«Сундуков и свинья», шепнул я про себя, мироед. Кстати у моего узурпатора, кроме свиноподобной жены было еще пару сыновей и столько же дочерей. Все как на подпор, кровь с молоком, Машенька, Глашенька, Тимошенька и Федушенька. Я заглянул в окно и увидел, как Тимошка с Федькой заискивающе крутятся вокруг знатной дамы, сукно заморское толкают. Лизать нужно лучше, а то перелизывать заставят, прокомментировал я работу сыновей купца Сундукова.
Как же мне, бедному человеку, денег заработать? Я почесал голову, и тут же в нее пришла хорошая мысль. Где нужно целый день и дрова колоть и воду носить? Это же элементарно, в кабаке!
Эй, уважаемый, где у вас тут по близости, ресторан «Версаль»?спросил я первого попавшегося гражданина.
Задам вопрос попроще,насел я на мужика, который не понимающе хлопал глазами,где можно дешево и вкусно пожрать?
А!обрадовался знакомым словам прохожий,иди прямо, упрешься в «Кабанью голову», только там голытьбе не подают.
А может я шпиён?я подмигнул мужичку, который резко поменялся в лице и придал своему телу ускорение.
Если не уважают, то пусть хотя бы боятся, хохотнул я себе под нос. Кстати гражданин, свободного города Житомир, не обманул. Через триста метров кривых торговых улочек мой взгляд уперся в кабак. Вот и вывеска, на двухэтажном доме из толстого деревянного бруса, подтверждала, что это и есть «Кабанья голова». Из дверей несло сивушным перегаром и солеными огурцами. Мимо меня в обитель еды и выпивки прошло двое, довольных сделкой, мастеровых. Взамен им на крыльцо выскочил худой и высокий парень и вылил грязную воду в ближайшую канаву.
О! Минька!обрадовался он.
Видать, я тут местная знаменитость, подумалось мне.
Давай проходи, на заднем дворе бочки с селедкой разгрузить надо, да воды на кухню наносить. Но плата за сегодня всего три медяка,сделал сочувствующее лицо деловой паренек,наполняемость не та стала.
Пять,решил поторговаться я,мои то, какие проблемы, если народу мало, бочки от этого легче не станут.
Четыре!опешил он.
Хорошо, пойду в порт,я медленно двинулся прочь.
Постой! Построй! Пять так пять, мы же свои люди, сочтемся,парень весело мне подмигнул.
На распряженной телеге стояло четыре бочки. Наверное, килограмм по пятьдесят будет каждая. Ну и запах, такую поклажу к телу прижмешь, потом неделю вонять будешь, подумал я и огляделся. В углу у забора я рассмотрел несколько толстых, сантиметров по десять, досок. Я взял одну и приставил одним концом к телеге другим на землю. Потом рядом также установил вторую доску. Затем одну бочку аккуратно уложил на бок, и стоя на земле, медленно скатил ее вниз. И таким же макаром докатил эти пятьдесят килограммов селедки до кухни. Тоже самое я проделал еще три раза.
В какую тару воду наносить?спросил я у толстой тетки поварихи, еле-еле разглядев её среди клубов пара.
Вон бочка пустая, вон ведра,помешивая половником в огромной кастрюле похлебку, ответила она.
Какую из двух бочек наполнять? Они обе пустые?удивился я.
Что ж ты такой дурень?вскипела тетка,обе и наполняй!
А это что такое? Мой взгляд упал на резиновый шланг, который в скрученном виде лежал на подоконнике. Я автоматически взял эту диковинку в руки и пощупал. Что-то не очень на резину похоже, каучук, наверное. Странный мир, вновь подумалось мне. Кстати, отличная идея. До колодца метров десять, шланг примерно метров семь. Так я сейчас проблему с водой решу в пять сек!
Я вынес обе пустые бочки во двор. Одну поставил ближе к колодцу, другую подальше. Конец каучукового шланга опустил в воду, а потом ртом за несколько больших вдохов, откачал из него воздух. И вода сама под действием атмосферного давления полилась в первую бочку. Дальше я из первой наполненной бочки перекинул шланг во вторую, и снова откачал из него воздух. И вода перелилась из первой бочки во вторую.
Эх! Шланг бы подлиннее, да третью бочку, использовать как вспомогательную, вообще ничего не нужно было бы носить, подумал я, когда одна наполненная водой бочка стояла уже на кухне. Ну, ничего, воду носить мне сегодня не привыкать. И вторую тару я наполнил простым дедовским способом, ведрами в ручную.
Через час я подошел к барной стойке.
Хозяин, принимай работу!окрикнул я пожилого, но крепкого телом трактирщика.
Никишка,обратился он к своему молодому, но уже вполне шустрому сыну,Минька бочки разгрузил? Воду наносил?
Да батюшка,ответил, пробегая мимо с подносом, высокий и худущий сынуля.
Держи,хозяин, наконец-то брезгливо посмотрел на меня, и выложил три медяка и бутылку мутной алкогольной бурды на столешницу.
Шато Марго,я прокомментировал презент, взяв в руки эту сивухудвести тысяч баксов за бутылку! Но покорно благодарю, мы договаривались на пять медяков, так что пожалуйте выполнять контракт.
Я поставил бутылку на место и вопросительно посмотрел на трактирщика.
Шато Марго,повторил мои слова хозяин трактира, и как в каматозе поднял свою паленку, и рассмотрел ее на свет.
Двести тысяч баксов за штуку. Гони медяки папаша!поторопил я ценителя дорогого алкоголя.
О чем-то напряженно размышляя, трактирщик выложил еще два медных кругляша, к тем трем монеткам, которые уже сами просились в мой дырявый карман.
Кстати, милорд, вы не подскажет подходящий инвестиционный проект для капиталовложений?спросил я, рассматривая первые мои деньги в этом мире.
Однако трактирщик, откупорив бутылку, понюхал ее содержимое, поэтому, проигнорировав мой вопрос, забыл о моем существовании.
Шато Марго,услышал я за спиной голос хозяина заведения, когда выходил из «Кабаньей головы».
Окрыленный первыми успехами, я побежал дальше по лабиринтам городского торгового центра под открытым небом. Кстати некоторые историки из моего мира резонно полагали, что изначально города начинались именно как торговые площадки, и лишь потом они обрастали стенами, домами и администрацией. Наверное, поэтому житомирский рынок, был самым настоящим городом в городе. И еще через четыреста метров я вышел к другому трактиру. Это заведение именовалось «Свиной огузок». Я смело забежал внутрь.
Хозяин, доброго дня, есть ли работа для смышленого и сильного человека?я осмотрел заведение, оно было спроектировано, как под копирку с «Кабаньей головой». Первый этаж, барная стойка, столы и лавки, второй этаж номера.
Здаров, Минька,улыбнулся хозяин «Свиного огузка», оказывается и здесь я был знаменит,пошли со мной.
Трактирщик вывел меня на задний двор и показал рукой на три толстых бревна.
Нужно распилить и наколоть,он прищурился, что-то высматривая в небе,за все пять медяков.
Семь,ответил я, прикидывая, это сколько же пилить придется. Четыре раза каждое бревно минимум.
Лады,быстро согласился полноватый, одетый в кожаную жилетку, мужчина,вон топор, вон пила.
А циркулярки нет?задал я скорее риторический вопрос, так как работодатель уже вернулся к своим посетителям,понятное дело, нет. Воздухоплавы есть, а циркулярки нет. Сдается мне братец, что я продешевил,сказал я сам себе и пошел пилить бревна.
Первые четыре распила дались мне относительно легко, мышцы моего нового тела, которое, в принципе, ни чем не отличалось от старого, работали как надо. Сердце тоже стучало без особого надрыва. Только пот тек ручьями. Поэтому я скинул рубаху и закатал брюки выше колен. Со стороны могло показаться, что я работаю в шортах. Следующие четыре распила я еле-еле вытерпел, меняя руку по нескольку раз.
Пилите, Миша, пилите,прошептал я, склонившись над бревном номер три, и мысленно представил, как оно само распиливается.
Что самое удивительное, пилиться стало в разы легче, я от неожиданности даже отскочил от инструмента. Потом, я детально представил, что пила, как масло разрезает дерево и за два возвратно-поступательных движения отрезал новый чурбачок.
Это что ж такое в этом мире делается?я посмотрел на пилу, потом на бревно, потом в небо.
Кстати над городом в очередной раз проплыл воздухоплав.
Не нравится мне все это,сказал я сам себе, имея ввиду, и активность княжеской гвардии, и волшебную силу своего воображения,а может быть представить, что бревно всего килограмма два весом и приподнять его?
Сказано, сделано, я поднатужился, и бревно на самом деле оказалось легким. Я даже смог подержать его на вытянутой руке. Но лишь только я расслабился, и мои мысли улетели куда-то вдаль, деревянный тяжеленный цилиндр тут же рухнул на землю, чуть не переломав мне ноги.
Минька! Ты чего творишь?выскочил на шум трактирщик.
Проверяю действие закона всемирного тяготения,ответил я, вновь взяв в руки пилу.
И чего?заинтересовался он,закон ейтот?
Работает собака,махнул я рукой.
Вот!трактирщик поднял вверх указательный палец,ежели работает, то не суйся.
Глава 3
После экспериментов со своим, вдруг обретшим волшебную силу, воображением, аппетит мой разыгрался в разы сильнее. Поэтому из семи заработанных медяшек пришлось две оставить за двойную порцию овощей с рыбой. Кстати, каждая отварная рыбина тянула на полкило. Порции вообще были можно сказать богатырскими. Значит, проблем с продовольствием город не имел, удовлетворительно отметил я про себя. Скопившуюся у меня сумму в десять медяков я аккуратно сложил в тряпочку, обвязал шнурком и повесил на шею. Так как дырявые карманы не внушали моим первым капиталам ничего хорошего. На рынке меня просветили, что одна серебряная монета равна двенадцати медным, а одна золотая двенадцати серебряным. Не скоро я скоплю на первый золотой, подумал я.
Кстати, следующим местом экскурсионной программы в неведомом мне мире я наметил городской порт. Может и там кому, что понадобиться выгрузить или разгрузить. Дорога к городским причалам нашлась быстро, все вниз, вниз и вниз, в сторону свежего речного ветерка. Зря меня Ванюха пугал ужасами портового района. Дома, как дома, трактиры, как трактиры, вон и девки гулящие. На лицо ужасные, но добрые внутри.
Эй, морячок, развлечемся,окрикнула меня одна старая прыщавая страхолюдина,всего пять монет.
Даже если ты мне доплатишь, эти пять монет, то нет,отмахнулся я, выслушивая в спину множество нелицеприятных слов о моих мужских достоинствах.
В порту, я пару раз безуспешно попытался договориться с бригадой грузчиков около главных причалов. Где стояли две большие баржи.
Уон туды топай паря!коротко послал меня здоровенный, килограммов под сто тридцать, бородатый мужик,нам таких задохликов тут не нать.
Я, конечно, был противоположного мнения, но ничего доказывать не стал. И поплелся в самый конец порта. Никогда я не считал себя задохликом, всю жизнь спортом занимался, и бегом, и боксом, и футболом. Рост всего сто семьдесят пять, зато резкий и верткий, телосложение спортивное, нет ни живота, ни грамма жира.
Доброго здоровья,поздоровался я со скучающим мужиком в хорошем купеческом костюме, который сидел около средних размеров кучи мешков с мукой.
Я не подаю,буркнул он в ответ и важно поправил картуз на голове.
Грузчик не нужен, могу это все перетаскать, куда скажешь,я кивнул на гору мешков.
Сорок штук, один?не поверил купец.
Один,просто ответил я.
Даю две монеты серебром, если один перенесешь товар на ушкуй,глаза мужика азартно заблестели.
Три! Чтобы было, за что жилы рвать,ответил я, в этом мире любят торговаться, так чего скромничать.
По рукам!обрадовался купец,Но если один за час не сдюжишь, то два серебряника вернешь в обрат!
Договорились!я пожал руку мужику.
Эй, Степка, иди спектаклю смотреть!купец позвал кого-то с ушкуя.
На зов с судна высунулось человек пять корабельной команды, кто из них был Степка, для меня осталось загадкой. Я тут же при свидетелях разбил наше с купцом рукопожатие.
Пупок не надорви!крикнули мне с корабля.
Тоже хочешь на серебряный поспорить?не растерялся я.
Спорун, почувствовав неладное, решил не рисковать и просто скрылся за спинами товарищей. Я потер ладони и нарисовал своим воображением, что каждый мешок весит по килограмму. Выдохнул, и схватил сразу две поклажи. Ого! Нет, мешки весили не по пятьдесят каждый, но и не по килограмму. Наверное, по килограмм восемь, десять. Ничего, решил я, организм молодой, горячий, двадцатка для него не проблема. И с такими мыслями трусцой стал таскать муку на ушкуй. Всего-то двадцать ходок, то есть уже шестнадцать, я вытер первый пот со лба. На мое веселое представление подтянулись зеваки с соседних причалов.
Сема, гля, что задохлик вытворяет,сказал крепкий мужичок своему сто тридцати килограммовому бригадиру, который меня ранее забраковал.
Ерунда,усмехнулся богатырского телосложения Сема,еще пару ходок и каюк.
Спорим на серебряную монету, что все без отдыха перетаскаю, или слабо?я остановился рядом и пару раз тяжело выдохнул.
Это кому слабо!заревел здоровяк, и вынул из своего кошеля серебряный кругляш,Во! Ну и ты паря больше не отдыхай.
Кто еще смелый?посмотрел я с вызовом на зевак.
А мы поперек бригадира не влезаем,отмахнулся тот же мужичок.
Известное дело, я не трус, но я боюсь,хохотнул я и продолжил бег трусцой с тяжестями и без.
Восемь ходок осталось, отсчитал я про себя, когда мне показалось, что мешки стали тяжелее, наверное, по пятнадцать килограмм. Видать магия моя имела свои пределы. Ну и на том спасибо. Я в очередной раз пробежал мимо портовых грузчиков и подмигнул грустному здоровяку Семе. Последние четыре мешка уже тянули на все тридцать килограмм, и их пришлось носить по одному. Мои рваные штаны насквозь промокли от пота, а рубаха уже давно валялась на берегу Каменки. Почему реку назвали Каменкой, думал я, поднимаю последний мешок, который уже весил свою реальную массу, наверное, дно каменное. Я из последних сил поднялся на ушкуй и грохнулся вместе с поклажей.
Ты там живый?поинтересовался купец.
Гони хозяин три серебряных гроша,я улыбнулся и еле-еле встал.
Мое слово купеческое крепкое,мужик похлопал меня по плечу и отсчитал деньги.
На берегу я получил еще один серебряный от Семена.
Нужна будет работа, завсегда буду рад,здоровяк грустно улыбнулся.
А я ведь чуть было не проиграл,признался я,сейчас ополоснусь, с меня пиво.
Разве только по одной,бригадир местных грузчиков махнул рукой,мы обычно в «Пенной кружке» заседаем, подходи.
Когда мужики двинулись в свое увеселительное заведение, я в тряпицу к десяти медякам сунул четыре серебряника, и покрепче все это привязал к шее. Свои дырявые обноски бросил на бревна и пошел в реку в чем мать родила. Вода показалась мне как парное молоко. Интересно, какая здесь средняя погода стоит? И еще интересней, какой сейчас год и время года? Я взял со дна горсть глины и решил еще немного поколдовать, закрыл глаза, сосредоточился и представил, что у меня в руках шампунь. Через секунд десять я посмотрел, что у меня вышло. Непонятного цвета субстанция, однозначно была уже не глиной, но стала ли она шампунем, я принюхался. Вместо болотной тины в нос ударил запах мяты. Если волосы выпадут, то не придется тратиться на парикмахера, философски заметил я и намылил этим желе свою шевелюру. Желе приятно вспенилось, этой же пеной я намылил и тело.
Красота,сказал я сам себе, выйдя из Каменки,как же мне теперь надевать эти обноски на тело?
Я посмотрел на солнце, оно было еще высоко, значит, рынок работает, сейчас сбегаю на барахолку, или как она тут называется, а потом в «Пенную кружку». Ну, не прилично даже в таком сомнительном заведении светить голой попой. Не так меня родители воспитали. И я обходными тропками легким прогулочным бегом вернулся к городскому торговому центру под открытым небом.
Барышня,обратился я к толстой тетке,где у вас здесь секонд-хенд? Мне бы джинсы, кроссовки и пару футболок прикупить.
Чего?не поняла тетка простого вопроса,какой сичиэнд? Здесь отродясь такого не было!
Хорошо,согласился я,а штаны простые, где купить можно?
Хосподи, да вон там для всякой голытьбы тряпками торгуют,отмахнулась она и пошла по своим делам.
Благодарю вас миледи!крикнул я вслед, и услышал, как тетка громко захохотала.
Через двадцать метров в нужном направлении действительно раскинулся павильон винтажной одежды на каждый день.
Чего тебе паря?окликнул меня бойкий старичок.