Холмогорцев криво усмехнулся:
Поверьте, вот такого уж и вовсе не надобно, только хуже будет. Вы просто не видели, как церковь всего за четверть века весь свой оставшийся авторитет профукала.
Стёпа, не надо!
Чего не надо, Надь? Пусть люди знают, как это мерзко, когда вместо отеческого наставления на путь истинный с тебя только деньги сосут и мозги э Ну, вы меня поняли.
Шукшин задумчиво держал стакан в руке.
Слышал я уже о таком и не только от тебя одного. Вы, люди из безрадостного будущего, почему-то именно в этом мнении на редкость солидарны. Значит, не все так гладко в датском королевстве. Наверное, судьба у нас русских такаяИзведать рая духом, выбивая ногами чечетку на адовой каменке.
Все замерли, будто стараясь в наступившей тишине поймать отзвуки прозвучавшей невзначай мудрости. Её точно стоило запомнить! Глаза хозяина студии тут же заволокло, видать, мысли унеслись куда-то далеко-далеко. На него с улыбкой взирала жена Ирина. Холмогорцев же даже не сразу осознал, что его рука сами собой потянулась за бутылкой. Почему-то резко захотелось накатить. Глаза у Нади нехорошо при этом сузились, и Степан сделал примиряющий жест рукой. Была за ним косяк перед Новым годом, когда соседи позвали их на ужин. Старый год, так сказать, спровадить восвояси.
Степа как раз в тот вечер подошел с работы, где с профессурой и аспирантами успел малость «сбрызнуть». Ну а как без этого в Советском Союзе? Пили всеот простого слесаря до орденоносных академиков. Различие было только в количестве и качестве выпивки. Непьющие считались людьми подозрительными, и лишь жуткая болезнь была уважительной причиной. Так болезные все равно сидели рядом со стаканчиком сока. Главноене отрываться от коллектива. Наверное, отсюда пошли «посиделки» в саунах, так принятые в девяностые. Именно там под водочку зачастую принимались самые важные бизнес-решения. И если ты человек непьющий, то тебе трудно было стать «Новым русским».
Холмогорцев в тот вечер отринул былую толерантность и едко прошелся насчет последних событий в национальных окраинах империи. Благо информацией он обладал большей, чем рядовой обыватель. Хозяина, пусть уже и чисто московского армянина, это здорово задело. Обычно он привык, что к его родине русские относятся с некоторым пиететом. Здесь же буквально бульдозером прошлись по всем диким для русского человека обычаям и привычкам жителей закавказской республики. Не забыл Степан упомянуть и про незавидное будущее в его мире как Армении, так её соседки Грузии, обозвав их напоследок жалкими прихлебателями. Надежда в первый раз заметила рядом с собой жутчайшего русского националиста и был жутко недовольна. Потом помирились, конечно, уже в постели. Но былая дружба с соседями оказалась навсегда похерена, как и халтуры с их стороны. Гордые нацмены могут многое простить, но не тот факт, что им указывают на их настоящее место. Гордые и нищие, но им все должны по гроб жизни.
Так и сказанул? Василий рассмеялся, он уже сыто растекся на стуле, но был полон внимания ко всем.
Степа, обязательно про это упоминать? Надежда выглядела недовольной. Она была женщиной более широких взглядов.
Так показательно же! Многие мне не верили про будущий раздрай между республиками. И вон как вишь вышло, так быстро они себя разоблачили. Даже с соседями по площадке языка общего не нашли. Кстати, Холмогорцев задумался, а не поменять ли нам соседей? Наверняка этот Каспарян ордер незаконно получил.
Не надо, мягко осадил разгорячившегося гостя Дмитрий, иначе станем похожими на них. Пусть жизнь сама с ними разберется.
Дим, а она всегда ли к людям справедлива? закусил удила Степан, заметил разливавшуюся бледность на лице художника и тут же пошел на попятный. Да брось, не буду, конечно, стучать. Но по совсем другой причине.
Ну а почему же? Шукшин воспылал природным любопытством. Он любил вот такие простые истории из самой жизни, пусть и отдавал предпочтение деревенскому человеку. Тот ведь был обычно созданием бесхитростным. Здесь же перед ним чистый горожанин и еще из такого страшного капиталистического будущего.
Да очень просто, Василий. У нас ведь как заведеносигнализируешь про плохиша, а попадает по обычным людишкам. Всем по головкам настучат, чтобы мало никому не показалось!
Что-то ты злой сегодня, Степа, всплеснула руками Ирина.
Да он в последнее время как с цепи сорвался! не выдержала Надежда и в порыве встала. Хозяйка тактично замолчала. Василий же искренне залюбовался Надеждой, такая у неё сейчас в глазах искра проскочила.
Так Надюша, дай ему побить копытом! Мы же, мужики, иногда вот такую стойку делаем, чтобы ширь и вдаль, аи душе дать размахнуться! Шукшин встал и изобразил вздыбящегося на задник копыта жеребца. Меня Лидочка в такие дни в свободное плавание отправляет. Говорит, приходи, когда перебесишься. Да, Стёпа?
Холмогорцев в первый раз за вечер улыбнулся и шутливо поднял вверх руки.
Уел! Наверное, я просто соскучился по настоящему делу. Зимняя рутинаработа, учеба, спорт.
Так поломай систему!
Не хочу, Степан задумался. Хотя кое-что поменяю. Непросто со мной, понимаю. Извини, Надюша.
Шукшин обвел семейную пару попаданцев хитрющим взглядом и заметил.
Да вы оба, ребятки, ох какие непростые личности. Но лучше друг друга все равно никого не найдете. Уж поверьте мне, как трижды женатому человеку. Вот ты зла была на него, а в глазах все равно любовь. Бабская любовь она, скажу тебе, штука страшная, горы сворачивает и тысячи со свету сживает.
Надежда села обратно на стул и заливисто захохотала.
Нельзя на вас, мужчины, долго сердиться, интересные вы все-таки создания.
Что есть, то есть, глубокомысленно заметил Василий и здесь уже не удержались все. В невысоком полуподвальном помещении еще долго не стихали раскаты смеха.
Дим, ты же вроде обещал нарисовать Надю? Готово или еще эскизы?
Ну, Рашко отставил стакан в сторону. Хоть в студии и были вычурные бокалы из хрусталя, но все по привычке пользовались обычными гранеными стаканами, почти готово. В новой студии закончу.
Надежда тут же поинтересовалась.
Когда заедете? Так хочется побывать на открытии. Я бы вам помогла гостей встретить, да и привела кого-нибудь из иностранцев.
Надь, да неизвестно пока! Ордер уже получили, но все какие-то находятся недоделки. Обещали после праздников.
Понятно, обещалкины.
Скорей всего комиссия застройщиков задробила, авторитетно высказался Холмогорцев. Шукшин нахмурил брови.
Что еще за комиссия такая? Не слыхал.
Это с подачи нашего Озэпе сделали. Комиссию составляется от организаций, которые получают для своих работников квартиры, они уже присылают экспертов. Тем же, чем больше замечаний, тем выше вероятность получить премию. Вот они и бодаются со строителями. В итоге получившийся компромисс всегда на пользу будущим жильцам. Экспертов же обычно из бывших строителей и нанимают.
Во дают! восхитился Шукшин и покачал головой. Борьба противоположностей.
Стёпа, внезапно подозрительно холодным тоном спросил хозяин мастерской, тогда случайно не ты ли нам через свое Озэпе и выбил новую студию?
Все знали отношение Рашко к подачкам от властей, потому он с женой столько лет и копил деньги на кооператив. В наступившей вязкой тишине последовал быстрый ответ, удовлетворивший всех.
Не я точно, Дим, но в случае чего проголосовал бы обязательно за вас. Что до новой студии. Думаю, что власти просто учли рекомендации из возможного будущего. Кто какое наследство оставил после смерти. Так что в данном случае благодари только себя.
Женщины тут же заулыбались и пошли хлопотать на счет чая. Рашко, смахнув недовольство с лица, двинулся в угол к стопке готовящихся к вывозу картин. Вскоре Шукшин искренне восхищался красотой, изображенной нагой Ягужинской, нарисованной художником лежащей на мехах. Надежда с чашкой в руках подошла к известному писателю с кокетливой улыбкой.
Ну как я вам?
Красавица! Рожает же земля русская богинь! Надь, пойдешь ко мне в картину? Летом запускаюсь. Специально для тебя роль княжны напишу.
Ну не знаю, Надежда явно играла, наслаждаясь вниманием известного мужчины. Степан молча глянул на полотно и хмыкнул. Дмитрий явно много чего приукрасил. Но это обычно для художниковубрать недостатки и выпятить достоинства. Верхние точно были на размер больше, чем в жизни. Надя заметила его косой взгляд и намеренно фыркнула. Шукшин же засмеялся.
Эх, кто-то сегодня не будет допущен к царскому телу!
Первым в этот раз засмеялся Холмогорцев. Просто Василий не знал, что после таких размолвок их с Надей было не оттащить друг от друга в постели. Сложно понять людям, не знавшим упадничества старости со всеми присущими ей возрастными проблемами, какая это радость здоровое и сильное тело. И все возможности, что им даются. Степана же в сексуальном плане здорово подстегнула нежданная любовница. Пусть им и пришлось расстаться, но острые ощущения до сих пор зудели в его чревах. Степан никогда бы не подумал, что телесное может так вытеснять благоразумие без остатка.
Давайте пить чай, подошла к раздухарившимся гостям Ирина. Шукшин еще раз бросил откровенный взгляд на обнаженную женщину, изображенную маслом, а затем на её модель и отдал картину художнику. Надежде явно льстило такое двусмысленное внимание. Степан только посмеивался. Он уже привык к подобному её поведению и совсем не ревновал. Пусть лучше завидуют!
Красивые вы все-таки существа бабы. Мужики грубы, не отёсаны и горласты, задумчиво проговорил Шукшин.
Женщины переглянулись, они были еще молоды, полны сил и им нравилось внимание мужчин, как и их ночные ласки.
Василий, мне тут билеты предложили на Таганку, неожиданно заявила Надежда. Можем сходить все вместе.
Что там на Таганке?
Так Высоцкий в новом спектакле. Вы же вроде как с ним знакомы.
Знакомыбыли, лоб Шукшина перечертила большая морщина. Да как-то давно не встречались. У него своя жизнь, моя же с другого бока.
Так это правда, что вы друг друга не любите?
Ты откуда такое взял, Степа? искренне удивился писатель. Просто мы разного поля ягода. Я корень от корня русский человек, от сохи-матушки. Мне с простыми людьми проще. Да и вы хоть из будущего, но люди открытые и смелые. В том же кругу Не знаю, как и объяснить правильно, толково. Русский народ за свою многотрудную историю отобрал некие человеческие качества, которые никогда не подлежат пересмотру: честность, трудолюбие, совестливость, доброту. Вроде бы все простоУверуй, что всё было не зря: наши песни, наши сказки, наши неимоверной тяжести победы, наши страдания, да не отдавай всего этого за понюх табаку". Так ведь случилось в вашем будущем? Началось же это сейчас, рядом с нами! Где же нынчеполюбопытствуют некоторые с ехидцей, те самые качества, не подлежащие пересмотру? Куда они делись? Да куда бы ни делисьискать надо по месту пропажи. Не то теряем у себя, а ищем в чужих землях, да еще под неоновым фонарем! Вот и они, все умники с той стороны где-то там ищут, да никак не найдут! В народе корень, в его духовной мощи. Иди, да обрящешь!
Ракша после минутной заминки неожиданно излишне резко спросил старого друга.
Много нас таких умных уходило в народ и сколько вернулось? Толстовство это, Вася. Вон, у них спроси, как оно там в будущем? Много чего в народе посконного осталось? И ведь уже не свалишь на большевиков.
Шукшин тяжело уставился на Дмитрия, но промолчал, видимо, о чем-то мозгуя. Набираясь, видать, умных мыслей в ответ. Степан вздохнул и вытащил старый блокнот. Черт же его дернул посидеть позавчера в библиотеке «Общества», будто бы нарочно туда кто-то за ручку привел. Там он и наткнулся на распечатки, связанные с Высоцким.
Дело, конечно, ваше, идти или не идти. Сложные вы все натуры художественные. Иногда вот так и хочется дать кому-нибудь из вас в морду! Шукшин после этих слов подобрался. Надежда испуганно вскинула глаза. Успокойтесь оба. Стихи вам просто прочитаю, и угадайте на смерть кого они были написаны.
Мы спим, работаем, едим, -
А мир стоит на этих Васях.
Да он в трех лицах был един -
Раб сам себе, и господин,
И гражданинв трех ипостасях!
Ещени холодов, ни льдин,
Земля тепла, красна калина, -
А в землю лег еще один
На Новодевичьем мужчина.
Должно быть, он примет не знал, -
Народец праздный суесловит, -
Смерть тех из нас всех прежде ловит,
Кто понарошку умирал
На Василия Макаровича стало страшно смотреть, Степан уже пожалел о собственной выходке. Но неожиданно Шукшин севшим голосом громко и твердо произнес:
Спасибо, Степушка, поставил зазвездившегося на место. Мы все думаем, что много у нас впереди. Оно же вона как! Предстоя перед вечностью, нельзя в неё поплевывать. Схожу я, пожалуй, переговорю с Семеновичем. Он же искренне меня оплакал. Значит, не весь потерян, найдем общие сростки. И почему бы его в новый фильм не пригласить? Сейчас мне многое разрешат!
Василий малость даже повеселел глазами и голосом, Дмитрий был серьезен, Ирина же охнула и сердито заявила:
Хотели же просто посидеть! Вечно вы, мужики, начинаете спор о великом. Да так всерьез, как будто в последний раз встречаетесь.
Не в последний! Степан снова захотел выпить и под откровенно осуждающий взгляд Нади потянулся за бутылкой. Дорогая, крайняя. Честно! Просто хочу выпить за то, что нас всех объединяет. И людей с провинции, и столичных, попаданцев и советских. За наши мятущиеся души! За то, что нам есть за что жить, смеяться, плакать, бороться, наслаждаться. За то, что и называется жизнь!
Шукшин слушал внимательно, на лице широко разошлась знаменитая простецкая улыбка, глаза озорно заиграли.
Ай да, Стёпа! Какой слог! Ты писать не пробовал?
Да хватит уж в этой компании творческих личностей. Я всецело принадлежу науке! Ты не представляешь, как хочется в поле! Копать и копать, бросать землю и находить в ней чудесные артефакты. Просто громадье планов на это лето.
И ты не боишься оставить одну дома такую прекрасную даму?
Я тоже уеду в экспедицию. Собирать новые идеи. Кстати, Василий, что у вас там на Алтае есть интересного в плане народного костюма.
Ну-ка, ну-ка. Можно поподробней?
Дмитрий сейчас стоял чуть в стороне, внимательно оглядывая друзей. Их жесты, их живые лица отлично ложились в эскизы его надежной памяти. Во что подспудно мучило его в этот вечер, делая не самым разговорчивым и немножко мрачным. Это зрела в сердце новая картина. «Разговор по душам». Что может быть более искренним и более русским, чем это незамысловатое название.
Старые знакомцы. 11 января 1975 года. Москва. Верхняя Масловка
Степан еще раз с удовольствием втянул в себя ядреный морозистый воздух и свернул с тропинки на тротуар. Ночью выпал свежий снежок, поэтому большинство москвичей старалось идти по прочищенным дорожкам. Как ни странно, но в центре мегаполиса за этим весьма тщательно следили. С раннего утра были слышны скребущие звуки, так дворники готовили дороги тем, кто идет на работу. Какая бы погода ни была, но тротуары будут расчищены, лед посыпан песком. Про дорогие общего пользования можно было и не говорить.
Но Холмогорцеву нравилось идти именно по нетоптаным дорожкам, с огромным удовольствием, вслушиваясь в скрипящий на легком морозце снег, впитывая русскую зиму всем сердцем. Отчего в будущем развелось столько неженок, проклинающий российский холодный климат? Тропики им подавай! Когда эта публика успела растерять знаменитую русскую выносливость и закалку? Виновата городская среда, менее требовательная к человеку? Сколько поколений бывших русских крестьян успели прожить в городах?
Нет, Степан был не из этих слабаков. Он любил все времена года, только каждый по-своему. И уж тропическую невыносимую жарищу меньше всего. Благо, успел в той жизни много где побывать. На самом деле по-настоящему комфортных мест на Земле довольно мало. И средняя полоса России одна из них. Ни жесточайших сибирских морозов, ни иссушающего зноя юга, ни муссонных дождей, идущих месяцами. Практически не бывает землетрясений, извержений вулканов и азиатских тайфунов. Живи да радуйся! Жопу греть можно около батареи.
После утренней тренировки тело приятно отдавало легкой усталостью. Это в первый месяц мудреные китайские упражнения то и дело «находили» в теле новые мышцы. Сейчас стало заметно легче и во время тренировки «включился» мозг. Древнее боевое искусство было уже намного понятней и не вызывало столько вопросов, как поначалу. Из спортзала Холмогорцев всегда ходил до дома пешком и чаще всего напрямую. Заодно изучил этот район и нашел много нового, временами приятного. Вот и сейчас он заскочил в маленький магазинчик ассоциации подмосковных фермеров. С подачи попаданцев именно так стали называть единоличников, которым разрешили продавать населению «излишки» продуктов. Хотя говорят, что в колхозах в ходу были другие, более хлесткие клички. «Кулаки» еще только из самых цензурных. Да и вряд ли эта крестьянская поросль смогла выжить, если бы не близость столицы. Цены все-таки кусались, но здесь всегда найдутся покупатели на хорошую провизию.