Дмитрий ДальМолниеносный: Укротить молнию
Глава 1. КУРЦ ДОН ГОРН
Раздался раздирающий слух скрежет и вслед за ним ритмичный лязг. Десантную капсулу основательно тряхнуло. Она стала заваливаться набок, но, включившиеся стабилизаторы, выровняли падение. Где-то в стороне уныло ухнуло и тут же прозвучал взрыв. За ним последовала оглушающая канонада. Шлемофон десантной брони приглушил звуки, но не убрал полностью. Капитан Курц Дон Дорн продолжал слышать грохот взрывов, понимая, что каждый разрыв несет в себе гибель кого-то из братьев. И его жизнь также висит на волоске. Жизнь солдатаигра со смертью в прятки. Чуть зазеваешься и готовься к слиянию с вечностью в чертогах Универсума.
«Миллиарды станут единым целым. Один станет как миллиард»говорили Верховные Братья. Сколько Курц помнил себя, он все время слышал эти слова, которые звучали как мантра. С детства, которое он практически не помнил, за исключением редких эпизодов, им втолковывали, что жизнь в Мируэто испытание, ниспосланное Универсумом, чтобы определить место каждой единицы в грядущем слиянии. И каждый должен показать себя с лучшей стороны, выложиться по-полной, положить свою жизнь на построение Храма Универсума, стать кирпичиком в его целом. Чтобы все народы обитаемых миров смогли выйти из тьмы заблуждений и встроиться в Универсум. Тот кто откажется принять веру, поднять знамя Храма заслуживал уничтожения.
Так говорили Верховные Братья. Так учили они в Инториумах, куда попадали все дети по достижении шестилетнего возраста и где жили они до совершеннолетия. В Инториумах из сырых живых заготовок делали граждан Храма. На последнем году обучения они получали специализацию. Те кому повезло становились солдатами Экспедиционного корпуса. Они отправлялись на освоение новых территорий, нести свет истины диким необразованным народам, для которых учение Универсуматьма черной дыры. Но дикари не способны принять учение на веру, поэтому требовались солдаты, пушечное мясо, которые готовы пожертвовать собой, чтобы занять достойное место в Универсуме. Курцу Дон Дорну повезло. Он сразу получил распределение в боевое братство. Повезло ему и в том, что не пришлось долго ждать Похода. Иные выпускники Инториума бывало годами ждали отправки Экспедиционного корпуса, проводя в виртуальных тренировочных сражениях месяц за месяцем.
Новая встряска. На этот раз взорвалось где-то рядом. Десантную капсулу подбросило. По корпусу пошла нарастающая вибрация. Стабилизаторы пытались ее заглушить, но не справлялись. Десантная капсула предназначена для эксплуатации в экстремальных условиях, но и у нее есть предел прочности. Если долго и упорно долбить в одно и тоже место, рано или поздно образуется дыра.
Солдат имеет право видеть, как гибнут его товарищи, а также имеет право посмотреть в глаза своей смерти. Поэтому любой член экипажа мог включить изображение, поступающее с внешних камер, и наблюдать реконструируемую картину боя. Но обычный выбор солдатанестись в капсуле навстречу неизвестности, молиться и надеяться на благополучный исход. Их готовили к тому, чтобы они, не задумываясь, отдали жизнь, на благо Универсума. И время нахождения в десантной капсуле они тратили на то, чтобы подготовиться к тому, что начнется там на поверхности планеты, к тому, для чего их готовили в Инториумах. Пускай и не все доживут до этого. Наблюдение за боем могло рассеять внимание, снизить решимость, посеять страх в сердцах слабых духом. Но Верховные Братья не запрещали этого, не смотря на все риски.
Курц Дон Дорн не долго думал прежде чем включить картинку. Он чувствовал, что готов к возложенной на него миссии. Только не хватало какой-то маленькой детали, чтобы запустился механизм воина. Поэтому он отдал мыслеприказ, и перед глазами развернулось объемное изображение. В мгновение он перестал быть человеком, а стал десантной капсулой, что неслась сквозь пространство, огонь и смерть, что кружили вокруг нее, к выглядывающей далеко внизу голубой планете.
Их было несколько сотен, десантных капсул, что высеял Исподрун, огромный экспедиционный крейсер, что висел высоко над ними, отчаянно прикрывая высадку из всех бортовых орудий. Вокруг кружили тучи терцев, истребителей. Они держались звеньями по шесть машин. Хаотично бороздили космос, рассыпаясь в разные стороны, чтобы тут же собраться вместе и слаженно ударить по кораблям врага. Их было несколько десятков крейсеров, не идущих ни в какое сравнение с их Исподруном. Защитники Квантума, планеты, на которую сейчас проводилась высадка Храмовников, сопротивлялись отчаянно, не щадя себя. Они не были готовы к появлению врага и теперь стягивали со всех концов системы боевые силы, чтобы отразить нападение и прекратить высадку Экспедиционного корпуса на планету. Только у них не было никаких шансов. Пограничные крейсера не были способны сдержать их натиск. К тому же к планете подходил второй Исподрун. На границе системы его продвижение задержали боевые станции Квантума. После того как он уничтожил их, разложив на молекулы, он продолжил путь.
Насколько позволял обзорвокруг плясал огонь. В оранжевых всполохах, разрывающих черноту космоса, летели десантные боты. Квантумцы отчаянно отстреливали их. Корабли планетарной обороны прицельно били по вражеским спорам, что высеивал Исподрун. Боты горели, взрывались один за другим. Страшное зрелище, способное подорвать боевой дух нестойких. Лишь один из десятка доберется целым до поверхности планеты. Столь высокую цену платили Храмовники во имя идеи великого Универсума.
За несколько часов до входа в чужую планетарную систему по всем палубам Исподруна прозвучал громкий голос брата Кована. Он входил в число трех Верховных Братьев, что возглавляли Экспедиционный корпус. Брат Кован рассказал бойцам о том, что ждет их на планете Квантум. Во вводной лекции говорилось об инфраструктуре планеты, о ее жителях, о том сопротивлении, что возможно они встретят при десантировании. Также ставились боевые задачи, обозначались наиважнейшие цели, которые требовалось выполнить в течение первого часа после десантирования. Брат Кован не предупредил их о том аде, что развернется вокруг во время высадки. Подразумевалось, что они должны быть к нему готовы.
Но Курц Дон Горн не был готов. То, что он увидел, вокруг чуть было не уничтожило его. Он впервые в жизни почувствовал страх, которые грозил перерасти в леденящий, уничтожающий разум ужас. Как бы не велика была идея Универсума, и как бы ни сильна была вера в него, не каждый был способен вот так просто смириться со своей смертью. Как бы не старались Верховные Братья в деле воспитания Храмовника, но полностью стереть человеческое у них не получилось. В каждом оставалась пусть и крохотная частичка того первобытного человека, что когда-то разводил костер возле пещеры и отпугивал огнем диких животных, защищая свою семью. Кто с мечом и щитом сражался против врагов, оберегая свои земли от захватчиков. Кто впервые вышел в космос на примитивном исследовательском корабле, чтобы облететь планету и вернуться домой с уникальным данными. Кто впервые отправился в полет длиною в жизнь к отдаленным планетарным системам, еще до изобретения Пробойников и прокладки подпространственных туннелей. Этот человек делал свое дело, но в то же время боялся. И как бы не пытались Верховные Братья уничтожить в них чувства, оставив только чистый разум, рациональный, лишенный всей наносной шелухи, у них не получалось довести это до конца.
Теперь, оказавшись в стальной скорлупке, сброшенной на чужую планету, Курц Дон Горн понял отчетливо, что он хочет жить, во что бы то ни стало. Он не готов умереть во имя Универсума, во славу Храма Его. Он не хочет так бездарно расходовать свою жизнь. Не смотря на распределение, участь простого солдата его не устраивает. Он хочет большего. Он хочет сам распоряжаться чужими жизнями. Он хочет стать одним из Верховных Братьев, что сейчас в безопасности сидели в Исподруне, решая, кому умереть, а кому жить. Но что он мог сделать, находясь в вибрирующей от перегрузок десантной капсуле?
Отчаянье затопило его разум. Находись рядом кто-то из Верховных Братьев живым бы он не ушел. Курц разорвал бы его в клочья голыми руками, даже бронекостюм бы не помог. Отчаянье сменила ярость, которая на мгновение ослепила его. Курц готов был броситься на братьев, что испытывали с ним одну и ту же судьбу в десантной капсуле, но он не видел их. Только бескрайний космос, чье спокойствие оскверняли стальные корабли, поливающие друг друга огнем из всех бортовых орудий.
Курц Дон Горн увидел, как крейсер Квантума выплюнул сгусток энергии, который понесся навстречу капсуле, в которой он падал к планете. Он видел, словно в замедленной съемке, как луч энергии тянется к нему. Еще несколько мгновений и он сотрет десятки человеческих жизней из реальности, в том числе и его. И Курца совсем не утешала мысль, что тем самым он воссоединиться с Универсумом, где «миллиарды станут единым целым, а один станет как миллиард». Ярость, игравшая его разумом, не позволяла ему смириться с этой участью. Курц Дон Горн увидел, как пространство вокруг сплелось в гигантскую сеть, миллионы голубых энергетических нитей связали корабли, капсулы, истребители, планеты, светило и даже самую крохотную мельчайшую частичку, что болталась миллионы лет в космосе. Ничто здесь не происходило просто так. Все имело свою причину и последствия, все было взаимосвязано и, увидев эту связь, Курц Дон Горн смог воздействовать на реальность. Силой мысли он потянулся к синим нитям и дернул одну из них. Звено терцев соединилось вместе и тут же атаковало крейсер Квантума, который до этого они не собирались атаковать. Курц дернул другую нить и на пути вражеского луча, который должен был распылить его капсулу, оказался квантумский истребитель, который словно нарочно вылетел ему навстречу. В то мгновение, когда предназначенная им смерть изменила свои планы, Курц почувствовал, как силы покинули его. Он стал слабым как ребенок. Перед глазами поплыли красные круги, и он потерял сознание, разрывая мысленную связь со следящими системами десантной капсулы.
Курц Дон Горн не знал, что то что он сейчас испытал, квантумцы называли «поймать молнию», а людей способных на это искали по всем Двенадцати мирам Содружества эмиссары «Золотого корпуса», чтобы воспитать из них элитных гвардейцев, которые были бы способны не только поймать молнию, но и укротить ее, и в итоге стать ей.
Глава 2. ТЯЖЕЛО В УЧЕНИИ
Фехтованиеудел избранных, офицерская традиция, которая сохранялась из тьмы веков, не смотря на то, что люди давно шагнули в космос, расселились среди звезд и основали множество государств. Одно из них называлось Содружество Двенадцати Миров, столица которого планета Модена. Здесь находилась Военная Академия, где обучались люди, способные поймать молнию и если надо защитить свою честь с клинком в руках. Но, не смотря на правильные лозунги, что вбивались в голову гвардейцам Золотого корпуса, Дамир Стрельцов не мог сдерживать возмущение. Зачем им нужно это фехтование? Если их служба будет проходить в космосе и на других планетах. В современном миреизлучатели и силовые ружья куда эффективнее, чем сверкать клинками на свежем воздухе. Возмущение накатывало на него каждый раз, когда он возвращался с тренировки и в измождении падал на постель. Но каждый раз когда он шел на тренировку, душа играла и рука сама тянулась к шпаге, что висела на поясе в дорогих фамильных ножнах. К тому же ему очень повезло с мастераминаставниками. Его друзья вызвались помогать ему на трудном пути обучения. А Алекс Шторм занялся с ним фехтованием. Он оказался требовательным и грамотным мастером и не давал Дамиру поблажек. Гонял его по виртуальным полигонам, заставляя выкладываться по полной.
Вот и сегодня Стрельцову пришлось не сладко. После загрузки он обнаружил, что стоит на одной из улиц Модены. Кажется, ее называли Древней. Она сохранилась еще с тех времен, когда люди с восторгом смотрели на звезды и могли лишь только мечтать о них. Правда, это могла быть городская легенда. Ярко светило солнце и бликовало от оконных стекол. Пахло жареным мясом и сиренью. Откуда в городе, построенном из железа, бетона, пластика и стекла, могла взяться свежая сирень? задался Дамир вопросом и тут обнаружил, что на улице ни души. По обе стороны тянулись ровные ряды вывесокв основном одни рестораны, кафе, трактиры, кабаки и рюмочные. Словно со всего города люди тянулись на улицу Древнюю, чтобы как следует надраться, налиться за глаза, накидаться до горлышка, залудить по стакану, да и просто напиться. Но подумать об этом Дамир не успел, увидел первого противника.
Он вышел из ресторана с названием «Черная дюза» и уставился на Стрельцова. Дамир прекрасно понимал, что это сгенерированный симулятором бот, только выглядел он как самый настоящий меченый: две красные полосы, перечеркивающие лицо. Одна проходила через глаза и означала: «Помню кровь», вторая пересекала рот и означала: «Жажду мести». Меченые выступали за независимость Двенадцати миров от Содружества, а по сути являлись боевыми отрядами политической партии «Крылья», которую возглавлял Игнац Пастораль. Некогда он был вторым лицом в Содружестве после президента Виктора Кречетова, но после неудачной попытки государственного переворота бежал из столицы и спрятался на родной планете Имаджин. Меченые сбежали вместе с ним, а кто остался в Модене были вычищены с улиц города. Часть из них отправилась в тюрьму по обвинению в государственной измене, кто не принял активного участия в уличных беспорядках смыл с себя красную краску и постарался затеряться в толпе горожан, но были и те кто ушел в подполье и продолжал сражаться с властями, устраивая на улицах диверсии и теракты. Полиция охотилась за мечеными и иногда им удавалось поймать одного их них. Только их было слишком много, подвальных крыс, чтобы отлавливать по одному. Тогда-то в боевых симуляторах появились новые боты, выглядевшие как меченые и ведущие себя как меченые.
Заметив Дамира меченый оживился и расхлябанной походкой пошел навстречу. В нем не чувствовалась враждебности, обычный парень с раскрашенной мордой. Впереди по сценарию будет обмен никому не нужными репликами и только затем ссора и дуэль на шпагах, но Стрельцову надоело отыгрывать один и тот же сценарий, поэтому он первым выхватил шпагу и, крикнув фразу активатор: «к бою», набросился на меченого.
Сражался красноликий отчаянно. Отличная имитация реального боя, повышенный уровень сложности. Но этого не хватит для того, чтобы вызвать молнию. Хотя одна из важных функций учебного боя, оттачивание владения молнией. Но Дамир не стремился сегодня к сумасшедшей рубке. Ему вполне хватило бы легкого поединка. На вечер он запланировал встречу с Дорой, неделю назад забронировал столик в ресторане «Ярослав Мудрый», и не хотел прийти на свидание в состоянииупасть и завалиться в зимнюю спячку. Но Шторм не собирался его так просто отпускать. И, когда победа была так близка, Дамиру удалось дважды уколоть меченого и он готовился нанести смертельный удар, из ресторана показались еще двое потенциальных противников, а из мебелированых комнат напротив вышла еще парочка. Можно было не сомневаться, что они не оставят его в покое. К тому же меченый меченому друг, товарищ и брат.
Как и предвидел Дамир, меченые обнажили шпаги и бросились на выручку раненному товарищу. Затягивать с ним больше не было смысла. Обмануть программу отсидеться на задних рядах не удалось. Мастер-наставник разыгрывал пьесу как по нотам и не даст подопечному лениться. Дамир пообещал, что когда выберется отсюда, скажет Алексу все, что он думает о нем и о его методах обучения. На этой мысли он увернулся от выпада меченого и проткнул его насквозь. Освободив шпагу, он обернулся к подбегавшему к нему новому противнику.
Молнию он поймал на десятом поединщике, когда от мелькания стали в воздухе разболелись глаза, рука, казалось, превратилась в чугунную чушку и протестовала против любого движения, а голову точно набили изнутри ватой со стальными шипами. Меченых же меньше не становилось. На место одного павшего из соседних домов выскакивали двое новых, свежих, полных сил. Программисты не сильно старались с ботами. Меченых они создавали по пяти образцам: худой неврастеник, рыжий бородач, лицо со шрамом, опасный толстяк и двоеручник. Последний был самым серьезным противником, поскольку сражался двумя клинками и одинаково свободно ими владел. Спустя полчаса, Дамир разобрался в слабых сторонах противника и научился ими пользоваться. Двоеручник, к примеру, так неистово сражался, что время от времени забывал об обороне и открывал левый бок, а толстяк очень быстро уставал, после чего становился неповоротливым и часто-часто дышал. Вонь же из его рта могла использоваться как секретное оружие и отвлекающий маневр.