать на ней глаза, и когда она подплывает к лицу, перехватываю её левой рукой, светящейся слабым голубым сиянием.
С наслаждением наблюдаю, как вздрагивает от боли и неожиданности козлина Лин. Завязываю зелёную змею в узел, Лина корчит, как грешника на скороводке, и ребром правой ладони резко обрубаю часть змеи. Зеленоватый обрубок тает в воздухе, остальное втягивается обратно. По уже изменённой траектории, Лин упал со стула и катается по полу, воя и прижимая руки к голове.
И как личико-то перекосилось, вот когда его настоящая козлиная сущность наружу прорывается. С каким-то горловым клёкотом прямо с пола бросается на меня. Р-раз! Встречаю его прямым фронт-киком точно в солнечное сплетение. Подскакиваю к корчащемуся на полу гипнотизёру и д-два! Три! Избиваю его втаптывающими ударами ног. По голове не бью, а всё остальное мне не жалко.
Я тебе прямо сейчас вырву твои способности, тварь!!! ещё удар.
Выйдешь отсюда свободным человеком, и найдёшь себе честную работу, гнида! удар.
Или будешь работать на НИС или никого больше загипнотизировать не сможешь
Последний удар цели не достигает. Барахтающийся на полу Лин ВанГи удаляется со скоростью быстро идущего человека. Быстро перемещаюсь за дверь, которая тут же захлопывается. Только там двое дюжих мужчин ставят меня на пол. Отряхиваюсь, привожу себя в порядок.
Госпожа Агдан, укоризненно качает головой полковник Хан, так нельзя.
Пожалуйтесь на меня в суд, советую я. Уже спокойным голосом, раздражение и злобу выплеснула. Спасибо Лину ВанГи.
Они меня ещё упрекать будут. Можно подумать, сами на законных основаниях Лина взяли. Если объективно смотреть, то держат человека в тюрьме по неподтверждённому доносу. Мы изначально вне правового поля работаем.
Если у нас ничего получится, то у меня и у вас будут проблемы, лицо полковника непроницаемо.
У нас всё получится, если мешать не будете. Мне надо с ним договорить.
Вместе с ними, полковник кивает пару молодцов, вынесших меня из допросной комнаты.
Нет. Опасно. Он может их загипнотизировать и заставить напасть на меня. Войду одна и когда закончу, дам вам знак. Только я могу противостоять его гипнозу.
Полковник соглашается. А куда ему деваться?
И вот я снова в хитрой комнате. Мрачный ВанГи уже при мне, со стонами вползает на своё место. Подхожу к своему стулу, но не сажусь. Гипнотизёру кажется, что я просто пристально смотрю на него. Отнюдь. Про себя злорадствую, слабоват ты супротив меня. Не видишь, как голубая лента под твою черепушку просачивается. Это мне над Мульчей совестно экспериментировать, а над тобой-то Лин слабо дёргается, но замирает.
Ты всё уже понял, голос мой спокоен и размерен. И никакого костыля в виде ритмично поблёскивающего предмета мне не надо. Голубоватое свечение уже заполнило весь череп. Именно так он и делал с ЧжуВоном.
Ты будешь работать с НИС. Выполнять их приказы. Подтверди, что ты всё понял.
ВанГи кивает, слегка заторможенным голосом, а вот это моя недоработка, ну, я не волшебница, я только учусь, говорит:
Буду работать на НИС и выполнять их приказы.
Делаю знак. Просто поворачиваюсь к «зеркалу» и совершаю приглашающий жест. Через полминуты входит полковник и двое его молодцов.
Сиди спокойно. Жди указаний, поворачиваюсь к полковнику. Кто будет работать с ним непосредственно?
Видимо, я, полковник задумчиво смотрит на ВанГи.
Без «видимо», требую твёрдого ответа.
Я буду с ним работать, решает полковник.
Господин Лин, зову я, ВанГи смотрит на меня, слушай меня внимательно. Это останется с тобой навсегда. Ты будешь выполнять команды господина полковника и мои